Своя правда

— Купец, скажи, что в телеге? — прямо спросил я. — Почему за нами охотятся кровожадные твари, гонимые полоумным колдуном? И почему мы не можем двигаться по имперскому тракту, как все нормальные торговые караваны?

Все смотрели на купца, ожидая ответа. Он же нервно начал теребить полы своего кафтана, плотно сжав губы, словно боялся, что не выдержит, и раскроет секрет. Но спустя немного времени лишь помотал головой.

— Не могу, — прошептал он. — Для вашего же блага, лучше не знать. Я нанял вас, чтобы вы защитили меня и мой груз. И контракт еще в силе.

— Но разве сможешь ты остановить нас, если мы захотим узнать, что в том деревянном ящике?

— Не смогу, — опять помотал головой он. — Но и вы не получите тогда ни монеты!

С последней фразой он с вызовом уставился мне в глаза. А затем более спокойно добавил:

— Золото вы получите в Корпугаре, оплатит тот, кто примет груз. Но я готов удвоить сумму.

Ох ты черт… как тут слиняешь после такого предложения? Тем более, что мы черт те где, и остаться сейчас без денег, да еще и пешими, тоже расклад так себе. Да и сдается мне, маг со своими зверушками может нас не отпустить. Перебить же всех по отдельности ему будет еще проще.

— Черт с тобой, договорились, но бумаги подпишем новые. С новой суммой и с заверением, что нанятая тобой охрана не обладает информацией о том, что за груз мы перевозим. Если там что-то противозаконное, то это не наша ответственность, и в случае законных требований от имперских или королевских служивых вступать с ними в конфликт мы не будем.

— Согласен, — кивнул купец.

Все ненадолго замолчали, словно переваривая новые условия. Тишину прервал Горунар, который предпочел бы переварить что-то более материальное.

— Да когда уже еду принесут-то? Куда запропастился этот лысый хрен?

И словно услышав нашего вечно голодного гиганта, дверь трактира хлопнула, а собаки, почуяв запах еды, вновь заполнили двор своим лаем.

— Несут, — сказал Шуст, выглянув из сарая.

Сначала все та же, виденная уже мною тучная женщина занесла два ведра чистой воды. А следом появился и сам хозяин с казаном какой-то наваристой похлебки.

— Миски только две, как-нибудь разберетесь, — сказал он. — Лошадей накормите сами, вон возле поилки уже насыпано. Но только сколько они за раз съедят! Про запас ничего не брать, или платите еще монету!

— Да ты в конец спятил, — ответил Квильком, доставая обещанную монету. — У тебя что там за овес такой, что стоит как миндаль?

— Нормальный овес, не нравится — не берите, — ответил он, после чего развернулся и ушел обратно в дом вместе с молчаливой поварихой.

— Вот же **#*#**! — выдал Колтун, но из сумки походную тарелку и ложку достал первым.

— Ты это подожди пока, — сказал я ему. — И вы все тоже, еду пока не трогайте.

— Ты чего, Мазай? — спросил Колтун, но ложку от котелка отдернул.

Я молча взял две миски, что принес хозяин, одну наполнил водой, другую похлебкой и отправился во двор, где все никак не умолкали собаки. Поставив еду и воду на землю, подтолкнул копьем к беснующемуся на цепи псу. Тот хоть и облаял меня с ног до головы, но от еды отказываться не стал и дочиста вылизал все.

— Ждем, — только и сказал я, стараясь не смотреть в глаза Горунару, который в случае моей ошибки наверняка не простит мне такой растраты еды. Придется ему потом что-нибудь вкусного купить в деревне, чтобы обиды не держал.

Для себя же я решил, что лучше поесть остывшую похлебку, или и вовсе перебиться сухим пайком, что у нас еще оставался, чем пасть жертвой человеческой жадности, что застелила глаза трактирщику. И ждать долго не пришлось. Не прошло и получаса, как мы услышали скулеж пса, который на подволачивающихся ногах побрел и забился в свою будку.

— Вот же **#*#**! — повторил Колтун, но на этот раз в его словах слышалось не раздражение, а явная угроза.

— Так мужики, — привлек я внимание. — Котелок вылить в дальнем краю сарая. Возле входа развести бардак, оставить грязную посуду, лежаки перетащить в глубь, где их будет плохо видно, накидайте под накидки и плащи чего-нибудь. Квильком с помощником лягут там и будут очень натурально стонать, будто вам так херово, что вот-вот дух испустите. Ясно?

Дождавшись их кивка, я продолжил.

— Остальные, готовимся принимать гостей. Горунар, на тебе сеть, сегодня будем ловить других тварей.

Через 10 минут мы были готовы, бойцы расставлены по позициям, а Хорки натянул тетиву на лук. Убедившись, что все знают, что им делать, я очень натурально на еле плетущихся ногах вышел из сарая и доковылял до угла. Там я скрючился словно в приступе рвоты, при этом как можно громче издавая характерные звуки. Уверен, мой перформанс не остался незамеченным, а потому обратно я возвращался, шатаясь и даже пару раз упав для правдоподобности. Сразу после меня с похожим представлением выступил Хорки, в его актерских талантах я тоже не сомневался. Ну а далее нам оставалось только ждать, вглядываясь в щель между сарайными досками, когда отроется дверь трактира и к нам пожалую гости.

Сначала к сараю на цыпочках, словно вор, подкрался сам трактирщик. И даже недоверчиво заглянул под перегородившую проход телегу, правда в темноте разглядеть что-либо было невозможно. Трусость не позволила ему в одиночку войти внутрь, но его сомнения развеяли стоны «умирающих» людей, доносящиеся из глубины сарая. Страсть как хотелось шарахнуть по его облысевшей башке и выбить оставшиеся зубы, но приказ есть приказ, и никто не шелохнулся, дабы не нарушить конспирацию.

Сделав для себя ожидаемые выводы, трактирщик, уже не скрываясь, помчался обратно к дому, а мы снова принялись ждать. Напряжение все нарастало, и когда из вновь открывшейся двери послышалась ругань и пьяный смех, я даже испытал какое-то облегчение. Эти суки нас недооценивают.

Восемь человек, вооруженных, что примечательно, деревянными дубинками, обмотанными тканью, двигались прямиком к нам. Одеты они были кто во что горазд, пара человек так и вовсе щеголяли голым торсом, видимо упарившись во время кутежа и веселья. Правда, подойдя к сараю вплотную, свое веселье и показную смелость ребята отчего-то подрастеряли.

— Жига, иди давай первым, проверь, есть ли ходячие.

— А чего я? Сам и лезь под телегу.

— Лезь кому говорят, а не то по хребту отхватишь.

— А если кто не ел?

— Да чего ты ссышь-то, слышишь же как стонут. Как щенков спеленаем, да и все. Только купца не трогайте, Гвидо в сознании хочет его видеть, вопросы задать.

— А как мы его отличим в такой темени?

— Тоже верно, надо бы телегу отодвинуть, тогда света больше будет.

— Ну и двигайте, мы на стреме постоим.

— Ты в кого такой умный, Кабан?

— А я не умный, я среди вас самый здоровый, а потому кому не нравится, могу и зубы выбить.

На этот аргумент, видимо, возражений больше не нашлось и четверо мужиков, уперевшись в один из бортов телеги, начали ее толкать. Но в темноте они не заметили, что колеса были заблокированы и сдвинуть груженую повозку они не смогли и на метр.

— Да че за **#*#**, вы будете работать или нет⁈

— Да ты сам, Кабан, попробуй, она же как стадо ленторогов весит. Без лошадей не сдвинуть.

Вдруг откуда-то от дома раздался чей-то оклик.

— Ну вы там долго стоять будете? Гвидо ждет.

Выматерившись еще раз, Кабан и компания полезли под телегу.

Бить сразу по высунувшимся головам мы не стали. Наоборот, пропустили первых, и дождались, когда остальные тоже на карачках проползут под преградой. Бандиты, а теперь не осталось уже сомнений, что это именно они, пытались разглядеть в полутьме силуэты страдающих от отравления людей. Мы же изо всех сил помогали им не сбиться с пути, стонали и «блевали» со всех сторон, приглашая подойти по ближе.

— Да **#*#**, — хмыкнул Кабан. — Главное в дерьмо не наступите, да блевотой не измажьтесь. Походу Беледар переборщил с порошком своим.

— Эй, кто тут купец? — спросил еще один. — Помощь пришла.

— Здесь, здесь… буэээ…помогите…

А Квильком неплохо играет. Да и естественный страх, который никуда не делся, сейчас отлично вписывался в образ.

— С этим поаккуратней, остальным тоже постарайтесь мозги не вышибить.

Мужики, наконец привыкнув немного к темноте, набрели на наши лежанки и не мудрствуя лукаво принялись колотить по тому месту, где должна быть голова.

— Что за **#*#**?.. — удивился Жига. — А ты еще кт… хррр…

Хорки, до этого таившийся в темноте, ножом вспорол шею заподозрившего неладное бандита, и это послужило сигналом для остальных. Тут и там слышались звуки умерщвления выродков, которые решили по-тихому оприходовать отравленных людей.

— Засада! — проорал Кабан, пытающийся выбраться из тяжелой сети, которую на него накинул Горунар. Но тут же получил по голове обухом топора и затих.

Тех, кто бросился обратно, прочь из ставшего таким негостеприимным сарая, уже караулили Шуст и Пруст, точными ударами коротких копий нанизывая бездоспешные брюхи. В общем, за полминуты управились, но шуму наделали немало. Слышали ли нас в доме или какой соглядатай на улице, не знаю, но лучше исходить из худшего сценария. Поэтому проверив, что дело сделано, и никто уже из пожаловавших гостей не поднимется, я выставил дозорных, а сам решил побеседовать с Кабаном, черепная коробка которого оказалась на удивление крепкой и не треснула после удара Горунара. Связали и оттащили его в дальний край сарая, где прислонили к стене. А чтобы пришел в чувства, окатили ведром воды.

— Хрр… Мммм, — сначала бессвязно замычал он, но после того как Хорки ткнул его кончиком ножа в бедро, приоткрыл мутные глаза. — А, че? Где я?

Но спустя пару мгновений осмысленность вернулась к нему, хотя у меня и были сомнения на этот счет. Видимо, башка крепкая, ну или ломаться там нечему. Чтобы тот не заорал, Хорки с нажимом прижал к его пухлой щеке свой нож, давая понять, что будет если его поведение нам не понравится.

— Ах вы сраные **#*#**, — зашипел ублюдок. — Вас же теперь живыми распотрошат. Да вы знаете с кем связались?

— Так мы и хотим от тебя это услышать, Кабан, — сказал я. — Ты нам скажи, кто в доме и сколько их?

— Да пошли вы в **#*#**.

Мне даже не пришлось ничего говорить, Хорки итак хорошо исполнял свою роль, неглубоко сунув лезвие в нос ублюдку. Тот было хотел заорать, но в открытый рот ему тут же всунули кусок грязной тряпки. На лице бугая выступили слезы от бессильной злобы, но нас отчего-то это не растрогало.

— Заорешь снова, и мой друг отрежет тебе нос. А теперь давай еще раз, кто в доме и сколько их?

Хорки медленно достал тряпку. Мужик засопел, как обиженный бронепоезд, но все же ответил.

— Люди Гвидо, и он сам. Человек 20, — затем, рассеянно оглядевшись по сторонам в попытке хоть что-то углядеть в темноте, добавил. — Было…

— И кто же такой, этот ваш Гвидо, и чего он здесь забыл?

— Кто, кто… Тот, кто вас на вертел через жопу насадит. Вам *#*#** уже всем, вы просто еще этого не поняли.

Хорки снова сунул кляп в рот, а я впечатал сапогом ему прямо по яйцам, от чего он загнулся в приступе боли, скрючившись на земляном полу.

— Отвечай на вопросы, **#*#**. Это ты видимо не совсем понимаешь, что с тобой могут сделать. Я тут единственный, кто с тобой хочет разговаривать. Остальные спорят лишь о том, что сделать вперед: поиметь черенком от лопаты, или скормить тебе твои же яйца.

Проморгавшись от боли и снова получивший возможность говорить, Кабан стал покладистей.

— Гвидо главный тут, — отдышавшись, проблеял он. — За ним сила, и местная знать его не трогает.

— Тут — это где?

— А? Ну так это, 4 ближайшие деревни значит, и дорога до имперской границы.

— Разбойничья шайка что ли?

— Нет. Нам люди сами платят, за защиту. Мы тут порядок держим, чтобы никто чужой не чудил.

— А нас значит вы грабить и убивать не собирались?

В ответ он лишь набычился и промолчал.

— Там такие же оборванцы как вы? — кивнул я в сторону трактира.

— Нет, там ближники Гвидо, — после паузы, промямлил он, а потом с вызовом добавил. — Я же говорю, *#*#** вам всем, лучше *#*#** отсюда, пока не поздно. Только телегу и товар оставьте, а я так и быть передам, что это в качестве извинений ваших.

Наш разговор перебил Шуст.

— Мазай, пора. Этих уже ищут.

Я кивнул Хорки, и тот полоснул по толстой шее.

— Свинья ты, а не кабан, — сказал он, вытирая лезвие о ткань рубахи хрипящего и пускающего кровавые пузыри ублюдка.

Если верить полученной информации, то в трактире осталось 12 человек, и не такой швали, которую послали на грязное дело, а нормальных бойцов. Нас же всего шестеро, купец и его помощник в этом деле не помогут. Расклад хреновый, и повторить трюк с засадой уже не получится. Остается только надеется на то, что они там хорошенько упились, и особо угрозы не ждут. Значит нужно действовать первыми.

— Бойцы, собрались! Работаем строем, Горунар, Колтун и я впереди. Шуст и Пруст сзади, работаете копьями. Хорки, смотри по обстоятельствам, но начни во втором ряду. Действуем на опережение, всех кто с оружием рубим в капусту, там праведников нет. Трактирщика постарайтесь живьем взять, ну или по ногам херачьте. Я хочу еще накормить его вдоволь. Пошли!

Выходили мы не через перегороженный телегой проем, а с другой стороны, где Пруст во время осмотра отыскал плохо приколоченные доски. Двигались вдоль забора, а потом к трактиру с торцовой стороны. Была мысль попробовать зайти с кухни, но ждать пока в очередной раз откроется задняя дверь было опасно. Времени у нас уже не было, на крыльце появился еще один «постоялец», и гаркнул во все горло.

— Кабан, мать твою, какого хера вы так долго⁈ Узнаю, что по карманам чего прячете, брюхо твое жирное вспорю!

Прождав с поминуты, но так и не дождавшись ответа, он выматерился и скрылся обратно в проеме. Больше ждать было нельзя. Обогнув угол дома, мы ринулись к парадной двери, которая в отличие от кухонной не запиралась. Протопав через небольшой коридор и уже совсем не скрываясь, мы ворвались в зал, где сейчас были сдвинуты столы и шло пьяное пиршество.

Народ гулял во всю, и на вернувшегося с докладом о том, что Кабан и компания подозрительно молчат, никто особо не отреагировал. Все внимание было приковано к двум мужикам, которые сзади по очереди имели лежащую лицом в стол девушку. При чем последняя была уже то ли в обмороке, то ли еще хуже, так как признаков жизни не подавала совсем.

— Ррааа! — крикнул я понятный наемникам клич.

А дальше оставалось лишь подавить эмоции и действовать слаженно. Я активировал «прилив» и выбрал для атаки ближайшие цели из тех, кто раньше других обратил внимание на наше появление. Первого подскочившего со стула и потянувшегося за оружием я не мудрствуя ткнул копьем в бедро, оставляя подранка Горунару. Он у нас мастер наносить завершающие удары. Колтун же ногой выбил стул прямо из-под жопы сидящего спиной бандита, и тут же принял на щит топор еще одного, который оказался попроворнее остальных. Упавшего со стула проткнули копьями братья, а насевшему на нашего бородача подонку я воткнул копье в живот, которое правда там и осталось, когда бандит рухнул на подкосившихся внезапно ногах. Я выхватил свой длинный кинжал и наметил новую цель. Сзади раздался звук спускаемой тетивы, и стрела, пущенная Хорки, с чавканьем вошла в грудь одного из мужиков, что пару секунд назад еще оприходовал девушку на столе. Он так с голым хером и бросился на нас, подхватив лежащую прямо на столе шипастую булаву, но встретившись по дороге со стрелой, споткнулся и рухнул под стол.

— Ко мне ублюдки! — вдруг заорал мужик у дальнего от нас края стола. — Построились!

Видимо, это и есть тот самый Гвидо, и рубаха у него самая дорогая, и остальные головорезы его сразу послушались. Никто на нас больше не бросался, и никого мы больше укокошить не успели. Разве что одному Колтун успел ткнуть в убегающую жопу, но видимо не фатально, так как тот хоть и держался за ранение одной рукой, но в строй все же встал.

Мы тоже не форсировали дальнейшее наступление, эффект внезапности прошел, и свою жатву мы собрать успели — четверо уже не встанут. А вот напротив нас уже стоял хоть и не имперский строй, но все-таки организованная толпа. Кто со щитами — спереди по центру, кто без — сзади и по флангам. Сам Гвидо стоял справа, и мне этот парень совсем не понравился. Ни капли испуга и ни так уж много хмеля было в его глазах. В левой руке он сжимал тяжелую саблю, удар которой может не выдержать даже трофейный доспех Колтуна.

— На этого не лезьте, — шепнул я, кивая в сторону главаря. — Он на мне.

Хорки воспользовался паузой и положил еще одну стрелу на тетиву. Хоть с копьем он куда опасней, но именно сейчас лук давал нам преимущество. С такого расстояния вряд ли промахнется даже он.

— Эй, уроды! Вы кто такие⁈ — тем временем бандиты начали переговоры, причем вопросы задавал не Гвидо. — Вы совсем **#*#** что ли? Не знаете кто мы?