Помоги проекту - поделись книгой:
За порогом донжона она рассталась со старухой. Та прошмыгнула мимо стражников, поклонившихся Хойсире, и заторопилась к черному ходу. А Хойсира, окрыленная своими мыслями, поспешила наверх.
Она не бежала. Ей казалось, она летела. Поднялась на второй этаж. Прошла к своей комнате и распахнула дверь. Резко остановилась на пороге. В ее комнате находилась разлучница, а само помещение значительно преобразилось. Здесь больше ничего не напоминало о Хойсире.
На стенах висели гобелены. На окнах – тяжелые шторы. Диваны и диванчики располагались вдоль стен. На полу ковры. Везде была роскошь, к которой питала отвращение Хойсира. И Мила чувствовала себя тут полноправной хозяйкой. Сидя на диване у очага, она вышивала рубаху.
Сердце Хойсиры прострелила боль. Эта разлучница вышивала рубашку ее мужчине.
Мила обернулась, посмотрела на Хойсиру, не узнавая, и нахмурилась. Затем повела головой и спросила:
– Хойсира? Ты ли это?
– Я, – ответила та и вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Зачем ты приехала? – недоуменно спросила Мила.
– Я хочу поговорить с Артемом.
– С Артемом? Но он на войне. Его тут нет.
Хойсира не отрывала взгляда от рубахи.
– Это ему? – спросила она хрипло. У нее вновь перехватило дыхание.
– Да…
– Тогда я хочу поговорить с тобой, Мила.
– Проходи, Хойсира, садись за стол, и поговорим, – ответила Мила, приглашая жестом хозяйки. Сама села первой и подождала, когда та сядет с другой стороны. Прежнего почтения к дикарке она явно не испытывала и нарочито вежливо показывала ей, что она теперь тут хозяйка. Хойсира сняла платок и расстегнула шубейку. – Так о чем ты хотела со мной поговорить?
Хойсира молча обвела взглядом свою бывшую комнату. Потом посмотрела на Милу. Волосы Милы были уложены в прическу, женщина была нарядна и пахла благовониями. А от Хойсиры исходил запах запрелого пота. Взгляд ее потемнел.
– Мила, уйди. Не становись между мной и Артемом, – произнесла Хойсира.
– Куда уйти? Хойсира, ты о чем? Ты бросила своего мужчину, а он тебя отверг за то, что ты его променяла на другого. Спуталась со вдовцом и не захотела быть с Артемом. Он сильно страдал… А я помогла ему…
– Это ты виновата, что он от меня ушел. Это ты его соблазнила своими прелестями, тварь! – не выдержав, закричала Хойсира. – Я видела, как вы бесстыдно миловались в Хволе. Паскудница! Заманила моего мужчину своей мокрой дыркой, сладким ртом… Я все видела… Ты раздвигаешь ноги перед всеми мужиками. По-хорошему прошу, уйди. Я сама решу наши проблемы с Артемом.
– Хойсира, твое время ушло. Артем к тебе не вернется. Он теперь мой! – и Мила победно улыбнулась.
– Твой?! – Хойсиру накрыла пелена жгучей ненависти. – Не будет он твой! И тебя не будет!
Внезапно в ее руке оказался нож. Но Мила, видя, что Хойсира потеряла над собой контроль, напряглась. Опыт драк в монастыре приучил ее быть готовой ко внезапному нападению. И когда Хойсира с криком «Умри!» вскочила, она ухватила крышку стола и перевернула его на Хойсиру. Та подалась назад и, отступая, упала на стул. Тот под ее тяжестью опрокинулся, и Хойсира упала навзничь. Сверху ее придавил стол. Она визжала и пыталась скинуть с себя тяжелый груз.
Мила не стала ждать, когда та освободится, и выскочила в коридор.
– Стража, ко мне! – закричала она, и два стражника тут же бросились к ней с другого конца коридора.
– Что случилось, госпожа Мила? – спросил один из них. – Кто это кричит?
– Там Хойсира. Она помешалась и хочет меня убить. Схватите ее.
Стражники недоуменно замялись, но тут дверь в комнату Милы с шумом распахнулась, и в проеме появилась растрепанная фигура женщины. Ее лицо было перекошено гневом. Рот некрасиво разинут. Найдя взглядом Милу, она прохрипела:
– Убью, тварь! – и сразу же бросилась на нее.
Мила спряталась за стражника, и тот вынужден был ударить Хойсиру древком копья в живот. Женщина охнула, напоровшись на пятку копья, и согнулась. Крик застрял у нее в горле.
– Свяжите ее, – приказала Мила, – и затащите в мою комнату. Не надо, чтобы кто-нибудь увидел ее такой.
Воины быстро скрутили Хойсиру. Отобрали нож и затащили яростно извивающуюся женщину в комнату.
– Почему вы ее пропустили? – спросила Мила. – Вы разве не получили приказ не пускать ее? Артам бросил ее за измену.
– Мы не знали, госпожа Мила…
Хойсира, извиваясь на диване, упала на пол и завыла.
– Так… Заткните ей рот, чтобы не сбежались остальные. И вызовите капитана Воржека.
Хойсире разжали ножом рот и засунули в него валявшийся на полу платок. Поставили на место стол и оставили Хойсиру лежать на полу. Один из стражников побежал за капитаном Воржеком.
Вскоре тот прибыл. Поспешно вбежал в комнату, увидел мычащую Хойсиру и покачал головой:
– Зачем ты вернулась, Хойсира? Тебе запрещено сюда приезжать…
В ответ Хойсира обожгла его ненавидящим взглядом и промычала.
– Воржек, не надо поднимать шум, – предупредила воина Мила. – Хойсиру надо тайно вернуть в племя и предупредить вождя, чтобы лучше следил за своей сестрой. Накройте ее чем-нибудь и ночью отправьте под охраной обратно. Никто не должен ее видеть в таком виде. И передай всем стражникам, что ей запрещено приближаться к замку. Таков приказ Артама. Она недостойна его.
Мила гордо вздернула голову и посмотрела на Хойсиру. Та задергалась и снова замычала.
Женщину спеленали в одеяло и положили на диван. На ее мычание не обращали внимания. Когда закончили и расположились на совет в столовой, к Воржеку прибежал с кухни поваренок:
– Господин Воржек, у нас Шалмур помер. Тетка Варгаза вас зовет. Говорит, его отравили.
– Что? Отравили? – одновременно вскрикнули Воржек и Мила.
– Этого еще не хватало! – нахмурился Воржек. – Кто такой Шалмур?
– Это шавлан, что прибыл в детский дом с последней партией, – ответил бойкий поваренок. – Он работал на кухне. Убирал мусор, мыл котлы. А тут пришла его бабка. Они обнялись, поплакали. Она дала ему кувшин с медом и наказала отдать его господам. Я попросил у него немного меда для нас, поварят, но он, жадина, не дал. Сам ложку съел и понес на кухню. По дороге упал. Я смотрю, он не шевелится, а изо рта пена потекла. Позвал тетку Варгазу. Она посмотрела и говорит – зови господина Воржека, Шалмур помер. Отравили его…
– А где старуха? – тут же спросил Воржек.
– Так она сразу ушла.
Воржек, назначенный Артемом возглавлять тайную стражу замка, крикнул стражников:
– Эй, Аргун, быстро передай по страже – найти и задержать старуху в черном платке. И вообще ловите и хватайте всех старух.
Он тяжело поднялся и направился на выход. Следом поспешила взволнованная Мила.
– Плохо, Воржек, – произнесла она ему в спину. – Такие дела пошли, что враги Артама зашевелились. Сейчас хотели отравить нас, а что будет завтра? Надо принимать меры. На кухню посторонних не допускать. Отобрать проверенных работников. Продукты брать только у старосты слободы. Этот не предаст.
– Я всё услышал, – буркнул Воржек. – Сам не маленький, понимаю.
На кухне царил переполох. Вокруг тела мальчика столпились кухонные работники и повара. Воржек растолкал толпу и остановился над телом.
– Где кувшин с медом? – спросил он. Одна из дородных поварих, вдова из крестьянской слободы, подала ему глиняный кувшин. Он его осторожно принял. – Кто видел старуху?
– Я. И я. И я, – раздались голоса из толпы.
За их спинами прозвучал девичий голос:
– Старуха в черном платке прибыла сюда с Хойсирой. Я сама видела…
Воржек удивленно оглянулся. Толпа под его взглядом расступилась, и он увидел карлицу Лушу.
– Я была у ворот, когда Хойсира проходила, и она сказала, что эта женщина с ней.
– Вот как, – произнесла Мила и поджала губы. – Тут целый заговор, Воржек.
– Разберемся, – ответил хмурый капитан тайной стражи. – Поднимите мальца и отнесите его в ледник. Вернется господин барон или Неела Полумертвая, поднимут его и допросят. Всем разойтись по своим местам. О том, что тут произошло, не трепитесь в поселке. Госпожа Мила, пошли, обсудим наши дела.
На выходе из кухни их встретили стражники и растрепанная старуха. В руках одного из воинов был черный платок.
– Вот эта старуха заходила в замок с госпожой Хойсирой, – пояснил стражник, – ее узнала стажа на воротах замка. Другие не проходили. Что делать с остальными бабами? Там в слободе такой шум стоит…
– Отпустите их, – Воржек оглядел старуху с ног до головы. Маленькая, сморщенная, с пустым взглядом глубоко посаженных глаз. Та смотрела мимо него в стену и молчала.
– Ты шавланка? – спросил он.
Вместо ответа старуха сплюнула ему под ноги.
– Шавланка, – утвердительно произнес Воржек. – В клетку ее. Потом произвести допрос, я буду на нем присутствовать.
Старуху дернули за руку, и она чуть не упала. Ее потащили прочь, а она, упираясь, внезапно разразилась воем и криком.
– Все умрете! Все пойдете в жертву господину. Смерть, смерть тут поселилась…
Старуху увели, а завороженные ее криком работники замерли как соляные столбы.
– Ну, чего встали? – прикрикнула на них Мила. – Быстро за работу! Не надо пугаться сумасшедших старух. И не приводила ее Хойсира. Она сама прошла – сказала, ко внуку пришла. Вот ее и пустили. Нет тут Хойсиры. Выдумки все это. Быстро за работу. Луша просто обозналась.
Луша недоуменно посмотрела на Милу. Та сделала ей знак глазами – молчать. Работники неохотно стали расходиться…
Глава 2
Мороз бодрил. Ветер задувал снег за шиворот меховых курток, и воины, находящиеся в дозоре, ежились от холода. Ранняя зима выдалась необычайно ветреной и холодной. Ночи в последние дни стояли ясные. Тучи, принесшие обильные снега, ушли на восток. Небо было усыпано ледяными гроздьями звезд. Со стороны земель крейсов, где расположились горцы, не доносилось никаких звуков. Тихо и тревожно было в поселках озерных дикарей из племени торганов. Женщины в страхе вздрагивали от лая собак, прижимали к себе детей и замирали.
Отряды горцев как лавина внезапно обрушились на спящие племена западных дикарей и многих застали врасплох. Проблема состояла еще и в том, что племена жили разрозненно и обособленно, стараясь сохранить свою независимость. Но, как говорится, общая беда заставляет на время забыть прежние распри и объединить усилия для сражения с сильным врагом.
В главном поселке торганов проходило совещание трех вождей. Эгдеи, рипы и торганы решили объединиться, чтобы дать отпор врагу. Споры о принадлежности Соляного озера на время забылись. Перед ними лежали разоренные земли румов, самого большого племени на озерах, вандов и крейсов. Этот союз трех племен был разгромлен в одночасье. За их спинами располагались поселки племен, вошедших в союз некроманта, но они не спешили на помощь к своим соплеменникам, и это разжигало ненависть в сердцах собравшихся вождей.
По племенам бродили разговоры, что надо присоединиться к союзу Духа Озер, но вожди ни под каким предлогом на это не шли. Им их свобода, как они считали, была дороже. Да и умели они отбиваться от набегов горцев. Как правило, те далеко не ходили – пощиплют по краю, разорят пару поселков, наберут рабов, припасы и уйдут к себе. Так, думали они, будет и в этот раз. Достаточно встретить их объединенным ополчением, дать решительный отпор, и это заставит горцев отступить.
– Они пришли сюда не помирать, – произнес вождь рипов, кряжистый и суровый Риндал Одноглазый. – Мы много раз отбивались от них и сейчас отобьемся. Я своих воинов приведу через леса к Маковому полю. Там надо дать сражение. Поле неровное. Верховым будет трудно сражаться на этом месте. Там одни бугры и ямы от нор кротов. Слева озеро, справа лес. Эгдеи подойдут на лодках со стороны озер и встанут на воде, в тумане. Вы, торганы, среди нас самые многочисленные, поэтому займете центр. Когда конники ударят по вам, вы выдержите первый удар, а мы с двух сторон, вместе с эгдеями, ударим им в их неприкрытые бока. Они вынуждены будут отступить. Нам нужно потом рассеяться, чтобы они перестали нас искать, и будем нападать мелкими отрядами с разных сторон. Тактика известная и всегда приносила нам победы.
– Да, победы… – проскрежетал простуженным голосом вождь эгдеев Эгдемолай. – Ты все верно разложил, Риндал. Только теперь с нами нет румов и крейсов. Их племена пали под ударами горцев, а те на этот раз привели гораздо больше воинов.
– И ты все верно говоришь, Эгдемолай, но и горцы растянули свои отряды. Против нас стоит едва половина их войска. На этот раз они идут широкой облавой, и нам это на руку. Предлагаю не ждать, а напасть первыми, – сказал Риндал. – Мы заставим горцев сражаться на неудобном для них месте и оттесним от наших земель. Другие племена увидят нашу победу и отойдут от некроманта. Мы пустим слух, что он трус и прячется от горцев. После этого его союз недолго просуществует.
– Ну что, план хороший, – одобрил слова Риндала вождь торганов Торгуй. – Я согласен выйти вперед, на Маковое поле. Мои воины собраны и только ждут сигнала к выступлению. У меня шаманы подготовили ритуал тумана. Мы его напустим с боков и дадим вашим воинам возможность подойти незаметно к врагу.
Вожди одобрительно закивали.
– А мои – поднимут ветер и пошлют его в сторону врага, – сообщил Эгдемолай. – Поднявшийся снег будет им мешать.
Риндал скривился:
– Это недостойно воинов. Мы не приветствуем шаманов – они у нас лишь обращаются к воле предков…
Оба вождя знали нелюбовь Риндала к шаманам. Он ревновал их и не хотел делиться и крупицей власти. Но спорить не стали. Приняв решение, как будут биться с врагом, разошлись.
Но выход отрядов ополчения задержался. Пока эгдеи собирали войска, а торганы находились в своем главном поселке, на рипов неожиданно напали отряды горцев. Дикарям повезло – они сумели собрать воинов в одном месте и уже находились в лесу, в трех лигах от поселка, когда к ним прибежал мальчик и, задыхаясь от быстрого бега, закричал:
– Вождь! В поселке горцы. Напали внезапно. Жгут дома и рубятся со стражей.
Воины расступились, пропуская маленького гонца.
– Сколько их? – спросил Риндал.
– Много. Конные и пешие. Пешие перекрыли поселок, а конные рубят наших…
– Как они смогли подойти незаметно? – спросил вождь.
– Не знаю, но с ними проводники из племени крейсов.
– Ты, Риндал, забрал всех воинов, – вступил в разговор сотник. – В охранение послал мальцов, в стражу поставил стариков – вот ворог и прошел незаметно. Молодых в секретах сняли их лазутчики, а крейсы провели горцев по известным им тропам…
– Сам знаю, – огрызнулся Риндал. – Не думал, что они сунутся к нам. На их пути были лес и топь. Назад, возвращаемся.
Вождь рипов тут же повел своих воинов в поселок. Шли быстро, почти бегом. Они вышли горцам в тыл. На их пути оказались легковооруженные пешие воины без брони. Копье и щит – вот и все снаряжение. У лучников луки и по два колчана стрел у каждого. Кожаный нагрудник и шипастая дубина. Это были пастухи, охотники и ремесленники, мобилизованные в поход. Они стояли в окружении, блокируя подходы с дорогами и убивая или захватывая в плен тех, кто пытался вырваться из поселка.
Удар в спину был мощным и ошеломительным. Пехота горцев и лучники пали или бежали под яростным натиском обозленных нападением на поселок дикарей. Быстро и почти без сопротивления заслон был сметен. Но это были ополченцы, не умевшие воевать и давать отпор. Конница горцев занималась беспощадным истреблением жителей поселка. Они носились и рубили всех, кто попадался им под руку. Вламывались в дома и тащили оттуда женщин и детей. Стариков и подростков беспощадно рубили на пороге домов.
Дикари ворвались в поселение и атаковали не ожидавших нападения всадников. Воины десятками выскакивали из кустов, из-за домов и по несколько человек сразу набрасывались на всадника. Закидывали дротиками, подрубали топорами ноги лошадям. Рипы, устилая снег своими телами и телами противника, неудержимо рвались к центру поселка.
Поделиться книгой: