Пять коротких историй

Встреча

На «поющем» пляже острова Пхукет, помимо прочих отдыхающих, располагалась группа из пяти человек: упитанный с постным лицом, глава семейства; его жена, худощавая, с ржавым волосом до плеч; и трое детей, сидящих между взрослыми на огромном покрывале.

Старшему из детей, светловолосому мальчику, было около девяти лет. Двум девочкам-близняшкам примерно по четыре. Обе девочки были в корректирующих зрение очках. Взрослые обращались между собой и с детьми на Английском языке с Американским акцентом. При этом имена у девочек, из уст родителей, звучали не привычно для их континента, а именно, Вася и Варя.

Когда море вытолкало на берег двух девятилетних озорников, среди которых был уже знакомый нам светловолосый мальчик, они устремились к американской семье. Второй парнишка, что был конопат, возбужденно спрашивал светловолосого приятеля.

— Серый, а твоя мама разрешит? А? Разрешит?

Сергей, не ответив товарищу, подбежав вместе с ним к своей матери, попросил на английском языке дать ему пару подводных очков. Конопатый парнишка выпучил свои голубые глазки и с недоумением стал таращиться на Сергея.

Меж тем женщина достала очки и, протягивая их Сергею, обратилась к конопатому мальчику:

— What’s your name?

У конопатого товарища Сергея ещё шире распахнулись небеса. Женщина не унималась:

— You understand me?

Женщина прислонила ладонь к своей груди и произнесла:

— My name is Jane.

Затем она коснулась груди конопатого парнишки:

— What is your name?

— Миша. — Вдруг вырвалось у конопатого парнишки.

— Ok, Misha. This is Joseph. — Сказала женщина, указав той же ладонью, что касалась Михаила, на Сергея.

Конопатый парнишка вздрогнул и без оглядки помчался в море. Забыв и про Сергея-Joseph, и про подводные очки. Сергей-Джозеф с двумя очками устремился за своим товарищем.

Проводив обоих мальчишек взглядом, женщина принялась обмазывать девочек-близняшек кремом. После выполненной работы она стала вертеть головой по сторонам в поисках Джозефа. Он играл в песочнице с Мишей в двадцати метрах от неё. Возле мальчиков сидела тучная бабка в изрядно застиранном купальнике.

Женщина отправилась к Джозефу, прихватив помимо крема ещё детскую бейсболку. Диалог с ошарашенной бабкой не удался. Оставив бабку в покое, женщина, надев головной убор на Джозефа, принялась наносить крем на его спину, говоря ему что-то по-английски. Но Джозеф был так увлечен игрой с Мишей, что не обращал на женщину никакого внимания. И казалось, что слова, которые она ему говорила, он воспринимал как посторонний фон.

Забрав уже ставшие ненужные подводные очки, женщина вернулась на своё место. Лежащий на покрывале муж сказал, что устал и что было бы неплохо пойти в номер и отдохнуть. Женщина мгновенно согласилась, будто ждала этого предложения.

Подойдя к Джозефу, женщина взяла его за руку и твердо предложила сказать Мише «Бай» и пойти домой. Джозеф словно отключив у себя программу игры, отчеканил слово «Бай» и отправился с женщиной для воссоединения с остальной группой.

Конопатый парнишка молча смотрел Джозефу в след. А когда Джозеф с семьёй стал покидать пляж, Миша, выбежал на его середину, будто на дорогу, и замахав рукой, крикнул:

— Серёга, бай!

Джозеф было рванулся на пляж, но через два шага встал как вкопанный. Затем он стал пятиться задом, махая в ответ Мише и вяло шевеля губами. Но, что именно и на каком языке было не понятно, так как его уста не издавали ни звука.

ВКонтакте

Катя проснулась совсем рано, когда до срабатывания будильника оставался час. Состояние её было подавленным. Ей вновь приснился маяк и двухэтажный дом из обожжённого кирпича, расположенных на высоком берегу моря. Именно это было постоянным в её общей картине сна. Остальное: тропинка в чаще, металлическая винтовая лестница, красивые мужские кисти рук или бьющиеся о скалы волны были разовыми и никогда не повторялись.

Целостной картины снившегося никогда не было. Всё являлось урывками и бессвязно. Обычно после подобного сна Катя несколько минут лежания на кровати. Это помогало ей избавляется от утренней хвори. Но не в этот раз. Наоборот, тоска лишь усиливалась. Катя не нашла другого объяснения кроме того, что её жизнь стала однообразной. Повторяющийся сон, работа, квартира, друзья, родители. Всё это казалось таким извечным и скучным.

За свои двадцать четыре года она перепробовала кажется всё. Но ничто подолгу не грело. Она так и не осилила Итальянский язык, её усидчивости хватило только на год. Йогой прозанималась лишь полгода. С познакомившимся у друзей парнем выдержала месяц. «Как он примитивен и пошел» — говорила она себе на их последнем свидании. Её друзья вдруг показались неинтересными. И такими же ненужными этому миру, как и она сама.

После горячего душа и крепкого кофе её настроение улучшилось. На работе она вообще забыла о хандре. Так как день выдался «сумасшедшим», то Катя вновь подумала о смене места работы. По крайней мере так, она успокаивала себя на обеде.

Придя после рабочей смены домой ей захотелось спать. На звонки подруг она не отвечала. Продремав четыре часа и окончательно встав около полуночи, Катя решила зайти на свою страничку социальной сети. У неё имелось две страницы: одна официальная, вторая вымышленная. Во-второй, она представлялась псевдонимом Хлоя. Имя, которое просто нравилось ей. Эта страничка была заведены ею ещё будучи подростком, для игры. Вот уже лет пять, как она не заходила туда. И теперь, от скуки, она решила заглянуть в неё. Почитав, повспоминав и посмеявшись над чужой и собственной детской глупостью, она решила удалить страницу вовсе.

Открыв основную страницу, ставшей уже единственной, Катя стала просматривать сообщения быстро, пропуская целые абзацы. Сообщений, накопленных за день было много: от подруг, которые писали ей из клуба, от какого-то парня, предлагавшего дружить, от сестры, от не понятных адресатов и шутников. И ещё было сообщение от иностранца по имени Дарак Бреннан. От него пришло лишь два слова, на Английском языке: «Привет, Хлоя!»

Катя отпряла от экрана телефона: «Что это? Откуда он знает про Хлою?». Дарак был в онлайн. Она тут же ответила ему: «Почему вы, назвали меня Хлоя?»

Дарак ответил мгновенно, словно ответ уже был заготовлен заранее: «Я узнал бы твои глаза и через тысячу лет. И даже будь ты не девушкой. Хотя мне приятно узнать, что всё же ты девушка».

«Что за бред?» — подумала Катя, и хотела уже выйти из сети, но имя, которое написал Дарак, остановило её. Откинувшись в кресле, она стала вспоминать кому она говорила, что ей нравится это имя. Вдруг, злорадно улыбнулась и написала по-Русски: «Марин, я не пойду в клуб, можете не прикалываться».

После недолгой паузы Дарак ответил на Английском: «Прости, но я не понимаю этот язык. Возможно ты думаешь, что я сумасшедший. Ни с того, ни с сего, называю тебя Хлоей. Пишу на не родном тебе языке. Скажи мне, тебе снится утес, на котором стоит маяк? А двухэтажный дом? Северное море? Рыжеволосый парень?»

Катя написала по-русски: «Ха. Ха. Ха. Как умно».

Второе предложение было от неё на Английском: «Подобрали несколько вариантов, из которых один должен совпасть».

Дарак: «Вообще-то должны все совпасть. Ты просто не помнишь. И это понятно. Ведь ты теперь другая».

Катя: «Кто бы вы ни были, я не стану больше с вами общаться. Поставлю вас в блокировку».

Дарак: «Почему ты злишься?»

Катя была рассержена на подруг, так как была уверена, что это одна из них дурачится. На эту мысль её натолкнуло то, что, на его страничке, кроме имени Дарак Бреннан ничего не было, ни фото, ни места проживания, ничего. И судя по всему страничка была создана недавно. «Дурёхи хоть бы имя по задиристей придумали» — подумала Катя, и решила подыграть, писавшей ей. Она предложила незваному гостю показать фото и рассказать о себе.

Дарак: «Моя фотография тебе ничего не даст. Я служитель маяка в графстве Керри, что в Ирландии. Мне семьдесят два года. Разве что вот это».

Скоро на странице Дарака появилась старая, черно-белая фотография с подписью: «Дарак, двадцать пять лет». Его лицо действительно ничего не сказало Кате, но дом, возле которого он стоял, это был тот самый дом из сна. Катя испугавшись резко выключила телефон. Немного поседев в задумчивости в кресле, она пошла на кухню, выпила молока и легла спать.

Наследующий день, в субботу, в летнем кафе, она давала разнос ничего непонимающим подругам. Они были настолько убедительны в своей невиновности, что, Катя им поверила и тут же разволновалась, размышляя, не обращая на ответные колкости подруг: «Кто же тот шутник, что знает мой подростковый НИК? А сон? Ведь сон я никому не рассказывала. Только матери в детстве. Но вряд ли это она. Может кто подслушал тогда? Но мы были одни».

Вдруг, Катя встала из-за стола и поспешила на выход, под удивленные возгласы подруг. Ей захотелось снова зайти в сеть. А перед ними ей было неловко. Домой Катя не пошла, она свернула в Останкинский парк, там, на скамейке, открыв страничку Дарака, она увидела фотографию маяка и старую цветную фотографию какой-то девушки.

Катя написала: «Что вам нужно от меня?»

После этой фразы она вышла из сети. Весь день гуляя по парку и ни с кем не общаясь, Катя пыталась вспомнить забытые отрывки сна.

Ближе к вечеру она вновь зашла на станицу Дарака. Там, её уже ожидал он. Вернее, его исповедь. Дарак поведал о том, что когда-то Катю звали Хлоя и она была девушкой Дарака. Они были друзьями с детства. Но в восемнадцать лет Хлоя сильно заболела и умерла. Дарак долго не мог отойти от потрясения. У него были две попытки самоубийства и психиатрическая лечебница. Но он никак не мог забыть её.

Его друг создал программу поиска людей по глазам. Ведь как известно глаза зеркало души. И если найти те же глаза, то и человек будет тот же, просто в другой оболочке. Дарак всё больше и больше вдавался в воспоминания. И у Кати стало устойчиво складываться мнение, что это имя, и эти сны не просто так. После двух недель переписки и переговоров по телефону, Катя решила посетить Дарака.

Приехав в графство Керри, Катю, почти сразу охватило сильное чувство родства с этим местом. Нет, она не знала, что будет за тем или иным холмом, но этот шум прибоя, этот с синеватым оттенком туман, запах луговых трав, всё это, ей было знакомо.

Встреча с Дараком оказалась не столь волнительной, как ожидала Катя. От некогда пышных рыжеватых волос на голове, практически ничего не осталось. Глаза его были желты и слезливы. Ничего примечательного, обычный старик.

В его доме, за чаем, они разговаривали, не касаясь главной темы. После, они отправились на маяк. Уже на месте, она увидела стальную лестницу, похожую на лестницу из сна. Она жадно поглощала всеми своими органами чувств, всё вокруг, пытаясь отыскать ещё что-то и вытащить из воспоминаний какую-то подсказку. Слушая мимоходом старика о их прошлом, она лишь изредка задавала вопросы. А Дарак, предаваясь воспоминаниям, периодически с жаром повторял: «Помнишь? Ты, это помнишь?» На что Катя, каждый раз смущенно улыбалась. Под конец Дарак сказал, что он счастлив и очень рад, что не покончил с собой. Чтобы ещё раз увидеть её глаза стоило жить.

Катя приняв приглашение Дарака, осталась на ночь в его двухэтажном особняке. Ей досталась большая комната для гостей на первом этаже. Лежа на кровати, она ещё долго не могла уснуть. «Неужели это правда? Неужели такое возможно?» — Думала она. — «Но кто я?» — И тут же отвечала — «Как кто? Я — Катя. У меня есть своё сознание. У меня нет раздвоения. Или… Нет, всё это какое-то совпадение. Этому должно быть какое-то научное объяснение».

Утром не дождавшись Дарака к столу, Катя позавтракала в одиночестве тем, что нашла в холодильнике. К полудню у Кати возникло чувство, что кроме неё в доме ни души. Она даже подумала, что старик ещё спозаранку ушёл на маяк. Она поднялась на второй этаж и робко постучала в комнату, где спал Дарак. В ответ было тихо. На её голос, так же, никто не ответил. Немного замешкавшись, Катя всё же решилась и открыла дверь в комнату. В ней она обнаружила Дарака, спокойно лежащего на кровати. Лицо его было умиротворенным. И был он, словно дубовый стол стоящий у окна, величественный и неодушевлённый.

Через три дня Дарака похоронили. Все эти дни, Катя провела в небольшом городке, что располагался недалеко от маяка, где, как рассказали местные жителе, когда-то жила Хлоя. Катя ходила по городку и окрестностям. Побывала в доме, где родилась Хлоя, но ничто не напоминало ей о картинках из сна.

После погребения Дарака, Катя уехала в Москву.