Чёртов лог

— Тогда тебе проще свою купить. Поддержанная «Девятка» обойдётся дешевле, а бегать будет намного дольше и дальше твоего «Бобика».

— Тогда так. Пусть до города доедет. А там я уже себе другую выбью.

— Ну, хорошо, — Степан наморщил лоб, сделав вид бывалого мастера, и полез в капот, — А что тут сделать можно? Карбюратор болтами привинчен явно не родными, но страшными. Это ерунда. На генераторе вместо ремня… капроновые колготки? — Степан поднял ошарашенный взгляд на Потапа.

— Что под рукой было, то и намотал.

— Откуда у тебя под рукой женские колготки взялись?

— Неважно.

— Океюшки. Маслопровод. Это что за хрень?

— Это от капельницы. У фельдшера нашего взял.

— Допустим. Рама на пластине держится, ещё и болтами прихвачена. Потап, ты издеваешься? Как я тебе тут из этого говна конфетку сделаю?

— Мне не нужна конфетка. Просто пусть доедет до города.

Степан тяжело вздохнул и опять исчез головой в капоте.

— Поеду я спрашивать, что с моим запросом, — продолжил Потап. — Завтра. Или нет. В пятницу. Или лучше через неделю.

Степан резко вынырнул из капота.

— Короче, пока ты соберёшься, будешь всю деревню объезжать?

— Придётся, — развёл руками Потап. — Сам видишь, что творится.

— Хе, — усмехнулся Степан в капоте. — Да, дал Петруха жару со своими чертями в аду. Я долго смеялся, когда услышал.

Он поднял смеющиеся глаза, но столкнулся с серьёзным взглядом Потапа.

— То есть я сперва его болтовню за байку принял, — оправдался он.

— Зато мне эти байки боком выходят. Ты сам-то думаешь об этом?

— Я? — Степан посмотрел на него, но потом направил взгляд куда-то за его спину, ехидно улыбнувшись. — Я тебе предлагаю на это посмотреть с научной точки зрения.

— Чё?

— Чё-чё, через плечо. У тебя над плечом наш местный Эйнштейн виднеется. И я всё. С тебя пятьсот рублей за бензиновый фильтр. В общем, будет твоя ласточка летать на всех передачах, пока не развалится. Имей это в виду. И смотри, чтобы на трассе не разлетелась, а то приятного мало будет.

Потап бросил на него недобрый взгляд и обернулся на участок через дорогу, за которым начинался лес. Рядом с оградой в траве кто-то копошился.

— А кто это? — спросил Потап.

— Это Альберт. Зовём его Аликом. В общем, он учёный. Умный, зараза. Только в огороде дуб дубом. Картошка не окученная стоит. На грядке больше осота, чем зелённого лука. А вот фасоли ему в этом году вообще не светит. Видишь, какой лопух листья над грядками раскинул. И света фасоли не хватает, и какого хрена между грядками лопух вымахал? Кстати, о бабочках. Хрен у него с той стороны тоже половину огорода заполонил. И, вообще, надо следить, чтобы зверьё не рыпалось. Участок возле леса. У него, наверняка, уже половину культуры пожрали.

Но Потап его не слушал. Он направился к тому, что шевелил траву у ограды.

— Э! — крикнул Степан вдогонку и пнул колесо уазика. — Колымагу свою убери. Она же мне гараж занимает.

— Да, погоди, — отмахнулся от него Потап и подошёл к штакетнику забора. — Добрый день, участковый уполномоченный Потапенко. Я вам не помешаю?

Из травы вынырнуло худощавое, продолговатое лицо с круглыми окулярами очков.

— Здравствуйте, — поправил мужчина очки. — Чем могу помочь?

— Говорят, вы учёный. Человек с высшим образованием.

— Совершенно верно. Выпускник МГУ. Энтомолог.

— Простите, не понял, — сконфузился Потап, услышав не знакомое для себя слово. — Кто вы?

— Энтомолог. Изучаю насекомых. Сейчас мы развиваем аграрную программу правительства. Хотим увеличить сборы урожая с единицы площади обрабатываемых земель. Я вот потому и купил этот участок. И насекомых-паразитов вывожу, как на опытном поле, и дача для детей и внуков.

— М-м-м… — протянул Потап, одновременно окинув взглядом огород. Степан не соврал. Может, в насекомых хозяин участка и разбирался, но вот как садовод он точно был ниже среднего. — Вы слышали, что у нас в деревне творится?

— Вы о чём? — насторожился Альберт. — Видите ли, я больше занят изучением луговых муравьёв. Вы себе не представляете, насколько это полезный вид для сельского хозяйства. Они поедают большинство насекомых-паразитов. Их колония может…

— О Чёртовом логе. Это лог на той стороне, — бесцеремонно перебил его Потап, которому было откровенно плевать на муравьёв и не только луговых. — Вы же, наверняка, сталкиваетесь со своими соседями — в магазине, в клубе. Слышите, что говорят?

— Вы о телепортации в ад?

— Угу, — кивнул Потап. — И о поражении головного мозга Михаила, сына хозяина кафе и ларька. Как мне показали эксперты, его мозг просто взболтали, как тряпку в стиральной машине. Вот только падение, даже с несколькими оборотами не может, иметь отношение к причинению такого ущерба здоровью.

— Вы про это, — заметно помрачнел мужчина. — Да, что-то такое я слышал.

— Вот вы со своим образованием, что можете мне сказать? Это не для протокола. Мне самому надо в этом разобраться, пока ещё кто-нибудь не пострадал.

— Видите ли, — начал мужчина. — Существуют такие зоны, как аномальные. Там, под действием неких сил, меняются физические законы. Стрелки компаса вертятся, вода льётся снизу вверх, ну и так далее. Вполне возможно, что лог и есть такая зона. Там могут находиться залежи железа, или имеет выход радиация. Бывает и такое, что ветер завывает в скалах, переходя на инфра— или ультразвук. Это тоже очень сильно влияет на психику. Вот, например, гибель туристов на Урале. Группа Дятлова. Наверняка же слышали о ней. Одна из рабочих гипотез — это сильная метель, которая и имела место в ту злополучную ночь. Потоки воздуха могли, петляя между скалами, сложиться в звуковую волну настроившую мозг на панику. Вот ребята и выбежали из палатки, получив непонятный сигнал тревоги.

— Это всё понятно, — отмахнулся Потап. — Но если я правильно понимаю, аномальные зоны не образуются за несколько лет. Так?

— Совершенно верно. Должно произойти событие, которое послужит предпосылкой. Например, землетрясение. Сдвиг тектонических плит приведёт к разлому. Он и послужит выходом из недр нашей планеты тех энергетик, что приведут к появлению на поверхности, так называемой, геопотагенной зоны. Правда, наукой ещё не доказаны эти энергетики, как и торсионные поля, которые они создают. Но я сам лично бывал в одной такой зоне, и могу сказать с абсолютной уверенностью, они существуют. Просто очередная загадка перед наукой.

— Эх, профессор, — разочарованно вздохнул Потап. — Не это всё. Сколько себя помню, это лог был вполне обычным. Только пять лет назад в нём чертовщина твориться начала. Не было у нас никаких землетрясений.

— Тогда я не знаю, чем ещё могу помочь.

— Оставьте мне свой телефон. Может, случится так, что понадобится ваша помощь.

— Да, конечно.

Весь оставшийся день Потап честно работал над бюрократией. Бумаги кипой копились на его столе, распихиваясь по папкам. Компьютерный век так и не отменил полностью бумажный носитель информации.

Следующим днём Потап собирался отправиться в город. Но путь ему преградил неожиданный персонаж.

Спускаясь по деревенской улице, Потап аккуратно ввёл свой «Бобик» маневрируя между стайками куриц, разбегавшимися в стороны с тревожными криками. За них заступались петухи, обкладывая участкового отборными матами на своём языке. Потапу же было плевать, что там на уме у местной птицы. Он следил только за тем, чтобы не задавить ни одну из них.

Вдруг из калитки своего участка вышел Отец Георгий. Встав посреди дороги, он упёр грабли черенком в землю. Сквозь не застёгнутый верхние пуговицы его рубахи блестел большой нательный, золотой крест. Вся его поза говорила о том, что он специально хочет остановить Потапа. Удивлённый Потап давить его и не собирался. Остановив машину за пару метров до батюшки, он дождался, пока тот подойдёт к двери со стороны водителя, на котором стекло было опущено.

— Сын мой, — начал батюшка. — Ты о тайне исповеди слышал?

— Ну, да, — ошарашено кивнул Потап, удивлённый таким вопросом.

— Тогда убирай машину с дороги и проходи в дом, — с этими словами Отец Георгий развернулся и направился обратно к калитке. Потап проводил его большими удивлёнными глазами.

— Тайна исповеди? Какой исповеди? Менту? — не мог переварить услышанное Потап. — Видать, дело серьёзное.

Войдя на веранду дома батюшки, Потап увидел большой стол заставленный явствами, а в его центре дымил самовар. Отец Георгий уже сидел на скамье за столом. Жестом своей широкой ладони он указал на массивный, грубо сколоченный стул рядом, приглашая сесть. Потап послушно сел. Отец Георгий склонился в сторону, что-то поднимая с пола за столом. Через секунду появилась стеклянная литровая бутылка с узким горлышком. Без этикетки и с мутноватой жидкостью внутри. Не трудно было догадаться, что это самогон. Отец Георгий поставил две стопки и заполнил их самогоном до краёв.

Потап смотрел на это, с глупой улыбкой на лице. Подняв взгляд, он увидел большой настенный календарь в церковном стиле. Глаза сразу скользнули по строке: «1-11 июля Петров пост».

— Отец Георгий, так пост же сейчас, — сказал он.

— Пост, сын мой, — невозмутимо опустил бутылку обратно батюшка. — Существует не для очищения брюха, а для очищения духа. А если мысли дурные в голове, так их лучше заесть и запить, чем ходу им давать, бросаясь бранными словами.

Одну стопку он поставил рядом с Потапом, а другую — поднял над столом. Чокнувшись, они опрокинули стопки.

— Так, что я тебе хотел сказать, — прожевал листик салата батюшка. — Ты, сын мой, как представитель закона, останови это безобразие в логу-то.

— Интересно, как я это сделаю? Его, действительно, только освятить остаётся. Больше никак.

— Не спеши с выводами. Не пойду я в тот лог.

— Во, как, — произнёс Потап, строя пирамидку из куска хлеба и кусочков колбасы и сыра.

— Теперь слушай мою исповедь, — произнёс батюшка таким голосом, что Потап поднял на него взгляд, оторвавшись от своего «строительства». — Боюсь я того чёрта.

— Не понял, — нервно хихикнул Потап.

— Да, — кивнул Отец Георгий. — Он же и меня чуть в путы не увлёк. Ты бабку Ефросинью помнишь? Что на околице жила рядом со Степаном механиком?

— Конечно, — ответил Потап, в конец забывший о своём бутерброде. — Она представилась пару лет назад. Дети её дом продали, а сейчас там учёный из города дачу себе сделал. Я как раз вчера с ним разговаривал.

— Кто дом её выкупил я не знаю. Раз человек от науки, понятно, почему в Божьем Храме не появляется. Всё свои дьявольские узоры рисует в виде формул. Ну, да Бог ему Судья. В общем, отпел я Ефросинью, на кладбище проводил и там простился с ней. Сам гроб нёс. Всё-таки, Божий человек был. Много хорошего для Храма делала. Вот я и счёл своим долгом с ней до конца земной путь пройти, прямиком до могилы. На поминки не остался, дела были. Маринка же Ивана родила. Надо было их дочь крестить. Вот я и поспешил обратно в Храм. И чёрт же меня дёрнул через этот лог проклятый путь срезать!

Отец Георгий в гневе так ударил кулаком по столу, что всё, что на нём стояло, подпрыгнуло и звякнуло. А вместе с ними подпрыгнул и Потап, звякнув где-то внутри себя. Его пирамидка на блюдце распалась на составляющие.

— И вот представь себе, иду я, а на душе так легко стало. Как представил я, как мучилась бедная Ефросинья в последние полгода своего бытия. Болела же бедняжка. Криком кричала. А тут всё. Отмучилась душа её. И мне от этой мысли так легко стало. Я, дурень старый, и запел на радостях. А там кусты есть. Так мне сам чёрт из этих кустов ответил. Как завоет своим голосом. А голос противный такой, и в голову отдаёт. У меня аж душа в пятки упала. Стою, смотрю на ветки. А они шевелиться перестали. «Кто здесь?!» — говорю. Грубо так говорю, чтобы напугать нечестивого. А этот чёрт проклятый, словно почуял мой страх. И повторяет за мною. «Кто здесь?!» — отвечает почти моим голосом. Куражится, бес проклятый. Я ногой топнул, а эта тварь адская так топнула в ответ, что с деревьев аж листья полетели. Как же я летел с того лога. Пятки сверкали. Благо, хоть не видел никто. Позор-то какой. Святой отец беса испугался.

— И вы тоже, — выдохнул Потап, опустив взгляд в блюдце.

— Я тогда еле дочурку Марины и Ивана покрестил. Все молитвы с перепугу из головы вылетели. Сама голова, как колокольня гудит. Многие тогда думали, что я так по Ефросиньи горюю. И по ней я горевал, но вот потуги мои от беса этого проклятого. Вот я тебя и прошу избавить землю нашу от нечисти этой. Чуть было меня к себе не забрал, как Петра нашего.

— Ну, вы даёте, святой отец. Вот почему вы отказали Авдотье.

— Я в тот лог больше ни ногой. И тебя прошу исповедь мою в тайне схоронить.

— Да, батюшка, конечно. Такое, даже и к делу не пришьёшь, — Потап забегал глазами по столу, собираясь с мыслями.

— Ну, да ладно, — сказал Отец Георгий и снова потянулся за бутылкой. — Даже на душе полегчало, как исповедался. А то всё нёс эту тайну, как Иисус, Спаситель наш, крест свой на Голгофу. Теперь ступай к себе и ожидай Дениса.

— Ему-то что опять надо? — вздохнул Потап, ожидая подвоха. — Что на этот раз?

— Просто ожидай его, — ответил Отец Георгий и поднял стопку.

Потап, немного захмелев, вернулся в свой опорный пункт. Рухнув на стул, он пытать собрать вместе всю информацию о происшествиях в логу. Получалась какая-то деревенская мистика. Чёрт, обитающий в логу, и творящий беззаконие с всяким, кто нарушит его покой. Но не с каждым. По логу проходила, хоть и заросшая, но всё же хоженая тропа. Не все хотели идти вокруг, топая по пыльной дороге. Были, и при том многие, кто миновал лог без происшествий. Тот же Петруха много раз проходил по нему и с мотоблоком и без него. И дети играли в нём, и тот же Мишка. Правда без мотоцикла, но всё же…

И тут Потап встрепенулся. В голове что-то мелькнуло. Искра осознания. Он склонился над столом и стал перебирать бумаги. Все случаи «чертовщины» в логу он тщательно заносил на бумагу, на всякий случай. И вот теперь такой представился. Оставалось лишь объединить их, найти связующую нить, а для этого кое-что уточнить. И он стал раскладывать на столе листы с записями.

Сильный порыв ветра всколыхнул тюль у открытого окна и разметал все бумаги по кабинету. Потап вскочил со стула и выглянул в окно. Небо уже заволокло огромными, тяжёлыми тучами, барашки которых подсвечивались разрядами молний. Матвей и в этот раз не соврал, ошибившись только в том, что предсказывал грозу ближе к ночи, а сейчас было только шесть часов вечера.

Потап закрыл окно, на стеклопакет которого упала первая большая капля дождя, и быстро собрал бумагу. Вернув кипу на стол, вновь начал раскладывать её, вспоминая, что именно он хотел уточнить.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась лысая фигура. Вспышка молнии в окне сеней, за спиной гостя, осветила его силуэт.

— Денис, — сморщился Потап, не желая разговора с ним именно сейчас. Да, и мало когда. Слишком неприятен был этот человек. И Потап просто начал имитировать свою работу, перекладывая бумаги с места на место. — Давай потом. Я занят.

Денис молча прошёл в кабинет, и остановился у стола.

— Стаканы есть? — спросил он не своим голосом.

— Что? — удивился такому вопросу Потап. На стол перед ним вместе с ударом грома опустилась бутылка дорогого коньяка. Потап поднял округлившиеся глаза на Дениса.

— Разговор есть, — сказал тот всё тем же могильным тоном. Потап потянулся к шкафу, на полке которого стоял графин с водой, а рядом пять стаканов. Взяв два из них, он поставил их перед Денисом, тот ловким движением откупорил бутылку и наполовину заполнил оба. После чего взял свой стакан. Потап потянул за своим. И уже собирался чокнулся с Денисом. Но тот сразу поднёс свой стакан к губам и опустошил его залпом, с шумом вернув на стол. Опять же в момент, когда прогремел гром. Потап поперхнулся от такой картины. А Денис отставил от стола ближайший стул и сел. Из внутреннего кармана он достал небольшую стопку бумаг, аккуратно сложенных в файл, и протянул получившийся свёрток Потапу. Тот отхлебнул немного из своего стакана и принял бумаги.

Изъяв их из файла, он быстро забегал глазами по рукописному тексту. С каждой строкой его глаза становились всё больше, а под конец, казалось, просто выпадут из орбит.

— Это что такое, Денис? — еле выдавил из себя Потап, сам не зная, как реагировать на написанное.

— Признание это, начальник, — вздохнул Денис, вновь налил себе и опрокинул стакан в себя. — Чистосердечное. Слушай, у тебя закуска есть какая? А то я чё-то не подумал.

Потап очнулся только сейчас и начал рыскать по выдвижным ящикам стола. Из съестного в кабинете была только шоколадка, подаренная ему неделю назад племянницей. Но под коньяк самое то. Денис отломил дольку и стал её пережёвывать.

— Прости, — виновато пожал плечами Потап. — Это моё рабочее место. Обедаю я дома. Тут всё-то пара минут хода. Поэтому, я и пайку с собой не беру.

— Ничего, — отмахнулся Денис. — И этого хватит. А то, что ты сейчас держишь в руках это дела мои прошлые. Доказать их не смогли. Я и вышел чистым из воды. Да, лучше бы отсидел, смыл грех с рук своих и с души заблудшей.

Потап смотрел на него с подозрением. Философские мысли от такого человека, да ещё и размышления о душе. Это не вписывалось в рамки этого персонажа.

— Ты с чего решил сдаться? Те дела все закрыты. Ты чист, — недоумевал Потап. — Тебе это зачем надо? У тебя дом, бизнес, семья — жена, сын…