Волков, не ешь дворян!

— Сам подойдешь, если жопа не перевешивает.

Сразу множество школьников громко ахают. Такое чувство, что мы в театре, где на сцене началась кульминация действа. Пацан резко меняется в лице, его дружки широко разевают рты. А сам он кое-как выдает:

— Слышь! Ты чего там мычишь, скотина???

— Значит все-таки перевешивает? Ну тогда ладно, стой там. Разрешаю, — выразительно отвечаю ему и гадко усмехаюсь.

Доморощенный альфач закипает адским котлом. Краснеет, потом белеет, демонстративно задирает рукава пиджака и, шипя что-то злое, резко идет на меня.

Но тут, его за руку хватает девчонка, которая визгливо просит «Не создавать нам проблем». Видимо козел уже куда-то встревал, и очередная публичная драка может кончиться за решеткой. Отлично! Мне это как раз и нужно. Ведь план не включает разборки здесь и сейчас, скорее даже наоборот.

— Ха-ха-ха, ну да, за избиение умственно отсталых могут еще и привлечь, — натянуто лыбится здоровяк, замирая на месте.

Полностью отступить он не может, ведь без малого пол-академии пялится на него, как на новогоднюю елку. Тогда парень лезет в карман пиджака и достает оттуда небольшое красное яблоко.

Нервным жестом протирает его об одежду, потом рычит голодным псом и кусает. Да так, что чуть вместо фрукта не отгрызает указательный палец. Жует с громким чавканьем, а после начинает истерично смеяться.

— Слышь, Волчонок, ты сегодня особенно шизанутый! Тебе, видно, не хватает витаминов! На вот, пожуй, животное, — орет мне и замахивается яблоком со всей силы.

Не успеваю среагировать, как в меня летит слюнявый нагрызенный плод. Причем, очень неплохо: быстро и метко, прям в голову. Настоящий Волков получил бы яблоком по башке и стал бы, что называется, обтекать, во всех смыслах слова.

Но я среагировал лучше. Немного эрны пущенной в руку, демоническая реакция тени; и яблоко оказалось в ладони. Поймал его на лету, словно ястреб мелкую пташку. Толпа (которая уже начала собираться вокруг) опять ахнула. Но это было только начало.

Немедля ни секунды, делаю короткий взмах и бросаю яблоко в парня. Причем быстрее и резче, чем он. Пацан успевает лишь открыть рот. И яблоко попадает ему прямо в… Нет, не в рот, в правый глаз.

Удар получается мощным благодаря силе броска, и сочным, благодаря соку самого плода. В общем двойной урон. А нет, даже сразу тройной, ведь толпа начинает тихонько хихикать, указывая на выскочку пальцами.

Сам агрессор воет, как мокрый щенок, сгибается, стонет, пыхтит. Пытается очистить глаз, но доставляет себе больше боли.

— Ааа ооой ооо, — оглашает территорию академии адский вопль. — Тебе хана, Волчара, ты сдохнешь! Я тебя порву, шавка сраная…

— Угу, хорошо. На большой перемене. Встретимся в мужском туалете и там разберемся! — медленно и громко сообщаю придурку, так, чтобы слышали все.

— Ууу, петух херов… Да я тебя… Я тебя, — продолжает стонать недоделанный Ньютон.

— Я все сказал. Не придешь, будешь трусом! — говорю последнее слово и спокойно ухожу прочь твердой походкой.

— Ого, офигеть! — восторженно шепчет кто-то.

— Волков Бельского драться вызвал! Охренеть что творится!!!

Да, я вызвал этого мудака на разборку. Причем, в не самое лучшее место. В этом мире была практика магических дуэлей, которые проводились, в том числе, в академиях.

Но я учился не в элитной школе, а в шараге для детишек мелких купцов, зажиточных мещан, а также нищих дворян. Здесь мало кто устраивал официальные дуэльные поединки. Куда больше ценилась способность метелить противников по углам, причем лучше исподтишка.

А я не очень люблю нарушать чужие традиции. И вообще, не хочу тратить лишнее время на сопливые ритуалы. Мне нужно как можно быстрее подчинить местных выскочек своей воле. Я не мамкин карапуз, чтоб втягиваться в детские разборки надолго.

Поставив на место Бельского, подбираюсь к школьному крыльцу, которое выглядит так, будто его бомбили. Плитка почти вся обсыпалась, бетон раскрошился. Такое чувство, что его грызли гигантские крысы. Фу, мерзость! И в этой дыре мне придется учиться? Хорошо хоть это будет не долго. Я сделаю все для того, чтоб особо тут не задерживаться.

Пока рассматривал руины, меня жестко толкнули в спину. Это был крепкий полноватый пацан, примерно мой ровесник.

— С дороги, щенок! — пробурчал он и стал подниматься наверх.

Хмм, это верх сраной наглости, чтоб меня. Видно, этот крендель не раз уже так поступал. Что ж, будет моей второй жертвой, уговорил.

Быстро бросаюсь за ним, догоняю и ставлю подножку. Парнишка охает, спотыкается и становится в коленно-локтевую позицию на ступеньках. Недолго думая, пинаю его по жирной жопе и усмехаюсь.

— Ааа! Ты покойник! Я тебя размотаю, лошара, — злобно хрипит свин, не понимая, как вообще это вышло.

— Угу, на большой перемене в школьном сортире. Не придешь, будешь трусом, понятно? — холодно без эмоций бросаю ему и иду дальше.

— Че сказал, Волк позорный??? А ну иди сюда, чмо тупое! — верещит мне в спину свинья.

Не поддаюсь на провокацию и ухожу. Тем временем, за спиной слышится женский голос:

— Панин, ты чего тут разлегся?

— Эээ, Евгения Ивановна, ручку вот уронил, извините, — смущенно мямлит пацан.

— Ручку? Хмм, ты как-то странно стоишь? С тобой точно все хорошо?

«Не волнуйтесь, госпожа, он пока что готовится к приключениям. Хорошо ему будет чуть позже», — думаю, открывая дверь и входя в академию.

Дальше поднимаюсь на второй этаж и случайно путаю кабинет. Память Волкова доступна не полностью. Так что я пришел слегка не туда, и нарвался на волну дерзкого смеха. Ууу, как «смИшно», человек зашел не в тот класс. Обалдуи! Но мне сейчас не до них.

Разворачиваюсь, чтобы уйти и натыкаюсь на парня в какой-то спортивной куртке. Капитан местной команды или типа того? А может просто так нацепил, чтоб похвастаться. Но судя по виду вполне себе борзый хрен. Загораживает дорогу, улыбается, как девица перед сношением.

— Что, Волков, не выйдешь? Не выйдешь! Проси, чтобы выпустил, Волков! Проси, я сказал. Ну, быстрей! — выдает, дерзко жуя жвачку и глядя на меня, как на сухое собачье дерьмо.

— Ага, хорошо, — бросаю ему в ответ.

Выставляю два пальца и ловко колю между ребер. Парнишка громко ахает, вздрагивает и получает новый укол, уже в шею.

— Ааа, блин, Волков, сучара! Тебе что, дебил, жить надоело??? — выдает, отходя в сторону и морщась от боли.

— Смотри, скоро тебе надоест. В мужском туалете, на большой перемене, — говорю ему, выходя в коридор.

— Че? Ааа…

— А иначе, твои одноклассники будут ржать над тобой хлеще, чем ржали сейчас, — поясняю тупому спортсмену.

— Ты что там вякаешь, даун? Да я тебя, — начинает наезжать он, но моя силовая волна резко сбивает с ног.

Парнишка садится на задницу прямо посреди коридора и смотрит на меня, открыв рот, словно псина, желающая получить косточку. Усмехаюсь, подмигивая придурку. Разворачиваюсь и валю прочь.

Вскоре добираюсь до класса. На сей раз, прихожу куда надо, и там меня встречает сущий дурдом. Кто-то громко слушает музыку на смартфоне. Кто-то орет, как больной.

Одну девчонку с хорошими формами зажимают в углу рослые парни. Она пытается вырваться, но не сильно, так чтоб… реально не вырваться. Ведь ей это все даже нравится, хотя делает вид, что не нравится.

Лошадиное ржание забивается в уши, в глаза бросаются наглые рожи, которые корчат из себя черте что. Эмм, мне точно восемнадцать лет, и я учусь в выпускном классе? Или это начальная школа не более? Причем в заведении для местных шизоидов.

Что ж, к такому судьба не готовила. Никаких нервов не хватит терпеть эту чёртову дурку и медленно добиваться влияния в классе. Тут надо действовать быстро. Настолько, чтоб я не успел разозлиться и спалить всех живьем к чертовой матери.

Медленно прохожу в кабинет, скрипя от злости зубами. На меня тут же кидаются одноклассники, пытаясь что-то изображать.

Одна страшненькая деваха предлагает поцеловаться. Причем, явно с ядовитым сарказмом, который легко выкупаю. Длинный поц называет меня братаном и смеется. Так обычно общаются с жалкими слабаками.

— Э, Волчик, Волчик! Хочешь ее? Ааа? Давай аха-ха, мы подержим! Трахни ее прямо здесь! Ну, давай, что стоишь? — вопят придурки, которые пристают к девушке.

— Дебилы, я с ним ни за что! Отвалите! — развратно отвечает она, и лишь сильней улыбается.

Что ж, все понятно. Примерно так себе это и представлял. Ладно, даю недоумкам немного времени. А когда они утихают, приступаю к активным действиям.

Глава 10

Можно подумать, что я создам мощнейший темный заряд и взорву его среди одноклассников, чтоб стены храма знаний получили роспись из их грязной крови. Но нет, я прекрасно отдаю себе отчёт. Хотя делать это довольно сложно.

Под град воплей и насмешек вальяжно иду к первой парте. Беру чей-то пенал с письменным принадлежностями и начинаю трясти им, как маракасом. Получается весьма громко, противно и, чего уж там говорить, неожиданно.

Все вздрагивают и замолкают, не ожидая такой реакции. Я демонстративно кашляю и беру слово, начиная говорить речь, будто на высокой трибуне.

— Уважаемые малолетние дауны, дебилы и недоумки! — громко провозглашаю всем.

— Эээ, Волков, ты охренел??? — орет дамочка, которую только что жёстко лапали.

— А, извините. Еще даунихи, дебилихи, ну и сами дальше феменитивы подставьте, — продолжаю как ни в чем не бывало. — Так вот, вы привыкли, что я много лет вел себя слишком тихо, не понимал шуток и был достаточно слабым, не так ли?

— Да ты вообще полный лох! Аха-ха! — доносится с задней парты.

— Вот! Именно, верное слово. Но только БЫЛ лохом. В смысле до этого дня, — продолжаю свое вещание.

— А теперь-то чего? — осторожно спрашивает жирная девка, что-то тихонько жуя.

— Теперь? Ммм, хороший вопрос. Теперь я решил изменить свое поведение и занять иную нишу в вашем почтеннейшем коллективе.

На меня уставились больше десятка вопросительных взглядов. Школьники обалдели и замерли в ступоре от такого странного заявления. Я выдержал театральную паузу, после чего произнес:

— Вас терзают вопросы, не так ли? Но ответы довольно просты. Теперь я буду императором класса. Главным выскочкой, заводилой, альфачом или как тут принято говорить. Вы будете меня слушать, идти за советом, улыбаться при встрече, отвешивать комплименты. Ах да, но нянчиться с вами не собираюсь. То есть вы будете жить своей жизнью, как и всегда. Но если я скажу что-то сделать или напротив не делать, то вы тут же броситесь исполнять. Вот и все. Звучит, наверное, странно? Но словами это не объяснить. Давайте просто перейдем к делу. Вы начнете мне подчиняться, а я буду вами повелевать. И дня за три думаю все станет…

Не успеваю закончить, как аудитория взрывается громким смехом. Таким, что кажется стены сейчас разойдутся, и потолок долбанется на наши головы. В мой адрес летят, издевки, насмешки и оскорбления.

— Аха-ха, не могу! Волкова реально накрыло, вот шизик! — верещит кто-то.

— Слышь, чертило! За такой базар и огрести можно!!!

— Тебе не жить, короче… вот индеец, я не могу.

Рассматриваю стаю приматов, не зная с чего начать. Вдруг среди множества голосов слышится самый противный, гнусавый девичий голос.

— Эй, дебил недоделанный! Пенал мой отдал, пока голову тебе не сломала! — орет очкастая девушка с первой парты.

Она вся худая, плоская, сутулая и похожа на чертову жабу. Фу, меня аж слегка передергивает. Но пенал, действительно, вернуть надо. Не присваивать же чужое добро, в самом деле?

— Да, конечно, прости. Вот, возьми пожалуйста. Отдаю, — мямлю голосом прежнего Димы.

Сам замахиваюсь как следует и бросаю вещицу в школьницу. Попадаю ей прямо в рожу и разбиваю одно стекло на очках.

Та громко визжит, теряя очки, хватается за глаз и подрывается с места. После чего, пулей покидает класс в диком ужасе.

— Не печалься о глазах дорогая! У тебя их все равно два! — успевая бросить ей в след.

Класс погружается в гробовую тишину. Веселые насмешки окончательно переходят в угрозы. На меня надвигается троица агрессивных ублюдков. Причем один из них — девушка, подруга очкастой жабы.

Ну что ж, пожалуй, следует приступить. Смыкаю пальцы обеих руку, тянусь, делая «Хрусть» суставами, зеваю, слегка разминаю шею. И… понеслась!

* * *

Теперь представьте, что за кадром играет что-то медленное, неторопливое, романтичное. Что-то вроде Эдит Пиаф — Рья-до-рья. Некий городской шансон, под который приятно гулять по широким улицам города, омытым свеженьким летним дождиком.

Так вот, за кадром играет это. А в кадре примерно следующее.

Длинный пацан, получив по яйцам, сгибается и визжит, как койот, которого жёстко кастрируют. Пухлая девчонка спотыкается о него, летит вперед и каким-то хреном протыкает щеку острым карандашом. Обливается кровью, орет.

Конопатый придурок, который бежал со стулом, лишается своего орудия. Стул улетает назад, с грохотом разбивает окно и падает вниз. Сам веснушчатый берсерк отправляется в то же место, совершив отличное десантирование.

На жирного коротышку валится шкаф с бумагами. Бугай подлетает в воздух, приземляется на парту и ломает ее на две части. Мусорное ведро оказывается на башке худого белобрысого пацана.

Тот несется с ним по всему классу, орет как резанный дятел, и бьет в челюсть красотку, которую только что зажимали. За нее вступается кто-то. Начинается жуткое месиво.

Да что там говорить. Прозой это точно не описать. Такую эпичную битву можно передать лишь языком великой поэзии. Итак:

Изведал школьный враг не мало.

За то, что демона достал он,

Люлей огреб толпой.

Сверкали задницы и груди;

Смешались в кучу парты, люди.

И вопли пизженных ублюдий

Слились в протяжный вой.

* * *