Меч Святогора

Меч Святогора

Глава 1

Пенсионером быть не очень плохо, пенсия маленькая, но хорошая, интересных книг, фильмов и спектаклей в интернете навалом, да и не во всех Московских театрах идут «Голубые симфонии» или играют наглые блогерши, но вот скучновато как-то, после былых анабазисов. Взрослые дети разлетелись из гнезда в дальние края, у всех своя удавшаяся жизнь, жена барражирует между внуками по странам и континентам, но вот здоровья уже не хватает. Например в Питер на премьеры в Маринку сил ездить уже нету да и если честно, когда разменял девятый десяток, уже как то не до путешествий. Хорошо успел поездить по Миру в своё время и на рельсах, и на крыльях, и на танке и посему знаю, что шарик наш совсем маленький. Помню вылетел из Москвы во Франкфурт, который на Майне, оттуда в Сан-Франциско, оттуда в Портланд штат Орегон и сидя в ресторане на берегу Тихого Океана, вдруг понимаешь, что день то еще не кончился, а вот там за горизонтом опять Россия.

А сейчас остается только вспоминать былые деяния и друз

ей-товарищей, с которыми побывал по обе стороны от мушки, и из которых, как говорил поэт… иных уж нет, а те далече.

А потом стали приходить сны, где я был княжичем Владимиром Глебовским из какого-то неведомого Владимирски-Волжского княжества из непонятной старины глубокой. И видимо и не из нашего Мира, ибо мне, профессору историку, не все географические названия и исторические данности были знакомы. Там судя по событиям в которых принимал участие мой временной близнец и полный тёзка, было начало так называемого татаро-монгольского ига, но вот порох уже присутствовал, ибо на стенах Владимира-Волжского гостинца, была пара пищалей.

Вокруг было еще несколько княжеств, которые активно резались друг с другом, причём союзниками и у тех, и у других были татары. Я был младшим сыном, у меня был маленький удел в три сельца и Посад (посадами тут назывались городки без гостинцев, а гостинцами называли русский аналог замков). Была у меня своя дружина, которая являлась частью княжеской рати, в тридцать мечей. Все они были друзьями детства того меня, росли и обучались мы вместе, а обучал нас дядька Пахом Весло, бывший ушкуйник, крепкий мужик пятидесяти лет с лишком, мне же в этих снах было лет тридцать. Воинские занятия, перемежались с молодецкими развлечениями типа охоты и бани с сенными девками.

А тут мой батюшка князь послал меня с моими воями брать на копье удел где правил старый выживший из ума князь, дабы он стал моим уделом. Удел этот был небольшим, но давал права на княжение, а из дружины у того князя оставалось с десяток воев с хилым оружием. Но мы туда опоздали, там уже хозяйничал третий сын, Суздальского князя и у него была дружина раза в четыре больше нашей. Впрочем, с Михайлой мы были знакомы раньше, и он пригласил меня с дружиной отпраздновать его княжение, ну и пир затянулся на несколько дней. Ну а когда два наших струга вернулись домой, то оказалось, что и тут мы опоздали, города Владимир-Волжский больше не было, осталось одно пепелище, как и от нашего Посада. В камышовой пойме был остров с тайным проходом замаскированном в камышах, о котором до этого знал только Пахомыч (как мы звали Пахома между собой) и где мы, по его настоянию, сделали по традициям ушкуйников нычку с оружием и припасам, и там нас ждал сюрприз… два десятка девиц на выдание из боярских семей, которых тут спрятал брат Пахомыча, Буслай, бывший хранителем тайника, Буслай был тоже из ущкуйников, но был увечен, потерял в одном из походов четыре пальца на левой руке. Тут было еще четверо старых воев и мамка Аглая, которая нянчила еще меня и братьев, но бодрая как в молодости. Она, рыдая у меня на груди рассказала про измену части бояр и сотника Михея, открывших ночью ворота Суздальцам и нанятых ими татарам. Они подошли ночью с воды. Люди Михея вырезали караульных у пристани и город пал. Но потом дело пошло вкривь и вкось… Михей с товарищами убил князя со всей семьей, под шумок украл главный сундук с казной и сбежал из города, объятого грабежами и пожарами. Суздальцы и татары разозленные пропажей ожидаемой добычи, выместили досаду на жителях города, устроив резню и захвативших выживших в рабство, а от города осталось одно пепелище.

Я первым делом решил упорядочить наше житие на острове, назначил дежурства, выставил секреты, научил народ маскироваться. Дружину свою, я к дисциплине успел приучить, пришлось для этого даже отсев определенный провести, но теперь у меня был натуральный спецназ. Кожаная кираса со стальными нашивками, удобный стальной шлем, разгрузка, кожаный ранец, меч типа гладиуса, кинжал, метательные ножи и арбалеты. Девиц я назначил на хозяйство, правда парочка наиболее знатных стали гнуть пальцы и кривить губки, но я приказал мамке Аглае, которую я назначил кравчей боярыней, дать им розог и дисциплина восторжествовала. Все небольшое население острова присягнуло мне, как князю. Надо сказать, что этот остров не имевший кстати названия был очень странным. Он находился в центре камышовой поймы в своеобразной лагуне, причем снаружи казался буквально островком, а внутри был в несколько раз больше, чем казалось снаружи, на острове росло много ягод, в том числе малины, росли дикий лук и чеснок, водились дикие козы и зайцы и был даже солончак, еще было небольшое проточное озерцо (откуда и куда в нем проистекала вода было не ясно) и в центре острова было большое непроходимое болото и именно с этого болота все и началась. Пахомыча я назначил комендантом гарнизона, Буслая завхозом и быт стал потихоньку налаживаться. А потом как-то, ко мне прибежал начальник патруля, раз в день обходивший болото по периметру и сказал, что его дружинники обнаружили железную тропу ведущую в болото и без команды туда не пошли.

Тропа была явно из титана и напоминала американское мобильное аэродромное покрытие. Да блин, тут только попаданцев пиндосов не хватало, подумалось мне и взяв личную ДРГ из пяти особо обученных дружинников, я пошел на разведку. С нами пытались увязаться Заслава и Богуслава, те самые девицы, отведавшие розог. Они оказались не только самыми шебутными в нашем коллективе, но и самыми образованными. Они были подругами и родители наняли им общих учителей, беглого монаха из Константинополя и шибко умного дьячка из нашего храма, знающего латынь и греческий, и по их настоятельному требованию старого воя, для обучения воинскому ремеслу. Надо сказать, что разрешил создавать пары, но сказал что все должно быть только по согласию и наказанные боярышни, пришли ночью ко мне в землянку и сказали, что выбрали меня и иного им не надо, а если я буду против, то за неимением монастыря, им остается только в омут с головой. Вот так меня, так сказать, без меня женили. Девчонки взялись вести мое скромное хозяйство, справили себе воинскую одежу, благо склад ломился от амуниции и всевозможной справы, да и ночью скучать не давали, составив своеобразный график, когда со мной проводит ночь одна из них, а когда и обе. Да, записки о древней патриархальности были несколько преувеличены.

Глава 2

Впереди меня по тропе шел Матвей Медведь, мой лучший вой и оруженосец. Матвею мой отец некогда приказал охранять княжича не щадя живота своего и посему тут даже мои приказы не действовали, он всегда шел впереди. Матово поблескивающая тропа вывела нас к острову заросшему какой-то зловеще черной травой в два человеческих роста и приглашала идти дальше, на что я и отдал команду. Через несколько сотен шагов перед нами открылась поляна с небольшим озерком, на берегу которого возлежало… самое натуральное НЛО, Матвей явно никогда раньше не видевший фильм «Жандарм и инопланетяне» с Луи де Фюнессом, пробормотал — «Ну и миска с опятами». И как только он это произнес, в тарелке раскрылся люк, на землю плавно опустился трап и над проемом гостеприимно замигала линия разноцветных огоньков и одновременно с этим сзади нас из зарослей на тропинку выскочили две фигурки в доспехах и с арбалетами, понятно, что это были Заслава и Богуслава. И тут из «тарелки» раздался металлический голос, заставивший мой спецназ, ощетинится мечами и арбалетам. Голос сказал, что князь и его жены могут зайти, а остальные пусть подождут и ни о чем не беспокоятся и с пандуса спустилось несколько столиков на колесах, уставленных яствами и напитками и подплыли к нашей группе и что-то мне, что кушать это можно безо всякого вреда. Оставив Матвея за старшего и строго наказав ему не давать никому спиртного больше маленькой чарки, я шагнул в светящийся зеленым светом проем, девчонки закинув арбалеты за спину и обнажив кинжалу, бдительно пристроились о шую и десницу, своего князя и (судя по словам неизвестного) мужа. Коридор вел нас зажигая периметры сегментов там, куда надо было идти и мы вышли наконец на, судя по всему, капитанский мостик. В кресле перед пультом сидел явный пришелец, который приглашающе показал нам на три кресла, как бы выросших из пола и приступил к повествованию…

Странного дядьку из тарелки звали Святогор, он был владыкой этой планеты, и он умирал. Его отравил помощник желавший занять его место, но опыт тысячелетнего демиурга, успел перевесить жажду власти трехсотлетнего мальчишки, но Полкан развеянный в пыль всё-таки перехитрил своего учителя, он подменил его тотемный меч и где-то спрятал на планете и если в течении пятнадцати месяцев после смерти Святогора его не найти, то он сработает, как детонатор взрыва ядра планеты. Что бы этого избежать, признанный наследник Святогора должен этот меч инициировать и для этого надо было сделать две вещи, разрубить этим мечом Инициатор и собственно найти этот меч, что было очень сложно, ибо покойный Полкан, сделал неизвестное количество дубликатов и разместил их в городах государствах планеты Большой Итль (был еще просто Итль, но это был мертвый сфероид без атмосферы типа земной луны и там точно ничего не было). Планета Большой Итль была испещрена реками, соединенными в одну замкнуую систему и по берегам этих рек и находились многочисленные города-государства (исключением были Русь и Тартария, находившиеся в конгломерате степей и лесов, но так же разделенные на множество княжеств и ханств) и на их территории меча Святогора, точно не было). И вот нам надо было их все объехать и найдя Меч Святогора, спасти планету, такой вот анабазис. Далее Святогор рассказал нам, что мы избранные, которым он доверит владение и управление Челном, кораблем, на котором мы все отправимся в это путешествие. Я являюсь дальним потомкам его брата, демиурга древней Земли, правящего ей двести тысяч лет назад, и именно поэтому он переместил в меня Тарзил инициации, то есть перевел его в княжича, разум которого должен был скоро угаснуть, а мои боярышни были потомками слуг Святогора из прошлой цивилизации, и он дал им знания офицеров экипажа Челна. Самое интересное было то, что он одновременно общался с нами троими, но девчонки не слышали, что он говорил мне и это правильно, а то еще пойдет слух, что князь мол, не настоящий. Мы попрощались со Святогором и пошли на выход, как вдруг из одного из коридоров послышался крик, хозяин, княже, возьми меня с собой. Мы заглянули в коридор и увидели молодого лешего прикованного на цепи к стене. На этой планете были магические приматы и в основном на местной Руси… Лешие, Ведьмы, Русалки, Кикиморы и прочие персонажи русских сказок. Но лет триста назад попы за них хорошо взялись, был такой отец Дионисий, который создал Орден борьбы со скверной и стал уничтожать все, что считал нечистью, у него появились последователи в других государствах и святоши, чуть было не захватили власть на планете, но князья, бургомистры и графы почувствовав опасность, объединенными усилиями закрыли этот Орден, Дионисия самого обвинили в Черной магии и публично сожгли, но поголовье магических существ уменьшилось почти до нуля и вот тут нам попался леший. Святогор сказал, что этот смешной полу-хомо может нам пригодиться, так что пусть принесут мне клятву крови и он их отпустит (леших была пара). Так у меня появился личный леший причем с невестой. Эта парочка, еще до появления на острове нашей нычки, сюда приплыла попалась сторожевым роботам, а Святогор их ввел в стазис и оставил на всякий случай, а тут накануне деструкции корабля стазис отключился и леший имеющий определенные магические способности, услышал, как девчонки называли меня князем и оповестил о себе. Своих двух новых слуг я назвал Наполеон и Жозефина, что привело их в восторженное состояние ибо у леших, имен как таковых небывало, и если лешему присваивали имя это поднимало его в статусе, как князя от смерда. Наполеон и Жозефина встали на колени и поклялись умереть за князя-хозяина.

А мы пошли осваивать наш корабль… по виду это был средневековый Корейский броненосец кобуксон, но выполненный из металла и вооруженный гораздо серьезней. В спонсонах и на верхней крыше палубе стояли универсальные орудия, это были спаренные стволы калибром 23 мм, стрелявшие разнообразными боеприпасами, способными поражать все и вся, и управляемыми, как индивидуально вручную, так и из центрального поста. Причем эти карамультуки не нуждались в перезарядке, надо было только выбрать тип боеприпаса для каждого ствола и просто сказать огонь. Внутри наш корабль был больше, чем снаружи, все это были какие-то космические технологии. На корабле была сокровищница, с тремя сундуками, как в сказке «Огниво», с золотыми империалами, серебряными ефимками и медными грошами (это была общепланетная валюта), причем сколько не бери монет из сундуков, меньше их не становилось. Были стазис камеры забитые провизией, но продукты как раз не восстанавливались. Имелись и арсеналы с холодняком рубящим все что угодно, с шикарными то ли японскими, то ли китайскими доспехами, которые ничего не брало из местного оружия, бластеры в виде железных перчаток, стреляющие небольшими импульсами плазмы и так же не нуждающиеся в перезарядке. Был шикарный лазарет, автоматизированная швальня, три автоматизированных камбуза, уютные каюты, и даже пара боевых роботов. Причем и корабль, и доспехи, и роботы, обладали управляемой мимикрией, мною управляемо, ну и девчонками. Кое какие функции по военной части я придал Пахомычу, Буслаю и Матвею, а по хозяйственной Аглае (кстати на Буслае мы опробовали лазарет, отрастив ему пальцы).

Корабль находился в странном, невидимым снаружи гроте (невидимым для всех кроме посвященных). Мы не без помощи роботов загрузили свои местные запасы на корабль, (на этом категорически настояли наши тыловики и я пошел им на встречу) и дождавшись, пока последнее пристанище Святогора рассыпалось облаком зеленых искр, отправились в плавание. Наш анабазис начался

Глава 3

Первым делом я провел производство своих людей в соответствующие чины, ибо наш «Челн» это военный корабль и все должно быть соответственно. Пахомычу, Буслаю и Матвею, я дал звания капитан-лейтенантов, Аглае интендант-лейтенанта (чем она весьма гордилась), Заславе, Богуславе и десятникам дал лейтенантов, а всем своим витязям, я не долго думая навесил шевроны мичманов, Наполеона и Жозефину сделал гардемаринами, как и девиц, я же остался просто князем, но естественно старшим по званию на корабле. У меня была капитанская рубка с аппаратурой и апартаментами и параллельно ей был капитанский мостик, где дублировались главные приборы. Штурманская панель представляла собой огромный экран, на котором отображалась масштабируемая местность вокруг, с отметками всех живых и искусственных объектов, равно как и рельефа местности, туда же выходило окошко информации авто-лоцмана, который мог сам вести корабль по заданному маршруту. Не смотря на мощную автоматизацию, я наладил двенадцатичасовые вахты, во время движения стояли вахту старшие офицеры, а на стоянках младшие и хотя при имеющейся системе контроля это было в принципе лишним, но дисциплина не терпит безделья, так что я еще и учения устраивал. Наш «Челн» принял вид большого купеческого струга, о полутора дюжине весел и двух мачтах, между которыми были сложены большие тюки с товаром и эта аватара сработала уже в первый же день нашего путешествия. Драккар с залетными викингами, радостно пошел на абордаж и дав в пустую залп из луков, стал биться о невидимую преграду. Я пустил своих ребят порезвиться и опробовать доспехи и оружие, что и было сделано с полным успехом, а потом я лично испытал на драккаре свою артиллерию и этот результат мне очень понравился, одной спарки было достаточно, чтобы распустить на щепки лоханку северных разбойникам, а моим ребятам очень понравились непробиваемые доспехи, клинки рубящие все на свете и отдельно перчатки-бластеры. Кстати бластеры обновила Заслава, которая нагло затесалась в абордажные десятки и произвела на палубе драккара фурор, когда сначала один из викингов, увидев доспехи похожие на японские заорал что то про ниппонцев, а потом увидев рыжие кудри Заславы торчащие из под шлема, завопил что то про колдунью Кицуне, его то Заслава и срубила импульсом плазмы из бластера одетого на левую руку. Так что первый бой прошел успешно, хотя Заславу пришлось примерно наказать… что мы и сделали вместе с Богуславой нынче же ночью.

Путь наш шел по следам изменников и убийц, на штурманском экране, мигающая зеленая точка ладьи Михея была все ближе. Изменщиков вкупе с разбойными людьми мы прищучили на привале. Три ладьи стояли у острова, на берегу пылали костры и суетился народ и когда перед ними появилась аватара каравеллы Колумба, вся шайка естественно получила когнитивный диссонанс, ну а когда по берегу хлестанули пулеметные очереди и с борта каравеллы по трапам стали сходить воины в странных доспехах и испускать молнии, паника достигла апогея и о сопротивлении не стало и речи. Пахомыч, Буслай и Матвей, подвели ко мне Михея и двух его ближников. Негодяи пытались пасть на колени и молили о пощаде, но мой приговор был суров и справедлив… Их повесили на раскидистом дубе, стоявшем в центре острова, а остальных разбойников просто вырезали. Недовольна была только Заслава, которую никто тут не опознал, как Кицуне. Она пристала ко мне с расспросами о том, кто это такая и я ей рассказал о принцессе из другого мира, пилоте, офицере, разведчице, лихой кавалеристке, командующей карательным полком, певице, подруге генералов, шпионов, дипломатов и императоров, таинственной красавица бывшей по легендам лисицей-оборотнем Кицунэ.

Это была урожденная принцесса имперского дома Маньжурии Айсин Гёро Сяню (Сянь-Юй), она же — леди Донгчжен, она же — Цзинь Бихуэй.

И как ее только не называли в разное время: «Восточное сокровище», «Восточный Бриллиант», «Красавица в мужских костюмах», «Японская Мата Хари», «Манчжурская Жанна д Арк» и конечно Кицунэ. Это была урожденная принцесса имперского дома Маньжурии Айсин Гёро Сяню (Сянь-Юй), она же — леди Донгчжен, она же — Цзинь Бихуэй. Известная в истории разведки, как Йошико Кавашима (Ёсико Кавасима) Да она родилась 24 мая 1907 года принцессой, но одной из многих, ибо в Манчжурском правящей династии, принцев и принцесс было едва ли не больше чем служанок во дворцах Императора. Йошико была Четырнадцатой дочерью принца Айсинь Гёро — десятого сына принца Су, маньчжурской императорской династии. Её судьба ожидалась стандартно-грустной. «Мвязанная ступня» (Традиционное бинтование уродующее ноги и лишавшее девушку возможности ходить самостоятельно, ибо не барское дело это ходить). Политически выгодный семье брак, с каким-нибудь престарелым вельможей, но судьба распорядилась иначе…

В 1911году прогремела Синьхайская революция, Манчжурская династия рухнула и молоденькую принцессу удочеряет японский бизнесмен Нанива Кавашима и даёт ей свою фамилию и новое имя Йошико. Но на самом деле её благодетель, являлся резидентом Японской Императорской разведки. Она уезжает в Японию, воспитывается в школе Ниндзюцу в городе Мацумото и плюс в одном хитром заведении под руководством полковника Доихары, и впитывает там в себя самурайские традиции, но в это же время с ней случается какая-то личная трагедия и с тех пор Йошико, все чаще отдает предпочтение мужской одежде и девушкам. А в Китае полыхают войны и революции и молодая Кицунэ, начинает свою карьеру. Сначала она выходит за муж за влиятельного в Манчжурии полевого командира Ганджуржаба (учитывая, что к тому времени Йошико уже определилась в своей «розовой» ориентации, брак явно был заключен по заданию Кемпетай, хотя есть многочисленные данные и о её бисексуальности). А Йошико,бросила мужа и завела бурный роман с японским атташе в Манчжурии Танакой (майором Кемпетай по совместительству). Не зря ей все-таки дали прозвище Кицунэ и всетаки хорошую школу она прошла у Ниндзюцу и полковника Доихара. Она в совершенстве владела школой перевоплощения, могла войти в доверие к кому угодно и легко кого угодно соблазнить. Так она сблизилась с «молодым маршалом» Чжан Сюэляном, сыном военного диктатора Манчжурии Чжан Цзолиня. Молодой маршал был фанатом авиации и лично руководил Манчжурской военной летной школой и конечно не смог отказать миниатюрной красавице, в праве получить погоны пилота. А когда агенты НКВД взорвали поезд Старого Маршала и в Манчжурии начался хаос, тут Йошико почувствовала, как пиранья в воде. Она разработала и провела операцию, по эвакуации последнего президента Манчжурии Сюя прямо из дворца окруженного революционными войсками (его вынесли в корзине с грязным бельём). А при создании марионеточной империи Маньчжоу-Го, Йошико вошла в окружение императора Генри Пу-И и императрицы Сянь, став их близкой подругой и выяснив слабости императора, успешно организовала на него психологическое давление, в интересах японской разведки. В совершенстве используя метод Ниндзюцу по использованию пяти слабостей (годзё-гоёку-но), она стала подбрасывать в спальню императора змей, которых он панически боялся и в результате чего бежал таки а Манчжурию, в объятия японцев. Потом прекрасная Шпионка мимолетом соблазнила главного военного советника императора генерала Хаяо Тадао, а когда в Манчжурии усилилась партизанская война против японцев и их ставленника Пу-И, Йошико организовала летучий карательный кавалерийский полк в несколько тысяч сабель, набрав туда уголовников и дезертиров, которые её беспрекословно слушались. Короче партизанам тогда не поздоровилось. И было ей на то время 25 лет. А Йошико опровергая постулат о несовместимости муз и пушек, выпустила диск со своими песнями

Йошико успешно продолжала свою работу разведчицы, утонченно соблазняя мужчин и покоряя женщин искусством шибари. То в элегантном вечернем платье в роскошных вип-купе, то в блестящем офицерском мундире за штурвалом самолета, то на сцене роскошных клубов и ресторанов, в кимоно певицы, она как призрак ниндзя-кицунэ, появлялась в тех районах Китая, где требовали этого интересы Кемпетай. Но Китайская принцесса по крови и рождению, не могла не видеть, что творят японцы на её земле. Все чаще Йошико в приватных разговорах, критически высказывалась об действиях своих хозяев, а такого в разведке не прощают. В 1945 году Кемпетай сдала её Военно-статистическому бюро (разведке) Гоминдана в Пекине. По официальной версии Цзинь Бихуэй (так Йошико проходила по документам разведки Гоминдана), была казнена в 1948 году, и Гоминдановцы даже распространили в прессе фото казни, но ходят слухи что это не правда, и она бежала, растворившись среди сотен миллионов китайцев.

Как было сказано в одной забытой танке…

Принцессу Кицуне

Нельзя убить коварною рукой

Протянет руку враг

Но тьма ее укроет

Осколком яшмовым бесследно пропадет

Глава 4

Что было интересно в этом мире, так это то, что времена года менялись не по времени, а по местности. Только что по берегам были летние пейзажи, как вдруг их сменяла Золотая осень, как раз на фоне осеннего пейзажа небольшая пиратская флотилия из трех драккаров, попыталась взять на абордаж странный и мирный на вид корабль (мы заранее заметили речную засаду и я придал «Челну» вид триремы, с палубой кишащей гполуобнаженными красотками. Мои разноцветные Кицуне (все мои девушки, кроме Заславы рыжей по жизни, стали красить волосы в разные оттенки рыжего и красного, и ходить в доспехах), упросили меня побыть Анками Пулеметчицами (пришлось потом придумать соответствующую легенду) и лихо расстреляли пиратов из спарок, размолотив в финале и остатки их лодочек, как выразился Пахомыч).

«Челн» держал курс на «Пчелиную слободу», это была первая точка нашего анабазиса… в этом городе была столица медового княжества, а короче, главная столица местных пчеловодов. Тут проводились ежегодные Медовые и Восковые ярмарки и была в этом княжестве одна большая затыка… Местные мастера меда подразделялись на кланы Бортников и Пчеловодов, и эти кланы естественно враждовали и ни одна ярмарка традиционно не обходилась без драки. Поселения бортников были на лесных опушках, в окрестностях которых они разоряли гнезда диких пчел, пасеки же пчеловодов на пчелиных фермах окруженных цветочными полями и фруктовыми садами уставленными ульями. И «Пчелиная слобода» естественно кишела пчелами, которые, как не странно не кусали пропавших медом и воском пчеловодов, но радостно жалили приезжих и самым востребованным товаром на пристанях «Пчелиной слободы» были «Пчельники», так назывались шляпы с сеткой. Нам пчелы не грозили, так как Аглая снабдила нас оберегами/, от которых пчелы шарахались, как черт от ладана. На экране Центрального поста высветилась точка нахождения Меча Святогора, она находилась в одном из лесов бортников.

Наш «Челн» подошел к пристани под видом средней купеческой ладьи, товар у нас был и из трофеев и из своих запасов, так что на берег сошел молодой купец в костюме а ля Садко, с парой приказчиков, парой служанок и десятком охраны. Мы купили лошадей с телегами, оплатили в порту купецкую пошлину, получили ярлыки на торговлю и тронулись в дорогу. Путь наш проходил мимо Ратушной площади, на которой как раз готовилась казнь импозантного мужчины, в принципе это было типа гражданской казни, но с применением кнута. Как нам рассказал словоохотливый стражник (за серебряную монету), наказанию подвергался приезжий гере студент, за шулерство в кости. Ему присудили десять ударов кнутом, но вот он их может и не пережить, ибо проигравший ему купец проплатил палачу за «усиленный кнут», а это смерть, дело там не в проигрыше, а в молодой жене купца с которой студент неосторожно замутил. Сам студент был симпатичным мужчиной в расцвете лет, судя по всему из вечных студентов, кстати стражник его знал, ибо они были земляками из торгового городка рядом с лесом куда мы держали путь. А местное законодательство было своеобразным… за шулерство полагалось десять ударов кнутом и год каторги, либо штраф двести золотых, причем стороннее лицо оплатившее штраф за подсудимого, получало его практически в рабство на два года, или же до погашения долга. Я попросил стражника, подкрепив просьбу еще одной монетой, сообщить суду, что я выкупаю подсудимого. Через некоторое время, я стал беднее на двести двадцать золотых, взамен чего получил официальный документ, согласно которого гере Кнут Ольсен поступал ко мне в полное услужение на двадцать четыре месяца, причем за неисполнение контракта его ожидала смертная казнь через повешение. По этому поводу на него был одет ошейник, снять который мог только хозяин или чиновник ратуши. Да, забавные тут законы.

Кнут действительно был из вечных студентов, хотя уже давно не посещал свою Альма Матер и мотался по городам и весям играя в кости и соблазняя чужих жен. Узнав, что нам надо в его родной город, он несколько загрустил ибо по ряду причин не хотел там появляться, но когда узнал, что нам надо попасть в Черный лес, загрустил теще больше. Он был интересным собеседником и много чего рассказал про свой Коннунгат. Оказывается, с бортничеством уже давно бы покончили, но коннугам было выгодно такое расслоение общества, они были третейскими судьями в спорах между общинами и таким образом держали палец на пульсе. А вот Черный лес несколько выделялся из общей картины… там властвовали Черные бортники, которые не жаловали ни друзей, ни врагов. Они допускали к себе только сборщиков налогов и избранных купцов, но учитывая, что мед у них был самый лучший, а налоги они платили исправно, коннунг, смотрел на их индивидуализм сквозь пальцы. И была у этих бортников еще одна особенность… все они были чернокожими. И тут мы подъехали к броду через не очень узкую, но мелкую реку, но дальше начались некие проблемы… с той стороны реки нарисовалась самая натуральная латная конница. Кнут выругался отнюдь не по гуманитарному и сказал, что это отряд барона Фалька, известного разбойника из соседнего княжества, который ходил в набеги к соседям, грабил купеческие караваны и всегда удачно, а свидетелей он не оставлял. Была пара выживших, но до суда они не дожили, ибо у барона-разбойника, с агентурой было все нормально. Кнут стал молиться, впрочем попробовав перед этим, как выходит из ножен выданный ему накануне отъезда палаш. Разбойники явно собирались переправляться, причем они недвусмысленно поигрывали мечам и выкрикивали в нашу сторону угрозы и скабрезности. Я отдал соответствующий ситуации приказ, моя дружина вместе с примкнувшей к ней рыжей Лисой, выехала цепью на берег, мы синхронно подняли левые руки и по мерзавцам ударили снопы бесшумных молний, прошло не больше трех минут, и с бандой барона было покончено, самого барона Фалька, оставленного в живых по моему приказу, я по быстрому допросил и выяснил, что на нас его навела портовая агентура разбойников. Мои девицы, когда ходили по рынку, с презрением отвергли предложения местных ювелиров, ибо у них в шкатулках, были вещицы гораздо круче, из сокровищницы Святогора, и по рынку пошел слух, что заезжий купец торгует драгоценностями и везет их какому-то богатому клиенту. А потом разбойничий барон, обведя взглядом поле битвы, рухнул на колени и стал простить прощения у Великого Вотана за свою глупость. И сразу же упал на траву без чувств наш студент.

Я разрешил ребятам покопаться в обозе разбойников, так себе кстати обоз, всего три фургона, кстати с обычными пейзанами на облучках где был только один интересный трофей… чернокожий бортник связанный по рукам и ногам. Когда мы его освободили и объяснили, что он волен идти куда угодно, но мы были бы ему признательны, если он познакомит нас со своими вождями, он низко мне поклонился и обещал познакомит своих спасителей со своим народом, а узнав, что ни фургоны и лошади разбойников нам не нужны, он попросил разрешения их забрать, на что я благосклонно кивнул. Наш новый друг Жуж, малость побил возчиков, причем одного зарезал, приказал им собрать неповрежденное оружие и неразбежавшихся лошадей, а сам подобрав себе доспех из трофеев и подойдя ко мне, еще раз поклонился и спросив нужен ли Светлому Князю атаман разбойников и получив отрицательный ответ, сказал что готов к поездке и просит князя и его благородных спутников следовать за собой, и походя, смахнув барону, так и стоявшему на коленях с потухшим взором голову, направился к фургонам

Глава 5

В селении Черных Бортников все было вельми своеобразно…

И черные дома с зелеными крышами и белыми ставнями, над которыми летали тучи пчел, и черные лица Бортников, и их одежда, скорее воинская, нежели крестьянская.

Нас встретили настороженно, но после разговора с Жужем отношение к нам сразу переменилось в благожелательное. Я и мои люди сняли маскировку и предстали в своем истинном виде, то есть в японских доспехах и посему на нас посматривали, весьма уважительно.

Я стал наводить справки по точке, где находился Меч Кладенец и оказалось, что это некая «Паучья сторожка», куда сами бортники опасались ходить. Это была древняя заимка в глубине леса, в которой было гнездилище огромных пауков птицеловов и все вокруг было обвито их паутиной и за что их ненавидели бортники тап это за то, что к этой паутине прилипали пчелы. А сами бортники, после пары провальных экспедиций, туда больше не совались, пауки имели прочный панцирь и буквально стальные клювы. Но в последние годы, диаметр охотничьих угодий пауков, стал увеличиваться, захватывая угодья Бортников и тут очень вовремя нарисовались мы.

После сложных переговоров, на которых было оговорено, что изначально трофеи выбираем мы (как главная ударная сила) был сформирован совместный экспедиционный отряд, и первый мнианабазис «Меч», начался…

Пауки птицеловы оказались мудрыми существами… когда наша «фаланга» методично стала вырубать клинками кинувшихся нам мешать сторожевых особей, через заднее окно потянулась цепочка более мелких двухголовых монстриков, тащивших яйца, но ими занялись наши союзники. А вот в избушке сидело настоящее чудовище, величиной с сидящего телёнка, но тут сработали перчатки-бластеры, которые мы не светили на улице. Но даже применяя бластеры, мы провозились с этим чудищем несколько минут (хорошо я приказал половине дружинников бить по лапам). У нас в комплектации доспехов было нечто вроде уоки-токи и посему с координацией действий все было нормально.

Меч-кладенец обнаружился в сундуке в углу единственной комнаты этого дома. Он был черный с золотой насечкой, немного странной формы и его эфес, лег мне в руку, как родной. Прямо тут я и произвел тестовую рубку… Шар-артефакт был у меня при себе, я положил его на очень удачно стоящую у холодной печки колоду и от души по нему рубанул, в результате чего меч превратился в облачко мерцающих черных звездочек, растворившихся в воздухе. Ну что же, пословица про первый блин, который комом явно родилась не на пустом месте. Но один человек, получил приз в этом так сказать забеге, это был наш студент Кнут. Он влюбился в местную красотку страницу, причем взаимно и они пришли ко мне и встав на колени, поведали о своей любви и связанными с ней проблемами… у Черных Бортников была следующая свадебная традиция, если жених выбран самой невестой, то он должен сделать невесте богатый подарок, как правило ожерелье, а родителям невесты заплатить отступное в тысячу золотых. Как вы понимаете, у сладкой парочки, не было ни того, ни другого. Я поразмыслив, решил, что Кнут и Шарлин, пригодятся в команде, ибо Шарлин ходила по реке с караванами, а студент вообще попутешествовал всласть. Я принял у них клятву верности на крови и выдал тысячу золотых и шикарное ожерелье из своей сокровищницы, а потом три дня гудела свадьба, на которой выяснилось, что из меда готовится добрый десяток напитков, крепостью от пяти до шестидесяти градусов и шли эти напитки птицей, независимо от крепости. А на четвёртый день мы двинулись назад в порт, чтобы продолжить свой анабазис. Спасенные нами купцы оставались пока здесь, но они помогли нам скомпоновать ассортимент товаров в трюме, кстати меда мы закупили несколько тонн, да еще родственники Шарлин подарили солидно меда и медовых напитков. Их убил золотой пояс с шикарным кинжалом, который я подарил жениху и который он нацепил к свадебному прикиду. Оказывается этот пояс (доставшийся нам из пиратских трофеев), означал причастность к высшему дворянству, так что зять перешел в разряд любимых и вельми уважаемых, а невесте бешенно иззавидывались все подружки.

К следующему порту назначения, я скомпоновал реальный купеческий обоз из двух повозок с товаром и кареты, личный же состав состоял из купца (вашего покорного слуги), приказчика (студента) и семи стражников. Тягловый скот, решили прикупать в портах прибытия. Я принял решение, что мы не будем манкировать личиной добропорядочных купцов. Спустить на пристань повозки в ручную, для моих воинов проблемой не было, особенно после того, как я пропустил весь экипаж через медицинский отсек, и теперь они могли гнуть подковы и завязывать ломы узлом, причем отнюдь не фигурально, а все наши дамы и девицы стали красавицами, и тем кто постарше, резко убавилось годков, причем и внешне, и внутренне. Снаружи мы выбрали аватару среднего купеческого корабля, для посторонних посетителей на самом корабле все тоже соответствовало легенде, от палубы, до трюмов. Неизвестно сколько еще пустышек мы вытянем пока найдем нужный меч, так что будем есть слона судьбы аккуратными кусочками.

Глава 6

В плавание отправились по утру. Пристань была буквально наводнена бортниками, провожавшие свою соплеменницу вышедшую замуж за принца (такие теперь ходили слухи про нашего студента, после его подарков). Когда порт скрылся из вида, я вызвал на капитанский мостик молодоженов и стал выяснять, что они знают про порт куда мы направляемся. Он находился судя по виртуальной карте, километрах в двухстах, но вот один из участков реки по дороге туда, был заштрихован ядовитозеленым цветом, с алой окантовкой, что означало биологическую опасность. Шарлин бывала в Рыбацкой Ганзе, это была республика рыбаков и вся, она пересекалась сетью каналов, часть из них была транспортная, а в других разводили рыбу и раков. Их рыбацкие шаланды и баркасы ходили в добавок на промысел по реке и притокам. Еще у рыбаков был перерабатывающий промысел, по копчению и засолке рыбы и по этому поводу проходило множество ярмарок. Наш объект находился возле ярмарочной площадки, где шел торг копченостями, но попасть туда можно было только по каналам, так что продав часть товара в столице, я решил повести партию меда на ту самую ярмарку у Горячей Пристани, как называлось то ярмарочное место, там было озеро, куда вело несколько каналов и корабли приплывавшие туда, становились по умолчанию торговыми лавками, но передвигаться между ними можно было только на местных лодках и блокшивах, за отдельную плату естественно.

Река опять поражала меня резкой сменой климатов… из Осени мы переходили в Лето, из Лета опять в Зиму. Во время очередного Летнего отрезка мы увидели прямо по центру реки, средний купеческий кораблик, окруженный изящными ложками, на палубе которого бурно кишело непонятное многоцветие…Я включил увеличение на главном экране и увидел на палубе корабля сонм красавиц, причем у некоторых из них было по четыре руки и помимо ног были рыбьи хвосты, торчащие из вороха цветных тряпок составляющих их одежды. На палубе ровними рядами были выложены тела в одежде местных речников, это видимо была командатого корабля. Кнут оглушительно лязгнул зубами и хрипло произнес: «Так значит это правда, про русалок людоедов». Бытовала в местном фольклоре оказывается легенда о речных русалках-монстрах, своим пением завлекавших и усыплявших моряков, исчезавших потом без следа, оставляя пустые корабли. На нашем «Челне» был один крутейший прибамбас, который назвался станер. Это был генератор направленного излучения, который мог либо парализовать, либо в зависимости от мощности излучения отправить в Страну вечной охоты, любой живой организм, либо группу оных организмов. Я уже выставил верньер на парализацию на два часа и хотел нажать плунжер, как вдруг одна из лодок двинулась в нашу сторону. Лодка казалось двигалась сама, так как в ней не было гребцов, равно, как и масты с парусом, окромя брюнетки инфернальной красоты, но без хвоста и с двумя руками. Лодка остановилась перед «Челном» и девушка поклонившись, внезапно громким и зычным голосом, сказала, что Верховная, Жрица Косяка Видящих Сайена, просит аудиенции у Светлого князя…

Видящие это было племя Речных волшебниц и Лашреми (так назывались четырехрукие русалки). Они жили на берегу подземного озера и на поверхность выходили раз в десять лет, за мужчинами. Ни ведьмы, ни русалки небыли людоедами. Ведьмам нужны были мужчины, так как у них рождались в основном девочки, а Лашреми были искусственными существами, некогда созданные Демиургами этого мира. На берегу озера, помимо жилищ аборигенов, было огромное здание Большой библиотеки. Там хранились книги, свитки, папирусы, берестяные грамоты и прочие носители средоточий мудрости. И девушки выполняли задание выданное им сотни лет назад, систематизировали библиотеку, слуги и мужья им в помощь.

Наш «Челн» они опознали, как корабль из легенды-пророчества, согласно которой явится к ним Светлый князь на длинном корабле (девушки видели реальный вид нашего корабля) и привезет им талисман, которого не хватает на Кафедре библиотеки для полной ее инициации и описала с точностью до мелочей Инициатор, которых Святогор дал мне целую дюжину. Шары испещренные непонятными значками, были уложены в специальный чемоданчик с гнездами. Один я, использовал инициируя Центральный пост, осталось одиннадцать, на десять больше чем нужно, так что я легко пожертвовал Сайене один артефакт. В знак благодарности она открыла для, меня и моих девчонок канал магосвязи, по которому носители крови демиургов могли общаться. Прощаясь жрица лукаво улыбнувшись сказала что, теперь у меня с моими подругами, появится множество новых ощущений в постели, ибо все будет испытывать наслаждение, которое испытывают партнеры.

Жрица поменяла у нас три бочонка меда, на три бочонка Золотой форели, которая водилась только в подземном озере и шла у купцов на вес золота, а там куда мы плыли, в обязательном порядке выкупалась государственными гостями по высокой цене, а привезшие данный деликатес, освобождались от портовых и торговых сборов.

В порту, как только мы предъявили боченок с форелью (два мы оставили у себя на камбузе), нас приняли, как дорогих гостей и без вопросов выделили струг, для поездки на Горячую пристань.

И поутру, я под личиной купца и с обозначенными ранее сопровождающими, плюс с грузом меда, двинулся в поход.

Горячую пристань мы почуяли чуть ли не за несколько километроа, так как рядом с городом были большие рыбные коптильни которые так благоухали, что жутко хотелось пива, причем обязательно сразу литровую кружку.

Чем ближе были коптильни, тем чаще попадались плавучие бирхаусы, впрочем и на ярмарке плавучих пивнушек хватало, но они все стояли на приколе у берега. Нам показали наше место и сразу же появились покупатели оптовики, но я отказался, сказав, что сначала посмотрю цены, а потом и начну торговлю, чем заслужил уважительные взгляды купцов. Точка мигала на месте старой пожарной каланчи, которая, к сожалению была чьим то жилищем. Я послал Кнута на рекогносцировку, послав с ним двух воев, Илью и Тему, славных тем, что могли бахнуть по паре братин крепкого меда и не захмелеть. Эту троицу я послал в кабачок соседствовавший с каланчой, дабы навести справки о жителях объекта, снабдив естественно «командировочными» на угощение информаторов, но выделил денег несколько больше, чем надо, ибо мои засылы устроили грандиозную пьянку, споив весь кабак. Студент так назюзюкался, что по возвращении в гостиницу «Жирный карп», где мы остановились, сняв весь третий этаж, Шарлин самолично вытащила его на двор, и хорошо так обманула в бочке с водой. Но информацию мои пьяницы и драчуны получили (в финале пьянки в кабачке не обошлось без драки, но мои дружинники, закатив бесчувственное тело студента под стол, приняли бой и победили). Так вот, в старой каланче жили сектанты, поклонявшиеся, какому то мифическому духу и уже несколько лет пытающиеся его вызвать путем идиотских ритуалов, опасных впрочем, только для, них.

Вспомнив одну мистификацию из книги «Частная жизнь графа Гейра и его друзей», я решил устроить тут нечто похожее, но сначала лично отправиться на рекогносцировку и в процессе оной, неожиданно встретил на улице Сайену, которая дефилировала по улице, одетая, как богатая купчиха и в сопровождении пары мордоворотов, статью и рожами похожих на Шрека, только не зелёные. Жрица, как выяснилось, собирала выручку со своих торговых агентов, торгующих дарами Подземного озера и сейчас как раз находилась в поисках конкурентов, выкинувших на рынок ее деликатесы, и немало повеселилась, узнав, что это мы. Ну а когда я рассказал ей во время совместного обеда об своей будущей мистификации, Сайена загорелась этой идеей и захотела лично принять в этом участие.

Мы отловили одного из адептов Башни (так называлась эта секта) и вытянули из него всю нужную информацию, типа пароли, задания и распорядок дня, после чего жрица стерла у него из памяти сцены задержания и допроса и брат Башни очнулся, в дешёвом кабачке в обществе двух девиц, ну с очень низкой социальной ответственностью, ниже которой была только цена их услуг.

Глава 7

В ноль тридцать пополуночи, у братства Башни начинался стандартный ритуал вызова Великого Духа. Верховный комит братства, Блистательный Кунгат взмахнул ритуальными ножами и белая и черная курицы закрепленные в жертвенных тиглях, лишились своих голов. После чего комит воздел руки к изображению Великого Духа на стене башни и завывая стал уже который раз призывать его придти к своим верным слугам и вдруг стена замерзала и перед братьями Башни появилась фигура прекрасной женщины объятой пламенем и осененной черными крыльями, она внезапным трубным басом возвестила о том, что она посланница Великого духа и если его ничтожные слуги, хотят лицезреть своего властелина, то они должны подняться на башню и молится там семь часов не переставая. Сектанты радостно подвывая поскакали по стертым каменным ступеням наверх, и когда из помещения удалился последний адепт, Сайена запечатала выход на лестницу, а я пошел по маяку, а месту нахождения меча-кладенца, который мирно пребывал в нише под каменной полкой огромного старинного очага. Я провел контрольную рубку и опять мечь превратился в моих руках в искрящийся серебряными звёздочками черный дым. Жрица, узнав, что следующей точкой нашего маршрута является Сырный берег, попросилась к нам в попутчицы, так как ей тоже надо было туда, немножко проинспектировать факторию, где она давненько не была.

В благодарность она подарила мне легендарный сундучок, под названием «Кошмар таможника».

Это был небольшой сундук подозрительного вида, который капитаны прятали так, что бы ор обязательно бросался таможенникам в глаза, тем более надо заметить, что двух таких одинаково выглядящих сундучков в природе не было. Когда же таможенники в обязательном порядке находили этот сундук, капитан делал невинное лицо, мол даже не знаю, что это и откуда, и когда таможник предвкушая добычу открывал сундук, оттуда клацала пасть Снурса — огромной ядовитой земноводной жабы, которая, на самом деле была голограммой и после второго открытия, сундук светил голыми днищем и стенками.

Отойдя от страны копченых лещей и пива, наш корабль попал в зону Весны. Берега благоухали цветущими вишнями и яблонями и шелест листвы перемежался щебетом птиц. Периодически к нашему борту подплывали местные русалки с дарами жрице и хорошо, что у нас кладовые были практически безразмерны, а то бы дарами реки корабль был бы завален до клотика. А ночью, вместо кого-то из моих красавиц, ко мне в аппартаменты пришла жрица и открыто заявила, что ей нужен наследник от посвящённого, п я именно тот о котором говорилось в пророчестве. Короче ночка была ещё та, и Сайена настолько бурно реагировала на наши жаркие ласки, что на следующий день, в глазах своей команды, я читал уважение и зависть. А мои девчонки хихикали со своей новой подружкой по углам.

К Сырному берегу, главному порту курфюршества Кейзе, мы подошли поутру. Штабеля, сыров были везде… на пристанях, на палубах, на телегах. Рыбный причал был в стороне и ниже по течению, дабы не осквернять рыбными запахами ароматы сыра. Жрица распрощалась со мной и отбыла туда, в свою факторию. Таможники ожидаемо нарвались на сундук с голограммой Снурса, но я кинул им пару золотых за беспокойство, отсыпал серебра на сборы и они кланяясь удалились. Маяк мигал на вершине Паучьей горы, находящейся недалеко от города и пользующейся недоброй славой из за множества ядовитых пауков живущих на ней. Туда ходили редкие команды смельчаков, охотившиеся за паутиной, ценящейся у ювелиров и златоткачей. Ну что же, это будут не первые пауки на нашем пути.

В курфюршестве Кейзе, часть торговли, традиционно осуществлялась через торговые караваны, аналоги старых советских автолавок. Мы купили три фургона, загрузились товаром и двинулись в очередной поход. Вместе со мной и рыжей Кицуне (ну куда уж без нее), нас было двенадцать человек, под личинами торговцев и охранников. Везли мы трофейный ширпотреб и толику меда, и то что мы не стали брать местных возчиков, видимо и привлекло местных «ночных парикмахеров», что и не замедлило сказаться… на лесной дороге, спереди и сзади нашего каравана упали подрубленныедеревья.

Разбойники были так себе, но их было много и командовала ими самая натуральная Прекрасная разбойница, из финала сказки о Снежной королеве.