В интересах личного дела

Климов похолодел и подумал: ну вот, началось!

Он вернулся к креслу, в котором восседала не выспавшаяся дама в изумрудных одеждах, и, чуть склонившись к ней, переспросил:

– Чей наряд на мертвой женщине?

– Светланы Роговой. Она должна была вчера присутствовать на моем вечере, но не приехала. Вместе со своим женихом. – Тут женщина слегка сморщилась. – Собираются пожениться, но явный мезальянс: он моложе Светочки на десять лет. Вроде и любит ее, и красиво ухаживает, но… Не верю!

– И они не приехали?

– Нет. Хотя из дома выезжали. Светочка присылала мне сообщение. Оно у меня даже сохранилось.

Хозяйка грациозно изогнулась в сторону дверного проема, ведущего на теплый балкон размером с гостиную Климова, и громко крикнула:

– Таня, принеси мой телефон!

Таня явилась с телефоном через мгновение, Климов даже до двух не успел сосчитать. Либо уже стояла наготове с телефоном, либо обладала способностью перемещаться со скоростью света.

Хозяйка полистала переписку со Светланой Роговой, нашла вчерашнее сообщение и показала ему. Да, все верно. Рогова написала ей, что они выезжают. И было это в двадцать пятнадцать.

– Мы собирали всех к девяти вечера, но заранее знали, что половина гостей опоздает. Поэтому концерт должен был начаться в десять. Светочку с ее плейбоем мы ждали до десяти часов десяти минут. Они не приехали, и концерт начался без них. Знаете, честно, я была несколько раздражена, – нехотя призналась дама, возвращая телефон прислуге. – Света должна была прилично отстегнуть на благотворительность. Мы заранее оговаривали суммы. Приблизительные, конечно. А она не явилась… Но потом я закрутилась, и как-то у меня выпало, что их нет. Народу собралось много. Мне, как хозяйке, было совершенно некогда.

– Так что с нарядом? Как вы могли знать, если она не приехала? – спросил Павел.

– Таня, телефон!

Горничная тут же вложила мобильный в ее растопыренную ладонь. Хозяйка снова принялась листать и наконец нашла фото.

– Вот. За пару минут до того, как они выехали, Светлана сделала селфи и прислала мне. Черный шелковый комбинезон и туфли еще вчера принадлежали Светлане. Как, позвольте спросить, они оказались на мертвой женщине без маникюра и прически?

– Она могла купить тот же самый наряд и…

Она не позволила ему закончить и расхохоталась – зло, с надрывом.

– Издеваетесь?! – Ее глаза раскрылись шире. – Второго такого комбинезона нет! Светлане его отшивали в Милане на заказ.

– Даже так… – пробормотал Климов.

Он тут же подумал, что пруд с лебедями точно есть. И зоопарк наверняка с тиграми и питоном. Твою мать, а!

– Именно так, молодой человек.

Она вздохнула и покусала нижнюю губу, видимо, чтобы вернуть ей цвет и сочность. Спросонья ее рот напоминал бледно-синее пятно.

– И туфли… Это ее. Мы вместе гуляли по бутикам, когда она их покупала. Туфли ручной работы. Может, еще существовали размеры, но… сильно сомневаюсь, чтобы эта женщина с вороньим гнездом на голове и ненакрашенными ногтями могла себе позволить купить туфли за сто пятьдесят тысяч евро.

Климов чуть не задохнулся и тут же подумал, что вряд ли это пруд, скорее озеро. Там не только лебеди, но, возможно, и форель, и лотосы.

– Вы ведь найдете ее, так? – Голос женщины сделался вполне нормальным, исчезла кичливость, появилась тревога. – Света пропала. И с ней сто процентов случилась беда.

– Почему вы так думаете?

Он, между прочим, тоже так думал.

– Эти вещи она ни за что не отдала бы никому. Их можно было снять со Светы только мертвой!

Глава 3

Вадик поежился от холода, сквозившего из зарешеченного окна, и покосился на странного вида мужчину, сидящего на скамейке напротив.

– Что, пижон?.. – оскалил тот щербатый рот. – И таких, как ты, сажают?

Сажают? Почему? Куда?

Он с силой зажмурился и потер лицо ладонями. Потрогал голову и охнул от боли. На макушке была огромная шишка. Очень большая, размером с куриное яйцо. Как это случилось?

Не открывая глаз, он попытался вспомнить. А когда удалось, тут же бросился к двери и забарабанил по ней кулаками.

– Чего хулиганишь?

В крохотное окошко, распахнувшееся на уровне лица Вадика, заглянуло усталое лицо пожилого мужчины.

– Почему я здесь? Что случилось?

– А ты не помнишь? – тот изумленно округлил глаза. – Как на полицейских бросался?

– Нет. – Он почувствовал, что бледнеет. – Когда? При каких обстоятельствах? Где я вообще?

– Ты в полиции, парень. А на остальные вопросы тебе следователь ответит.

– Следователь? Почему следователь? Я же пострадавший! У меня на голове шишка! Адвокат… Мне нужен адвокат! – завопил он, начиная припоминать.

– Нужный человек освободится от дел минут через двадцать, вызовет тебя на допрос, тогда и адвокат будет. А пока не шуми, не хулигань. Не в твоих интересах.

Окошко захлопнулось. Вадик вернулся на жесткую скамью. Щербатый мужик в грязной рваной одежде смотрел на него с любопытством.

– Что, и правда ничего не помнишь? – с сомнением покачал он головой.

– Нет. Вы видели что-нибудь, когда меня привезли? Что хоть было то?

– Вообще-то, нас с тобой одновременно доставили. Только на разных машинах. – Мужик почесал шею, заросшую грубыми седыми волосами. – Ты орал, брыкался и все звал какую-то Свету.

Света! Внутри образовалась огромная ледяная яма, засасывающая все его мысли. Где она? Как он мог попасть в полицию? Как вообще…

И тут он все вспомнил! Вчерашний вечер, их неспешная езда по загородной дороге – ровной и гладкой, как стекло. Разбитая машина на обочине. За рулем окровавленная женщина. Света просит его посмотреть, в чем дело, и по возможности помочь бедняжке. Он выходит из машины. Говорит Свете закрыться и не выходить.

Он предвидел, что это какая-то дрянь! Развод! Его же шантажировали, предъявляли требования – страшные, невыполнимые. Он не отказывался. Пока молчал, но не собирался ничего делать. Именно поэтому велел Свете оставаться на месте, а сам пошел к машине.

Он только успел почувствовать на своей шее чужое дыхание. Даже среагировать не смог, как его с силой ударили по голове. Отсюда и шишка.

Но как он оказался в полиции?

– Я немного слышал, как у дежурки менты переговаривались, – продолжил рассказ мужик. – Вроде ты шел по трассе. Был дезориентирован. Подумали, что ты под дозой и повезли сначала в больничку, а потом сюда. Теперь жди…

– Чего?

Вадик попытался сглотнуть, но во рту было страшно сухо. Это от удара или ему что-то вкололи? Поэтому он показался проезжавшим мимо полицейским наркоманом?

И где, черт возьми, Света?!

– Вот придут результаты твоих анализов, тогда они станут решать, что с тобой делать. Отпустят или еще чего. – Мужик в шутливом испуге прикрыл щербатый рот грязной ладонью. – Может, на принудительное лечение отправят.

– Я не наркоман. Вообще ни разу не употреблял, – вяло отмахнулся он. – Просто ничего не помню…

Он и правда не помнил, как выбрался с той дороги. Как шел по трассе. Разве смог бы он пройти столько километров пешком? Он бы до утра добирался.

– А во сколько нас с вами привезли? – встрепенулся Вадик.

– Чуть за одиннадцать, в начале двенадцатого. Часов-то у меня нет, – широко заулыбался дядя.

– Если нет часов, то как вы помните время? – усомнился Вадик.

– В одиннадцать вино перестают продавать… Я не опоздал! А продавщица без одной минуты не продала. Я шум поднял, а она сразу полицию вызвала. Пока приехали, пока разобрались, пока доехали. В общем, двенадцатый час был, парень. А может, и все двенадцать.

Понятно. Пешком он бы ни за что не дошел. Значит, его шарахнули по голове, загрузили в машину, довезли до трассы и выбросили на обочине, как мусор.

Могла это быть Света? Вряд ли. Но ее верный цербер – Влад Хлопов – запросто. Если он узнал о Вадике всю правду, то мог так поступить, спасая хозяйку от этакого ничтожества.

Он приуныл, улегся и свернулся на жесткой скамье калачиком. Его тошнило, голова кружилась, мучила жажда. Но воды тут точно не дадут. Он прикрыл глаза, и ему даже удалось задремать.

– Игнатов, на выход! – громко заорал кто-то от двери.

Вадик вздрогнул, резко сел и тут же громко застонал от резкой боли в голове.

– Игнатов! – еще громче заорал конвоир. – Выходи! На допрос!

Пошатываясь, он шел по коридору со сложенными за спиной руками. Очень хотелось, чтобы это оказалось сном, просто ночным кошмаром: и коридор, и конвоир, топающий сзади, и грядущий допрос. Но Вадик понимал, что это реальность – по страшной боли в голове. Во сне же ничего не болит…

– Ваше имя, фамилия, возраст, род занятий.

Сидевшая перед ним некрасивая полная девушка быстро заполняла бланк допроса, слушая его ответы.

– Что можете сказать по факту вашего задержания?

Она глянула на него исподлобья.

– Ничего… То есть я ничего не помню.

– Вообще ничего? – поинтересовалась она, глядя на него равнодушными пустыми глазами.

– Как оказался на трассе, не помню. А до того, как меня ударили по голове, – все.

– Рассказывайте…

Он начал рассказывать, а девушка бойко печатала. В некоторых местах его рассказа она недоверчиво крутила головой, но, внимательнее вглядываясь в его одежду, коротко кивала. Да, грязен и измят, даже порван, но это смокинг! Очень дорогой смокинг! И белоснежная рубашка.

– То есть вас кто-то ударил по голове, когда вы обходили разбитую машину?

– Чужую машину, попавшую в ДТП до нашего прибытия, – вежливо поправил он некрасивую девушку. – Наша машина стояла в стороне. В ней сидела моя невеста – Светлана Рогова. Я велел ей оставаться на месте и пошел посмотреть, в чем там дело. Честно?

– Разумеется, – кивнула она.

– Мне очень не хотелось туда идти. Я попытался вызвать службу спасения, но связи не было. И Света настаивала.

– Хорошо, вы пошли к машине, – перебила его девушка-полицейский. – Что было дальше? Что за машина?

– Я не успел даже разглядеть. Какой-то, кажется, темный внедорожник. За рулем была женщина в платье, ее голова лежала на руле. И была кровь. Я даже не понял, дышит она или нет. Все произошло как-то стремительно, страшно.

И про себя он добавил: обременительно и не нужно. Зря они остановились.

– Но на вас нет крови, – внимательно осмотрела девушка его.

– Я ничего не трогал, я просто посмотрел и пошел обходить машину. И вот тут почувствовал, что мне в шею кто-то дышит.

– Кто это мог быть?

– Понятия не имею! Меня сразу ударили по голове. И все – провал. – Вадик потрогал огромную шишку на макушке и сморщил лицо. – Мне бы к доктору!

– Угу… – неопределенно ответила некрасивая девушка-полицейский, не глядя на него. – Так куда, говорите, вы ехали?..

А потом начался самый настоящий кошмар. Вадику реально стало казаться, что он сходит с ума.

Девушка позвонила и принялась уточнять детали у какого-то майора. Спросила у Вадика, в чем была одета его невеста, а в чем та самая женщина за рулем разбитой машины, и закончила:

– Климов, мне кажется, тебе лучше зайти. Тут один гражданин рассказывает интересные вещи. И чем-то они пересекаются с твоей утренней историей…

Минут двадцать они сидели в полной тишине. Вадик попросил попить. Она сделала ему чаю, и обычный пакетированный показался ему невероятно вкусным и ароматным. Он глотал огненную жижу крупными глотками и жмурился от удовольствия. Стало немного лучше, хотя шишка все равно болела, стоило ему повернуть голову или скосить взгляд в сторону.

Вошел некто майор Климов, сел напротив и уставился на него долгим ощупывающим взглядом.

Вадик тоже неплохо его рассмотрел. Высокий, под два метра ростом, парень лет тридцати пяти, не больше. Гибкий, мускулистый, стройный. Лицо бледное, с крупным носом, который его ничуть не портил, а как раз наоборот. Холодные голубые глаза, высокие скулы, властный рот. Светлые волосы, остриженные под ноль.

Почему-то он показался Вадику очень умным. И он сделал на него ставку.

Этот разберется во всем, решил он. Не то что некрасивая толстуха. Словно спит сидя, а моргает для конспирации.

– Вадим Игнатов… – со странной неуверенностью произнес майор. – Жених Светланы Роговой. Так?

– Совершенно верно. – Вадик насторожился.