Измена. Я отыграюсь! (СИ)

Саша Стрельна, Этта Гут

Измена. Я отыграюсь!

Глава 1

Наверно, это все могло бы показаться анекдотически смешным. Но мне что-то вообще было не до смеха.

Мой муж Максим. Голый.

И какая-то девка… Тоже голая…

И все это прямо здесь: в моей квартире, в моей спальне, в моей кровати и на моих, сука, простынях!!!

Эти двое замерли, уставившись на меня. А потом девица вдруг разинула рот и заголосила так, что я даже невольно голову втянула, выходя из ступора, в который и впала, увидев Макса… Макса! И эту!

— Лен… Ленка! Ты это… Ты держи себя в руках! Мы ведь интеллигентные, взрослые и разумные люди! — Максим задергался, попытался слезть с девицы, на которой и лежал задом кверху, почему-то в этом не преуспел и вдруг перекатился прямо вместе с ней так, чтобы она оказалась между нами.

Прикрылся…

Задница у девицы, в отличие от Максовой волосатой, была лысой, пышной и розовой… Так бы и влупила с оттягом! Хозяйка всей этой «красоты» глянула на меня через плечо и заорала еще громче:

— Убивають! Караууул! Спаситиии!

При этом она еще и по-тараканьи засучила ногами, задергала руками, а, главное, на лице у нее проступил такой ужас, что я даже обернулась: нет ли там, у меня за спиной, кого-то настолько кошмарного. В коридоре оказалось предсказуемо пусто, зато в большом ростовом зеркале отразилась я сама. И тут же стало предельно ясно: это я, собственной персоной, перепугала мужа и его любовницу до состояния невменяемости. И даже не тем, что застукала их, вернувшись домой не как обычно в последнее время — по тот бок ночи, а среди дня. Нет. Причина была в том, что я держала в руках.

Топор! Который, кстати, и стал причиной моего внезапного появления в неурочное время. Он и сюрприз, который я, дура, собиралась сделать мужу — потрясающе эротичный комплект кружевного белья, купленный мною ко дню рождения Макса, чтобы порадовать его не только новыми дорогущими часами, но еще и в постели. Бельишко, понятно, лежало в сумке, а вот топор…

Понадобился он, понимаешь, одной из моих сотрудниц. Наташка для начала опросила наших мужиков в офисе и тут-то и выяснилось, что у моих подчиненных-мачоменов ничего такого и близко нет — городские они все, понимаете ли, жители, не дровосеки ни разу. И одновременно не слесари, не плотники и вообще не починялы какие-то там, а — бери выше! — опытные манагеры-продажники и логисты. Я, конечно, после немного погнобила их, вслух представляя, как они вызывают себе «мужа на час» и встречают его в передничке, они в ответ посопели и смущенно поржали, но дело-то все равно кончилось тем, что топор Наташке из дома привезла я.

И вот теперь сложилось так, что в моем довольно плотном рабочем расписании появилось окно формата «ни туда ни сюда», и я решила закинуть домой свой уже давно припасенный сюрприз мужу, а заодно и «струмент». И вот теперь стояла на пороге супружеской спальни, в паре шагов от кровати, на которой мой муж изволил трахать какую-то девку, и держала в руке топор…

— Лен! Я все объясню. Ты только не волнуйся…

— Памагитяяя! Убивають!!!

Картина маслом… Как там в той песенке? «А он обоих убил топором, а после пошел за пиво́м. Ца-ца!» Ага!

Все-таки не удержавшись от нервного смешка, я проследовала мимо мужа и его лярвы в сторону балкона, где в отцовском ящике, который достался мне в качестве приданого (как отец любил шутить), топор обычно и хранился вместе со всем прочим нужным, а после вернулась в комнату и даже нашла в себе силы пообещать:

— Убивать не буду. Слишком хлопотно после кровищу со стен и пола отмывать. Но и ты, Максим, уж будь добр — хоть член из нее вытащи. А то как-то совсем фигово все выглядит.

— Лен… Лен, я не могу. Она… Мы… Короче, не получается. Лен, богом прошу, помоги!

— В смысле — не получается? В смысле помоги⁈ Ты издеваешься, да⁈

— Максинька, спасииии! — по-прежнему вопила голозадая девица, так и лежавшая на моем муже с его членом в…

Фу блин! И думать не хотелось о том, где именно он был, а уж смотреть тем более. Но ведь пришлось! Потому что выяснилось: Макса в его любовнице на самом деле заклинило. Реально и просто-таки намертво. Женщина-врач со скорой, которую мне (мне, сука!) еще и вызывать для этих двоих пришлось, сказала, что да, бывает такое. От нервов.

— Испугали вы их своим появлением. Явно неожиданным, если я правильно что-то в общей картине произошедшего понимаю.

— Правильно вы все понимаете. И что теперь делать?

— Кастрация, — врач пожала плечами, глянула на свою напарницу-фельдшера, и та, пряча смеющиеся глаза, решительно кивнула, после еще и ногтем себе по горлу чиркнув.

— Как… кастрация?.. Почему… кастрация?.. — залепетал Макс, всегда особо гордившийся своим мужским, прости господи, достоинством.

— А он, что же, после во мне так и останется?.. Ну… этот? Член, то есть?.. — растерялась девица.

— Ага. Как затычка, — заверила ее я. — Чтобы впредь было не повадно с женатыми в койке кувыркаться.

Сказала, а после все-таки захохотала. Поржали вместе со мной и врач с фельдшером. Нервно подхихикивала даже девица, так и лежавшая на Максе. И только он — Максинька, сука такая — пылал праведным гневом, намазанным тонким слоем поверх вселенской стыдобы. Врач тем временем предложила ему помочь своей «даме» перекатиться так, чтобы было удобно сделать ей внутривенную инъекцию. А после, когда Макс, повозившись и одновременно пытаясь хоть как-то себя прикрыть, сделал все как надо, ввела что-то девице в вену на сгибе локтя.

— Это слабый наркоз. Она успокоится, и влагалищные мышцы расслабятся.

— Отлично! — Макс испытал очевидное облегчение. — А скоро? А то, простите, еще и больно.

— Могу сделать обезбол. Это быстро. Вам-то, уважаемый, не то что штаны — трусы и те снимать не придется.

— Потерплю уж!

— Ваше право. Как говорится, бог терпел и нам велел.

Препарат подействовал довольно быстро, и парочка на моей кровати смогла наконец-то расцепиться. Макс тут же вскочил, потянув за собой плед, а девица так и осталась лежать теперь вообще ничем не прикрытой. Вид у нее был расфокусированный, тяжелые груди стояли домиком, явно указывая на свою совсем не природой данную «начинку», бритая промежность блестела от влаги…

Подступила тошнота.

— Это не опасно — то, что вы ей ввели? Она вообще-то беременна, — Макс уже натянул треники и сразу принял вид самоуверенный и даже угрожающий.

— Что ж вы об этом сообщаете только сейчас? — врач только руками развела.

— Так свой-то хер важнее. А теперь, когда он на свободе, можно и заботу изобразить, — пояснила я и уселась в кресло.

Ноги не держали. И теперь хотелось не смеяться, а плакать. Истерика? Еще не хватало…

Врачи, дополнительно убедившись, что с Максовой любовницей, по-прежнему валявшейся на моей кровати, все в норме, ушли. А я так и сидела, заторможенно соображая, что теперь делать мне. С мужем. Кажется, уже бывшим. И вообще со всей своей внезапно сломавшейся жизнью… Значит, эта девка от него еще и беременна… Поймала на старом, как мир? На залете? Или?..

— Презик с дыркой попался? А, Максинька?

И тут Макс принялся орать. И орал он что-то такое злобное и ужасное, что, кажется, обалдела даже его девица, несмотря на весь наркоз. А я… Я вдруг от этого его ора словно оглохла. Или просто отупела, потому что даже не сразу поняла, что, по его мнению, это я во всем виновата. Была и остаюсь! Не он, а я! Он вопил, что давно хотел ребенка, а я все никак; что с другой он от безысходности, потому что он тоже человек и хочет уважения и тепла, которого от меня ему было никак не дождаться; что ему со мной тесно и душно, а он натура творческая и ему воздуха надо и полета.

От этого всего навалилась еще и усталость. Застарелая и тяжелая, как гробовая плита.

— Тебе не воздуха всегда было надо… Максинька. Ты хотел квартиру побольше, машину покруче и в отпуск не в твой родной Мухосранск, а на Лазурку. Такой полет, да, тебя всегда очень интересовал. Причем, желательно, первым классом. И вот об этом, в отличие от желания завести малыша, ты мне говорил регулярно… И при этом ни черта не делал, чтобы на это все заработать. Я ж предлагала: бери на себя бизнес или хоть помогай мне.

— Я человек искусства. Мне скучны эти твои торгаши, фуры, поставки и прочий план по валу…

— Ах скучны⁈ Ну тогда бери свои манатки, эту твою… — тут я ткнула в сторону мужчиной любовницы. — И валите отсюда. На развод подам сама. Можешь не утруждаться. Ключи только оставь. И от квартиры, которую я купила на свои очень скучные заработки, и от машины, которая появилась у тебя тем же путем!

— А вот тут я бы на твоем месте особо не наглел, — став вдруг очень спокойным и как-то сразу абсолютно чужим, заявил Макс. — Все это, дорогая моя Леночка, с точки зрения закона — совместно нажитое имущество. И квартира, и обе наши с тобой машины, и деньги в банке, и даже твой чертов любимый бизнес!

— Ты мне изменил…

— Ну так и что? С каких пор этот факт стал способен хоть как-то повлиять на финансовую сторону развода?

Глава 2

Это было… тяжело. Мягко говоря. Настолько, что даже в моем выносливом, служившем мне до этого верой и правдой, на многое согласном организме что-то сбилось, засбоило, наглядно показывая, что «самых крепких в мире гвоздей» (или как там у классика?) из меня наделать не получится — не железная я ни разу…

Нет, я всегда считала себя человеком сильным. Да и с иным характером в бизнесе не выжить. Но тут… Тут удар попал в самое чувствительное. Не рабочее, а личное. Да и прилетел, откуда я никак не ждала. У нас же все было хорошо! Да, в последние несколько месяцев на работе действительно приходилось дневать и ночевать. Времена настали тяжелые, бизнес еле выживал, и я тянула его, надрывая жилы.

Но мне казалось, Макс это отлично понимает, я ж ему все рассказывала, делилась всем. Он даже начал чаще ездить в командировки, чаще брался за разные телепроекты, больше снимал, и одна из его документалок даже получила какую-то премию. Макс показывал мне иностранный сайт, на одной из страниц которого, посвященной какому-то неизвестному мне конкурсу, действительно было прописано его имя, как одного из создателей фильма-лауреата.

Я с теплом думала, что это его забота обо мне — мой муж, никогда не зарабатывавший столько, сколько я, трудился, чтобы внести свой вклад в наш семейный бюджет, чтобы у меня не болела голова хотя бы по поводу того, что нам нечего будет жрать, если все у меня рухнет. Я не видела тех денег, которые зарабатывал Макс, мне это было не нужно, но одна только мысль, что я не одна, что у меня есть тыл, мужчина, в любви которого я смогу успокоиться, набраться сил и мужества, согревала.

А теперь выяснялось, что все это было карточным домиком, который рассыпался от первого же порыва ветра — только король с дамой в стороны полетели. В разные…

Когда-то я очень любила играть в карты с отцом и двумя его друзьями. Сначала они мне наверняка поддавались, а потом только руками разводили, когда я сгребала к себе поближе мелочь, на которую мы обычно и резались… Хорошее было время. Жаль, что ушло… Да и отца уж нет. Лег в одну могилу с моей матерью, которую я, увы, вообще не помнила.

Нешто напиться?..

Оставаться дома, зная, что туда в любой момент, наскакавшись вокруг своей беременной любовницы, может вернуться Макс, было категорически невозможно. Менять замок, а потом сидеть и ждать явления супруга во главе «группы поддержки» в составе участкового и слесаря из жэка? Ничего мерзее таких вот, вынесенных на всеобщее обозрение свар, и представить было нельзя. Близких подруг, у которых получилось бы поплакать на плече, нажраться под общебабский стон про мужиков-козлов или даже просто переночевать, у меня в жизни не появилось. Как-то так сложилось, что мне всегда было интереснее сначала с парнями, потом с мужчинами. Отцовское воспитание сказалось, что ли, но темы, которые поднимали в разговорах они, мне всегда оказывались интереснее, чем то, что, например, где-нибудь в гостях, за общим столом, обсуждали женщины.

В итоге, перебрав все возможные варианты своих действий на ближайшее время, я просто сняла номер в гостинице неподалеку от здания, где в арендованном офисе располагалось мое детище — моя компания. Она не была большой или какой-то там известной. Обычный средненький бизнес, который, тем не менее, исправно кормил мою семью, а заодно и семью Макса.

Интересно, он уже сообщил родителям о скором разводе и заодно о том, что его вечно мной недовольная маменька скоро станет бабушкой? Причем родит ей то ли внука, то ли внучку не некая Елена Паньшина, в девичестве Егорова, а какая-то совсем другая женщина. Которая будет называть ее единственного сына Максинькой…

Умывшись и вообще хотя бы немного приведя себя в порядок в безликой чистоте гостиничной ванной, я выдохнула, сжала кулаки, напялила на нос темные очки, к счастью, обнаружившиеся в бардачке машины, и, оставив ее на отельной стоянке, пешочком отправилась в офис. Как там писали в разных умных статьях? Во всем искать положительное? Ну вот и оно — в пробках стоять не придется. Конечно, лучше было бы вообще никуда не ходить, но дел было «до жопы», как говорила та самая Наташка, которой я и давала топор…

Топор, сука, судьбы… Вот бы и правда им кое-кому по яйцам, чтобы под самый корень!

Я шла, вдыхала, выдыхала, считая секунды, короче говоря, делала все возможное, чтобы ничем и никому не показать то, что творилось внутри, и, оказалось, что очень правильные это были устремления. Потому что возле лифтов я еще и столкнулась со Стасом Смирновым.

— Елена Георгиевна, доброе утро. Неважно выглядите. Плохо спали?

И вот как понять — этот с виду по-европейски благополучный, даже мягкий, а на самом деле матерый и по-волчьему хищный молодой мужик сейчас мне гадость сказал или решил реальную заботу проявить? Я его слишком плохо знала, чтобы точно судить. Да и откуда? Я всего лишь один из десятков арендаторов. Он же — хозяин всего здания, в котором на верхних этажах располагается головной офис его холдинга.

Поначалу, когда я впервые столкнулась с ним, то сразу решила: мажорчик, который жирует на деньги папаши. А потом, много позже, уже во вторую нашу встречу, заметила седину в его русых волосах… Да и взгляд… Не мог он быть таким у юнца. Нет! Только у очень взрослого, опытного, по-настоящему тертого жизнью мужчины. Тогда-то и стало ясно, что его моложавая внешность была обманом. Есть такой тип мужчин, которые до старости выглядят мальчишками. Как ДиКаприо, например. Не мой типаж. Совсем не мужчина моей мечты, хоть формально очень собой недурен.

А вот девицы и дамы постарше из числа тех, что работали уже в моей торговой компании, по Станиславу Дмитриевичу Смирнову вздыхали чуть ли не хором. Не лысый, не пузатый, да еще и холостой. И так-то почти идеал, а если держать в памяти, что он еще и долларовый миллионер… И ведь не потому, что пилит госбюджет или когда-то удачно сел на газовую трубу. Нет. Производство, с которого он и начинал свой пусть в большой бизнес, было им выкуплено накануне полного развала, а потом поднято с колен наверняка ценой адских усилий. Молодец, что еще сказать? Пожалуй, даже жаль, что совсем не мой типаж.

То ли дело сука Максинька — брутальный брутал, высокий, плечистый, смуглый, с красивым жестким лицом породистого самца.

И как мне теперь без него?.. Господиии…

Опять захотелось завыть в голос, но гостиничный номер, где это хоть как-то себе можно было позволить, остался позади. А тут, совсем близко из-за тесноты лифта еще и чертов Смирнов стоит, смотрит на меня практически в упор. Выгляжу я ему, понимаешь, плохо! А как бы ты, козлина самоуверенная, выглядел, если бы с тобой такое?..

Глава 3

Наша вторая с ним встреча произошла… Ну, то есть, тогда-то я думала, что она первая, а на самом деле… Нет, стоп, пожалуй, надо по порядку. Все началось с того, что мне засвербело сменить офис. Времена были еще доковидные и вообще «довсегошные», дела шли отлично, и думалось, что дальше будет только лучше. И вот тут-то мне и показалось, что несолидно и дальше сидеть на задах здоровенного склада, где за тонкой металлической стенкой вечно материлась шоферня и грохотали погрузчики. Захотелось чего-то нарядного и, может, даже пафосного. Чтобы в офис — не в джинсах и ботинках на толстой подошве, а в юбочке и в туфельках на шпильке. И по пути вслед не пошлые присвистывания работяг, а интеллигентные комплименты мужчин в офисных костюмах… Глупость и понты, но вот захотелось. Стала искать, прицениваться и, конечно, тут же загорелась идеей получить в аренду офис в высотке СДС-холдинга. Выглядело и даже звучало солидно. Это уж потом я узнала, что Станислав Дмитриевич Смирнов, хвастун этакий, свою компанию по собственным инициалам назвал!

Считалось, что урвать здесь хотя бы малую площадь — большое счастье, но я все же решила попробовать и каким-то удивительным образом оказалась среди везунчиков. Пришла осматривать остававшийся на тот момент последний закуток в цокольном этаже, но провожавшему меня менеджеру кто-то позвонил и тут же выяснилось, что мне могут предложить просторную светлую комнату с окнами до пола на пятом этаже. Причем по более чем приятной цене.

— Повезло, — сообщил заметно удивленный менеджер, — только что человек от аренды отказался.

— Повезло, — не стала спорить я.

— Я пришлю вам на почту договор. Ознакомитесь. Но на подпись придется явиться. Босс предпочитает с арендаторами встречаться лично.

Смирнов… Конечно, к тому моменту я уже была о нем наслышана, но ни минуты не сомневалась, что лично с ним ранее никогда не встречалась. И зря. Потому что тогда, на подписании договора аренды, память, совершившая неожиданный кульбит, вдруг напомнила мне о той, самой первой нашей встрече. Дело было как раз на Лазурке, куда так охотно ездил в отпуск Максим. Муж тогда где-то задержался, я пришла в наш любимый ресторанчик одна, чтобы уже там, заняв столик, дождаться его, и тут же стала жертвой повышенного интереса со стороны незнакомца. Совсем молодой и нагловатый, как мне показалось, парень, который с улыбкой представился коротко и по-русски: Стас, пригласил меня потанцевать с ним… Непривычная к такому, я от растерянности не нашла причины отказать, но после, уже во время танца, выдала, что не одна и замужем. Он в ответ выразил вежливое сожаление, осыпал комплиментами, а когда танец закончился, проводил меня до моего столика и вернулся за свой. Казалось, что чего-то ждет, но, когда ко мне наконец-то присоединился Макс, Стас просто расплатился и ушел.

Значит, тогда, в том ресторанчике на Лазурке, это был не просто какой-то там Стас, а сам Стас Смирнов⁈ В каком же году это было? Я тогда еще только начинала свое дело. С тех пор так и осталась сугубым середнячком, а он вырос. Да так, что и не догнать… Подумалось: интересно, вспомнит он меня или нет? Не вспомнил. Сидел, молчал и только внимательно следил за моей правой рукой, когда я ставила подпись на договоре. Прикидывал, что ли, мою платежеспособность по стоимости бриллиантов на обручальном кольце?..

С тех пор виделись мы нечасто. В те считанные разы, когда совпадали по времени и одновременно оказывались в холле его здания или вот как сейчас в одном лифте.

— Точно все в порядке? Если нужна какая-то помощь…

Он смотрел внимательно, с этой извечной его самоуверенной усмешкой, которая крылась в уголках губ и в глубине голубых холодноватых глаз. Именно она — эта его самоуверенность успешного самца — заставила собраться.

— Нет, спасибо. Справлюсь.

— Значит, проблемы все-таки есть, — констатировал он.

— Есть, — не стала отрицать я, как никогда возрадовавшись тому, что на носу у меня темные очки, прикрывающие заплаканные глаза, а мой офис на пятом, а не на двенадцатом.

Стас как раз собрался сказать что-то еще, когда двери лифта открылись, и я получила возможность выйти, оставив своего долбаного арендодателя с его слишком прилипчивым вниманием у себя за спиной.

В офисе ждала привычная рабочая круговерть. Дела по-прежнему шли погано, но в результате моих воистину конских усилий в последнее время наметились вполне себе оптимистические тенденции. Нам удалось-таки без катастрофических потерь переориентироваться в своих торговых делах с Запада на Восток. Давно стоило бы начать учить китайский, но лень-матушка вперед меня родилась. Да и Макс всегда говорил, что этот язык слишком сложный, чтобы я смогла…

— Лен. Ты не заболела ли? Хреново выглядишь, если честно.

Я вздрогнула, выныривая из мыслей о муже, в которые рухнула в очередной раз, даже того не заметив. Это оказалась Наташа. Та самая, кому я привозила топор… Она стояла у моего стола с очередной стопкой бумаг и, склоняя голову, заглядывала мне в лицо.

— Да нормально все…

— Ну я же вижу, что не нормально. Простыла? Кондиционеры эти… Короче, шла б ты, мать наша, кормилица и поилица, домой. Выспишься, с Максиком своим пообжимаешься…

Мы с Наташкой, да и со многими другими сотрудниками моей фирмы с самого начала. Какая уж тут дистанция, которую велят держать между боссом и подчиненными все без исключения умные книжки о ведении бизнеса? Мы давно одна семья… Может, потому у меня и не получилось сдержаться.

— Максик нынче с другой обжимается.

— В смысле? — Наташка сделала круглые глаза и присела на стул рядом с моим начальственным столом.

Глава 4

Отдельного кабинета у меня не было. Офис у нас современного европейского типа оказался — сидели все вместе, мой стол от столов сотрудников только стеклянная перегородка отделяла. Аквариум, блин! В котором нас, как тех рыбов, показывают. Красивое… Наверно…

— Да блин! — мрачно вызверилась я, а после скинула изрядно надоевшие очки, в которых в помещении еще и ни черта не видно было, и устало потерла лицо. — Настолько все по-уродски, что никак сообразить не могу, как мне дальше-то…

— Погоди. Я не поняла. В смысле — с другой обжимается? Ты серьезно? Он… Он что, изменил тебе? И ты узнала?