Младший научный сотрудник-5

Я немедленно разомкнул этот замок, вытянул цепь из ее гнезд и освободил катер. Мы оба запрыгнули в него, Цой оттолкнулся ногой от причала, а я тем временем попытался разобраться в управлении.

— Тут весла есть, — сообщил он мне, — в случае чего можно просто грести.

— Подожди минутку, — наморщил лоб я, разглядывая приборы и рукоятки управления. — Есть надежда, что грести не придется.

Сложного, собственно, ничего там на этой приборной панели не было — большая круглая кнопка «Пуск», индикаторы уровня топлива и температуры двигателя, датчик числа оборотов да еще пяток лампочек, назначение коих я не понял. Снизу еще пара рычагов торчала, ну и штурвал, конечно, имел место, коим направление движения надо было регулировать, а ключа для запуска я не увидел, наверно не предусмотрены тут такие штуки. Тормозов вот не нашел, как ни искал.

— Какие тормоза на лодке? — взволнованно спросил Цой, из чего я сделал вывод, что задал я этот вопрос вслух, — давай заводи, а не то нагонят нас.

Я вытащил на себя до упора рычаг снизу с надписью «Fuel supply» и нажал, что было дури, на пусковую кнопку… пару секунда ничего не происходило, потом мотор взял и зарокотал мерным бархатистым тоном.

— Охрана, кажется, идет, — прошептал Цой, — погнали уже отсюда.

Далее я выжал рычаг сцепления и установил переключатель газа на «Малый» — катер вздрогнул и медленно начал отходить от причальной стенки. Сзади раздалось два выстрела, надеюсь, что не в нас, а в воздух, а из зарослей показалась та самая собачка, что лаяла все это время, а за ней здоровенный полицейский с револьвером в руке. Но мы уже оказались вне досягаемости и собачки, и охранника с полицейским.

— Ура, — не сдерживаясь, заорал Цой, — мы сделали это!

Собачка с разбегу кинулась в воду и немного даже поплыла за нами, но видимо быстро поняла, что это бесполезно, и вернулась к здоровому полицейскому. Который начал о чем-то совещаться с охранником.

— Куда грести-то, кэп? — осадил я немного его радость, — ты же местный, подсказывай.

— Так, — быстро собрался он с мыслями, — греби к выходу из бухты, в открытое море. Это вон туда, — указал он пальцем.

— А дальше что?

— А дальше повернем на север и на какой-нибудь островок причалим, их тут полным-полно необитаемых. Там нас долго искать можно будет.

— Йэс, кэп, — взял я под козырек, — будет исполнено, кэп.

И мы на очень приличной скорости, не на глиссаде, но все равно быстро начали удаляться от несчастливого для нас Уэйпау-Бич-роуд. Через десять минут Цой отобрал у меня руль управления и направил его к одному ему известной цели, а я сел на кресло, их тут два было, и расслабился, глядя в морскую синь:

— Вот же сучка какая эта Памела, скажи… — неожиданно высказался Цой.

Я кивнул головой, а он продолжил свою мысль.

— Надо было ее бросить там на берегу, чтоб кровью вся истекла — у нас проблем бы меньше образовалось…

— Это, наверно, было бы правильно с тактической точки зрения, — завернул такую умную мысль я, — но неверно стратегически.

— Поясни, — попросил он.

— На нас обоих повис бы достаточно тяжелый грех, — пояснил я и затем процитировал чеканную формулировку УК РФ, — оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние.

— Ты прямо, как лоер из Калифорнии, чешешь, — заметил Цой, — дальше там наверно идут меры взыскания…

— Точно — от денежного штрафа до одного года тюрьмы, — согласился я.

— Ну тогда и я тебе кое-что сообщу, — продолжил наш юридический баттл Цой, — то, что мы только сделали, называется неправомерным завладением автомобиля или иного транспортного средства. Если оно сделано без цели хищения, то это до пяти лет лишения свободы. А если группой лиц по предварительному сговору, то вообще до семи.

— Пусть сначала докажут факт угона, — буркнул я, — и потом, когда Памела там на берегу кровью истекала, нашей свободе и здоровью ничего не угрожало, в отличие от…

— Ладно, замнем эту мутную тему, — предложил Цой, — у нас сейчас по дороге встретится четыре небольших островка, насколько я карту помню, можно к любому пристать.

— А бухточка на каком-то из них есть? — справился я.

— Вот этого не помню, — наморщил лоб он, — можно будет обследовать их перед высадкой.

— Тогда лучше бы на самый большой из них — там больше вероятности, что вода найдется, без воды, сам понимаешь, мы долго не протянем.

Цой кивнул, и на некоторое время разговор прервался… я обозревал окрестности — акульих плавников нигде видно не было и то ладно… зато справа по борту пронеслась группа дельфинов, весело подпрыгивающих в воздух. Тут мне новая мысль в голову пришла.

— Смотрел как-то такой сериал, — сообщил я ему, — Береговая охрана назывался. Там была в деталях показана работа такого вот подразделения, охраняющего водные границы страны. У вас наверно тоже что-то похожее есть?

— Русский сериал? — переспросил он.

— Ну да, советский, — подтвердил я.

— Не уверен, что на Гавайях такая ерунда имеется — уж очень далеко до ближайшей суши, контрабандисты дотуда не доплывут… эта береговая охрана же процентов на 90 занята контрабандистами, верно?

— Ну да, ими… — согласился я, — а до ближайшей суши тут и правда далековато — до Калифорнии наверно все четыре тыщи километров.

— У нас расстояния в милях измеряют, — поправил меня Цой, — так что две с половиной тыщи миль до Лос-Анджелеса. В другую сторону чуть ближе, но ненамного, Маршалловы острова там… дыра, кстати, редкая, я там малярией как-то заболел.

— Стало быть, катеров этой береговой охраны нам бояться не стоит?

— Думаю, что нет, не стоит… — самым серьезным тоном ответил Цой, — но если ЦРУшники убедят военное ведомство, специально для нас могут снарядить какой-то кораблик. В Перл-Харборе их много на приколе стоит.

— Вон тот островок мне нравится, — указал я на кусок суши справа по борту, — вижу небольшую бухточку, а рядом водопад, значит и вода есть.

— Заходим, — согласился со мной Цой, потом снизил скорость и мы малым ходом ткнулись в белоснежный песочек очень маленькой бухты, обрамленной со всех сторон тропической растительностью.

— Мне нравится, — сказал я, прогулявшись туда-сюда по пляжу и попробовав ледяную водичку из водопада, — можно тут отсидеться пару-тройку дней. Вот катер замаскировать бы надо, чтобы с моря не просматривался. Что только мы тут жрать будем, не очень понятно…

— В лесу чего-нибудь насобираем, — рассеянно отвечал Цой, — а катер вон за ту скалу сейчас спрячем, с моря точно видно не будет.

И мы в четыре руки затолкали катерок с названием «Алиса» за упомянутую скалу, которая торчала практически посередине этой маленькой бухточки размером 50 на 50 метров. Я еще для надежности привязал его к пальме, веревка на борту нашлась.

— И будет у нас свой персональный Перл-Харбор, — сказал я, — кстати, как тут насчет перламутра и жемчуга — неспроста же эту бухту так назвали?

— Ловили когда-то, — сообщил Цой, — но по-моему уже лет 30 как прекратили это дело — невыгодно, жемчуг промышленным способом сейчас производят. Но ты можешь поискать, если так интересно. Все, — перепрыгнул он на новую тему, — с катером мы разобрались, вода тут рядом, теперь с едой надо решить вопрос.

— Сам же говорил, что она в лесу растет, эта еда, — напомнил ему я, — пойдем и соберем…

— Пошли, — согласился он, а я переспросил:

— А змеи у вас тут могут водиться?

— Какие еще змеи? — отмахнулся он, — Гавайи знамениты тем, что тут вообще нет змей –не выжили они в процессе эволюции.

— Надо же, — вслух начал размышлять я, — как и на Камчатке — там тоже нет змей. И клещей с комарами тоже нет.

— На Камчатке, говорят, гейзеров много, — вспомнил Цой.

— Ага, — подтвердил я, — есть там такое дело, но они все закрыты для посещения туристами. Термальных источников еще больше, эти открыты — можно свои болезни полечить.

— У нас тоже есть парочка гейзеров, но маленьких — метра по 3–4 струя, — сообщил Цой, но сразу вслед за этим он схватил меня за рукав и прошипел «стой»…

Глава 8

Аскольдова могила

Аскольдова могила

С Бессмертновым мы расстались на позитивной ноте, можно сказать, что на ля второй октавы. И я спустился вниз к проходной… в зал управления идти не хотелось, чего я там не видел, побрел к остановке 60-го автобуса. Но тут передо мной вдруг вырос мсье Ишаченков, комсомольский лидер и неплохой программист по совместительству.

— О, Камак, — сказал он мне удивленным тоном, — ты чего тут делаешь?

— На психическую устойчивость проверяюсь, — кивнул я на ворота психушки, — а ты что думал?

Ишаченков, судя по всему, совсем ничего не думал про такой поворот сюжета, поэтому он аккуратно обошел его и передвинулся на более интересные темы.

— Мы тут твою персоналку практически до ума довели — мелкие детали остались…

— Понятно, — отвечал я, — а что с компьютерным клубом нового?

— Там затык, — виновато опустил глаза он, — пока ничего не получается, секретарь комсомольского райкома лично отрицательную резолюцию наложил. Разве что ты свои связи подключишь — у тебя же, как говорят, сейчас эти связи ого какие.

— Бери выше, — хмуро ответил я ему, — связи у меня ого-го какие. Но с подключением их может возникнуть небольшая заминка. Короче я запомнил твои слова и взял в разработку. А еще что нового?

— Ты домой собрался? — ответил он вопросом, — могу подвезти, мне как раз в твою сторону надо. По дороге и поговорим.

— Ну подвези, — легко согласился я.

Транспортное средство у него не поменялось с прошлого раза — все тот же ушастый Запорожец ЗАЗ-966. Ушастым его прозвали за воздухозаборники в задней части кузова, похожие на уши.

— Еще что нового… — начал вспоминать мсье Ишаченков, когда мы выруливали с Луначарского на Сусанина, — про революцию в нашем отделе ты наверно уже слышал?

— Точно, — подтвердил я, — этот пункт можно опустить.

— Паша Чиркин все-таки сделал свой киноклуб — об этом знаешь?

— Тут можно поподробнее, — признался я.

— Они на пару с Аскольдом пробили помещение, в психушке, да… купили видик с большим телевизором и теперь по вечерам крутят там интересное кино.

— А крыша у них на Воробьевке сидит, — предположил я.

— Угадал, мамаша Аскольда помогла.

— Много бабла-то рубят? — чисто для справки поинтересовался я.

— Рубль за сеанс, — начал перечислять Ишаченков, — в помещении 30 что ли мест, заполняемость… ну будем считать, что 90%, три сеанса в день. Итого 80 рэ в день или 2 тыщи в месяц, в выходные они не всегда работают. Минус половина крыше и за аренду — по пятихатке на брата выходит.

— Не очень, чтобы… — поморщился я, — хлопот много, а выхлоп жидковат.

— Да, а Аскольд у нас в армию уходит, — вспомнил он, — через неделю что ли.

— Вот это да, — искренне удивился я, — он же из политеха, а там военная кафедра дает мертвую бронь по этому делу.

— Да, из политеха, — согласился Ишаченков, — но он по собственному желанию уходит, а не принудительно — служить, говорят, будет в ГДР, в группе советских войск… у него же немецкий, как родной, вот и пригодится.

— Тоже мамаша наверно постаралась? — спросил я.

— А кто же еще… да, и про главную же новость забыл — наш институт забирает другое ведомство, с ноября мы уже не к Академии наук будем относиться.

— А к кому?

— Минсредмаш, слышал про такую контору?

— Ничего себе, — присвистнул я, — ядерная отрасль это серьезно. Поди и руководство сменится?

— Точно, — подтвердил он, — по слухам должны прислать кого-то из Арзамаса-16, чуть ли не самого Харитона… и опального академика этого, как его… ну ты понял… тоже к нам на службу должны принять в ближайшее время. И зарплаты обещали приподнять.

— Ну дела, — искренне восхитился я, — в космос стартуем! А Аскольда надо бы проводить на военную службу по всем правилам — не каждый день у нас народ в армию уходит, тем более добровольно.

— Ну так я жду твоей помощи по помещению для клуба, — сказал на дорожку Ишаченков, когда мы почти доехали до места.

— Я тебя услышал, — ответил я ему модной в 21 веке фразой, — и зафиксировал информацию.

Хулигана Димы во дворе и на этот раз не оказалось, я даже забеспокоился, не случилось ли чего с ним такого. Мамы тоже дома не было, но это хотя бы было объяснимо — наверняка в школу пошла дела свои устраивать. На скорую руку разогрел и поел, что там в холодильнике нашлось, да и тоже выдвинулся по направлению к 160-й средней школе.

На дворе стояла золотая осень, когда еще не холодно, но уже и ледок по утрам на лужах случается. Березы почти все облетели, с них в первую очередь листья падают почему-то, а дубы с кленами все еще шелестели желтыми листьями. В парке работал тир… ну надо ж, сто лет не стрелял, подумал я, заруливая внутрь этого заведения.

— Почем стоит пострелять? — спросил я у смотрящего, плюгавенького мужичка, который сидел в углу и пересчитывал что-то.

— Две копейки за выстрел, — оторвался он от своих срочных дел. — Мишень если нужна, то бесплатно, вон они лежат на прилавке.

Отдал 20 копеек, получил 10 пулек и присмотрелся к матчасти этого тира. Винтовки тут лежали конечно же воздушного действия, ИЖ-22, прочитал я на прикладе — знаменитая штучка. Они намертво были привязаны к прилавку толстым проводом без оплетки. Чтобы зарядить ее, надо было переломить ствол пополам и засунуть пульку в гнездо — одновременно взводилась пружина, которая потом и толкала пульку по стволу, когда ты нажимал на спусковой крючок.

С бумажными мишенями связываться не стал, а просто переломил ружье, всунул в нужное отверстие пульку и начал выцеливать большого серого волка, он прямо по центру среди остальных зверей располагался. Волк оказался легкой добычей, свалился после первого же выстрела. Потом я прошелся очередью по верхнему ряду — там и зайцы были, и лисы, и даже один бурый медведь. А потом сзади мне сказали очень знакомым голосом:

— А я тебя знаю — ты сын Балашовой.

Я обернулся — точно, там стояла Зина-корзина, дочка хирурга из сороковой больницы, которая уже пару раз сообщала мне нужные конфиденциальные сведения.