За каменной стеной. Испытания любви

— Послушай, Полина, что бы ты не пыталась мне доказать — сейчас крайне неподходящее время, — отсек он. — У меня очень важная встреча! Здесь и в данный момент, понимаешь?

— У тебя постоянно важные встречи, Миша, — огрызнулась я, не удержавшись. — Именно поэтому я и не стала звонить! Уж прости, что вклинилась в твое драгоценное время и напрягла, но была бы другая возможность…

— Ты меня не напрягаешь, а круто подставляешь! — рыкнул Миша. Его взгляд потемнел, прямо черным стал.

Однако внутри меня тоже разгорелся справедливый гнев. Поэтому я без церемоний выдала:

— Ну я же как-то выкручивалась с тех пор как ты ушел. Целую неделю, Миша, тебя это не беспокоило! Поэтому будь добр удели внимание дочери.

Я только хотела развернуться, чтобы гордо уйти, но муж молниеносно поймал меня за руку.

— Ты ведешь себя как малолетняя девчонка! — вытолкнул он, едва сдерживая тон. — Не пытайся мной манипулировать и тем более не смей попрекать дочерью, Полина. Ты горячо попросила меня уйти — я исполнил твое желание! Теперь у тебя что-то идет не по плану, и ты решила смешать меня с дерьмом?! Не выйдет.

Обиженно и подавленно глядя в карие глаза, я выдернула свою руку.

Катастрофа.

Просто катастрофа!

— Меня ждет такси, — бессовестно солгала я, понимая, что не вывожу разговор, и что придется отступать. — Мне нужно всего пара часов, потом я заберу ее!

Мое обещание Мишу не впечатлило. Отступив от меня, он холодно посмотрел и сообщил:

— Потом — я уже и сам освобожусь. Решай свои дела. Но в следующий раз, — подчеркнул муж, поджимая губы, — будь любезна хотя бы позвонить!

Сказав это, он сразу развернулся и зашагал к мужчине, который пытался уговорить Алену не трогать его портфель. А я осталась стоять у двери, провожая Мишу жалким взглядом.

Я держалась до самой машины. Уже в салоне разревелась вволю. Ехала и плакала без остановки. Было обидно до безумия и больно… Как это могло произойти? Когда мы успели так отдалиться?!

Хуже всего то, что это и правда я прогнала Мишу. Очередной скандал из-за его занятости забил гвоздь в мою психику, я вспылила и выкрикнула в сердцах, чтобы он убирался! Что мне будет лучше без него, спокойнее, что я справлюсь со всем сама. А он… взял и ушел. И не просто, а буквально пропал! Будто наказать меня этим хотел.

Теперь я плакала как малолетняя девчонка, да. И корила себя.

Глава 3

На экзамен я безбожно опоздала, однако строгий преподаватель проявил небывалое снисхождение и дал мне шанс.

Наверное, мой вид заставил его сжалиться…

Слезы высохли, но красные глаза и распухшее лицо безошибочно выдавали недавнюю истерику. Да и в целом бодрым состоянием я не могла похвастаться: голова гудела, виски болезненно пульсировали, желудок сводило от голода.

Я чувствовала тяжесть ответственности за преимущество на экзамене, но не представляла, как сдам его. После бессонной ночи, встреча с Мишей отобрала последние силы, необратимо расфокусировав внимание. В итоге я кое-как написала тест на слабую четверку, но вот теорию… рассказала совсем отвратительно.

После долгой лекции о том, как важно готовиться к экзамену, Вячеслав Сергеевич нехотя позволил мне взять еще билет. Возможно только благодаря тому, что я вытянула тест, но все же. И я снова уселась на трибуну готовиться сдавать теорию.

Время шло. Студенты один за другим покидали аудиторию, а я едва смогла набросать ответ на первый вопрос. Не потому что не учила — утомленный разум просто не желал вытаскивать из памяти нужную информацию и формулировать ее в предложения.

— Тереева, вы готовы отвечать? — неизбежно разнесся по аудитории голос преподавателя в какой-то момент.

Я невольно вздрогнула, ощущая, как тело осыпал неприятный жар. Пригладив неряшливые кудрявые волосы, Вячеслав Сергеевич выжидательно смотрел на меня из-под очков, а я не могла решиться, что-либо сказать. Прямо язык прилип к небу.

— Время вышло, вы готовы?! — строже повторил вопрос преподаватель.

— Не совсем… — все-таки вытолкнула я, стыдливо уставившись на лист, который держала вспотевшими руками.

Он свел брови и, со вздохом, качнул головой.

— Давайте закругляться, — устало вынес вердикт. — Я вижу, что сегодня вы не настроены на экзамен.

Больно закусив губу, я продолжала держать проклятый лист и молчать. В носу защипало. Какой-то день сплошных разочарований, но заваленный экзамен это уже слишком!

— Не расстраивайтесь, — утешительно добавил Вячеслав Сергеевич, собирая со стола бумаги. — Возьмете бегунок и придете ко мне, как будете готовы сдать дисциплину.

Сложив листок, я украдкой стерла набежавшие слезы и уныло кивнула. Смирилась с тем, что действительно лучше попробовать в другой день, чем пытаться отвечать сегодня и получить сомнительный результат.

Раздавленная неудачей, я долгое время просидела в полупустой столовой, апатично глядя на салат, к которому едва притронулась. Все одногруппники давно разошли, а я… а мне некуда было торопиться. И не хотелось никуда идти. Миша не звонил, значит все хорошо — значит, он нашел, как справиться. Да и вообще Алёнке стоило побольше провести времени с позитивным папой, чем с мамой, которая всю последнюю неделю почти не улыбалась…

За соседний столик сели две молоденьких первокурсницы, которые что-то эмоционально обсуждали, давясь смехом. Тихо вздохнув, я заставила себя доедать салат, но все равно невольно наблюдала за девушками. Они прямо в раж вошли, что-то рассматривая на экране смартфона. Раскраснелись, звонко заливаясь хохотом, и плевать им было, что подумают другие.

Я задумчиво улыбнулась, а в груди холодной тенью прошла тоска. У меня таких посиделок уже лет сто не было… Сейчас даже не верилось, что когда-то мы с Мариной часами засиживались за этим же столиком или в нашем любимом кафе недалеко от универа. Что ловили любую возможность побыть вместе после пар, поделиться последними событиями из жизни, сплетнями или просто поплакаться. Никто из нас и подумать не мог, что наше общение начнет потихоньку таять еще во время моего академического отпуска, который затянулся на год.

Семья неизбежно полготила меня с головой, тогда как Марина была по-прежнему занята учебой и Женей, с которым после многих испытаний, они, наконец, начали официально встречаться. Наши интересы как-то незаметно разошлись, а пересечься удавалось все реже.

Когда я вышла из академического отпуска, ситуация не изменилась. Теперь уже Марине пришлось оставить учебу, хотя она до последнего верила и стремилась к тому, чтобы совмещать воспитание сыночка, как две капли воды похожего на Женьку. Казалось бы, интересы расширились, но нашу дружбу это не укрепило. Я винила себя — учеба сжирала практически все мое свободно время! Но существовали и другие причины…

С рождением Ванечки, у Марины и Жени начался самый тяжелый этап в отношениях. Ведь даже внук не смягчил богатых родителей Молотова. Они не уставали портить им жизнь разными методами, отказываясь принимать невестку, которая когда-то убирала их дом. И неважно, что она официально была женой сына, на свадьбу которого Молотовы гордо не пришли. И неважно, что Марина прекрасно училась в хорошем университете на госслужащего. Для них как кость в горле стояло то, что Женя выбрал девушку не по статусу. Которая потом еще и забеременела, не закончив учебу.

Мне было очень жаль подругу. Она как всегда пыталась казаться сильной, но я чувствовала, видела как ей больно и обидно. С самого начала беременности, Молотовы настраивали Женю против нее. Пугали его разрушенным будущим, убеждали, что это вообще может быть вовсе не его ребенок! Вот так просто и жестоко — все, что угодно, лишь бы избавиться от Марины.

Но это были родители ее любимого Жени.

Она понимала, как ему тяжело из-за их неодобрения и давления, и страдала вместе с ним. А хуже всего то, что ее приемная мама, та, которая всегда поддерживала мою подругу во всем, вдруг тоже оказалась против этой беременности.

С одной стороны я понимала страхи и сомнения тети Светы, но если Марина приняла решение, разве можно было советовать ей идти на аборт?! Сначала настоятельно советовать, а потом и вовсе ставить ультиматум, зная, что эта беременность желанная и от любимого человека!

Не представляю, как подруга это выдержала… Возможно только благодаря бесценной поддержке Жени, который практически сразу сделал ей предложение, удивив такой порядочностью даже меня. Уверена — он переносил гораздо более тяжелое давление, но чем больше его было, тем Молотов как будто больше сопротивлялся, отстаивал свой выбор.

Как сейчас обстоят дела — я не знала, но очень надеялась, что у ребят все хорошо. В последний раз, когда мы с Мариной созванивались несколько месяцев назад, она разговаривала очень неохотно. Я догадывалась почему — похвастаться было нечем, а жаловаться она просто уже не могла себе позволить. Внутри даже прошла мысль, что подруга невольно проводит между нами параллель. С одной стороны я — уже восстановилась в универе, имею поддержку от всех членов семьи, и мужа, у которого дела постоянно идут в гору. А с другой — она, застрявшая в декрете на съемной квартире, без перспектив, поддержки и с вечными финансовыми проблемами, потому что из-за не оконченного высшего, Женя не мог найти хорошо оплачиваемую работу.

Как-то Марина поделилась, что чувствует себя перед ним виноватой. Что он с самого начала не понимал, на что идет — а она понимала. Предвидела, как в корне изменится жизнь Молотова, и не только из-за незнакомых трудностей, связанных с хлопотами о ребенке. Вынужденная самостоятельности, к которой Женя не привык, как бы не пытался доказывать обратное, тоже играла роль…

Он отчислился из универа, потому что не мог оплачивать учебу, из богатого дома, куда родители позволяли ему вернуться только одному и разведенному, переехал в скромную двухкомнатную квартиру, и теперь всеми силами старался заработать, чтобы обеспечить не только себя, но и семью. Справедливости ради, действительно нужно быть очень упрямым и выносливым, чтобы такие перемены не подкосили. Или кого-то очень сильно любить.

Я пыталась успокоить Марину как могла. Убеждала ее, что они с Женей созданы друг для друга и обязательно справятся со всем! А она с горькой улыбкой вдруг призналась, что почти уверена — однажды Женя ее оставит. Не выдержит всего этого и уйдет.

Осадок в груди еще долго мучил меня после нашего разговора. Наверное в глубине души я боялась, что она права.

Длинные гудки в динамике закончились автоответчиком. Марина не отвечала, и жгучая досада пронеслась внутри. Наверное, занята или Ванечку уложила…

Тогда я решила оставить ей сообщение. Перешла в ватсап и нажала на микрофон:

— Приветик! Как дела?.. Как сынок, Женька? Что-то давно мы не созванивались… Наверное тебе не до этого. Да и я часто занята…

Я опустила глаза на пластиковый стаканчик с давно остывшим кофе, который принялась помешивать ложкой.

— Эм… У меня если честно дела не очень. — Втянув губы и закусив их изнутри, я выдержала паузу, сомневаясь, стоит ли вываливать на подругу свои проблемы. Но остановиться уже было сложно. — Я завалила экзамен, представляешь?.. Забыла вообще, что он сегодня должен быть — ночью очень плохо спала и еще… Миша. — Я запнулась и вдруг ощутила стыд. — Знаю — ты подумаешь, я вспомнила о тебе только потому что у меня что-то не складывается и мне нужно пожаловаться. Но… это лишь отчасти правда. Да мне очень хочется поделиться, но не с кем-то, а именно с тобой! Я… соскучилась, Марин. Сижу в столовке — тут девчонки пришли за соседний столик, и меня вдруг такая ностальгия накрыла. Я вспоминала, как мы вместе сидели, болтали, душу друг другу изливали. Так обидно, что это ушло…

Я прерывисто вздохнула, продолжая удерживать палец на микрофоне.

— В последнее время кажется — все плохо. Мы с Мишей стали очень часто ссориться. Каждый день почти ругань. И в общем… Уже неделю мы живем отдельно. — Как только я это произнесла, слезы брызнули из глаз. Я зажмурилась и спешно опустила голову, чтобы не привлекать к себе внимание. — Я не знаю, как до этого дошло, Марин… Но его постоянная занятость начала меня просто убивать! — всхлипнула я. — И какая-то паранойя появилась… Что у него другая. В его фитнес-центре знаешь, сколько расфуфыренных сотрудниц ходит? Короче… я не выдержала и в очередном скандале попросила его уйти. И Миша ушел.

Эмоции немного начали утихать и я тяжко вздохнула.

— Дура я, да? — спросила с горькой усмешкой. — Сама знаю, что дура… И что набралась откуда-то глупых комплексов. Но почему он ушел?.. Как он мог это сделать?! Больше всего я зла на то, что Миша оставил меня и потом… потерялся куда-то, так легко пропал. Будто и не любит…

Утомленно потерев переносицу, я какое-то время помолчала, невольно перемалывая в голове болезненные события, связанные с мужем.

— Ладно… — выдохнула я в итоге. — Позвони, пожалуйста, как освободишься? Я надеюсь, что у тебя все хорошо.

Я отпустила кнопку и принялась гипнотизировать полоску записи. Марина пока не заходила в сеть, а внутри меня все больше росли сомнения — стоит ли оставлять это сообщение, которое я наговорила на эмоциях?

В конце концов, когда я все-таки решила, что лучше его удалить, телефон вдруг ожил от звонка.

— Алло? — отозвалась я как можно бодрее.

— Ну как там дела? — участливо спросила мама. — Ты звонила Мише?

Я устало кивнула, хотя она не могла этого видеть.

— Да… Я отвезла ему Алёну.

— Ну вот, я же говорила, — деловито отозвалась мама. — И что он?

— Да ничего. Взял дочку и сказал мне решать свои дела.

Она шумно выдохнула в динамик.

— Ох, ребята, что же вы творите? А на экзамен ты хоть успела?..

— Опоздала, но мне все равно разрешили сдавать, — сообщила я. — Только… Я не смогла.

— В смысле? Не сдала?!

— Нет… Было очень трудно сосредоточиться, мам. Но я потом обязательно пересдам!

— Та-ак, дочь моя, это несерьезно, — вдруг строго перебила мама. — Тебе пора брать себя в руки и приводить в порядок жизнь!

Я поджала губы и возразила:

— Я пытаюсь, мам, но все как будто сыпется!

— Значит, плохо пытаешься! И излишне жалеешь себя, Полина!

На споры не было сил, поэтому я просто промолчала. А она решила смягчиться.

— Ладно… раз сегодня Алёна с Мишей, сделай себе выходной. Погуляй, отдохни, встреться с подружкой… А завтра начинай работать. Договорились?

— Да, мам, — уныло согласилась я.

— Вот и умница. Давай, я люблю тебя. Все будет хорошо!

— И я тебя…

Скинув звонок, я апатично оглядела столовую, которая заметно пополнилась студентами. Мне было не до подружек, и не до прогулок, но отдохнуть, точно не мешало. Поэтому лучшее, что я могла сделать — поехать домой.

Глава 4

Безумно хотелось спать, но я старалась быть очень внимательной на дороге. Только благодаря этому успела среагировать, когда выезжала с территории универа и какой-то придурок, забывший выключить поворотник, пронесся прямо перед носом моей машины.

— Засранец! — злобно бросила я, провожая взглядом удаляющийся автомобиль.

Сегодня все как будто было против меня. Вот и за следующим поворотом оказалась лютая пробка, в которой я простояла вечность — не меньше! Уже готова была уснуть в машине прямо посреди дороги, настолько слипались глаза.

В кармане сумки запел смартфон. Мгновенно оживившись, я вытащила его в надежде, что это Марина, но нет. Звонил Дима и, задержав взгляд на экране, я бессовестно выключила звук. Не хотела разговаривать даже с ним. Тем более брат наверняка будет спрашивать о Мише, и читать мне нотации, а этого я уже не вывезу…

Наконец пробка начала рассасываться, и я сосредоточенно погнала машину через мост. Перед глазами уже виделась расправленная постель, с которой я не собиралась вставать до самого вечера.

Еще чуть-чуть, Полина. Еще немного и ты поспишь.

Внезапно я заметила какое-то хаотичное движение впереди. Нога машинально ослабила давление на педаль газа, но было поздно. Резкий гудок и визг тормозов заставили меня вздрогнуть. Машина передо мной вдруг ушла на соседнюю полосу, а я не успела сманеврировать, и случился удар…

В ушах поднялся оглушающий звон.

Меня со всей силы бросило вперед, ремень вдавился в грудную клетку, а лицо обожгло от столкновения с подушкой безопасности. Я даже не сразу различила, что это вовсе не звон, а сигналы машин. Затем рядом раздалось еще несколько жутких хлопков и скрежет железа.

Внутренности сжались в комок. Я в ужасе впилась в зеркало заднего вида и вдохнула в голос. Пытаясь тормозить, старенький минивэн потерял управление и несся прямо к моей машине!

— Мамочки…

Водителю удалось избежать столкновения в самый последний момент. Он срулил к парапету и хорошенько поцарапал кузов, но зато обошлось без новых жертв. Все остановилось. Теперь были слышны только голоса людей.

Задыхаясь от давления в груди, я вжалась в спинку сиденья и кое-как отодвинула его назад. Проклятая подушка начала сдуваться. Лобовое стекло превратилось в сплошную паутину, и я уставилась на него как замороженная. Шок парализовал. Я попала в какой-то вакуум сознания и неизвестно сколько времени не могла прийти в себя. Не понимала, где я и что произошло.

Дверь сбоку вдруг распахнулась, и в салоне показалось лицо какого-то пожилого мужчины.

— Ты как? Эй, ты как?! — настойчивее обратился он ко мне. — Двигаться можешь?

Качнув головой, я с трудом ответила: