Рождение Дитя тьмы

Из волшебной палочки вырвался тёмно-зелёный луч и ударил в центр круга. Разлом и рунический круг засияли ещё сильнее. Весь мир окрасился в голубые и синие тона. Небо стало фиолетовым, а ели, окружавшие деревушку, окрасились в синий цвет.

Элтурион вновь заговорил. Всё громче и громче звучали его слова. С каждым выдохом мага пространство поляны разрывалось, покрывалось трещинами и распадалось. В очередном разрыве Гул'Дар увидел космос: первозданный, девственно чистый космос с разбросанными тут и там звёздами, с гигантскими туманными облаками, с кометами и целыми планетами.

С трудом оторвав взгляд от открывшегося вида, Гул'Дар посмотрел вниз. Прямо под их ногами разверзся новый разлом. В нём тоже был виден космос, но прямо под разломом бурлил разбуженный источник. Он словно парил в воздухе, но при этом чувствовал землю под ногами. Его тело, невесомое и одновременно невероятно тяжёлое, будто бы расплывалось в пространстве, поглощало высвобождаемую энергию, становилось сильным.

Это чувство накрыло Гул'Дара с головой, и он внезапно услышал знакомый выкрик кого-то из забытого теперь мира.

— Не отпускай луч! Ни в коем случае не отпускай луч!

Он вновь сфокусировался на волшебной палочке. Энергия полилась с новой силой, заставляя тело дрожать и наливаться теплом. Он уже был не Гул'Даром, он был кем-то другим. Бесконечным, великим, невероятно сильным и могущественным. Его тело может сворачивать горы, разум — порабощать реальность. Его руки — это древесные стволы, а ноги — огромные валуны.

Последнее слово силы высвободилось из уст Элтуриона, и мир тут же вернулся в прежнее состояние. Непередаваемые ощущения экстаза и всесильности оборвались, а видения угасли. Гул'Дар стоял на поляне, держа в руках сгоревшую волшебную палочку. Разлом, некогда составлявший всего пару метров в длину и ширину, теперь стремительно разрастался, а профессор лежал на спине и не двигался.

Гул'Дар превозмогая мышечную боль и ломоту в костях, направился к магу. Он видел, что из разлома начала течь энергия источника. Бесцветная, словно вода, она текла и текла. Несмотря на свою внешнюю безобидность, жидкая энергия, сталкиваясь со старыми досками и цветами, моментально сжигала их. Мальчик поспешил к магу и схватив того за руки, оттащил подальше от разлома.

— Твоя защита пала, старик, — еле слышимым шёпотом сказал тяжело дышащий Гул'Дар. — Я могу поглотить твою душу, и ты этого даже не осознаешь.

Отчего-то мальчик не стремился овладеть знаниями мага. Он перевёл взгляд на разлом, который почти скрылся за фонтанирующим потоком энергии. Его тянуло к разлому, словно он должен был искупаться в этой энергии. Заворожённый чувством царившей безмятежности, Гул'Дар ступил к источнику.

Его стопы опустились в прохладные воды источника, которая тут же поглотила их. Боли не было, его ноги не горели так же, как растения. Источник принял его, и он принял источник. С каждым шагом Гул'Дар погружался всё глубже в энергию, которая начала окрашиваться в зеленоватый цвет. Шаг за шагом его тело уходило всё глубже в пучину бурлящей жидкости.

Наконец, он добрался до огромного разлома в самом центре деревни. Там, внутри светилось что-то загадочное и от этого притягательное. Гул'Дар нырнул в пучину разлома и коснулся светящейся сферы. Сфера начала пульсировать и поглощать тело мальчика. Свет залил всё вокруг, и энергия потекла из сферы с новой силой. Толчками она выбрасывала из себя всю накопленную за десятилетие энергию, заставляя Гул'Дара дрожать и трепетать перед этой силой.

Глава 6. Поглощение

Когда Элтурион открыл глаза, то не узнал сидящего рядом мальчика. Перед ним сидел юноша, в глазах и теле которого читалась настоящая мужественность, отвага и сила, какая есть только у закалённых в боях людей.

Юноша помешивал суп в огромном котле и кажется не замечал пробуждения профессора. Тот сел и внимательно уставился на своего спутника.

Тело юноши покрывали еле светящиеся в темноте татуировки со странного вида узорами. Кожа молодого человека плотно обтягивала налитые мускулы, а мальчишеская одутловатость лица спала, явив мощные кости лица и свирепые умные глаза.

— У нас получилось? — спросил Элтурион, пытаясь хоть как-то привлечь внимание юноши.

— Да, — от его грубого низкого голоса из костра вылетело несколько крупных искр.

— Что произошло после открытия источника? — профессор внезапно осознал, что у него сильно болит голова, словно от какого-то удара. — Ничего не помню, хоть убей.

— Это запросто, — хищно улыбнулся Гул'Дар. Увидев смятение и зачатки страха в глазах Элтуриона, юноша смягчился. — Вы потеряли сознание, и мне пришлось срочно уносить вас с поляны, так как источник стал бесконтрольно выливать энергию.

— А где мы сейчас? — профессор оглянулся, но не узнал этих мест.

— В километре от деревни, в безопасности.

— Почему так далеко?

— Источник поглотил деревню и всё вокруг в радиусе полукилометра.

— О, боги! — удивился Элтурион. Он тут же принялся оставлять новые записи в своей книжке, которую выудил из кармана поясной сумки.

Его не оставляло ощущение будто он забыл что-то. Что же он мог забыть? У него словно отобрали часть чего-то важного, чего-то, что ему было дорого и очень нужно. Он перестал записывать и уставился непонимающим взглядом в костёр. Так он просидел примерно минут десять, пока вновь не очнулся. Чувство утраты возрастало, но он не в силах был понять, что именно потерял. Это было чем-то очень важным, чем-то, ради чего он готов был умереть.

— У вас странный вид, профессор, — заметив напряжённый взгляд Элтуриона, проговорил юноша.

— Скажите мне, Гул'Дар, источник касался моего тела? — юноша медлил с ответом. Он опустил взгляд в землю, словно пытаясь спрятаться от ответа. — Пожалуйста, Гул'Дар, скажите, что источник не касался моего тела.

— Я выловил ваше тело возле разлома, — признался молодой человек. — Источник вас не касался, он полностью поглотил ваше тело.

"Из-за чего я не могу забрать твою душу, только часть твоих воспоминаний", — добавил про себя Гул'Дар.

— А вас, Гул'Дар… вас источник тоже коснулся?

— Да.

— Из-за этого вы приобрели такую форму? — Элтурион по обыкновению начал записывать в свою книжку какие-то данные.

Юноша точно знал, что профессор боится что-нибудь забыть, поэтому записывает всё, что считает нужным. В его дневнике от этого целая куча бесполезных данных. Прочитать дневник он смог только благодаря поглощению части воспоминаний. Как оказалось, профессор боялся не только забыть что-то, но и отдать все накопленные знания в чужие руки, поэтому он придумал свой собственный язык, которым и записывал всё пережитое. Теперь этот язык знают двое.

— Думаю да, — сказал он. — Из-за попадания в источник я и не успел выловить вас раньше.

— А, выловить меня? — профессор поднял недоумевающий взгляд на Гул'Дара.

— Вы не помните, я же сказал, что выловил вас возле разлома.

— Правда, странно, — хмыкнул Элтурион и поглядел в книжку. — Точно… я же записал…

— Вам нужно отдохнуть, профессор, — предложил Гул'Дар. — День выдался тяжёлым, а утро вечера мудренее.

— Вы правы, Гул'Дар, вы абсолютно правы, — Элтурион ответил так, будто его зачаровали.

Он покорно лёг на лежанку, закрыл глаза и уснул. Дневник остался лежать у него на коленях. Гул'Дар подобрал дневник и открыл на последней странице. Неровным, обрывистым почерком было выведено: "Гул'Дар опасен! Он похитил твои воспоминания, беги, как только сможешь!". Юноша опешил от такой сообразительности профессора. Он-то думал, что профессор не заподозрит его в похищении воспоминаний. Гул'Дар достал из сумки профессора небольшую чернильницу и залил чернилами последнюю запись. Теперь за рядом клякс не было видно предупреждения профессора.

— Найди способ поглотить его душу! — шёпотом произнёс дух, собравшийся на сей раз из мелких частиц земли. — Он рано или поздно сможет освободиться от твоих чар и будет очень опасен.

— Я влияю на его разум, — огрызнулся Гул'Дар. — Он не сможет выбраться из-под этого влияния.

— Он слишком силён, — замахал руками дух. — Убей его или поглоти душу, так или иначе, но ты должен избавиться от этого мага!

Вместо ответа Гул'Дар отвесил размашистую пощёчину, которая разбила тело духа на мелкие части. Тот охнул и растворился. Разговор был окончен, юноша закрыл свой разум от чужого воздействия и сфокусировался на защите мага. Даже сейчас, когда он одурманен и разбит, магия не спадает. А из-за их связи через источник, он теперь не мог полностью поглотить душу мага. Это значит, что он либо оставит профессора в живых, но с почти опустошённым разумом, либо ему придётся выпить всё, что будет доступно и просто убить волшебника.

Гул'Дар посмотрел наверх, туда, где ярко светились звезды. По сравнению с тем, что он видел сегодня во время обряда, ночное небо теперь казалось ему тусклым, невыразительным и жутко скучным.

Он встал с небольшого деревца, которое свалил, когда они пришли на это место и сел у головы Элтуриона. Прикоснувшись руками к голове волшебника, он почувствовал магический барьер, не ослабший ни на йоту. Магический барьер, секрет которого был спрятан так глубоко в памяти Элтуриона, что до него не добраться, мешал воздействовать на душу мага.

Внезапно барьер ослаб, Гул'Дар почувствовал это кончиками пальцев. Барьер стал пропускать его, и он аккуратно протиснул свои руки сквозь магический заслон. Он нащупал пальцами нить мага, его душу. Нить была синей с лёгким налётом зеленоватой энергии. То, что показалось Гул'Дару знакомым в этом человеке. Он подстроил свою энергию под эту нить, сделал её максимально похожей на нить души Элтуриона и барьер полностью пал перед ним.

Гул'Дару открылся мир мага. Чистый, светлый и добрый. Мир, в котором Гул'Дар не смог бы выжить, но к которому хотел бы стремиться. Его окутало сияние. Почти физическое, ощущаемое каждой клеточкой кожи. Это сияние успокаивало, дарило уют и покой. Он словно снова пребывал в утробе матери, когда внешний мир не существовал, а вокруг было лишь материнское тепло и тишина.

Он открыл ментальный взор и узрел огромный замок. Замок был построен из белого камня и сложен так аккуратно и заботливо, словно бы дворфами-мастерами из клана Северного Камня. Замок был окружён небольшой долиной, полностью покрытой луговыми цветами разных размеров и форм. Лёгкий ветерок проносился по коротким волосам Гул'Дара и освежал тело.

Юноша направился к вратам замка и те открылись ему. Оказавшись внутри, Гул'Дар огляделся. Внутренний двор замка был столь же аккуратен и ухожен, как и внешний двор. У дальней стены была винтовая лестница, ведущая на второй этаж замка. В смежной стене находились деревянные ворота, которые распахнулись при приближении молодого человека.

Он вошёл внутрь и двинулся по широкой лестнице наверх. Лестница вела на крышу, выйдя на которую он увидел сидящего на небольшой лавочке Элтуриона. Он смотрел на маленький фонтан и посаженные рядом цветы. Запах на крыше заставлял ноздри расширяться, вдыхая чудесный аромат цветущих растений.

Гул'Дар приблизился к магу и сел рядом на скамейку. Юноша устремил взгляд на маленький фонтан. Они сидели какое-то время молча, пригретые мягкими лучами солнца и наслаждаясь пением птиц.

— Я знаю, зачем ты пришёл, Гул'Дар, — не отрывая взгляда от фонтана, произнёс Элтурион.

— И зачем же?

— Ты хочешь поглотить мою душу, выпить воспоминания, овладеть силой, которой владею я.

— Ты бы на моём месте поступил бы также.

— Хм, наверное, ты прав, — спокойно сказал Элтурион. — Знаешь, когда ты появился в моём астральном замке, я понял: тебя ждёт великое будущее, Гул'Дар, оно будет наполнено болью, кровью, политическими играми и множеством опасностей, но ты оставишь огромный след в истории. Ты просто обязан это сделать.

— А если я не хочу?

— У тебя нет выбора, мальчик, — вздохнул профессор. — Каждое твоё действие делается именно для того, чтобы приблизить момент твоего величия. Эти действия ты совершишь. Рано или поздно, но ты ступишь на тропу судьбы, и всё произойдёт так, как задумано богами.

— Могут ли боги решать наши судьбы? — задал терзающий душу вопрос. — Не вольны ли мы сами творить свою судьбу?

— Не вольны, — мотнул головой Элтурион. — Ты можешь воспротивиться воле богов и тогда познаешь их гнев, но рано или поздно ты примешь свою судьбу… Как принял её я.

— То есть твоя судьба — умереть от моих рук?

— Моя судьба — передать тебе знания, накопленные мной за жизнь, — поправил его Элтурион. — Передать опыт, навыки, воспоминания.

— Ты готов? — спросил Гул'Дар. Он привязался к этому человеку, проникся его философией и позицией относительно жизни, он осознавал это, несмотря на то, что хотел отвергнуть это чувство.

— К забвению никогда не бываешь готовым, Гул'Дар, запомни это, — улыбнулся Элтурион.

Гул'Дар поднял правую руку и коснулся ею затылка мага. Энергия волшебника медленно перетекала из его астрального тела в руку юноши, наполняя того знаниями и опытом. Через несколько минут тело Элтуриона окончательно растворилось, а замок и окружающая реальность подёрнулась и стала полупрозрачной.

Юноша открыл глаза. Он сидел у головы Элтуриона, к этому времени костёр уже прогорел, суп остыл, как и тело мага. Профессор уже давно не дышал и на глазах Гул'Дара проступили слёзы. Никогда поглощение души для него не было столь болезненным и трагичным.

Глава 7. Свет, разгоняющий тьму

Профессор Элтурион добровольно отдал свою душу Гул'Дару, поэтому теперь в его памяти хранился огромный массив информации, связанной с магией, управлением энергиями, разнообразными ритуалами, прочитанными волшебником бестиариями и целой тонны книг. На обработку и усвоение этой информации у него ушло чуть больше полугода.

Всё это время юноша почти не отходил от Ин'Эзеда, постоянно медитируя, а также укомплектовывая и просеивая воспоминания мага. Немаловажной частью его жизни стала практика искусства управления энергиями. Поскольку волшебная палочка, подаренная ему Элтурионом, сгорела в день проведения ритуала по пробуждению источника, новым усиливающим артефактом Гул'Дара стал широкий серебряный браслет волшебника. Этот браслет, состоящий из прямоугольных серебряных блоков с нанесёнными на них рунами, позволял фокусировать энергию и направлять её в нужное русло.

Достаточно быстро Гул'Дар обнаружил, что с помощью магии может не только залечивать свои раны, но и поглощать энергию окружающего мира, меняя её внутри себя. Такой способ взаимодействия с энергией также хранился в памяти Элтуриона, что сильно облегчило процесс наработки данного навыка.

Гул'Дар, ведомый памятью и потребностями поглощённой души профессора, продолжил изучение источника. Он проводил разнообразные эксперименты с источником, воплощал все идеи профессора и тщательно вёл записи о результатах поставленных опытов. Теперь у него была важная миссия: Гул'Дар решил, что хочет передать их с профессором совместные наработки в гильдию магов, где их тщательно изучат.

— Ты совсем с ума сошёл? — проговорил дух. — Ты хочешь рассекретить не только местонахождение источника, но и его возможности?!

— Это моё решение, дух, и не тебе его оспаривать, — отмахнулся Гул'Дар.

— Но ты совершаешь ошибку! — дух прошёлся вокруг него, разбрасывая пыль и частицы земли. — Вероятно, каким-то образом душа мага влияет на твой разум, поэтому ты и решил сделать это.

— Чушь! — вспылил юноша. — Ни одна душа не может воздействовать на меня, с чего ты решил, что Элтурион особенный?

— Он опытный и хитрый маг, ты же сам видел это в его воспоминаниях, — расставив руки в стороны, произнёс дух. — Наверняка он нашёл способ, как при поглощении души, оставить за собой право влиять на тебя.

— Вздор, какой бы сильной не была душа, она не может повлиять на моё сознание, — покачал головой Гул'Дар. — Даже старая колдунья не смогла поработить меня, а я тогда был слишком мал и уязвим.

— Она была стара и слаба, — парировал дух. — А вот Элтурион был достаточно молод и полон сил.

— Ему было сто пятьдесят шесть лет, — подняв глаза, произнёс юноша, затем взял лежащее рядом с ним поленце и подбросил его в костёр. — Да, за счёт светлой магии, которой он в основном пользовался, Элтурион сохранил молодецкую силу и ум, но он тоже был стар. Стар душой, стар сознанием. Он не захотел бы бороться со мной. Если б он хотел этого, то ни за что не пропустил бы меня в свой астральный замок.

— Как знаешь, — буркнул дух и испарился. Его пылевое тело унесло вечерним ветерком, и вокруг снова воцарилась тишина.

Несмотря на то, что Гул'Дар почти всё время проводил за усвоением полученной от профессора информации, всю её усвоить и осознать он пока не успел. Однако даже сейчас он уже представлял большую угрозу для магов и воинов Мидгарда. Теперь он понял, что готов к путешествию, но пока нужно закончить некоторые приготовления.

На следующий день, встав с первыми лучами солнца, юноша отправился к повозке Элтуриона. Ему необходимо было забрать оттуда некоторые приборы, фиксирующие уровень загрязнения источника. За эти пол года, воды источника из прозрачных окрасились в болотисто-зелёные цвета. Это может указывать на сильную загрязнённость источника, но также и на его скрытую потустороннюю природу.

Гул'Дар обратился к памяти Элтуриона, чтобы выудить из неё информацию об источниках энергии. Довольно быстро он вспомнил, что источники бывают разными по мощности, но каждый из них несёт в мир нейтральную энергию. Однако, бывают случаи, когда на месте силы колдунами проводятся кровавые ритуалы, загрязняющие зловонной некротической энергией источник. Тогда нужно провести обряд по очищению, чтобы энергия вновь стала нейтральной.

Разместив приборы на берегу источника, юноша стал набирать в пипетку воду из источника и капать ею на кристаллы, заключённые в приборах. Один за другим кристаллы загорались зелёным. Результат был невероятен: согласно показаниям приборов, источник был чист и не загрязнён.

— Откуда тогда такой цвет? — тихо спросил Гул'Дар у немых приборов. Он записал показания приборов в книжку Элтуриона и присел на корточки возле воды. — И запаха у воды тоже нет… Но цвет, цвет указывает на загрязнение…

В последнее время юноша стал часто рассуждать вслух. Эта привычка появилась после смерти Элтуриона, в связи с тем, что собеседники у него отсутствовали, а говорить с духом он не хотел.

— Хм, а что если дело не в загрязнении, а в первоисточнике?.. — юноша оглянулся вокруг, проверяя, нет ли случайных зрителей, затем скинул с себя штаны и сапоги и вошёл в воду.

Тело неприятно обжигало, будто он идёт не в обычной воде, а в спирту. Тело жгло, узоры, покрывавшие грудь и спину, загорались зелёным цветом, но Гул'Дар не отступал и двигался к разлому. Через несколько метров стало вдруг так глубоко, что юноша ушёл с головой в воды источника.

Плыть он не мог, вода будто бы не реагировала на его гребки, но и дышать она не препятствовала. Так, двигаясь по дну, он дошёл до разлома, который теперь стал огромным. Почти вся деревня была сожрана этим разломом. Он опустился на корточки возле края впадины и заглянул внутрь так же, как заглядывал до этого в трещину Элтурион. В самом центре разлома в метре над землёй парила зелёная сфера. Её границы переливались и отбрасывали лучики света во все стороны.

Подойдя ближе, Гул'Дар смог заглянуть внутрь сферы. Там, в самом её центре была ещё одна сфера, диаметром примерно метр. Сфера казалась прозрачной и в отличие от внешней сферы, внутренняя была абсолютно спокойной.

"Так, вероятно в этом вся проблема", — подумал юноша, вспоминая остальную информацию об источниках. В памяти Элтуриона хранилась информация о том, что сами по себе источники состоят из сферы-транслятора, которая забирает энергию из астрального измерения и выдаёт её в материальном мире и окружающих вод. Гул'Дар не смог вспомнить сведений о том, чтобы сфер было две. "Вероятно, внешняя сфера преобразовывает поступающую из астрала энергию. Любопытно…", — подытожил юноша, повернув в обратный путь.

— Ну как, учёный, выяснил что-нибудь интересное? — язвительный голос зазвучал в самом центре черепа.

— Ты сам всё видел моими глазами, если что-то нужно, то просто откопай это в моей голове, — отрезал Гул'Дар.

— В НАШЕЙ голове, — поправил его дух, и оборвал связь. Вдруг вновь возникло приятное ощущение одиночества.

К вечеру Гул'Дар стал чувствовать себя хуже. В теле появилась ломота, сознание помутилось, а ноги и руки слушались плохо. Кое-как юноша доковылял из повозки до своей лежанки и упал навзничь. Его бросало в жар, пот градом катился со лба, застилая глаза, а кости и мышцы выворачивало наизнанку. У него была лихорадка, но чем она вызвана, Гул'Дар не понимал. Ни разу за свою жизнь он ничем не болел, и такое с ним случалось впервые.

— Это всё душа Элтуриона! — сквозь бред и агонию расслышал юноша голос духа. Тот метался по сознанию, пытаясь уцепиться за остатки нетронутого болезней разума. — Сражайся, малец, отторгни его! Выгони его из своей головы, заставь подчиниться!

Гул'Дар сражался, лёжа на спине и пребывая в полуобморочном состоянии. Всю ночь он вёл борьбу сам с собой, со своими воспоминаниями, с собственной личностью и внезапно проснувшейся личностью профессора. Его мозг стал полем битвы, а мысли сражались друг с другом, рождаясь и потухая, вспыхивая и замирая.

— Ты живой? — раздался в голове робкий вопрос духа. — А, малец, ты всё ещё ты?