Помоги проекту - поделись книгой:
Селина Катрин
Академия Космического Флота: Спасатели
Глава 1. Захран
«Добрый день!
За время каникул у меня было время тщательно всё обдумать. Я пришла к выводу, что Академия Космического Флота, как и любая другая военная карьера, — это не моё. Я благодарна за первый год обучения, но последние события слишком сильно на меня повлияли. Всё-таки здоровье важнее. Я решила остаться учиться и работать на родном Захране. Пожалуйста, укажите адрес, куда выслать выданный коммуникатор, я верну его с беспилотником. Остальные вещи остались на станции, их можно взять из моей каюты.
Письмо заверяю отпечатком пальца.
С уважением,Кристина Соколова»
***
Кристина Соколова
— Крис, нам так тебя не хватает! Я пошла в первый класс, меня все-все проводили на линейку! Толик и Жорик несли мой рюкзак по очереди, а мама купила огромный букет из цветов, таких длинных, тяжёлых и вонючих…
— Гладиолусов, — подсказал Лёва, прихрамывая, но при этом ловко переставляя костыли.
Мы возвращались из продуктового супермаркета, где я раньше работала кассиршей, через парк домой. Я несла в одной руке торт, в другой сжимала ладошку младшей сестры. Две недели каникул на Захране пронеслись словно один миг, и это был предпоследний вечер перед тем, как по договорённости за мной должны прилететь от Космофлота.
Для родной планеты стоял весьма хороший денёк. Солнечный свет пробивался через плотный слой облаков и создавал отличное настроение. Здесь, в новом парке, даже не было слышно сирен городских флаеров и не пахло синтетическим горючим. Одинокие, высаженные примерно каждые десять-пятнадцать метров вдоль дорожек лиственницы были ограждены колючей проволокой под напряжением, словно сокровище. Хотя почему «словно»? Здоровые растения на Захране действительно на вес золота, а уж лиственницы и вовсе рекордсмены по интенсивности фотосинтеза, а следовательно, и выделению кислорода. Для планеты с парниковым эффектом — настоящая драгоценность!
— Да-да, точно! Гладиолусов. — Иришка бодро закивала и, подпрыгивая, продолжила тараторить: — Футбольная команда Руслана заняла второе место на городском чемпионате, а Лёва три раза выиграл квартальные матчи по шахматам!
Я бросила изумлённый взгляд на брата. Он, как всегда, засмущался.
— На окружной матч не ходил, там получилась накладка с квартальными временна́я, а по деньгам выходило, что первые хоть и менее престижные, но участвовать в них выгоднее. Помимо кредитов в качестве приза ещё льготы от мэра на всю семью на проезд, купоны на продукты… помножить на наше количество, ну ты поняла. — Лёва улыбнулся и развёл руками.
Я лишь покачала головой.
— Но ведь от этих партий не растёт твой эло-рейтинг. Тебе надо сражаться с более опытными шахматистами!
— Меньше шансов выиграть денежный приз, — упрямо повторил Лёва, делая паузы между словами.
Мы свернули на узкую дорожку, которая вела к дополнительному выходу из парка. Пушистые лиственницы закончились, вместо них появились дешёвая пластиковая имитация деревьев и куцые бледно-зелёные кусты. Я поймала себя на том, что непроизвольно сравниваю парк на родине с оранжереей на главной станции Космического Флота, и результаты, к сожалению, не в пользу первой.
— Я ведь целый год высылала часть стипендии кадета, она существенно больше, чем мой бывший оклад. Денег должно было хватить… — Я осеклась, заметив многозначительное переглядывание сиблингов[1]. — О, нет! Жильцы устроили потоп или пожар и всё пришлось спустить на ремонт? Или очередной муж мамы вас обокрал? — предположила я худшее.
Ангелина гордо именовала себя хозяйкой бизнеса по сдаче когда-то купленных двух квартир на окраине города с видом на свалку, вот только её дело порой съедало кредитов больше, чем приносило. Конечно, за прошедшие дни я увидела, что жизнь братьев и сестры улучшилась: появились новые вещи в гардеробе мелких и новенькая посудомойка на кухне, — но мало ли куда делась остальная часть присылаемых мною денег.
— Нет-нет, всё в порядке! — поспешил разуверить меня Лёва. — Разумеется, Толя с Жорой перепроверяют маминых клиентов, так что тут всё в порядке настолько, насколько возможно. Мы даже всегда половину от того, что ты давала, откладывали на чёрный день. Там приличная сумма скопилась. И мама замуж больше не выходила. — Брат скривился и добавил: — Вроде бы. Но это не точно.
От сердца отлегло, я вздохнула. Хорошо хоть так. Кредиты есть, а это на Захране главное. Любую серьёзную проблему, будь то отсутствие жилья, покупка нужного лекарства или продуктов, можно решить с помощью денег.
— Но почему тогда ты ходил на соревнования уровнем ниже, если на жизнь хватает? — уточнила в лёгком замешательстве.
Мы как раз вышли из парка. Кусты и аккуратные, уложенные однотипной плиткой дорожки закончились, перед нами раскинулась пыльная асфальтовая дорога. На голову будто кто-то накинул одеяло из противных сигналов и тарахтения флаеров, криков недовольных водителей, взвеси гари и выхлопных газов.
Ира неожиданно нашла гранитный камушек и сосредоточила всё внимание на нём, пиная новенькой сандалией. Братишка тоже угрюмо замолчал, делая вид, что ему слишком тяжело переставлять костыли, чтобы разговаривать. Пришлось повторить вопрос:
— Лёв, почему ты пошёл на окружное состязание?
— Потому что, — процедил мелкий. — Крис, ты отучилась в Академии целый год, мы сделали хорошую финансовую подушку. Тебе больше не надо жертвовать собой ради нас.
— Жертвовать? — пробормотала изумлённо.
— Ну да. Спасибо огромное за всё, что ты для нас сделала, — продолжил брат, набирая обороты, — но близнецы уже взрослые, они чуть улучшили то разъедающее зелье, что сварганили для тебя год назад, и поставили его на поток. Оказывается, у многих забиты засорами трубы, а эта кислота отлично справляется с ними. Ингредиенты для состава получились труднодоступными, да и хранить химикаты сложно, но Толик говорит, что они что-нибудь придумают. Я чуть-чуть приношу заработок шахматами, Руслан нашёл халтуру на стройке. Он там железяки всякие таскает по вечерам. Тебе вовсе не обязательно вновь нас покидать и лететь в космос.
У подъезда всегда было запарковано множество флаеров, но сегодня мне показалось, что их особенно много: обычный транспорт соседей, грузовики с громоздким оборудованием на крышах, пара такси… Так как у меня был в одной руке торт, а обе руки Лёвы оказались заняты костылями, разговор прервался. Мы с трудом протиснулись между корпусами машин и зашли в подъезд. Лишь когда подъехал лифт, Иришка заговорила:
— Крис, мы тебя очень любим и скучаем. Зачем тебе эта дурацкая Академия, а? Ты теперь можешь быть с нами!
— Но мне нравится там учиться, — тихо возразила я, внезапно осознавая, что это правда.
Да, большую часть каникул я провела с огромным удовольствием, общаясь с семьёй, но истина заключалась в том, что по восьмой группе я скучала не меньше, чем весь этот год по маме, Ире, Лёве, Руслану и близнецам. Неуловимым образом Академия изменила меня: жизнь в качестве гражданского лица на Захране, по сравнению с возможностями кадета, стала казаться серой и бессмысленной. Вставать каждый день в пять пятнадцать, чтобы вовремя приготовить на всех завтрак, а затем десять часов кряду сканировать штрихкоды на товаре и натягивать улыбку для покупателей, когда можно выучить новые языки, спасти из жерла вулкана нерадивых купальщиков или стать свидетельницей драки в экзоскелетах?
— Как же тебе там может нравиться, если тебя бьют?! — возмущённо воскликнула Ира и дёрнула меня за руку, с которой не так давно пришлось снять повязку из-за неудобства в быту.
Я поморщилась от прострелившей боли: рана от пули, хоть и заросла внешне, всё ещё ощутимо ныла даже в покое.
— Не делай так, Ир, пожалуйста. Мне неприятно, — попросила сестру, перекладывая торт в здоровую руку. — Меня не бьют, это было случайностью, я уже объясняла.
Лифт доехал до нужного этажа, и мы дружно вышли всей толпой.
— То есть ты не хочешь вернуться на Захран?! — Иришка распахнула огромные серые глазищи.
— Не хочу, — честно ответила, ища в сумке ключ-карту от входной двери. Да где же она? В Космофлоте в этом плане всё удобнее устроено: отпечаток ладони занесён в базу каюты и никаких лишних предметов с собой таскать не надо. — Будь моя воля, я бы и вас куда-нибудь отсюда вывезла.
— Но мама нас специально послала в магазин… — начала Ира, но внезапно замолчала.
Я бросила взгляд на взволнованно кусающую губы сестру и переспросила:
— Что?
— Ничего, — быстро ответил за неё Лёва. — Мама послала за тортом, чтобы ты прошлась по парку и вспомнила, как здесь здорово. В космосе-то, наверное, не так.
«Не так. Там намного лучше».
Брат и сестра переглянулись, а я почувствовала, что они что-то недоговаривают. Подозрение лишь усилилось, стоило переступить порог и увидеть несколько незнакомых мужских ботинок в многочисленных парах обуви в прихожей.
— Мама же не могла завести себе сразу нескольких ухажёров, пока мы гуляли? — пробормотала я тихо Лёве на ухо, а тот вместо слов ответил напряжённой улыбкой, неловко подтягивая костыль.
В этот момент из кухни разом вышли Ангелина, Толик и Жорик. Руслан уже стоял в проходе, сложив руки на груди и слегка насупившись.
— О, Кристина, ну наконец-то вы вернулись! Ничего себе, какой красивый торт! Это бисквит с шоколадом, да? Ты не смотрела, яйца в составе есть? Я последнее время от них чешусь, — бодро заговорила мама, как только увидела нас. — Ириш, у тебя грязь на сандалиях, не забудь помыть их перед школой. Лёва, ты не устал от прогулки? Может, стоит помассировать ногу?
Я попыталась вставить: «Мам, а кто у нас в гостях?» — но всё было тщетно, потому что меня потоком энергичных родственников буквально внесло на кухню. Даже зайти в ванную, чтобы помыть руки, не дали. Ладно, помою на кухне…
Близнецы что-то шумно обсуждали, но больше про деструкцию полимеров в химическом соединении. Резко засуетился Лёва, чуть не ударив меня костылём. Да что с ними такое? Ещё час назад, когда мы отправлялись в продуктовый, все строили из себя полусонных, а сейчас…
— Руслан, помоги Ире, пожалуйста, с обувью! Толя, Жора, ставьте тарелки… Крис, скажи, рука сильно болит?
— Да не то чтобы…
— Ага, значит, болит. Сейчас я тебе таблеточку разведу… Ты какую хочешь, шипучую или жевательную?
— Шипучку. Мам, а что за чужие ботинки там в прихожей?
— Ботинки? Да знала бы ты, какие у тебя братья сороконожки!
— Мне показалось, там большие размеры…
— Это Руслан футболом растоптал себе лапищи. На, держи.
Она протянула стакан с растворяющимся лекарством и решительно подтолкнула, усаживая на самый комфортный стул на кухне.
— Ну, рассказывай! — сказала мама, жестом показав близнецам, чтобы разрезали торт.
Я нервно дёрнула плечом, внезапно оказавшись в центре внимания. На нашей крохотной кухоньке резко стало очень тесно.
— А что рассказывать-то?
— Как тебя ранили, разумеется! — Ангелина всплеснула руками, а Толик с Жориком синхронно кивнули.
— Да я вроде уже несколько раз объясняла. Это оказалось дурацкое стечение обстоятельств: я встала перед террористом с ружьём, потеряла сознание, а очнулась уже в медицинской капсуле Космофлота. Вот и всё.
Мне не нравилось делиться подробностями тур-ринской истории, потому что, во-первых, не хотелось, чтобы родные нервничали — всё уже в прошлом, а вероятность повторения такой ситуации — один на миллион, — а во-вторых, в некотором смысле казалось, что я предаю своих же. Именно поэтому всякий раз, когда речь заходила о событиях на планете развлечений, я предпочитала говорить размытое «террористы», «гуманоиды» или «преступники», а не «наши соотечественники».
— А сколько плохих парней захватило казино? — в разговор с детской непосредственностью влезла Иришка. — Они были страшные?
— Семеро. — Я вздохнула, повторяя эту информацию за приезд, наверное, уже в сотый раз. — Нет, не страшные.
Жора шикнул на младшую сестру, выдал ей кусок торта и жестом показал, чтобы она покинула кухню, мол, разговор взрослых. Ира недовольно скривилась, но, получив желанное лакомство, радостно юркнула за порог.
— Ты вроде говорила, что встала перед рогатым демоном, чтобы его защитить? — протянула мама, проследив за немой пантомимой.
— Цваргом. Да, это было… необдуманным поступком с моей стороны.
— Говорят, представители этой расы умеют внушать эмоции, — неожиданно в диалог вмешался Толя. — Крис, а может, он специально тебя заранее обработал, чтобы использовать как живой щит? Ты об этом думала?
— Нет, лейтенант Ир’сан так не поступил бы! — выпалила я, не задумываясь ни на миг. При мыслях о фантастически синих глазах сердце защемило. Вот уж не предполагала, что буду вспоминать о наставнике практически каждый день.
Нет, определённо, если бы он и мог на меня воздействовать в той ситуации, то сделал бы всё возможное, чтобы я убралась из казино как можно дальше.
— Почему? Думаешь, ты бы почувствовала? — насел Толик, нахмурившись.
— Да нет же! — Я всплеснула руками, не зная, как объяснить. Аргумент «он слишком благороден для этого» будет воспринят скептически. — Вряд ли люди способны распознать воздействие на бета-уровне, но лейтенант Ир’сан так не поступил бы! Взять хотя бы то, что цваргам пластиковые пули не так критичны, как людям: у них мышцы и кости плотнее. Ему было бессмысленно мной прикрываться.
— А почему же тебя тянет в Академию? Может, это какой-то скрытый гипноз? — подал голос Жора.
— Или всё же из-за стипендии? — добавил Руслан. — Если последнее, то у нас теперь есть деньги, тебе не надо возвращаться к этим тварям.
Глухое, саднящее, словно наждачка по тонкой коже, раздражение накрыло с головой. Уже в который раз за две с лишним недели я пыталась доказать родственникам, что в Академии Космофлота нет извергов, уродов, мутантов с человеческой ДНК и гипнотизёров. И если Ира и Лёва более-менее прислушивались и корректировали речь, то остальные братья и мама через предложение могли брякнуть «эти твари» или «рогатые демоны». Родные, конечно же, любили меня и слушали, но не слышали. Разом обрушившиеся вопросы и вовсе напомнили перекрёстный допрос из голофильмов, когда на жертву оказывается психологическое давление, а следователи игнорируют не устраивающие их ответы.
— Никакой это не гипноз. Мне там нравится учиться, — сердито выдохнула я.
— Но ты же сказала, что тебя заставляют надевать на ночь наушники и полощут мозги даже во время сна! — мгновенно среагировал Толя.
Зря я рассказала об этом, ох зря! Мне хотелось похвастаться, как много я выучила и узнала за год, а получилось… как всегда. Предвзятое отношение к другим расам перевесило разумные доводы, и братья услышали лишь то, что хотели.
— Это записи лекций по экономике и социологии, а разработка вообще человеческая, с Танорга. Никто меня не заставляет это делать, просто так информация лучше запоминается, я нагоняю пробелы в образовании, — устало возразила.
— Не нравится мне этот Ир’cан, — неожиданно и совершенно нелогично заявила мама. — Дочь, уж не замуж ли ты за него собралась?
Я уставилась на маму в полнейшем недоумении. С чего она это взяла? Да, Ивес мне глубоко симпатичен и как лидер восьмой группы, и как внимательный наставник, и даже немного как мужчина, но обо всём этом я, во-первых, не говорила, а во-вторых, после восьми замужеств Ангелины вовсе не вижу в браках никакого смысла. Зачем?! Чтобы потом говорить «а у меня был интим только в браке»? Бред. Я даже не уверена, что у меня этот интим хоть с кем-нибудь будет. Ангелина своим примером ярко показала, что мужчины нужны исключительно для зачатия детей, а дальше они чудесным образом умеют самоустраняться.
— Нет, мам. Я вообще замуж не собираюсь. Ни за лейтенанта Ир’cана, ни за кого-либо ещё. Мне нравится Академия тем, что она даёт знания и возможности в будущем.
Желание есть сладости окончательно пропало. Я поднялась, чтобы взять из холодильника что-то более основательное, чем торт, и уйти к себе. Но не успела договорить, как неожиданно в и без того битком набитую кухню зашли ещё трое мужчин: два брюнета — один с громоздкой видеокамерой на плече — и блондин с тоненькими прилизанными усиками.
— Нет, это никуда не годится! — недовольно заявил тот, что нёс камеру.
— Надо брать интервью напрямую, — подтвердил второй.
Несмотря на настежь открытое окно, в помещении мгновенно стало душно.
— Мам, кто это? — Я оглянулась на Ангелину, но она послала лишь извиняющуюся улыбку.
— Ваша матушка думала, что вам будет комфортнее во всём признаться членам семьи, но, как видно, это не так, — сказал пробравшийся сквозь живой заслон из братьев блондин, при этом обдав дыханием с ядрёно резким запахом арбузной жвачки.
— Признаться? В чём?!
Мой вопрос проигнорировали. Все трое мужчин встали полукругом, и так как места в помещении не было совершенно, я интуитивно сделала шаг назад, лопатки коснулись дверцы холодильника. Блондин засунул руку в карман, достал крошечное устройство и принялся прилаживать его к моей футболке у самого горла. Длинный провод удавкой протянулся к мужчине.
— Что это?!
— Петличный микрофон, — причавкивая жвачкой, ответил блондин. — Это чтобы вас было лучше слышно, Кристина.
— Ка-какой микрофон?!
— Говорю же, петличный. — Мужчина посмотрел на меня как на умственно отсталую, но мне уже было к этому моменту плевать, что думают все эти незнакомые люди. В голове гудело от множества голосов, которые доносились теперь и из прихожей, горло сдавливало, отчаянно не хватало кислорода.
— Милая, это люди с головидения, они лишь хотели рассказать о твоём ранении… Ты ведь у нас такая храбрая, — послышался голос мамы из-за спин незнакомцев, но саму её видно не было. — Мы всего-навсего хотели создать для тебя приятную обстановку.
Поделиться книгой: