Лунное молоко

— Ещё один ник?

— Просто имя. Правда, дурацкое?

— Нормальное. Как у всех. Домой тебе нужно, Марфа. Я бы отвёз, да дела. И морок этот к тому же.

— Вас водит? — деловито спросила Марфа.

— Водит, — не стал отпираться Монах. — Как догадалась?

— У вас куртка наизнанку. Так от лешего спасаются.

— А может я просто рассеянный?

— Рассказывайте! — Марфа закатила глаза. — На такой тачке? С таким-то шрамом? И молнии по вам били! Их тоже леший наслал?

— Доброхожий, — поправил её Монах. — Дорогу он запутал. А с молниями… с молниями кто-то другой постарался. Покруче. Посильнее.

— Доброхожий? — повторила Марфа. — Я о таком не слышала.

— Он то вроде лешего, то вроде домового. Своеобразный товарищ. Я с ним впервые столкнулся и зевнул.

— Вы его видели? Вот как меня?

— Ну да.

— Клас-с-с… — Марфа тихонько присвистнула. — Какой он? Можете описать?

— Обычный мужичонка.

— Прям так обычный?

— Прямо так. Они под людей подстраиваются. Прячут под кепками рога, под одеждой хвосты и лапы.

— А обращаться они могут?

— Обращаются оборотни. Волколаки.

— А вороны? Вороны обращаются? — подалась Марфа к Монаху. Было видно, что её очень интересует этот вопрос.

— Вороны? Не припомню… хотя! — Монах машинально притронулся к шраму. — Про двоедушников знаешь? Вот они могут.

— Двоедушники. Тоже колдуны?

— Не обязательно. Просто люди, у которых с рождения две души. Одна — человечья. Другая — звериная, нечистая.

— И птичья… — прошептала Марфа, побледнев. — Птичья! У нас в парке старуха была. Ворона-вороной. Накинула мне на голову какую-то тряпку и перенесла в лес!

Глава 3

К большому разочарованию Марфы, Монах не пустился в расспросы — будто бы история с её переносом не произвела на него никакого впечатления.

Он что-то разглядывал в окне, продолжая поглаживать уродливый шрам.

— Перенесла в лес! — повторила Марфа выразительно. — Представляете?

— Представляю, — Монах кивнул на дальние деревья. — Взгляни туда. Видишь, ползёт?

— Что? — Марфа послушно прищурилась и вскрикнула — из-за деревьев сочилась темнота. Она заполняла собой каждую точку пространства, поглощая в себя и лес, и небо, подбираясь всё ближе к машине.

— Что это? Откуда оно взялось?

— Уверен, что от нашего друга, — Монах приготовился сдать назад. — Сваливаем отсюда. Тебе, кстати, куда?

— Похожа на чёрную дыру! — Марфа сжалась в комочек. — Притянет нас к себе и сожрёт!

— Подавится! — усмехнулся Монах. — Куда тебя подбросить, Луна?

— Погодите! — Марфа с силой вцепилась в руль. — Мы не сможем уехать. Вас же водит!

— Точно! — Монах шлёпнул себя по лбу. — Вот дурак!

— Я сейчас, — Марфа тряхнула чем-то маленьким и грязным. Монах не успел моргнуть, как она оказалась перед машиной и сыпанула под колёса горстку чёрного порошка. Темнота почти подобралась к ней, но Марфа успела — в последний момент с визгом запрыгнула обратно в салон.

— Где соль взяла? — Монах вывернул руль, направляя машину вокруг засохшей сосны. Он старался говорить без эмоций — девчонка и без того была сильно напугана, вон как тряслась.

— Соль… А как вы догадались?

— Просто я в теме. Так где?

— У соседки. Баба Катя дала. Четверговую.

— Молодец баба Катя! Сразу видно, что из наших.

— Она мне много чего рассказывает. Мы дружим.

— С бабой Катей? — удивился Монах.

— Да. Я ей продукты таскаю, мусор выношу. Всякое такое. Она хорошая. И одинокая. Как я…

Последняя фраза вырвалась случайно, Марфа не собиралась жаловаться Монаху на свою жизнь. Он понял и не стал приставать. Просто кивнул и ободряюще улыбнулся:

— Похоже, мы оторвались!

Темнота, и правда, осталась позади. И хотя она продолжала ползти за ними — догнать машину уже не пыталась.

— Вы сказали, что кто-то специально наслал, — Марфа смогла немного расслабиться. — Не доброхожий?

— Ключник, — скривился Монах. — Почуял меня, гадёныш.

— Он здесь живет? В этом лесу?

— Точное место не знает никто. Говорят — где-то у смычки.

— Что это — смычка? — Марфа осторожно попробовала незнакомое слово.

— Как сказать… Граница… переход… место, где смыкаются два мира…

— Восторг! — искренне восхитилась Марфа. — Значит, мне нужно туда! Классно, что я вас встретила!

— Не советую. Место непростое.

— Здесь всё непростое! Это так круто!

— Не скажи! Там другой лес. Другие деревья. Лучше таких не видеть, не подходить к ним близко.

— Зря пугаете! Я не боюсь!

— Смелая, значит, — усмехнулся Монах. — Признавайся, зачем тебе ключник?

— Затем! — она по привычке огрызнулась, но тут же поправилась. — Хочу попросить за сестру!

— А что с сестрой не так? Какие-то проблемы?

Марфа промолчала. Рассказать ему или всё же не стоит? Вдруг, он реально поможет? Посоветует, что делать.

Монах показался ей нормальным дядькой. Надёжным и главное — что в теме!

— Так что с сестрой? — проявил упорство Монах. Ему действительно было интересно. Он обрадовался случайной попутчице. Девчонка отвлекла его от мрачных размышлений о жизни и от тоски тоже отвлекла.

— Юлька… сестра… она… исчезает, — решившись, выпалила Марфа. Липкий холодный страх снова прополз под футболкой — как в первый раз, когда она только услышала об этом.

— Исчезает? Это как? — Монах мельком взглянул в её сторону. — Твоя Юлька — человек-невидимка?

— Не знаю! Я её вижу. Все видят. А она себя — нет!

— И давно уже?

— Вроде с неделю. Но точно не знаю. Сестра мне ничего не говорит.

— В этой истории слишком много твоих — «не знаю». Всё придумала, да?

— С чего бы! За дверью подслушала. Случайно.

— Подслушивать нехорошо! — включил режим препода Монах. — Ты же взрослая девочка.

— Да перестаньте! — Марфе захотелось его ударить. — Я думала — вы нормальный. А вы такой же, как все!

— Я такой… — начал было Монах, но увидев её разъярённую мордашку не стал дразниться, а потребовал подробностей. Случай получался любопытный. Если всё правда, конечно.

Разговорить обиженную Марфу оказалось непросто. Девчонка уткнулась в стекло, рисуя пальцем круги и разводы.

Хотелось есть и ещё — плакать. Она чувствовала себя совсем-совсем маленькой и никому не нужной. Совсем как в тот день, когда узнала про Юлькину беду.

Тогда они опять поругались. Из-за какого-то пустяка. Это стало обычным делом.

Юлька ушла к себе в комнату, но не присела — сновала взад-вперёд, и это бесило Марфу. Копившаяся день ото дня обида рвалась изнутри, и Марфа решила объясниться. Набравшись смелости, подступила к двери и замерла, расслышав тихое отчаянное бормотание. Марфа знала, что подслушивать нельзя и никогда прежде не грешила этим. Но слова, которые произносила сестра, звучали слишком дико и страшно.

— Исчезаю… исчезаю… исчезаю… — повторяла Юлька безостановочно. — Только бы она помогла! Только бы подсказала, что делать!

О чём это Юлька? Как — исчезает? — Марфа сначала не поняла, что имеет в виду сестра.

Уже позже, подслушав телефонный разговор, смекнула, что Юлька собралась к ворожее.

По тону и поведению сестры выходило, что ситуация серьёзная, и Марфа запаниковала. Юлька больна? Или рассталась с приятелем? Был у неё какой-то тусклый бойфренд — унылый и прилизанный как обёртка от шоколадки.

Спросить — но Юлька не скажет. Ещё больше закроется, предварительно обругав за то, что подслушивала. Позвонить матери? Тоже не выход. Та не станет скрывать, что всё узнала от младшей, и опять будет скандал. Промаявшись, Юлька пошла к бабе Кате. И та подсказала единственно верный и надёжный способ — посоветовала проследить за сестрой! Так Марфа узнала, что Юлька встречалась с ворожеей. А после, в парке, разговаривала о чём-то с вороной, обратившейся в старуху в чёрном!

Когда сестра уехала, так и не раскрыв ей правды, Марфа решилась отправиться в тот же парк — надеялась встретить старуху-ворону, чтобы расспросить о сестре.

Марфа выбрала ту же лавочку и принялась ждать. Она не особо рассчитывала на удачу и просидев больше часа размышляла — не уйти ли, когда послышалось хлопанье крыльев, и крупная ворона с сумочкой в клюве спланировала откуда-то сверху. Кивнув Марфе, она встряхнулась и прямо на её глазах обратилась маленькой старушонкой! Аккуратной и чопорной, вывязывающей непонятную тоненькую штуковину на спицах. Марфа даже позабыла про что хотела поговорить — настолько поразил её этот процесс.

Старуха заговорила сама — понесла про какие-то Лопухи, про кару и ключника.

— В Лопухи следуй! Хочешь увидеть сестру — тебе туда! Туда! — старуха покачивала внушительным горбатым носом, а спицы позвякивали за ней: «туда-туда-туда-туда!»

— Какие Лопухи? Как их найти? — Марфа только собралась задать этот вопрос, но старуха накинула на неё невесомое полотно и прокаркала громко. — Лети-и-и!

Что было дальше — толком не объяснить.

Её подхватило! Понесло! Лицо облепило паутиной, а в глазах полоскалась чернота. Хорошо хоть, всё длилось недолго. Минута — и вот Марфа уже на земле. Стоит под огромным деревом посреди разошедшегося ненастья! И видит, как молнии изо всей силы лупят по заляпанному грязью джипу!

Она невольно пожалела тех, кто находился внутри. Пожалела и забормотала считалку от грозы, которой научила баба Катя.

Удивительно, но это помогло! Незатейливая считалочка остановила молнии, заставила их отступить! Марфа до сих пор вспоминала их ослепительный свет и потрясающую силу.

Перед глазами вновь полыхнуло, рядом чертыхнулся Монах — похоже, что гроза начиналась снова.

— Не пускает, гад! Чует, что мы близко! Слышь, Луна, давай свою считалку! Я знал когда-то, но забыл.

— Старость — она такая, — поддела Марфа. И быстро взглянула на Монаха — не обиделся ли?

Но он не заметил подколки — шептал что-то едва слышно, наверное, вспоминал защитные слова.

Очередная молния рассыпалась на лепестки, и что-то прыгнуло на капот, зашлёпало по стеклу лапами.

— Там, кажется, жаба! Её оглушило! — позабыв про считалку, Марфа полезла наружу — спасать несчастное земноводное.

Жаба оказалась ловчее — сама протиснулась в приоткрытую дверцу и, отряхнувшись, попросила жалобно: