Помоги проекту - поделись книгой:
— Неважно. Мы немедленно отправляемся за Полумной. Невилл, будь на связи! — Выпрямился и тяжело посмотрел на Гермиону. — Ранкорн подождет. Сначала спасем Полумну. Заодно и посмотрим, как наш белобрысый хорек поживает…
Гермиона согласно кивнула, ни секунды не колеблясь. Она — не Рон и не будет, как рыжий лентяй, трусливо ныть и осторожничать, мол, слишком опасно, нам нельзя высовываться и всё такое в том же духе. Спросила только:
— Как мы найдем дом Малфоев?
— Добби, — пожал плечами Гарри. Гермиона прикусила губу — и правда, Добби. Чокнутый домовик Малфоев. Кто, как не он, способен провести в дом своих друзей?
Гарри тем временем время не терял — паковал вещи. Спохватившись, Гермиона присоединилась к нему. А когда всё было упаковано-утрамбовано, уложено и прибрано в ту же чудесную мини-сумочку, Гарри с готовностью глянул на подругу.
— Ну что, зовем Добби?
Улыбка Гермионы была похожа на оскал выдры.
— Зови!
— Добби! — властно громыхнул Гарри, невольно копируя дядю Вернона. Ждать долго не пришлось — буквально через несколько секунд на склоне холма перед ними с негромким хлопком появился эльф-домовик. Оглянулся по сторонам, вытаращился на Гарри и взволнованно запищал:
— Гарри Поттер позвал Добби! Сэр! Добби так рад видеть Гарри Поттера, сэра!
Снисходительно выслушав восторги домовика, Гарри наконец вклинился в паузу между «сэрами»:
— Добби, мне очень нужна твоя помощь как разведчика: нам сообщили, что Пожиратели держат в Малфой-мэноре пленницу, девочку по имени Полумна Лавгуд. Ты не мог бы разведать, где она, и сообщить нам? Также нам с Гермионой надо незаметно проникнуть в дом твоих бывших хозяев и осмотреться на месте. Ты можешь организовать нам это, Добби?
— Добби не уверен. Но Добби сейчас посмотрит… — с этими словами домовик исчез. Появился он через полчаса с разделочной доской в руках, которой он тут же начал долбить себя по макушке.
— Сэр Гарри Поттер, Добби не может доставить Гарри Поттера в дом бывших хозяев! Дом кишмя кишит Пожирателями! — верещал он между делом. Гарри хмуро смотрел, как доска мягко пружинит, отскакивая от бесчисленных шапок, надетых одна на другую и служивших отличным амортизатором. Наконец до Добби это тоже дошло, остановившись на секунду, он смахнул шапки с головы и снова принялся вдохновенно дубасить себя по маковке. Вот теперь досочка исправно исполняла роль дубины. Гарри не вмешивался, хладнокровно дожидаясь конца экзекуции. Гермиона морщилась и кусала губы, но тоже терпеливо ждала, когда прекратится истерика. Времена, когда они пугались эльфячьих самоистязаний и порывались их пресечь, давно прошли. Наверное, с тех пор, как Амбридж нашла их тайный клуб Отряда Дамблдора. Доколотив себя до полного окосения, Добби наконец довизжал:
— Добби не нравится, что происходит в доме его бывших хозяев! Бывший хозяин Люциус не похож на себя: он небрит и нечесан, у него под глазами тени, как у Пьеро, на нем несвежая рубашка и мятый камзол! Бывшая хозяйка Цисси ходит тише привидения!!! Мастер Драко исхудал в дым, от него одни глаза остались! А ещё повариха Пигги сказала, что у них в доме убивают гостей!!! Этот, которого нельзя называть, убил женщину и скормил своей огромной змее…
Гарри и Гермиона, затаив дыхание, наблюдали, как эльф-домовик постепенно раскаляется, накручивая себя до степени «а всё достало и больше так нельзя!», вовремя припомнив слова самого великого Дамблдора: «Магия домовых эльфов не изучена до конца, их возможности — безграничны…»
Дождались. Взвинтив себя до предела, Добби, нехорошо сверкая злющими глазами, цапнул ребят за руки и утянул в подпространство.
Доставив ребят в какое-то помещение, Добби, свирепо пыхтя и засучивая рукава, отправился вершить правосудие. Вслушиваясь в удаляющиеся шаги эльфа, Гарри вытянул из рюкзака мантию-невидимку и накинул её на себя и Гермиону, после чего отжались к стенке и стали ждать.
Прошла пара минут, и началось веселье: где-то вдали прогремел взрыв, и у них под ногами ощутимо дрогнул пол… Второй взрыв, третий… ещё один чуть ближе… Пятый прогремел совсем в отдалении — едва слышно. Мимо их каморки пробежали двое в черных балахонах. А потом Гарри с Гермионой увидели, как в обратную сторону крадется тощий и крайне знакомый тип. Переглянувшись под мантией-невидимкой, Гарри и Гермиона без колебаний последовали за Драко.
Драко прокрался к лестнице, спустился в подвал, пошуровав в замке, приоткрыл одну створку огромной дубовой двери, просунулся в щель и шепнул:
— Эй, Лавгуд, мистер Олливандер, вы можете идти?
— Что там случилось? — послышался старческий дрожащий голос. Драко кинул настороженный взгляд вдоль коридора и нетерпеливо дернул плечами.
— Какой-то наш домовик взбесился: взорвал парадную гостиную и спальни гостей, свернул шею Беллатрисе Лестрейндж, оттяпал голову Нагайне и попытался загрызть… Главного… Вы удирать отсюда будете? Учтите, второй такой шанс вряд ли представится.
— Ты с нами? — спросил девичий голосок. Драко напряженно ответил:
— Только до выхода…
— Дальше вы с нами, — договорил за него Гарри, выныривая из-под мантии. — Скорее, идемте!..
Протиснувшись мимо Малфоя, Гарри за руку вытянул в коридор удивленно пискнувшую Полумну, потом не менее удивленного старика Олливандера и глянул на Драко, взглядом вопрошая — куда? Тот успел справиться с изумлением и молча кивнул, приглашая идти за собой. По крайней мере стало понятно, с чего домовик крышей съехал — там, где появляется Поттер, кончается всякое благоразумие и начинается полный кавардак.
Проходя коридоры за коридорами, Драко в одном из них ненадолго тормознул и обернулся к Поттеру.
— Маму мою с собой уведете? Всё равно куда, лишь бы подальше отсюда…
Гарри молча кивнул, пряча Полумну под мантию к Гермионе. Драко неслышно скрылся во мраке. Поттер с Олливандером укрылись в нишах. Именно в этот момент в голову Гарри вкралось воспоминание о том, что в Уилтшире находится Стоунхендж, ближайшее место силы.
Вернулся Драко. Маму он нес на руках, бережно прижав к груди. У Гарри что-то оборвалось в груди, когда он увидел, как безвольно висит тонкая рука миссис Малфой, а голова её запрокинута назад.
— Что произошло? — выдохнул он в ужасе.
— Папа её оглушил, велел уносить… — дрожащим голосом прошептал Драко. — Сам… не знаю как, но выберется…
Решение пришло моментально.
— Добби!.. — позвал Гарри и приказал, едва тот появился: — Собери всех домовиков, хватайте мистера Малфоя и перенесите нас всех в Стоунхендж.
— Добби понял, Добби сейчас всё сделает! — деловито доложил отважный домовик, отправляясь исполнять повеление великого сэра Гарри Поттера. Благодарно глянув на Гарри, Малфой кивнул вперед.
— Идемте.
Они были уже в саду у внешней стены, когда их нагнали верные домовики дома Малфоев. Протащив сквозь кусты Люциуса, они похватали беглецов и дружно стартовали в никуда.
Гарри заморгал от ударившего в глаза полуденного солнца, мимоходом поразившись тому, что не прошло и суток с тех пор, как вчерашней ночью ушел Рон, казалось ведь, что прошла целая вечность — столько событий грянуло после его ухода. Остальные тоже щурились, слегка дезориентированные внезапностью перехода из задымленного полуразрушенного Малфой-мэнора к древнему сооружению. Домовики, числом всего пять, считая Добби, робко съежились, с почтением взирая на могучие мегалиты великого Стоунхенджа.
Люциус, осмотревшись, забрал у сына жену и присел на обломок упавшего в траву трилита. Вид у него был неважен, как и говорил Добби: волосы спутаны, на щеках щетина, под запавшими глазами пролегли тени. Но самое страшное было то, что в глазах некогда сиятельного лорда читалось затравленно-обреченное выражение.
Гермиона скинула с себя и Полумны мантию и, сворачивая её, озабоченно спросила, обращаясь к Поттеру:
— Ну хорошо, Гарри, мы их вытащили, ну а дальше что? Где мы такую толпу прятать будем?
— И папа! — вклинилась Полумна. — Я хочу знать, что с моим папой. Он жив? Кто-нибудь даст мне палочку? Я папе Патронуса пошлю…
Гарри без раздумий протянул ей свою палочку, сам обращаясь с вопросом к Люциусу:
— Мистер Мафлой, вы не знаете, где проживает мистер Ранкорн?
В конце концов он тоже взрослый и может знать. И пришел в некоторое смятение от того, что Малфой болезненно вздрогнул при упоминании зловещего имени. Он чего-то не знает? Что ж его так все боятся?! А тут и Драко сорвался в истерику:
— Да будь ты неладен, Поттер! Ты что, вырвал нас из когтей одного монстра, чтобы засунуть в пасть другому?
Гарри виновато покосился на Гермиону, которая озадаченно уставилась на него, потирая пальцем в ухе — не ослышалась ли она? Ранкорна считают монстром похуже Волдеморта?
Полумна тем временем успела вызвать и отослать прочь своего Патронуса — серебряного зайца — и теперь ждала от папы ответ, рассеянно вертя в руках палочку Гарри. Притихшие домовики молча сгрудились возле своих хозяев, включая свободного Добби, которому, по-видимому, было слегка не по себе в этом средоточии древней магии незапамятных времен. Осознав это, Гарри с более глубоким уважением принялся обозревать старые щербатые камни — серые и обветренные. Они стояли рваными кругами и подковами, образуя собой полумесяцы и кольца трилитов различных радиусов. Древнейшее сооружение мира дышало величием и спокойствием, так и казалось, что если где и безопасно, то только здесь…
Раздался глухой хлопок, и в нескольких ярдах от них появились трое — Ксенофилиус Лавгуд, Альберт Ранкорн и Северус Снейп. Одновременно с ними засветились древние камни и в центре мегалит, рядом с алтарным шеститонным монолитом зеленого слюдяного песчаника из Уэльса, возникла световая сфера. Она мягко сияла сливочно-желтыми лучами, заливая окрестности Стоунхенджа золотистым свечением.
Но Гарри с Гермионой едва обратили на это внимание, во все глаза глядя на самого ненавистного человека во всем мире — профессора Снейпа, убийцу Дамблдора. Судя по лицу, тот тоже был не в восторге, пробуравив Поттера черными сверлами, он желчно припечатал:
— Поттер!.. И почему я не удивлен?
Но разлиться желчью ему не дали, дюжий Ранкорн, схватив за руки Ксено Лавгуда и Полумну, молча втолкнул их в сферу, исчезая вместе с ними в золотом сиянии. За ними проследовал Северус, ухватив за шею Драко и подцепив под локоть старика Олли, следом устремился Люциус с Нарциссой на руках, за хозяевами, попискивая, рванули домовики. Заполошно переглянувшись, Гарри с Гермионой опомнились и заторопились вдогонку. Храбро шагнули в неизвестность. Лучше уж быть со взрослыми где-нибудь там, чем оставаться в одном мире с разъяренным Волдемортом.
И сложил гигантские крылья великий дракон Килгарра, закрывая проход между мирами, который он открыл по просьбе Мерлина.
Глава 3. В гостях у Мерлина
Идти сквозь золотой туман было странно, но не страшно. Почва под ногами была ровной, а впереди виднелись силуэты мужчин. К тому же идти пришлось недолго — туман вскоре рассеялся, и Гарри обнаружил, что они идут по светлой рощице, залитой нежным солнечным светом, мягко струящимся сверху вдоль по стволам тоненьких и неописуемо красивых березок. Стройные зеленокудрые девы медленно водили хоровод вокруг коренастых крепких кудрявых юношей-дубков. К их ногам ласково льнули кустики можжевельника и смородины.
Почему-то другого описания к этому живому доброму лесу не находилось, он ощущался именно таким — приветливым ласковым существом. И Гарри, идя за мистером Малфоем, мимоходом поглаживал березовые стволики, совершенно очарованный этим местом. Гермиона, напротив, была насторожена, к деревьям не прикасалась, вздрагивая, когда видела, как Гарри ладонью оглаживает дуб или березу. Имея прагматический склад ума, она не верила в живой лес и одушевленные растения. Драко было пофиг, он старался держаться рядом с отцом и бдил за «страшной» спиной Ранкорна, маячившей впереди, непроизвольно передергиваясь от того, что Полумна вприскочку поспешала возле Ранкорна, держась за его локоть и называя «дядей Альбертом». Ксено Лавгуд шел с другой стороны. Северус находился с Олливандером, подстраиваясь под шаги измученного в плену старика. Именно Северус остановил всех, предложив сделать привал ради Олли. Его предложение было кстати — миссис Малфой очнулась, и остановиться так и так пришлось. Люциус присел на мшистый валун и пристроил жену рядышком, заботливо придерживая под спинку и заглядывая в глаза.
— Мы… Где мы? — неуверенно спросила Нарцисса.
— В безопасности, любимая, — нашел самое нужное слово Люциус.
Нарцисса Малфой всмотрелась в изможденное лицо супруга, подняла тонкую изящную руку и погладила его по впалой небритой щеке. В её голосе прозвучала печаль.
— Замучили тебя…
Гарри поспешно отвернулся, чувствуя, что ещё немного, и он разревется. Столько нежности и любви было в этих простых жесте и словах. Заметил подле себя Добби, а так как тени под глазами мистера Малфоя ещё не стерлись из памяти, тихо спросил:
— Кто такой Пьеро?
— Один из персонажей французского народного ярмарочного театра, — затарахтел Добби. — Мы всякие разные спектакли ставили для маленького мастера Драко. Такие, как «Пиноккио», «Пер Гюнт», «Коломбина», «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Маскарад»… — тут он запнулся и прожег Поттера подозрительным взглядом. — Сэр Гарри Поттер не знает, кто такой Пьеро?
Гарри только вздохнул — не ходил он в театр. И Дурсли дома ничего не ставили, разве что на день рождения Дадли позовут клоуна с шариками и осликом для катания. Да и то только до пяти лет, потому что Дадли в шестилетнем возрасте заявил, что ему надоели детские клоуны с шариками, вы мне лучше приставку для «денди» подарите. Дядя Вернон, помнится, сынка тогда в первый раз в угол поставил и велел подумать о том, чтоб уважать родителей и их подарки. Купленные шарики были надуты и подарены соседнему ребёнку, у которого день рождения начинался на сутки позже Дадли. А те тридцать шесть презентов, которые были вручены Дадлику в памятный одиннадцатый день рождения, были преподнесены многочисленными клиентами и коллегами Вернона Дурсля, которые предпочитали отдариваться ненужными (хоть и недешевыми, вроде лишнего устаревшего телевизора с магнитофоном) безделками, чем отдавать кровные денежки. Не будет же Вернон дарить своему отнюдь не спортивному сыну гоночный велосипед? Вот гири и боксерскую грушу с перчатками — это он с удовольствием и от всей широты души!
Тут Гермиона подергала Гарри за рукав, и он отвлекся от своих мыслей — послушно переключил свое внимание на трех мужчин, которых было так странно видеть вместе: злобного Снейпа, чудаковатого Лавгуда и грозного таинственного Ранкорна. Они стояли, сгрудившись лицом к лицу, и о чем-то негромко переговаривались. Понаблюдав за их сосредоточенными серьезными лицами, Гарри с горечью признал очевидный факт — он ничего не знает об этих мужчинах, особенно о Снейпе. Ну разве можно хоть на секунду предположить, что этот ненавистный злющий профессор зельеварения способен улыбаться? Да, Снейп улыбнулся на какой-то вопрос Лавгуда и с улыбкой же ему что-то ответил, приобняв за плечи, причем сказал что-то такое, отчего Ксено запрокинул голову и захохотал…
Вот теперь Гарри, что называется, обтек от невозможного изумления, видя настолько человечного Снейпа. Самые разные противоречивые чувства буквально раздирали Поттера на части, он ощущал всё и сразу: и удивление с недоумением, и сомнение в своем благоразумии — потому что этого не может быть, убийца Дамблдора не должен быть таким… человеком, — и потому к этому примешивалась жуткая обида на столь явную несправедливость. Гарри так и подмывало наброситься на ненавистного Снейпа, схватить его за горло и душить, душить, душить до тех пор, пока тот не начнет хрипеть и давиться. Сволочь… как он смеет ходить по земле?! В глазах аж потемнело…
Добби обхватил его за ноги, Гермиона и Полумна повисли на плечах, потом Гермиона, поняв, что не удержат, в отчаянии крикнула:
— Драко, помоги!
Увидев, что Поттер бешено вырывается и рвется почему-то к Снейпу, Драко вполне ожидаемо струхнул — это чего чокнутому Поттеру в голову втемяшилось?.. Разрулить положение попыталась Полумна, крикнув:
— Папочка, помоги же нам!
Но в этот момент Гарри неожиданно сильно рванулся из рук девушек и, вырвавшись, с ревом оскопленного бизона понесся на трех мужчин, опешивших от его рывка. До горла Северуса, он, впрочем, не добрался, Альберт и Ксено перехватили его на лету. Вцепившись в орущего Поттера, они дружно рявкнули на два голоса в оба уха, каждый со своей стороны:
— Молодой человек, вы куда?
— Тихо, парень! Что случилось?
Оглушенный мужскими басами, Гарри тем не менее продолжал рваться из двух пар рук, когтя пальцами воздух перед лицом Снейпа. Посмотрев на скрюченные пальцы, тянущиеся к его горлу, Северус перевел взгляд на Ксено с Альбертом и кисло сообщил им:
— Он думает, что я убил Дамблдора.
— А разве это не так?! — взвизгнула Гермиона, сама чуть не кидаясь на Северуса. Полумна, вздрогнув, вцепилась в неё. Альберт, всё поняв, ухватил Поттера за плечи и развернул к себе, ловя его взгляд.
— Ты Гарри? Ну-ка тихо, тихо-тихо, успокойся, сынок, посмотри на меня…
Гарри, ощущая крепкие руки, слыша мягкий убеждающий голос, опомнился, перестал вырываться и посмотрел в серые глаза человека из Министерства Магии. А Альберт продолжал говорить:
— Тихо, Гарри, тихо… Я сейчас попробую кое-что объяснить. Ты помнишь руку директора Дамблдора? Почерневшую, словно обугленную. Помнишь, да? Так вот, проклятие такого рода распространяется быстро и охватывает всё тело. Ты можешь представить Дамблдора обугленного с пяток до макушки? — Гарри растерянно заморгал и коротко мотнул головой, Альберт продолжил: — Старик не умер сразу благодаря тому, что Северус запечатал проклятие в руку, но и это не помогло. Он был обречен и медленно умирал в течение года, умирал долго и в страшных мучениях. Северус не убивал Дамблдора, он, можно сказать, прервал его мучения. Провел эвтаназию, о которой Северуса просил сам Дамблдор…
Гарри моргнул, возвращаясь памятью к той ночи.
Вот Драко опустил палочку, вот Пожиратели ерничают и насмехаются над обессилевшим стариком, вот появился Снейп и с ненавистью уставился на Дамблдора, а вот сам Дамблдор едва слышно прошелестел, вклиниваясь в разборки:
— Северус…
Звук его голоса, помнится, ужаснул Гарри сильнее, чем всё пережитое им доселе. Впервые в голосе Дамблдора прозвучала мольба. Вот теперь Гарри задумался: мольба о чем? Снейп тогда ничего не ответил, но продолжал всматриваться в Дамблдора так, словно старался запомнить и возненавидеть каждую черточку его лица. А старик повторил, просяще так, умоляюще:
— Северус… прошу тебя…
Снейп поднял палочку, направил её на Дамблдора и взбешенно взревел сквозь боль и ярость:
— Авада Кедавра!
Крикнул так, словно делал одолжение. Как ни странно, но Гарри это именно так понимал теперь, когда ему всё объяснили. Поняла и Гермиона — по её щекам текли слезы, которых она совсем не замечала. Вон оно что…
Альберт, видя, что юноша успокаивается, выпрямился, его ладони теперь не держали Поттера, а лишь расслабленно лежали на плечах. Гарри робко заглянул в лицо.
— Простите…
— Перед Северусом извинись, Гарри, — мягко возразил Ранкорн. — Уж кого недоверием обидели, так это его. А он, бедняга, и защититься не может, потому как права не имеет раскрывать себя раньше времени. И Дамблдору послужи, и Лорду угоди, и всех слабых убереги… прямо хоть разорвись!
— То есть профессор Снейп школьников защищал? — поняла Гермиона, подойдя поближе. — А на кого же он школу оставил, если сам здесь, с нами?
— На МакГонагалл, — вполне мирно пояснил Северус.
— А Кэрроу? — спросил Альберт. Северус пожал плечами.
— А я их обезвредил, прежде чем школу покинуть. А теперь скажи мне, Альберт, где мы и зачем ты меня выдернул из Хогвартса? И почему здесь оказались Поттер, Грейнджер, Лавгуды и Малфои с Олливандером?
А так как остальных волновал тот же вопрос, то все они дружно уставились на Ранкорна. Даже Гарри, которого к Стоунхенджу привела интуиция. Альберт вздохнул и поднял глаза к синему небу. В следующий миг на них упала тень гигантских крыльев, и мощный вихрь склонил к земле деревья.
Размеры дракона впечатляли. Ребята были с коготь на его мизинце… Сев на поляне неподалеку, он вежливо поздоровался низким рокочущим гласом:
Поделиться книгой: