Конрад Фиалковский
Бессмертный с Веги
Торможение было настолько мягким, что Томпи его даже не почувствовал. Потом загремели шлюзы.
— Привет, Томпи! — дверь с треском распахнулась, и Фукс просунул в люк терроплана свою рыжую голову.
Томпи выбрался из кабины, и они зашагали по широкому коридору внешней галереи спутника.
— Эти сигналы… они все еще продолжают поступать? спросил Томпи. — Да. Мы все время сидим на приеме. — И что, удалось вам установить местоположение? — Да, установили еще вчера вечером. Источник сигналов находится где–то в созвездии Лиры. — Все как будто сходится…
— Угу… Но, видишь ли… — Фукс помолчал. — Он подает еще какой–то сигнал, дополнительный сигнал, я хочу сказать…
— Может быть, у него расстроились автоматы? Ведь прошло уже столько лет…
— Возможно, но маловероятно. В то время когда он вылетал, нейроника была уже на довольно высоком уровне
— А ты проверил, это действительно он?.. — А кому же еще быть?..
— Не знаю… Следовало бы свериться с хрониками.
— Уже сверялся. По хроникам получается, что это именно его позывные. В хрониках его космолет числится пропавшим.
— Ну что ж, случается, что и пропавшие космолеты возвращаются.
— Да, но не через столько лет… В каком году он должен был вернуться?
— Точно не припомню. Подсчитай сам. Он покинул солнечную систему за двадцать лет до тебя, Томпи. — Вот именно, а летел он всего лишь до Веги. — Ты говоришь так, точно Вега лежит тут же, за орбитой Плутония. Ведь до нее как–никак двадцать шесть световых лет.
— Я летел значительно дальше. Он должен был вернуться за несколько десятков лет до меня.
— Должен был, но не вернулся, — Фукс пожал плечами.
— В этом–то как раз ничего неожиданного нет. Космолеты иногда гибнут… сгорают в тучах космической пыли или входят в атмосферы неведомых планет, чтобы никогда не выйти из них. Но он возвращается — вот что абсолютно непонятно. Допустим, он возвратился бы на пять, на десять, даже на пятнадцать лет позже — это тоже бывает… Но через сто лет?
— А что, если его задержали исследования системы Веги? вопрос Фукса прозвучал неуверенно.
— Абсурд! Ведь целых сто лет! Сто лет активной жизни, а не анабиоза! Он уже давным–давно умер бы.
— А может, он пробыл там как раз в состоянии анабиоза?
— В анабиозе? Нет, это нелепица. Ведь даже для того, чтобы просто повернуть космолет к Земле, необходимо выйти из анабиоза. Нужно на много часов вернуться к нормальной жизни. Ты можешь возразить, что он мог вернуться к жизни позднее, через несколько лет, уже на Веге. Но это тоже невозможно. Ведь у него был витализационный автомат, такой же, как и у меня, когда я летел к Регулюсу. А если такой автомат один раз отказал и не вернул его к жизни сразу же после достижения Веги, то ему уже не сделать этого ни через десять, ни через сто лет. Ведь мы живем не в какой–то космосказке, и автоматы не ведут себя, как капризные принцессы.
— Конечно, ты прав, — согласился Фукс. — Дело совершенно непонятное. И незачем себя обманывать. Мы просто не знаем, что могло произойти. Я повторяю это пятнадцать раз на день всем этим корреспондентам из видеотронии, но они не желают мне верить. У них в голове не умещается, что мы и наши автоматы можем чего–то не знать. Сами они выдвигают предположения одно нелепее другого, но мне не верят.
— Ну что ж, повторим теперь им это в шестнадцатый раз, теперь уже вместе… Но ведь не ради этого вызывал ты меня с Земли?
— Нет, не ради этого. Здесь дело в другом. Видишь ли, Томпи… Ты теперь единственный из знакомых с ним людей, оставшийся в живых… — Неужели?!.
— Да. Я узнал, что ты несколько семестров слушал курс космогонии еще в марсианском институте.
— Возможно, но что из этого? — Томпи вопросительно посмотрел на Фукса.
— Просто я думаю, что лучше тебе находиться здесь, когда он вернется. — Далеко он сейчас?
— Его космолет уже входит в солнечную систему, и сейчас он находится примерно в полумиллионе километров от Земли.
— Значит, мы вскоре перейдем на визуальную связь?
— Да, его можно будет увидеть на экране, как только он поравняется с Луной. — А скорость?
— Выключена в соответствии с программой полета.
Томпи подошел почти вплотную к экрану космоэмитора и тихо спросил: — А имя?.. Как его звали?
— Не помнишь разве? — Фукс глянул на него, на минуту оторвавшись от экрана. — Его звали Бан.
_ Бан?.. Да, теперь припоминаю. Мы еще называли его Бананом. — Томпи неожиданно улыбнулся. — Банан? Что это?
— Фрукт такой. Можешь полюбоваться на него в музее ботаники. Да, в наше время, два века назад, нам, кроме искусственных продуктов, случалось едать и настоящие бананы…
— А он был похож на этот… как его… банан? — Нет, скорей всего нет. И подумать только! Старый Банан подлетает к Земле теперь, когда имена его учеников позабыты даже их собственными внуками!
— Бессмертие — привилегия космонавтов. — Бессмертие? Нет, они далеко не бессмертны… Просто, они спят, запертые в тесных ящиках космолетов, хоть и удаляются с каждой секундой на десятки тысяч километров от звезды, которая некогда была их солнцем. Да, в анабиозе…
По мере приближения космолета Бана к Земле связь улучшилась настолько, что автоматы сочли возможным перевести ее на видео. Томпи вместе с Фуксом стояли перед экраном видеотрона, когда он засветился блеклым светом, показывая кабину космолета. Там под путаницей проводов в прозрачном герметическом контейнере лежал Бан. Автоматы уже начали выводить его из состояния анабиоза. Главный координатор был настолько перегружен, что передавал только данные, необходимые для поправок в прокладывании трассы космолета.
— Все протекает нормально. Автоматы не обнаружили никакой аварии… — Фукс бормотал это скорее про себя.
— В таком случае подай сводку. Может, тогда корреспонденты, наконец, успокоятся и улетят на Землю.
— Придется дождаться, когда Бан заговорит. Впрочем, они и так не улетят, пока Бан не объяснит им причины своего столетнего запоздания.
— Интересно… — после минутного молчания снова заговорил Фукс. — Как ты думаешь, почему все отсеки, предназначенные для проб, пусты?
— Ты проверял?
— Да, еще до того, как мы перешли на видеосвязь.
— А может быть. Ban поместил эти пробы где–нибудь в другом месте?
— Где? Космолет не лабиринт с тысячью укромных местечек.
— А что, если он вообще не брал никаких проб? — решился спросить Томпи.
— Что же в таком случае он делал все эти сто лет?
— Подожди еще минутку и услышишь все это от самого Бана. Судя по его внешности, Бан жил активной жизнью не более десяти лет. Все остальное время он, вероятно, был в состоянии анабиоза. Приглядись к нему повнимательнее. Ведь он выглядит явно моложе меня…
— Ты видишь его на экране. Не забывай, как сильно омолаживает видеотрон.
Тем временем автоматы переложили Бана на кресло. Автовитализатор придвинулся к нему и покрыл его голову десятками электродов. Почти одновременно автоэмитор приступил к повышению температуры тела Бана. Продолжалось это минут пятнадцать. Наконец автоматы отступили.
— Привет тебе на Земле! — произнес Фукс традиционную формулу приветствия возвращающихся космонавтов.
— Где… где я?.. — По–видимому, Бан не расслышал приветствия и растерянно разглядывал кабину спутника, появившуюся на его экране.
— Ты движешься по замкнутой орбите вокруг Земли, сообщил ему Фукс.
— А Вега?
— Что Вега?
Бан с минуту помолчал, а потом неуверенно сказал:
— Ведь я должен был лететь на Вегу. Почему вы вернули меня на Землю?
— То есть как это «вернули»? — удивился Фукс.
— Конечно, вернули, ты ведь говоришь, что я нахожусь в солнечной системе.
— Естественно. Ты ведь возвращаешься…
— Откуда возвращаюсь?
— С Веги, конечно!
На этот раз молчание Бана длилось долго. Наконец он произнес:
— Я не был на Веге.
— Как это не был?
— Не был. Я не видел системы Веги…
— Откуда же ты в таком случае возвращаешься?
— Не издевайтесь надо мной. Ведь вам это известно лучше, чем мне, — на щеках Бана проступил румянец.
— Ничего нам не известно. С момента твоего вылета прошло более двухсот лет. Двести лет! Слышишь? Откуда нам знать, что с тобой происходило?
Фукс почти сорвался на крик.
— Не может быть… Двести лет… Неужели?
Томпи почувствовал, что Бан им не верит.
— Это правда. Поговори с каким–нибудь, автоматом — и сразу убедишься, — вмешался он. — Интересно только, что с тобою происходило все это время…
— Я ничего не помню. Я ни разу не витализировался и наверняка не видел Веги.
— Вот в том–то и дело, но кто же направил твой космолет к Земле, если ты ни на минуту не выходил из анабиоза? подхватил Фукс.
— Не знаю. Говорю вам, что не знаю. Это вы, вы должны мне объяснить все, вы, которые оборудовали этот космолет автоматами…
— Скорее уж наши предки. Это ведь они строили его два века назад, — мрачно заметил Фукс.
— Но если даже космолет вернулся сам по себе, то что же происходило с ним целых сто лет?
Томпи не ожидал ответа на свой вопрос. Да никто, в сущности, и не пытался ему ответить. Бан сидел в витализационном кресле, уставясь в одну точку. Фукс что–то мучительно обдумывал, наморщив лоб.
— Бан! — тихо окликнул Томпи. — Бан! — позвал он громче.
Бан поднял голову и поглядел на него с экрана. — Бан, я когда–то слушал твои лекции.
— Ты — мои лекции? Но ведь ты же старше меня.
— Я меньше пробыл в анабиозе…
— Да, конечно… Как–то вылетает из головы, что возраст — вещь относительная.
— Я несколько семестров слушал твои лекции — повторил Томпи.
— Ну и как, запомнил что–нибудь? — Запомнил. Но почти все это уже стало достоянием истории. Ты и не представляешь себе, как далеко вперед ушла космогония. Да и не только она. Другие науки — тоже…
— Я догадываюсь… А мы… мы что теперь, тоже достояние истории?
— Почти. Здесь сейчас такие автоматы…
— Какие?
— Знаешь, мне иногда кажется, что они разумнее нас. Они читают мысли.
— Это, должно быть, неприятно.
— Все как–то привыкли и не обращают внимания.
— А ты? Фукс не дал Томпи ответить.
— Не принимай этого чересчур всерьез, Бан. Томпи у нас пока еще только осваивается. Когда летишь в космос, следует заранее быть готовым к тому, что мир за время твоего отсутствия несколько продвинется вперед в своем развитии. Это цена, которую приходится платить за участие в экспедициях, цена открытия новых звезд.
— Я ничего не открыл, — Бан произнес эти слова внешне совершенно спокойно.
— Да, не повезло тебе. По–видимому, случилась какая–то авария, но мы сейчас все разузнаем. Проверим записи в запоминающих устройствах автоматов… Что… Что это? Бан!.. Бан!..
Фукс и Томпи всматривались в серую пустоту экрана, с которого лишь мгновение назад на них глядел Бан. Потом изображение съежилось, как зажженный листок бумаги, и исчезло.
— Радар! Поищи его радаром! — крикнул Томпи.
— Нет, все в порядке, он здесь! — Фукс отпустил клавишу радара.