Помоги проекту - поделись книгой:
Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен
Глава 1901
Хаджар шел по залитым светом звездным тропам, посреди реющей порванным парусом тьмы, ласкающей его лоскутами мрака, напоминающими нежные касания возлюбленной. А может быть он просто шагал по темной тропинке, едва-едва освещенной скудными ночными светилами, изредка выглядывающими из-за степенных облаков, щедро разлитых по небу чернильным мазутом.
Как и всегда — генерал мог выбрать для себя любое из обоснований, и оно оказалось бы верным. Просто потому, что, как и в Стране Бессмертных, здесь, у границы Седьмого Неба, все, что было знакомым и родным для взгляда и разума смертных, не просто подвергалось бесконечным метаморфозам, а и вовсе — не существовало.
Как не мог существовать свет там, где его олицетворение и его суть — Ирмарил, ходил среди равных себе. И так же, как и не могла существовать тьма — мать Ирмарила, ибо и она почивала в своей дворце из черного камня. Как не мог здесь летать ветер, шуметь волны и скрипеть вековые стволы, ибо сам звук тоже имел олицетворение.
Тогда откуда под ногами Хаджара стелилась дорожная пыль, а иногда, из тьмы, выныривали очертания деревьев и верстовых столбов?
Разные мифы и легенды, которые генерал собрал за больше, чем полтысячи лет своих странствий, утверждали разное. В одних говорилось, что несмотря на то, что Седьмое Небо не может быть познано разумом, тот все равно, вопреки невозможно, строит ту реальность, что привычней ему самому.
В других рассказывается о том, что там, где живут боги, они делятся с миром частью самих себя и поэтому на Седьмом Небе есть все то… что там есть. Практически сродни взаимодействию Реки Мира и адептов.
В-третьих… в третьих же рассказчик не советует смертному слишком долго размышлять о том, как устроена обитель богов ибо это самый верный путь к сумасшествию, потому как ни один смертный не может осознать Седьмое Небо.
И все же — раз за разом стопы Хаджара, обутые в простые ботинки, шагали по тропе, ведущей то ли ввысь, то ли куда-то во тьму, а может…
— Вот ты и пришел, Северный Ветер.
Генерал помнил этот голос. Даже несмотря на то, что минули полтысячи лет; не взирая на бесчисленные километры дорог, свившиеся в тугую нить оборванных историй, расставаний, встреч, боли и радости.
Он все еще помнил.
В прошлый раз, когда он пришел сюда, то увидел её в размытом образе, застывшим среди звезд, а теперь…
Теперь дева, одетая в золотое одеяние, поглаживая густую гриву белоснежного, словно окутанного снегом, льва. Тот, будто большой котенок, упирался мокрым, шершавым носом ей в ладонь, заставляя деву, порой, улыбаться.
У пояса она носила короткий меч, а сами одеяния, стоило только подуть ветру, блестели и сверкали подобно доспехам. Она не была красива, не была страшна, высока или низка. Её волосы не были ни длинными, ни короткими; ни волнистыми, ни прямыми. Она вообще, казалось, то стояла здесь, прямо перед ним, то, кажется, сияла далекой звездой около самого горизонта.
— Страж, — коротко произнес Хаджар, обнажая Синий Клинок.
Дева даже не повернулась к нему, а звездный лев — ожившее созвездие, продолжал урчать и наслаждаться обществом своей хозяйки.
— Сколько времени минуло с нашей прошлой встречи, Северный Ветер? — произнесла она.
— Много, — вновь коротко ответил генерал.
— Много… — задумчиво повторила она. — Время здесь течет иначе, чем в любом другом мире. Смертные, демоны, дух и боги. Всем им незнакомо то, что знакомо мне.
Хаджар стоял молча. В прошлый раз, когда он оказался здесь, то пришел не в телесном облике, а будучи бесплотным духом, вырванным из тела обрядом Орочьего Шамана и специального отвара.
Теперь же… теперь же все было совсем иначе. И то, что он видел перед собой, заставляло его не то, что напрягаться или испытывать страх, а, скорее, легкую ностальгию. Ностальгию по тем временам, когда все выглядело куда как проще.
— В прошлый раз ты пришел сюда за силой, Северный Ветер, — она взъерошила загривок льва и, наконец, повернулась к собеседнику лицом. На её лике, за исключением глаз, выглядящих застывшим светом, ничего примечательного взгляд уловить не мог. — Что же теперь привело тебя сюда, на границу смертных и богов?
— Ты знаешь что.
Она вглядывалась в его глаза, а он — в её. И, может генералу показалось, но на мгновение, краткое и неуловимое, он увидел в отражении её взгляда если не печаль, то легкую, мягкую грусть.
— Я ведь говорила тебе, Северный Ветер, что никому не под силу изменить свою судьбу.
— И я все еще не согласен с тобой Страж, — твердо ответил Хаджар.
Эти слова заставили деву немного удивиться.
— От чего же, славный генерал? — она отошла в сторону от льва и обнажила клинок.
В то же мгновение с оглушительным ревом лев обернулся искрящимся звездным потоком и втянулся в её меч, оставив на кромке последнего узор в виде льва, разрывающего когтями гору. Ту самую гору, у подножия которой они сейчас стояли.
А может это была вовсе не гора, а гигантская лестница, теряющаяся где-то среди темных вершин.
Кто знает.
— Ты пришел сюда, — продолжила Страж. — как и было предначертано. В срок, как и было сказано. Пламя протанцевало на углях. Горн пропел свою песнь. Рухнули древние стены. Распались цепи. И Последний Король был пробужден. А значит, скоро наступит время Горшечника, а после него падет и Гора Черепов. Так было, есть и так, Северный Ветер, будет.
Хаджар помнил её слова. Помнил все эти полтысячи лет. Они, порой, по вечерам, эхом звучали в его сознании.
Кто бы мог подумать, что он услышит их снова спустя столько времени. И, кто бы мог подумать, что они действительно имеют какое-то весьма простое и прямое значение. Тогда ему казалось, что он в очередной раз слушает загадки Древних, но теперь… теперь генерал понимал, что все обстояло куда как проще. Просто его знаний, в тот момент, не хватало.
— Возможно, — произнес он.
— В этот раз ты немногословен, — чуть улыбнулась Страж. — Но, как и в прошлый раз, ты все так же отказываешься верить в судьбу?
— Отказываюсь, — кивнул Хаджар.
— И ты думаешь, что ты найдешь того, кто пишет судьбы?
Генерал промолчал. Он не знал, что скрывается за Вратами Грани. Понятия не имел. Но одно знал точно — его путь лежит именно туда.
Через Седьмое Небо, сквозь легионы богов. Туда, где началась история Безымянного Мира. И там, в самом начале, он найдет свои ответы.
Это он знал точно.
— Что же… — вздохнула Страж и приняла низкую стойку из классики фехтования.
— Я не хочу с тобой сражаться, дева, — Хаджар поднял перед собой клинок.
— Тогда ты зря поднялся сюда, генерал, — прошептала Страж. — Потому что все, что ждет тебя впереди, один большой, бесконечный бой, в конце которого…
Кажется, она произнесла что-то еще, но Хаджар этого… не то, что не услышал, а даже не запомнил. Наверное, именно так себя ощущали Гиртайцы в пещере, когда Хаджар рассказывал им о том, о чем они не должны были знать.
И, наверное, именно поэтому Хельмер никогда не отвечал на вопросы генерала.
И…
Еще много этих самых «и».
— Живи свободно, Северный Ветер, — с этими словами Страж ринулась в бой.
Глава 1902
В самом сердце истерзанной смертельными танцами тьмы и света долины, где сам воздух дрожал от силы древней магии, сражались два грозных воина.
Хаджар с глазами, подобными грозовому небу, непоколебимо сжимал Синий Клинок, лазурное сияние которого отбрасывало жуткие тени на землю. Напротив него, кружась в вихре стали и магии, Страж, сияющая волей и доблестью; ее золотые одежды переливались светом, не уступающим самому Ирмарилу, а ее техника была острее и точнее того клинка, что она держала в руках.
Воздух дрожал от напряжения, а земля под их ногами гудела от силы самого их присутствия здесь.
Сражение с Пеплом пусть и прошлого всего несколько мгновений назад, но время здесь, на границе смертных и богов, действительно шло иначе и, кто знает, сколько прошлого с того момента, как генерал ступил сюда, так что он чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым битвам.
И, в то же время, победа над Пеплом, раненным самой Мэб, не заставило Хаджара слишком уже возомнить о себе невесть что. Если бы не Королева Зимы, то, скорее всего, он не смог бы одержать победу над Королем Бессмертных.
Так что в момент, когда Хаджар увидел возможность использовать все свои силы, он нисколько не стал себя ограничивать в этом. Его клинок прорезал воздух, вызвав порыв ветра такой силы, что погнул самые дальние деревья, сотканные местным мраком. Синий Клинок в этот момент не был лишь оружием — он обернулся продолжением бури, разорвавшей небеса, но склонившейся перед Хаджаром. И где-то там, среди ярости неба, пела птица Кецаль.
С каждым взмахом генерал призывал потоки режущих порывов ветра, стремясь утопить в них Стража.
Дева, облаченная в сверкающие доспехи света, словно игнорируя бурю, способную уничтожить десятки Бессмертных, не сводила глаз с Хаджара.
Когда ветер забушевал вокруг нее, она подняла свой короткий клинок. В тоже мгновение с его сверкающей кромки слетел звук, но не металлический, а могучий львиный рев. Хаджар, на мгновение исптав укол головной боли, будто вспомнил ил видел или… не важно.
Главное, что он знал — это была ее сила. Закон Стража. Способность давать созвездиям ночного неба жизнь, превращать их в своих верных союзников.
Изящным движением она очертила в воздухе круг, и из золотого следа, оставленного клинком, возникло созвездие — величественный звездный лев, чей рев вторил буре Хаджара. Он выглядел не таким… настоящим, как тот, что стоял прежде поодаль от Стража, но, тем не менее, все таким же смертоносным.
Хаджар, не обращая внимания на атаку небесного зверя, усилил собственный натиск. Синий Клинок вырезал в воздухе сложный узор. Земля вокруг генерала вспыхнула сиянием Терны и в небо по спирали устремился вихрь таких размеров, что вот-вот поглотил бы тропу, долину и даже гору, на защите которой стояла Страж.
Молнии трещали вокруг клинка Хаджара, освещая его черты неземным светом. Птица Кецаль летела по кромке меча, рассекая крыльями облака и звезды. В этот момент генерал был воплощением бури, а каждое его движение — мятежными порывами ярости клокочущего грома.
Вот только Страж был не из тех, кого легко победить. Если бы каждый Древний так легкой склонялся перед чужой мощью, то их и вовсе бы не существовало в Безымянном Мире.
С ловкостью звездного света, играющегося среди отражений, она танцевала сквозь вихри и молнии. Ее золотые одежды отражали натиск стихий, словно она была одета в саму сущность звездного неба.
На бурю Хаджара она ответила шквалом небесных существ, каждый выпад её меча оставлял в пространстве искру звезд, а затем она сплетала их в едином порыве призывая все больше и больше созданий.
Орлы шириной в реку срывались вниз, их когти сияли саблями; медведи размером с вековые сосны ревели, бросая вызов мощи бури.
Битва между бурей и звездами только началась, и ни одна из сторон не уступала. Стремительные удары Хаджара раз за разом встречались с непробиваемой защитой Стража. От столкновений ветра и созвездий задрожала вся долина.
Когда Страж призвала еще больше воинов ночного неба, воздух вокруг них обернулся полотном света и тени, создавая ощущение, что генерал сражался с целой армией.
В ответ Хаджар еще глубже погрузился в сердце бури, высвобождая все новые и новые искры Терны и силы Души. Его связь со своим Правилом становилась все крепче. Генерал обрушил на Стража серию разрушительных ударов, каждый из которых сопровождался громовым треском.
Дева, сжимая меч, встретила натиск Хаджара со спокойствием, в котором, тем не менее, читалась напряженная сосредоточенность. Но все же Страж, даже под натиском шторма, двигалась размеренно и плавно, а ее клинок без устали вычерчивал в воздухе узоры. Каждое движение создавало барьеры из созвездий, поглощая и отклоняя клинки ветра Хаджара. Ее контратаки были точны, выпады быстры, а призванные ею созвездия двигались абсолютно синхронно со своей хозяйкой, так что в их едином строю не обнаруживалось ни единой прорехи.
По мере того, как продолжалась битва, долина превратилась в бушующее море, а земля покрывалась все новыми шрамами от сил, высвобожденных сражавшимися. Столкновение бури со звездным светом стало свидетельством их силы, поединком, который выходил за рамки привычного не только адептам, но и даже Бессмертным. Это было не просто сражение двух воинов, а словно поединок двух сил природы, борющихся друг с другом.
Хаджар с Синим Клинком, поющим песню бури, вновь усилил натиск, с каждым взмахом порождая силуэты Кецаля, достаточно острые, чтобы рассечь нить ткущую созвездия. Сам воздух вокруг него превратился в вихрь, шторм энергий и мистерий, грозивший поглотить все на своем пути. Молнии, влекомые зовом бури, оборачивались выпадами меча, раз за разом метивших в сердце противника. Они схлестывались в круговерти созвездий, в какой-то момент ставших выглядеть не только зверьми, но и силуэтами воинов и магов.
Страж, разорвавшая дистанцию, сияла ничем не хуже Ирмарила или Миристаль, а по созвездия заструились по её одеяниям. Каждым движением клинка она сплетала ткань ночного неба в прекрасные и смертоносные очертания. Созвездия, которые она вызывала оборачивались бесчисленным сонмом воинства небес, и каждое их движение гармонировало с ее собственным, словно Страж и её создания имели общий, на всех, разум.
Хаджар заскрипел зубами под натиском десятков звездных исполинов, пытавшихся разбить, разорвать и подавить его шторм, но генерал и не думал отступать.
Глава 1903
Их сражения заставляло долину дрожать в безумном исступление. Шторм Хаджара бился с десятками сияющих созвездий Стража, раз за разом порождая взрывы света и звука. Земля под ними трещала и стонала. На каждый порыв бури, вызванный Генералом, Страж отвечала шквалом звезд: ее небесные создания на равных бились с мощью шторма.
Меньшего от той, кто испокон веков сторожила путь на Седьмое Небо, ожидать и не следовало. Из числа Древних, что населяли Безымянный Мир, Страж по праву могла считаться одной из самых могущественных, кого еще с «рождения» наделили достаточной силой, чтобы остановить любого незваного гостя.
И все же среди хаоса их битвы прослеживалась определенная закономерность. Хаджар, поняв, что одной только грубой силой Терны, Правила и Мистерий противника не одолеть, начал строить сложные узоры Синего Клинка. Его атаки стали чуть медленнее и не такими могучими, но в то же время более точными и меткими, направленными на то, чтобы нарушить концентрацию Стража и заставить её ошибиться в бесконечном сплетении узоров созвездий.
Генерал призывал все новые порывы шторма, которые закручивались в вихри и торнадо, осыпая созвездия молниями и силуэтами Кецаль, а те, в свою очередь, сменялись финтами и ложными выпадами. Хаджар то всем своим видом показывал, что пытается сократить дистанцию, то столь же стремительно её разрывал. Все это лишь для того, чтобы сбить с толку его противника.
Страж, в свою очередь, приспосабливалась к изменившемуся рисунку боя с ничуть меньшей хитростью и изяществом, словно и она тоже обладала опытом бесчисленных сражений.
Осознав изменения в тактике Хаджара, та изменила и свою стратегию: ее созвездия теперь не просто раз за разом обрушивались шквалом атак, но и находили время, чтобы уйти в оборону.
Страж призвала звездного Феникса, пламя которого, возможно, лишь немногим уступало тому, коим обладал Пепел. В нем, буквально за мгновения, сгорела большая часть атак генерала. А секундой позже созвездие Медведя, встало на задние лапы, закрыв хозяйку и приняв на себя остаток шторма.
В этой круговерти бесконечных атак и контратак, где столкнулись силы ветров и звезд, все вокруг вибрировало и дрожало и, без всяких сомнений, если бы эта битва происходила не здесь, на границе смертных и богов, а даже в стране Бессмертных, то её отголоски уничтожили бы любого, кто осмелился бы стать её свидетелем.
Так что время шло, а единственным зрителем поединка оставалась сама долина. Земля, истерзанная яростью шторма и опаленная небесным огнем, изрезанная сотней разломов и избитая десятками впадин. Воздух, заполненный ревом бури и шепотом звезд. И двое сражавшихся, не проронивших ни слова.
Вот только, как бы ни была могущественна Страж, вряд ли она слишком часто встречала здесь того, с кем могла бы сразиться. В то время как генерал провел в битвах куда больше, чем сам того желала.
Хаджар, среди воя ветра и треска молний своего, почувствовал едва заметное изменение в Страже. Ее движения, некогда представлявшие собой плавный поток атак и уклонов, вдруг изменили свой узор. Она направляла энергию, концентрируясь не на полотне из сотен звезд, а на одной-единственной сияющей точке в небе. Все инстинкты генерала разом закричали о том, что Страж собиралась использовать свой Закон.
Страж готовилась высвободить силу, подобной той что владел и Пепел. Осознавая это, Хаджар собрал всю мощь шторма, он потянулся к каждому уголку бури, схватил каждую из молний и впитал их, заставив Синий Клинок засиять ничуть не тусклее звезд.
Страж же, отвернувшись от неба, вспыхнула подобно рассвету. Одним единым движением она опустила меч в рубящем ударе и свет бесконечным океаном обрушился с неба на землю. Все вокруг, на расстоянии в полсотни шагов, свет пронзал, разрушал и оборачивал в пыль, сгоравшую в его сиянии.
Хаджар, стоя под тенью собственного клинка, раскрывшегося крыльями ветра, не отступал. С ревом, вторящим мощи шторма, он направил всю свою силу в Синий Клинок и его меч стал воплощением северного шторма. Он встретил небесный океан Стража ударом такой силы, что, казалось, расколол сам воздух. Каскад пронзающих молний и рубящих порывов ледяного ветра сорвался с лезвия клинка.
Столкновение бури и звездного света обернулось зрелищем, не поддающимся описанию. Долину окутал ослепительный свет, воздух загудел от столкновения стихий.
И все же…
Океан света Стража, хотя и обладал чудовищной мощью Закона, не смог одолеть шторм генерала. Удар за ударом, выпад за выпадом, маневр за маневром, Хаджар отрезал от океана света все новые и новые лоскуты. И с каждым таким лоскутом на теле Стража появлялись кровавые раны.
Страж, роняя алые капли, не обращая внимания на раны, вливала в океан все больше сил. Но тщетно. Синий Клинок, и сам уже ставший бурей, буквально пожирал звездный океан так же, как лед пожирает водную гладь, когда приходит его время.
Этот переломный момент стал поворотной точкой в их эпической дуэли.
Хаджар направил всю оставшуюся энергию в Синий Клинок. Осознав надвигающуюся угрозу, Страж призвала последние запасы энергии, и ее золотые одежды засияли, подобно маяк, бросившему вызов надвигающейся буре.
С ревом, слившимся с гласом бури, Хаджар обрушил ярость своего меча не только на Стража, но и казалось, на саму ткань реальности, стремясь завершить противостояние одним, решающим ударом. В ответ противник встретила клинок барьером из звездного света — последним щитом, на который хватало ей сил.
Поделиться книгой: