Помоги проекту - поделись книгой:
Сах. Война богов
Пролог\1 глава
Город-полис Жакор-Ри бурлил. Шутка ли! Со стороны пустыни к стенам вчера вечером подошли какие-то кочевники и взяли город в осаду. Три десятка стражников с телохранителями какого-то благородного, не разобравшись в проблеме, решили отпугнуть огромную орду, но в итоге лишились своих жизней и заметно ослабили оборону города. Наверное, увидели слишком много женщин и детей в таборе и решили, что к Жакор-Ри подошли какие-то бродяжки, вроде земных цыган. Вроде как шума много, а опасности чуть-чуть, особенно для представителей власти и дворянства, привыкших к чинопочитанию и преклонению со стороны «цыган» и им подобных. Интересно было бы увидеть — я этот момент пропустил, находясь в полисе — рожу благородного хмыря, когда с его сопровождением мигом разобрались самым суровым образом. Ехал за шерстью, а тут самого обрили, ха-ха-ха. И это ему ещё повезло, что орде требовался вестник, чтобы донести до городских властей требования. Своих-то отправлять было нельзя, потому как не пощадят, замучают самыми страшными пытками.
Если кто ещё не догадался, то орда — это последователи старых богов. Те, кого в этом мире называют еретиками. А сами они себя с недавних пор кличут пристэнсиллианцами. На данный момент, все в орде от мала до велика, возносят молитвы Присте-как-там-её. И молятся, замечу, со всей искренностью, а не «на, и отвяжись».
К сегодняшнему дню верующих в старых богов набралось около двух тысяч. Уточню, что это число относится к отряду, вставшему под стенами полиса. Правда, больше половины были женщинами, детьми и стариками или калеками. Опытных воинов с трудом набралось три сотни с небольшим. Всего же тех, кто худо-бедно может пользоваться оружием было чуть больше семи сотен. В это число вошли женщины и крепкие подростки. Эта категория вояк считалась стрелками. Почти все они за редким исключением были вооружены луками, арбалетами, пращами и метательными дротиками. К слову сказать, арбалеты предложил я, когда узнал, что луков в запасниках в несколько раз больше, чем тех, кто может ими пользоваться. Мастера оружейники в бешеном темпе закрепили четыре с половиной десятка луков на длинные ложа, заменили тетивы на те, что толще обычной, встроили примитивный спусковой механизм и вручили это оружие самым безбашенным. На данный момент уже трое обзавелись ранами на руках и лицах, а один лишился глаза, когда лопалась тетива. Вот только прочих подобные ужасы ничуть не смутили, просто остальные сорок человек стали осторожнее обращаться со своим оружием. Зато на дистанции в сотню шагов залповая стрельба из этих арбалетов выбьет в строю врагов заметную брешь. Да и по защитникам города на стенах из арбалетов удобнее стрелять, чем из луков. Особенно, когда стрелок скрывается за толстым щитом из кожи и досок, закреплённым на подпорке, целясь сквозь узкую щель в нём. Впрочем, люди не были главной военной силой в нашей армии. Первый удар нанесут и примут все шишки големы Ш’аррхана.
Что же до меня, то я и ещё семнадцать лучших воинов пустыни два дня назад вошли в полис, представившись торговцами из далекого города. Другая одежда, отбеливающие кожу зелья, серебро и я, как самый неместный, отлично помогли задурить голову стражникам на воротах. В нас они не увидели еретиков ни на гран. Уже в городе мы разделились на три группы и заселились в трактиры и на постоялые дворы, расположенные рядом с портом. Именно он был нашей целью, целью орды, а не огромная сумма в золоте и серебре, которую назвали городскому правлению в качестве отступных. Деньги должны были сыграть роль ложной цели, отвести подозрения от главной. А она, наша цель, то есть, вон стоит, покачиваясь на слабых волнах. Четыре корабля, три парусных двухярусных галеры и одна пузатая трёхмачтовая посудина с очень высокой кормовой надстройкой, в которой устроены несколько крохотных каюток для самых важных лиц экипажа. На Земле в эпоху расцвета парусного флота такие… каракками называли что ли. Всего же в порту больше десятка кораблей, но прочие мелкие слишком или старые настолько, что способны ходить лишь вдоль побережья от полиса к полису, с регулярным ремонтом. Нам же требовались корабли для плавания в Сах.
В успешности штурма я не сомневался. И дело не в количестве воинов. Их можно было не учитывать, когда город штурмует архимаг земли. Ш’Аррхан со своим големом разберёт эти стены по камешку и разгонит местных вояк, как уборщица мокрой тряпкой незваных гостей в грязной обуви. Но в дело он вступит позже, после моего сигнала, свидетельствующего о том, что корабли захвачены.
На галерах половина гребцов была рабами, что нам только на руку. На второй ярус гребцов сядут наши люди. Пусть подходящими навыками они не обладают, но худо-бедно сумеют поддерживать ход, когда рабам потребуется отдых. Я с товарищами специально ждал момента, когда экипажи галер сойдут на берег, оставив на борту всего несколько человек из числа надсмотрщиков. Кстати, каракка стала для нас бонусом, так как в порт она вошла всего несколько часов назад. Захват её я решил возложить на собственные плечи. Надеюсь, что справлюсь. В успехе уверен не только потому, что мастер руны, но и благодаря отсутствию части команды на борту. На берег сошло человек шестьдесят-семьдесят. Если меня не подводит память, то у Колумба на корабле было максимум полсотни человек, точно не больше. Правда, у него и размеры судно имело куда как скромнее, если верить историкам. В этом же паруснике метров сорок от носа до кормы и метров восемь-десять в самой широкой части. Соответственно экипажа там точно не больше ста человек, из которых две трети сейчас в городе обосновались.
— Ну, с Создательницей, — шёпотом напутствовал я себя, изменив известную присказку. После этого достал из мешка маленький глиняный горшочек с узким горлом, заткнутым сейчас тряпкой, вытянул эту затычку, постучал магическим кресалом и, когда от искр воспламенилось содержимое, отошёл от горшочка. Спустя десять секунд редкий белесый дымок превратился в столб белого, как снег, дыма, поднявшегося значительно выше крыш зданий в портовом районе. — Один зелёный свисток подан, теперь дело за малым — абордаж.
Я почти не волновался перед опасным делом. Угрозы для меня практически не существовало. Я справился с несколькими супертварями, которых местные жрицы называют детьми богов! Так что мне несколько десятков обычных людей? В состоянии ускорения легко добрался до последних построек перед причалами. Здесь осмотрелся, перевёл дух, и вновь ускорился, чтобы добраться до каракки. Сходни экипаж убрал, и теперь расстояние между досками причала и палубой было не меньше четырёх метров. Серьёзная преграда для простого человека без лестницы или хотя бы длинной толстой доски. Но не для меня. Уже спустя секунду я был на судне. Моряка, стоящего у борта напротив причала, я мимоходом двинул кулаком по голове. Бил не сильно, но если и перестарался в ускоренном режиме, то плакать по убитому точно не стану. Как и по тем, кого ещё предстоит лишить жизни на корабле. А такие точно будут. Но выбирая между ними и последователями Пристэнсиллы, я предпочту сохранить жизни последних, которые напрямую зависят от этих кораблей. К тому же, убивать и калечить всех здесь находящихся я не собираюсь. Степнякам самим не справиться с корабельным оснащением, требуются мастера этого дела. И потому я «обойдусь» всего несколькими жизнями, только чтобы запугать и убедить в своей силе и желании идти до конца.
Ещё трое моряков стояли на высокой кормовой надстройке и с озабоченными лицами смотрели в сторону городских улочек. Все трое носили светлые рубашки и тёмно-синие штаны, на ногах у них были короткие сапоги с острыми носами, из-за голенищ которых торчали рукоятки ножей. У двоих больше оружия на виду не имелось, у третьего за широкий пояс похожий на кушак, был заткнут кортик или похожий на него клинок. Несмотря на схожее одеяние по цвету, на униформу рубашки со штанами не походили, отличаясь фасоном и дополнительными украшениями в виде вставок из кожи, лоскутов разноцветной ткани и толстых шнуров.
— Кхе, кхе… — кашлянул я, остановившись за их спинами и вернувшись в обычное состояние.
— Я кому сказал сидеть в трю… — рыкнул обладатель кортика, резко оборачиваясь в мою сторону. — Ты кто такой, акулий корм?
— Ваш новый наниматель.
— Что? — воскликнул сосед кортиконосца справа. — Вэртрейн, какого…
— Замолкни, я сам разберусь, — грубо оборвал его тот, после чего положил ладонь на рукоять клинка и вперил в меня взгляд. — У тебя два варианта, моллюск, прыгнуть за борт самому или быть выброшенным в воду с распоротым животом мною.
— М-да, переговоры зашли в тупик, — покачал я головой. После чего ускорился, выдернул его кортик из ножен, всадил его в сердце тому, что подал голос после Вэртрейна, отступил на прежнее место, где принял старую позу и деактивировал ускорение. Мгновение спустя убитый не то приглушённо вскрикнул, не то громко выдохнул, вскинул было руку к ране, после чего мешком осел на палубу.
— А-а, фаран! — охнул Вэртрейн и схватился за руку, которой недавно стискивал рукоять оружия. Я хоть и постарался очень бережно разжать его пальцы, но видно получилось плохо. Надеюсь, я их ему не переломал.
Несколько секунд никто ничего понять не мог.
— Раб руны, значит, — наконец, сообразил моряк. — И кто твой хозяин?
— Бери выше, Вэртрейн, я мастер руны и паладин. А моя хозяйка… эм-м… вернее, нанимательница… — потом решил не вспоминать просто так имя создательницы и оборвал фразу. — А тебе не всё равно?
— Мне не всё равно. Корабль уже зафрактован, — угрюмо ответил мне моряк. При этом он завёл за спину непострадавшую руку и сделал шаг вперёд. — А я привык держать обещание.
Мне стало интересно, что же за фокус он собирается выкинуть. Волшебный амулет? Сам маг и готовит заклинание? Клинок в рукаве? Ускорившись, я оказался позади моряка.
«А-а, распальцовку для напарника делает, — предположил я по положению пальцев. — А ну-ка, сделаем вот так», — и без намёка на жалость сломал указательный и средний пальцы. После чего снова вернулся на своё место. Эх, не везёт что-то мужику с руками. Сначала из-за кортика ему погнул пальцы, теперь вот это…
— А-а-а, — заорал, было, Вэртрейн, но тут же смолк. — Проклятье, ферерру тебе между ног.
— Кого-кого?
Тот зло посмотрел на меня, баюкая травмированную кисть, и сквозь зубы ответил:
— Мелкая пресноводная рыбка, покрытая шипами. Любит забираться в жабры крупным рыбам и там выводить потомство. А ещё лезет во все отверстия к людям, решившим покупаться там, где феррера обитает. Особенно не везёт женщинам — к ним в дырку проще залезть, да и самих дырок больше.
— Весьма познавательно. Но что-то мы отошли от темы.
— У нас уже есть фрахт, мастер, — произнёс он куда вежливее, чем в начале беседы. — И я не могу изменить своему слову, на нём всё моё реме…
В этот момент другой моряк резко шагнул назад, упёршись поясницей в фальшборт надстройки, откинулся, одновременно с этим развернулся и перевалился через ограждение, собираясь спрыгнуть на палубу. Когда его пятки ударились о доски, я уже его ждал. Правой рукой выдернул у него из-за голенища нож, левой ладонью закрыл рот, после чего на мгновение ускорился и всадил клинок ему в мышцу чуть выше правой ключицы. Узкое и толстое лезвие засапожника глубоко вошло в твёрдую древесину, приколов человека, как игла энтомолога бабочку к картонке. И тут же вышел из ускоренного состояния.
— Если я услышу хоть стон, то вернусь и отрежу тебе голову, — ровным тоном произнёс я, смотря в глаза моряку. И опять ускорился, возвращаясь на площадку на кормовой надстройке. С момента, как напарник Вэртрейна собрался удрать и поднять тревогу, а я пресёк эту попытку, прошло секунд пятнадцать, максимум. За это время сам Вэртрейн только и успел сделать несколько шагов к лестнице, ведущей вниз на палубу.
— Мы ещё не договорили, — остановил я его.
Обернувшись назад, он смачно выругался на незнакомом мне наречии или на сленге, вроде воровской фени из моего мира, звучащая чуждым языком для человека, далёкого от подобного.
— Что с Ихриссом?
— Пока жив. Но если совершит глупость, то умрёт.
— Послушай…
— Стоп, — я поднял руку, жестом обрывая его речь. — Начнём сначала, а то у нас всё зашло куда-то не туда. Для начала хочу сказать тебе, Вэртрейн, что мне плевать на твои договора и обещания. Корабль в любом случае я забираю. С тобой сейчас говорю лишь потому, что мне нужен небольшой экипаж. В противном случае все, кто находится сейчас здесь, уже лишились бы своих голов…
Моряк машинально посмотрел на своего мёртвого товарища, лежащего в нескольких шагах с его кортиком в сердце.
— … а ещё тебе заплатят золотом или драгоценными камнями. Щедро заплатят, — закончил я свою речь на заманчивой ноте.
— Сколько?
— Много. Я не знаю точной суммы, так как торговаться ты будешь с другим человеком, но он точно не обидит. Так мы договорились, или мне поискать вместо тебя более сговорчивого моряка из твоего экипажа? — на последних словах я чуть притопнул ногой, намекая на оставшийся экипаж, сейчас сидящий в трюме, а следом кивнул в сторону берега. — Или наберу оттуда. Там сейчас много желающих убраться подальше из города.
— Интересно знать, кого же ты найдёшь? Кто сможет управиться с навигационными амулетами? — позволил себе криво усмехнуться собеседник.
— Значит, найду такого среди той толпы, — на этот раз я мотнул головой в сторону порта, где заметно прибавилось народу. К причалу пока что никто не лез благодаря стражникам, но это пока. Сигнал для Ш’Аррхана я уже подал и скоро тут
Тот посмотрел в указанную сторону и громко скрипнул зубами.
— Это твои хозяева устроили налёт на город? — спросил он.
— Ну… считай, что они.
Тот замолчал не меньше чем на минуту.
— Ладно, твоя взяла, я согласен принять предложение твоих хозяев, — наконец, произнёс он. Этим «твои хозяева» он явно хотел меня уязвить и совсем не преуспел. Плевать я хотел на детские подначки того, кто для меня пустое место. Дело важнее. — Что делать?
— Отведи корабль подальше от причала, чтобы к нам на борт не стали прыгать лишние пассажиры. И расскажи, кто остался на корабле и сколько их.
— Сначала нужно помочь Ихриссу.
— Ну, пошли, поможем.
Пришпиленный к переборке моряк держался из последних сил. Весь бледный, с посиневшими стиснутыми губами, с сильной испариной на лице и шее.
— Расслабься, добрый дядюшка Айболит пришёл, — улыбнулся я. Судя по ужасу в глазах раненого, вышла улыбка у меня совсем недоброй. Явно увидел в ней, что пришёл к нему не добрый доктор, а его младший брат Айподох. Вместе со словами я взялся за нож, ускорился и вырвал его из доски. — Да не стони ты как баба! Дырка только в мясе, всё махом заживёт. И проживёшь ты ещё сто лет, если дурить не станешь.
— Не… стану, — тихо произнёс тот, сползая по переборке и зажимая рану ладонью.
К нему на помощь бросился Вэртрейн. Он достал из кармана большой белый платок с красно-синей вышивкой, скомкал его и приложил к ране, перекрывая ток крови.
— Прижми рукой, — сказал он товарищу. — Вот так, не отпускай. Скоро пришлю к тебе кого-то из матросов с амулетом или зельем.
— Этот…
— Он наш новый наниматель, — оборвал его Вэртрейн. — Цену назначил такую, что только мёртвый дурак откажется.
Раненый взглянул на меня так, будто ударил ножом. В ответ я только усмехнулся… недобро так, многообещающе. Тот тут же сдулся и опустил глаза в палубу.
— Что с остальными вахтенными? Я хочу на них посмотреть, — произнёс мой новый знакомый.
— Сначала я хочу услышать ответ на мои вопросы, а потом уже пойдём, глянем.
— По пути расскажу, — сказал он, и шагнул было вперёд.
— Стой, — я не повышал голоса, просто постарался добавить холода и стали в него так, чтобы моряка пробрало. Нечего пытаться нагнуть меня даже в такой мелочи. Да, я согласен на уступки, но только когда они полезны. Сейчас же Вэртрейн не столько беспокоился за товарищей, сколько хотел показать гонор.
Мужчина заметно вздрогнул и замер на секунду, потом медленно повернулся ко мне.
— Я… был неправ, — сказал он. Было видно, что эти слова ему дались очень тяжело. Не привык он сам прогибаться, особенно перед непонятными, пусть и очень опасными незнакомцами. — Но для меня важны мои люди.
— Сколько людей на корабле? — повторил я вопрос, проигнорировав его слова. Конечно, его рвение, в стопроцентной искренности которого я несколько сомневаюсь, похвально. Но для меня важны
— Было всего двадцать семь членов экипажа, включая меня. И ещё восемнадцать рабынь. Полуэльфийки и квартеронки. Все девственницы и не старше двадцати лет.
— Ты кто в экипаже?
— Боцман.
— Кто ещё из старших или магов есть?
— Маг у нас всего один, воздушник Ильтресс Нороббиц. Он ушёл с капитаном, старпомом и лекарем. С ними большая часть команды.
— Зачем так много взяли сопровождения? — продолжал задавать я вопросы.
— Охраны всего девять бойцов. Прочие по своим делам сошли на берег. Кто покутить, кто продать вещички.
— На корабле у матросов сколько оружия и амулетов?
— Амулетов почти нет. Так, ерунда от сглаза, порчи и слабые защитные у пары ребят. Боевых нет, — быстро ответил Вэртрейн. — Из оружия только ножи. Прочее держится в оружейной. Даже личные клинки.
— Прям всё-всё?
— Кое-что по сундукам лежит, — признался он. — Но там полусабля, кортик или кинжал… тесак, может, какой… Магического точно нет! Да и дорого матросу иметь боевой амулет.
— Ладно, пошли, проверим твоих вахтенных.
Тот, кого я оглушил, всё ещё пребывал в беспамятстве. Мой спутник пощупал ему пульс на шее, оттянул веки, чтобы посмотреть глаза, что-то невнятно пробурчал под нос. После этого встал на ноги и глянул на меня:
— А второй?
— Тут был только один.
Мужчина нахмурился, обвёл взглядом палубу под ногами и вокруг себя, глянул в сторону причала.
— Вот же нифгринский краб, — со злостью произнёс он, — удрал к торгашам, псина.
— Плевать на него, пошли договариваться с прочими на корабле. И нужно отвести судно подальше от причала, чтобы на него никто не забрался.
С остальными моряками всё прошло так же, как с Вэртрейном и его приятелями. То есть пришлось сначала показать силу, а потом поманить морковкой в виде горы золота. В результате таких переговоров трое матросов отправились на небеса, а парочка обзавелась переломами и выбитыми зубами. Сам я чуть не получил стальную стрелку из пружинного стреломёта, который скрытно носил один из убитых на предплечье в широком рукаве рубахи.
Раненого вахтенного заменила пара матросов. Как я понял, на посту изначально было двое, но второй уговорил товарища прикрыть его, чтобы навестить ближайшего торговца на берегу. Вэртрейн чуть позже обмолвился, что негодяй хотел сдать их живой груз. Даже за квартеронку с эльфийской кровью платят очень хорошо. А за полуэльфику можно месяц кутить в портовых кабаках.
Чуть позже был поднят якорь, отвязаны канаты с причальных столбов, после чего судно отошло на сотню метров от берега. Сделать это помог особый корабельный амулет, созданный для причаливания и маневрирования при отсутствии ветра или мага на борту. И сделали мы это вовремя, так как спустя пару минут народу в порту прибавилось в разы. А чуть раньше вдалеке у городских стен несколько раз что-то мощно прогрохотало. Скорее всего, последнее и стало толчком для появления в порту желающих поскорее покинуть осаждённый город.
— Там тоже наниматели сменились, — вдруг сказал мне боцман, указав вправо на галеру. Посмотрев, я увидел, как несколько полуодетых человек скидывают в воду тела. А рядом маячит парочка мечников в лёгких доспехах.
— А-а, э-эти… Туда тоже
— Вот оно как, значит… — пробормотал боцман. — И сколько же вас, раз так много нужно кораблей? Или это груз?
— И груз, и люди, — кивнул я в ответ. — Около двух тысяч народу. Но там много детей, а они места мало занимают.
Вэртрейн смачно сплюнул на палубу и длинно выругался на всё том же непонятном мне наречии.
— Сколько примешь?
— Сотни полторы, не больше.
— Три минимум. Никого оставить не сможем, Вэртрейн. Подумай, что можно выбросить за борт.
— Да у нас даже провизии на столько ртов нет! — слабо возмутился он.
— С едой проблема решаемая, — махнул я рукой. — Слушай, а если высадить рабынь на берег?
Тот выпучил на меня глаза и даже воздухом поперхнулся.
Поделиться книгой: