Повороты судьбы

— Ты что, салага, нюх потерял?

Егор тоже встал и оказался выше этого дембеля на полторы головы и гораздо крупнее:

— А ты бы не кипишевал, дядя! Не отвлекай меня! А то сейчас прилетит привет от Алексея.

Егор повел плечами, встал в боксерскую стойку, и дембель, оценив, что они в разных весовых категориях, отступил. Он сплюнул и сказал:

— Набрали всяких салаг! Никакого уважения к дедам.

Егор удивился своему спокойствию и был благодарен Алексею, за то, что тот его немного натаскал в боксе. Он, может, и не стал боксером, но приобрел уверенность в себе и избавился от страха перед дракой.

А чуть позже его забрали в военный оркестр. Не все же новобранцы были с музыкальным образованием! И он попал в свою культурную среду. Дальше служба доставляла Егору только удовольствие.

Петра тоже призвали в след за Егором. Проводы он не устраивал. Все произошло очень быстро. Приехал к Алексею уже лысым, попрощался и все.

А вот Алексей забеспокоился. Ему повестки не было. Спортивный, очень правильный, ответственный — ему очень хотелось в армию. Хотел служить на границе. Прочитал много интересных книг на эту тему. И самому хотелось показать свои способности, проверить свои умения. Он даже сам отправился в военкомат, переживая, что о нем забыли. Но там какой-то служака даже нашумел на него:

— Ты что себе думаешь? У нас тут порядок! Призываем кого считаем нужным! Забыли его! Сиди и жди! Послужишь еще!

Приходилось ждать. Время шло. Друзья уже прослужили почти полгода. Они регулярно писали ему, и Алексей узнавал о службе лишь по письмам друзей. Он думал, что осенью повестка придет обязательно и он отправится служить.

Однажды вечером после работы они сидели с младшей сестренкой во дворе и с увлечением обсуждали книгу «Три мушкетера». Сестренку восхищала мужская дружба:

— Они же как вы, эти мушкетеры! Один за всех и все за одного!

В дверь позвонили. Сестренка побежала открывать. На пороге стоял Сергей. Друг Егора. У него был какой-то странный вид, как будто он был пьян:

— Алексей дома? — глухо спросил он.

— Да. Заходи.

Девочка повела Сергея к брату:

— Сергей пришел.

Она оставила их, но не сделав и трех шагов, услышала за спиной рыданья.

— Что? Что случилось??? — воскликнул брат. Но Сергей не мог говорить.

Сестренка не смогла уйти, ничего не узнав. Её не было видно. Она стояла за углом дома. То, что она услышала, повергло ее в шок.

— Галя умерла! Отравилась! — еле выдавил из себя рыдающий Сергей.

— Как отравилась?? Зачем? Почему??? — не мог понять брат. Но Сергей мало, что знал. Узнал только это и сказал, что похороны завтра.

Это была огромная потеря, большое горе, которое свалилось на всех словно гигантская глыба. И парни не знали, как это можно пережить? Галя была — сама жизнь. Смерть и Галя — это были совершенно несовместимые понятия.

Когда Сергей чуть успокоился, брат решил поехать вместе с ним к маме Гале. Быть может ей нужна помощь.

Глава 2

Галя бредила журналистикой. Больше полугода назад ее приняли работать в редакцию. Ей давали задания, и она успешно справлялась с ними, писав небольшие статьи о знаковых событиях, которые происходили в городе. Благодаря ее позитивному и неутомимому характеру, ее очень полюбили в редакции. И все складывалось очень удачно. Егору она каждую неделю писала письма-репортажи и торопила время до его возвращения. Руководство по достоинству оценило старательную девушку и предрекало ей удачное будущее на выбранном поприще. Главный редактор по-отечески относился к сотрудникам и в редакции царила семейная атмосфера.

В июле ему исполнилось 60 лет. Был большой юбилей, на котором присутствовали высшие должностные лица. Ему вручили памятный подарок, сказали очень много трогательных слов с пожеланиями долгой и плодотворной работы. И даже была особая Грамота "За бесценный вклад в отечественную журналистику". Коллектив родной редакции, безусловно, тоже присутствовал на этом празднике жизни. Они были главными застрельщиками веселья и очень гордились своим шефом. Но после юбилея его неожиданно, к общему изумлению, отправили на пенсию!

На его место назначили 45 летнего мужчину. Он был очень амбициозен и не терпел возражений. Обстановка в редакции поменялась. У всех как-то упало настроение от его каждодневных замечаний. А он сразу выделил из всех красивую, энергичную, молодую девушку и положил на нее глаз. К слову сказать, Галю невозможно было не заметить!

Свою симпатию к ней он начал выражать довольно странно. Стал зарубать ее статьи. Одну, другую, третью. Галя не понимала, что происходит и решила, что пора идти на ковер к начальству. Он ей сухо сказал, что ему в данный момент некогда:

— Мне сейчас не до тебя! Работы вал! Подойдешь в конце рабочего дня.

Галя волновалась. Понятное дело, она еще не была специалистом, и даже не студенткой журфака. Просто были глубокие знания литературы, хороший слог и было творческое чутье. По крайней мере, так всегда говорил бывший руководитель. Да и мама — учительница русского языка и литературы — хвалила ее статьи. А мамина похвала была очень ценной. Нина Ивановна была очень строга. И вот вдруг ее статьи почему-то не устраивают нового руководителя. Что же не так? Еле дождавшись конца рабочего дня, она робко заглянула в кабинет начальства:

— Можно?

— Ну заходи! — его голос был не таким суровым и раздражительным, как в середине дня. Галя подумала, что это хороший знак.

— Ну, что тебя не устраивает? Зачем ты пришла ко мне?

— Я хотела узнать, почему вы не даете хода моим статьям? Что там не так? Вы скажите. Я поправлю.

— Аааа, статьи… Да все там так, девочка. Но ты же не думаешь, что я буду разрешать тебя печатать просто так?

Галя, по своей чистоте и наивности, искренне не понимала, куда он клонит. Она была очень целомудренная девушка, выросшая на русской классике.

Начальник встал и закрыл дверь на ключ. У Гали забилось сердце от неприятного предчувствия. Она соскочила со стула, а начальник с мерзкой улыбкой подошел к ней и взял за плечи:

— Девочка! Ты должна быть умницей, вести себя правильно и все твои статьи будут на первых полосах!

Галя вырвалась из его рук:

— Вы что себе позволяете? — сказала она негромким изменившимся голосом. Губы ее побелели. Она не знала, что делать в такой ситуации.

— Что я себе позволяю? Тю-тю-тю. Я просто хочу тебя! Прямо сейчас! И прямо здесь!

Он кинулся на нее и попытался сорвать с нее кофточку.

Гале было очень страшно и противно, но она не собиралась уступать этому ублюдку. Он обхватил ее и стал жадно целовать ее шею. До губ он не мог добраться, так как Галя мотала головой из стороны в сторону. Она жестко сопротивлялась и ей удалось освободить одну руку. Нащупав сзади себя на столе мраморный прибор для ручек, она схватила его и ударила по голове. Удар не был сильным, нормально размахнуться не было возможности. Мужчина не упал, но разомкнул руки от неожиданности. Гале хватило этой секунды, чтобы вырваться и побежать к двери. Ключ торчал в замке и она, открыв дверь, выскочила в приемную:

— Куда тебе бежать? Ты все равно будешь спать со мной! — закричал ей вслед начальник. — Жизнь так устроена, не дашь — ничего не получишь! Никаких благ! И так везде!!!

Никого в редакции не было. Галя, схватив свою сумку, и застегивая на ходу кофточку выбежала на улицу. Сердце билось как сумасшедшее. Как дальше жить??? Она чувствовала, что он оставил свои губы у нее на шее, на кофте, везде. Ей было мерзко и противно. Внутри все кипело от негодования. Она не стала садиться в автобус, а торопливо шла по улице. Пройдя километра три. она не заметила, как оказалась возле дома.

Руки тряслись, и она с трудом попала ключом в замочную скважину. Да что руки? Все тело била мелкая дрожь. Мамы дома не было. Галя чувствовала жуткое опустошение. Внутри было отчаяние и мрак: «Спать с ним из-за статей? Неужели правда в этой жизни ничего не добиться если не спать с такой мерзотой??? Зачем тогда жить???» Галя, всегда позитивная Галя, у которой было мажорное ощущение жизни, вдруг не увидела впереди никакой перспективы. Чернота и голос начальника с последними словами. Нет, такая жизнь не для нее. Она открыла аптечку, взяла три пачки первых попавших таблеток и все их выпила. А затем пошла в свою комнату и упала ничком на кровать. Через некоторое время пришла мама. Увидев на кухне пустые упаковки от лекарств, она бросилась в комнату дочери и увидела, что она лежит с закрытыми глазами, поджав ноги к животу. Выражение лица дочери искажало боль и страдание. Подняв мутные глаза на мать, она попросила:

— Мама, спаси меня…Я… не хочу умирать.

— Доченька, что ты говоришь такое? Зачем тебе умирать?

Дочь уже металась от боли на кровати. Мать все поняла.

— Зачем ты???? — закричала мать и тут же кинулась вызывать скорую.

Затем она, набрала воды в банку и вернулась к дочери, пытаясь заставить ее выпить воды. Но та смогла сделать лишь несколько глотков. Собравшись силами, она сбивчиво рассказала, что с ней произошло.

Скорая приехала быстро. Ее положили на носилки, погрузили в машину. Галя держала маму за руку и смотрела на нее молящими глазами: «Прости меня, мама…» — были ее последние слова.

Спасти девушку не удалось…

* * *

Парни терялись в догадках. Не понимали, что могло произойти, чтобы такая девушка как Галя, вдруг решила самостоятельно уйти из жизни.

Но с мамой Гали невозможно было говорить. Она не отвечала ни на чьи вопросы и тихо стонала. Слез у нее уже не было.

Проводить Галю пришло большое количество народа. Редакция в полном составе, но без начальника, который внезапно уехал в командировку, старшие классы и все учителя школы, в которой работала мама Нина Ивановна. И, конечно, друзья и одноклассники Гали. Ее любили и друзей у нее было по-настоящему много. Могила утопала в цветах. Маму напоили успокоительными, и две родственницы не отходили от нее ни на шаг, осторожно ведя под руки.

Эту боль невозможно было терпеть. Парням неожиданно захотелось напиться. Сергея развезло быстро и Алексей, проводив его домой, сдал на руки отцу. Самого алкоголь не брал. Он ехал домой и думал, что и как написать Егору. Ведь он там с оружием. Как он один сможет пережить это горе?

Через неделю Алексей с Сергеем вновь приехали к Нине Ивановне. Она уже немного пришла в себя, пустила ребят в комнату, и все присели к столу. Алексей спросил:

— Нина Ивановна! Вам удалось что-нибудь узнать? Может быть она записку какую-нибудь оставила?

Нина Ивановна отрицательно качала головой, не глядя на парней. Алексей не хотел мириться с неизвестностью:

— Ну как же так? Она всегда хотела жить! У нее было столько планов! Должна быть причина! Нина Ивановна! Мне кажется, вы что-то знаете. Скажите имя этой твари! Кто заставил ее сделать это?

Нина Ивановна сжала губы и слегка побледнела. Ей хотелось отомстить. Она понимала, если она скажет или только намекнет, то начальнику не жить. Алексей был очень решительно настроен. Но она промолчала. Ей никак не хотелось портить судьбу этого честного и хорошего парня. Ведь он. если не убьет, то покалечит редактора и отправится за это в тюрьму. Потому что прятаться он точно не будет. А Галю это уже не вернет.

— Нет, мальчики…Галя ничего не успела сказать. И записки никакой нет. И дневник она не вела…

— Ну может быть на работе кто-нибудь что-то знает?

— Неееет. Они же приходили ко мне. Сами спрашивали меня, хотели узнать, что могло произойти.

— Ясно. Нина Ивановна! А кто напишет Егору? Мы не знаем, как это написать. Боимся за него.

— Не пишите ему. Я сама напишу его командованию. И мое письмо они сами передадут ему. Чтобы он получил эту трагичную весть в присутствии командира. Я очень боюсь за Егора. Он слаб. Галя всегда его духовно поддерживала.

Алексей с Сергеем решили не бриться в течение 40 дней в знак скорби. Они впервые так близко столкнулись со смертью, потеряв любимого человека и не знали, как справиться с этой болью. Тот, кто не терял близких, просто не знает, что происходит в этот момент в душе человека. Люди, порой, философски произносят: «Время лечит» и делают при этом глубокомысленное лицо. В этот момент эти их слова не воспринимаются! И вообще не хочется, чтобы тебя успокаивали и говорили дежурные слова.

Человек должен справиться с этим сам. И поможет в этом, действительно, только время. Ну, а уж сколько времени понадобится, чтобы человек смирился и научился жить без другого, в каждом случае индивидуально.

Через месяц Алексей получил письмо от Егора. Он описывал там свои армейские будни, а в конце спросил:

— А ты не знаешь, как у Гали дела? Куда-то пропала неожиданно. Каждую неделю писала. А тут почти месяц ничего. Замуж не вышла?

Алексей покрылся испариной, прочитав это. Видимо письмо от Нины Ивановны еще не дошло, и Егор мучается и теряется в догадках…

А еще через неделю от Егора пришло еще одно письмо. В нем он рассказывал, что получил письмо от Нины Ивановны с ужасным известием. И ему это пришлось читать в присутствии командира. Он возмутился, что его, взрослого мужчину, уровняли с какой-то впечатлительной гимназисткой. Он не хотел это горе переживать на людях. «Видимо опасались, что я застрелюсь. А откуда у меня оружие? Я играю на трубе в оркестре». Письмо заканчивалось на пронзительной ноте:

— Алексей. Да неужели это правда, что нашей Гали больше нет???

Алексей понимал, что Егору всех трудней. Галя была им другом, но Егору она была любимой девушкой, с которой он мысленно связывал свою судьбу. Жизнь для него неожиданно остановилась. И надо было найти какой-то дальнейший смысл, чтобы стрелки часов его жизни вновь пошли вперед.

* * *

Нина Ивановна словно превратилась в робота. Делала все на автомате. Конец лета, отпуск подходил к концу, и она взяла еще неделю без содержания. На работу идти пока не могла. Она ждала, когда пройдет 40 дней. На 41 день она облегченно вздохнула и достала из тайника семейную реликвию — дедушкин наградной пистолет. Когда-то он получил его из рук самого Буденного! Семья бережно хранила реликвию, не считая его за оружие. Да из него и не стреляли с тех самых пор. Нина Ивановна не знала, есть там патроны или нет. Стрелять она не собиралась. Очень хотелось до смерти напугать эту похотливую тварь. Она положила пистолет в сумочку, собралась и отправилась в редакцию. Ее очень приветливо встретили. Ей тяжело было видеть сочувствующие взгляды, но она, сохраняя полное спокойствие, сказала:

— Мне бы хотелось встретиться с вашим руководителем. Он на месте?

— Да-да, он как раз один.

Нина Ивановна загадочно улыбнулась и, без стука открыв дверь кабинета, вошла.

— Вы по какому вопросу? — недовольно спросил мужчина, увидев зашедшую в кабинет немолодую женщину.

Женщина прошла молча к его столу и сказала:

— Я мама Гали.

Он поменялся в лице, но быстро справился с собой, изобразив скорбь:

— Какое горе! Какая ранняя смерть! Это очень-очень печально!

— А вы ничего не хотите мне рассказать? — спросила Нина Ивановна и почувствовала, как в ней закипает негодование.

— Ну что тут рассказывать? Галя была очень способной девочкой. Мне жаль, но мы с ней очень мало поработали вместе.

— Но это не помешало тебе, тварь, поглумиться над ней! — зловеще сказала женщина и, быстро достав пистолет и направив его на этого упыря, она добавила:

— Молись, гад, у тебя есть две минуты.

Мужчина побледнел как смерть и соскользнул со стула вниз, на колени. Он испугался не на шутку. У него не было даже мысли сопротивляться. Он был уверен, что женщина выстрелит. Нина Ивановна тоже хотела, чтобы в пистолете был хоть один патрон. Вид этого холеного, влюбленного в себя морального урода, вызвал у нее жгучую ненависть. Она безжалостно нажала на курок, но… выстрела не последовало. Только щелчок. Мужчина закрыл лицо руками, вздрогнул всем телом и под ним расплылась лужа.

— Живи, мразь. Сегодня тебе повезло. Но уверена, что ты своей смертью не умрешь. Ходи и бойся! — тихо, но зловеще сказала она. Развернулась, убрала пистолет в сумочку и вышла из кабинета. Попрощавшись со всеми, она пошла домой. На душе стало спокойней. «Ну вот, моя девочка! Я наказала его за его мерзость, и он теперь будет жить и бояться. Но горько, что тебя уже не вернуть!» На глаза опять навернулись слезы. Их невозможно выплакать…

Через некоторое время в кабинет редактора зашла секретарша и увидела шефа под столом, лежавшего в собственной луже, бездыханного. Она, от ужаса, закричала на весь кабинет. Сотрудники один за другим прибежали на крик и, увидев такую картину, вызвали скорую. Скорая констатировала смерть. Признаков насильственной смерти не обнаружили. Причину должно было показать вскрытие. Но, судя по признакам, он испытал сильное потрясение. И это был скорее всего разрыв сердца. Приехала милиция. Стала опрашивать сотрудников.

— Что произошло? Кто видел его последним? Кто заходил к нему? С кем говорил?

Ни один из сотрудников не сказал, что приходила Нина Ивановна. Вот так все решили. Не договариваясь…Вот такое журналистское братство… Видимо все смутно догадывались, что с их Галей как-то очень некрасиво поступил главный редактор. Несколько человек знали, что он назначил ей встречу в конце рабочего дня, после которой она свела счеты с жизнью. И мать совершила акт возмездия. Все посчитали, что она имела на это право, и он заслужил такую постыдную смерть.

Через день Нина Ивановна прочитала в газете некролог о скоропостижной смерти главного редактора и негромко проговорила:

— Вот оказывается, какой ты нежный… Ну что ж, собаке — собачья смерть.