Тень для Великого

Боги проявляли в людях силу Великих, всего четыре раза за всю историю человечества.

Первый Великий был Аймон, сын Братика с северного материка. Он создал артефакты света и тепла. А так же множество бытовых и лечебных. После их создания, воссоздать уже могли и по ныне создают обычные маги.

Второй Великий Гоора, был предком Орд Дала семи островов, но жил на другом континенте, который назывался Онтико. Он создал множество порталов и артефактов для строительства дворцов и замков. Написал сотни книг для образования магов и основал Контр, город — академию. Что сейчас с этим континентом, никто не знал. Связи с этим материком не было более тысячи лет.

Одновременно со вторым Великим, родился и третий.

Тергиор был агрессивен и воинственен. Его артефакты были в основном боевые и многие запрещены к изготовлению и использованию.

Именно ему мир обязан первой магической войне. После подписания мира, он засел на вершине горы Аюна и пытался создать артефакт бессмертия. Во время сильной метели, что длилась две квадры, он замёрз и так сидит по сей день. Кто то говорит, что он достиг бессмертия, но Чан пленил его, заковав в вечный лёд гор.

Вот только произошла вторая магическая война, уже без Великих. И она была беспощаднее первой.

Есть легенда, что тьма и её соратники пособничали обоим сторонам и создали проклятье равное силе Великого и вот уже тысячи лет моря и океаны обмывающие материки и острова ядовиты и кислотны.

В старинных трактатах писалось, что всего в мир прийдёт пять Великих и вот он Вэлмор — четвертый Великий маг, двадцати шести циклов! Самый молодой советник старейшин Опса и семи островов. Магистр магического культа верхнего регистра.

Он получил все эти титулы, не за подвиги и результаты своего длительного труда. А лишь потому, что боги отыгрались на нём и всучили ему эту силу.

Как будто мало того, что он наследник Скалы и Орд Дал.

Став Великим, Вэлмор оказался самым одиноким человеком на свете.

— Добро пожаловать в мой мир — как то сказал ему его единственный друг, что не падал пред ним ниц и смотрел обычным взглядом.

— Мы можем как то от этого освободится? — не надеясь получить положительный ответ спросил маг.

— только если умрём.

— Ты бессмертен. Ты — бог!

— Всего лишь полубог, поэтому и для меня есть правила. И кстати убить меня тоже можно, только я всегда начеку. — улыбался блондин вися в воздухе, как призрак.

Вэлмор тяжело вздохнул, вспоминая белокурого полубога. Он стал слишком занят, чтобы просто поболтать с приятелем. Они оба. Цесса где то путешествует и вновь спасает мир.

Мужчина потер запястье с меткой истинности, горестно хмыкнув.

Ещё в детстве он знал, что у него есть истинная. Что это редко и является великим счастьем и благословением Богини.

Но ему не суждено стать счастливым! Его истинная — тень!

Ещё одно страшное проклятие тьмы, с которым не могут совладать тысячи магов прошлого и настоящего.

Когда боги одарили людей магией, она делилась на три категории:

Бытовая, стихийная, ментальная. Каждая категория в свою очередь оценивалась силой потенциала. И если дар был слабый, то слабыми были и скапливающие магические шлаки. Такие маги могли жить с любой женщиной, не обязательно с истинной. Главное соблюдение брачных ритуалов.

А вот средний и сильный потенциал, скапливал в маге большое количество магических частиц, который должны были выйти из человека. Через телесную боль вместе с кровью или через потерю семени и мужской сути. Был ещё один вариант — истинная! Этот способ когда то до войны был лучшим. Но последнюю тысячу лет истинные сильных магов рождаются пустыми. Без души. Без осознания.

Их прозвали "тени".

Они не говорят и ничего не понимают. Без магической поддержки и управления, валялись бы на полу бесформенной массой.

В первые года, после проклятия таких девочек приносили в жертву, потом волею случая поняли насколько они ценны.

Тени спокойно переносят через себя практически любые откаты магии, стоит только чародею подержать тень за руки.

Это было великим открытием, ведь большинство сильных магов рождалось у аристократов и приближенным к королевской семье.

А они практически все были бесплодны. Боль мало кто выбирал, а отказ от магии тем более.

Тени стоили дорого, целое состояние. И родители, раньше горевавшие от рождения подобного ребёнка, теперь были просто счастливы, ведь они могли повысить свой финансовый статус за счёт тени.

Вэлмору искали тень. И даже нашли. Смуглая, полноватая и некрасивая женщина в черном платье, с пустым взглядом карих глаз. Её бывший хозяин упал с крана и сломал шею.

Она выдержала лишь создания нескольких артефактов. Шлаковая магия Великого, иссушила её. Такого никогда не случалось прежде. Сила Вэлмора была слишком огромной. Таким же стал и откат.

От поиска других теней Великий отказался. Ему ещё долго снились пустые, выжженные глаза тени и её искривлённый в болевой гримасе рот, словно её душа вернулась в последний миг и тут же, со смертью унеслась к богам.

Через седьмицу, в храме, Вэлмор провел ритуал отказа от себя, как от мужчины. Самостоятельно! Без жрецов и храмовников.

Это была большая потеря для семи островов, других наследников у Орд Дала не было. Даже дальних.

Глава 5. Килли

Мне нравилось жить у старого скорняка Илена. Впервые в жизни я чувствовала себя нужной, свободной и в безопасности. Меня уважали, советовались и считали мальчишкой. Это тоже приносило свою пользу. Вряд ли бы девушке было бы позволено столько вольностей. А ещё я научилась читать и писать. Старый Илен, на протяжении всего цикла, по вечерам занимался со мною.

На всякий случай, я сбегала к голове города Жаве и выправила себе бумажку о досрочном совершеннолетии. Пришлось для такого случая платье прикупить, всплакнуть, да двумя серебрушками пожертвовать. Зато теперь я знала, явись за мной кто из родственников, чтобы забрать домой, мне есть чем их удивить.

И как оказалось не напрасно!

Едва мне исполнилось восемнадцать, не прошло и седьмицы, как на пороге моего нового пристанища, как то перед обедом заявилась гостья. Да не просто заявилась! А в карете, запряженной парой серебристых породистых кранов и с возницей, одетым, не хуже чем наш голова.

Сама женщина выглядела богатой, истинной Далой и как оказалось, ей и была. И искала она именно Киллиан. Не парнишку Кила, а девочку Килли. Меня!

Лёгкий озноб тревоги пробежал по спине, но я лишь выше задрала нос, окончательно осознав, что меня рассекретили.

— Что угодно Дала? — перестав басить произнесла обычным голосом.

— Дала Нейлет! — представилась она, пристально изучая моё лицо. — ты стала похожа на мать, только смуглая как отец.

— Вы путаете Дала Нейлет, я не похожа ни на кого из родителей. Возможно в бабку или деда. — и я улыбнулась, сверкнув своей гордостью. Белыми, ровными зубками. Гостья ошарашенно попятилась от меня, словно призрак увидела. Но тут же взяла себя в руки.

— Я не про приёмных, а про настоящих. Тех, что ты не помнишь, бедняжка. Из за…болезни!

Я уставилась в немом недоумении. Что она несёт? Приемные? Хотя мне часто так казалось. Ну не может мать быть такой жестоко сердечной к своему ребёнку. Даже Мерти она так не донимала, как меня. А младшего так и вовсе баловала. То что я не родная, многое объясняло. И ненависть старшего брата и похотливые намеки отца. Вернее приемного отца.

— Выходит, вы знаете моих настоящих родителей? — с сомнением спросила я.

— Может пригласишь во внутрь? Не пристало Дале на улице разговаривать, на потеху соседям.

— Проходите Дала Нейлет. — спохватилась я провожая её наверх, в свою комнату. Предлагать отвары не стала, она всё ещё вызывала во мне сомнения и я была на стороже. Хозяин и работники были на заднем дворе, в мастерской и нам никто не мешал.

Посадив нежданную гостью на сундук, застеленный мягкой шкурой шерри, сама села на постель и скрестив руки приготовилась слушать.

— Твоя мама была мне почти как сестра. Мы росли в одном приюте и работали у одной Далы. Но мне повезло повстречать человека, который сделал меня Далой. А твоя мать вышла замуж за конюха. Они жили при замке Орд Дала, семи островов, на главном острове. Там родилась и ты. Но когда тебе было десять, на вас напали темные. В живых осталась лишь ты. Была изранена, к тому же потеряла память.

Она порылась в изящном мешочке с нашитыми монетками и достала лицевой платок. Протёрла глаза, словно в них стояли слезы, хотя я чётко видела — они не были мокрыми.

— Я забрала тебя к себе и почти год ты жила в моем доме. — продолжила она.

— Но ты не выздоравливала и наш семейный лекарь порекомендовал увезти тебя с островов на материк. Поближе к горам, к свежему воздуху. Пришлось подыскать тебе семью. Ханты казались такими милыми и добрыми. Обещали любить несчастную сиротку, как родную. Я им исправно платила, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Но когда я вернулась за тобой, оказалось, что ты сбежала. А в селе сказали, что Ханты плохо с тобой обращались и обижали. Мне так жаль милая, иди ко мне я тебя обниму.

Она расставила руки, но я отчего то не спешила пасть ей в объятия. У неё были злые и совершенно холодные глаза. А ещё отсутствовала мимика, от чего все её слова казались ложью. Я совершенно ей не верила.

Женщина опустила руки и с прищуром внимательно меня оглядела.

— Не глупа — искривила она рот в недоброй улыбке. — Только тебе всё равно придется поехать со мной и делать то, что я прикажу.

— И как заставите Дала? — кинула я вопрос ей в лицо.

Я её не боялась. Она как матушка. Когда что то от меня требовалось, становилась как домашнее масло, мягкая и нежная. Но получая от меня своё, резко превращалась в темную ведьму и хлестала меня словами, а чаще тем, что в руки попадется.

— Твоё совершеннолетие наступит через два года, а значит я смогу оформить над тобой опекунство. Я — Дала, мне не откажут. Надо будет соблазню или подкуплю местного голову. Я всегда добиваюсь своего!

— Остыньте Дала. — я достала из-за пазухи свиток и раскатала его перед лицом злобной тётки, не давая той в руки и свернув, спрятала на место.

— Я считаюсь совершеннолетней и опекуны мне не нужны. Доброго Чана в обратной дороге Дала Нейлет.

Но мерзкая Дала не сдвинулась с места. Она сомкнула губы в одну полоску и на её лице проступили желваки.

Да я умею доводить до белого каления. Не всегда мне доставалось напрасно!

— Чтож! По хорошему ты не хочешь, прийдётся по плохому.

— Я что-то пропустила по хорошему. Или это из той части когда вы хотели купить меня как шерри у головы Жавы и увезти без моего на то желание в неизвестные дали?

Она смерила меня презрительным взглядом и произнесла.

— Твои родители живы! Я имею в виду настоящих. И твой брат тоже.

— Новая песня Дала? Я вам не верю. Прощайте же.

— Могу доказать, дай руку. — она протянула свою. Попыталась меня ухватить, но я отошла на несколько шагов.

— Ага вот прям сейчас! Вдруг вы мне браслет подавляющий волю наденете.

— Я верну тебе память глупая. Теперь я это умею.

Я замерла, не двигаясь с места. Заманчиво, даже очень. Но осторожность, это моя свобода.

— Раз забыла, значит и помнить не нужно.

— Я знаю, что за шрам у тебя на запястье.

Тут я замерла, обдумывая услышанное. Шрам был. Но я усиленно от всех его прятала за сплетённые из кожи браслетом. А ведь тетка и вправду, что то обо мне знает.

И я рискнула. Протянула ей ту самую руку. А она схватила её как хищный летун двумя руками и зашептала непонятные слова, склонившись над рукой. И мне на миг показалось, что из её рта пошел сизый дым.

И я вдруг почувствовала, что теряю сознание.

"Обманула " подумалось мне, но я вдруг резко пришла в себя. В голове вдруг стало тихо и я увидела улыбающегося мужчину с голубыми глазами, он сажал на небольшого крана девочку лет семи, восьми. А рядом стояла темноволосая, худенькая женщина с тёплым взором и просила нас быть осторожными.

Это я, вдруг четко пронеслось в сознании и несколько картин из той, забытой мною жизни пронеслись перед глазами. Мама, отец, младший братик Домин. Я вспомнила их всех. И наш дом. Слезы полились из моих глаз и сердце сковало болью.

— Где они?

Глава 6. Нейлет

Вот уже почти час они тряслись в карете. Нейлет делала вид, что погружена в глубокую медитацию. Сама же следила за сидящей напротив девушкой из под полузакрытых век.

"Это ты во всем виновата Фанья" — думала рыжая ведьма.

Винить кого то в своих бедах было гораздо проще, чем себя и со временем Нейлет полностью стала так считать.

Лучше все таки быть одной, без подруги. Самой по себе!

Чем чувствовать это невыносимое чувство злобы и зависти.

Фанья была ангелом во плоти. Кроткая, добрая с нежным голоском. Нейлет приходилось вон из кожи лезть, чтобы привлекать к себе столько же внимания. Притворяться, быть кем то иным, хотя она всегда считала, что намного красивее и ярче подруги.

Но этой дуре было достаточно подобрать какую нибудь живность и исцелить или стоять болтать со стариками, словно это интересно. Вечно бегала в лазарет к больным и немощным, в свободное от работы время или помогала где нибудь на кухне. Из за неё и самой Нейлет приходилось трудится, хотя видит Чан, она это ненавидела. И Фанью заодно. Ненавидела и любила!

Ненавидела этот её теплый свет, идущий из глаз и спокойствие, с которым она принимала любые новости. Отсутствие интереса к сплетням и нежелание распространяться на тему своей Далы, которой прислуживала. Скучнейшая особа.

На болота эти поперлась, чтобы Дале угодить. Какая дура!

Нейлет чуть с ума не сошла, впервые не пойдя за подругой. А если бы пропала там?

Но она вернулась, да не с пустыми руками. Дала была очень довольна и щедра.

А этот её подарок от королевы нимфезов, который исполнял желания?

Да, Нейлет загадала срочно выйти замуж за Дала и тут же получила предложение от Рего. Но в итоге всё получилось вовсе не так, как она хотела. Как мечтала.

Дал Рего был довольно пожилым и полноватым. Некрасивым и не ласковым. К безродной новоиспеченной супруге относился хуже, чем к своему ездовому крану. В родовом замке поселил в комнату, чуть лучше тех в коих жили слуги. Хотя имелись пустые, шикарные апартаменты.

Он навещал её один раз в седьмицу и Нейлет ненавидела это время, но притворялась ласковой и покорной, беря пример с подруги. Дал обещал, если родится ребенок, создать для нее другие, лучшие условия. Но за девять циклов чуда не случилось.