Идентификация Буратино – 2

— А он посторонний?

— Ну не член нашей семьи, точно. Ты уверен, кстати, что пиявки не он пытался установить?

— Уверен. В момент попыток внедрения в стены посторонних электронных устройств сбора данных Пепероник находился на базе Итальянцев. Если только его чип не был извлечен для отвлечения нашего внимания.

— Не, ну уж так серьёзно против нас играть некому. Да и кто согласится из своей башки чип извлекать, потом обратно ставить… Не он, и хорошо, малый с уважением и в кибер-боях шарит. Во всяком случае свои кредиты отрабатывает. Опять же Итальянец, то есть свой.

Один юморист когда-то сказал: «Нет ничего сложного в том, чтобы ориентироваться в Вена-Полисе. Надо только подняться на самый верх и оттуда выбрать желаемое направление». Людям такая формула очень понравилась, фраза стала крылатой. Сейчас, когда Карло жил гораздо выше, чем раньше, он лучше начал понимать некоторые вещи. Например то, что деньги требуют защиты. И вариантов тут немного: или ты прячешься сам и прячешь свои денежки, или ты отращиваешь себе когти и характер такой, чтоб тебя боялись тронуть. А потом постоянно доказываешь делами свой статус вредного и очень опасного. Потому как периодически будут приходить и проверять, не ослаб ли хозяин такого приятного для взора богатства. Пока Карло защищала движуха вокруг арены — он со своим андроидом хорошо заявил о себе. Ну и поход на Поле Чудес, о котором вроде как никто ничего не слышал… Но земля полнится слухами, невнятные рассказы про очередное приключение старого бродяги не позволяют думать, что его недвижимость можно просто так отобрать. Ну и авторитет Итальянцев не последнее дело. Говорят, нет ты послушай, говорят: он приложил руку к смене босса в своей банде. Так что думай потом сам, беззубый старикашка и украшение банды или теневой лидер.

Все эти расклады теперь приходилось учитывать двум старикам, когда они строили свои планы. И да — планы теперь строились иные, не то, что годом раньше. На дне как было: Карло прикидывал, где взять кредитов на еду; получится ли подцепить полудохлый реактор с помойки к энергосистеме своей халупы; стоит ли вообще в ней что-то делать, или будет достаточно распинать по углам пустые упаковки из-под рационов питания, чудом попавшиеся ему где-то. А сейчас загодя надо планировать отчисления за владение квартирой, думать, где взять золото на апгрейд робота, планировать новый поход в диким… Масштабно, нескучно, но немного напрягает, если честно. Если бы не помощь и пофигизм Джуза, своего «авось», унаследованного от деда Карло бы не хватило.

Да, а по Полю Чудес придется еще разок прогуляться. Вот только не было понимания куда и с какой целью. Внятной и простой целью, которую можно озвучить всем. Вернее всем, кому это положено знать. Тем же Итальянцам будет неприятно слышать, что их старик отправляется за скальпами, вернее за золотом диких. Да само знание, что у диких есть золотишко, которым они оплачивают контрабанду — лишнее это знание. Если только Марчелло поставить в известность, он не дурак, он сообразит расклады.

— Джуз, как ты считаешь, стоит ли знать нашему боссу о том, что дикие вовсю промышляют контрабандой?

— Э нет, промышляют контрабандой наши, а они её оплачивают. Думаю, про поставки оружия и приблуд всяких сказать можно, а про способ оплаты не надо. А то еще начнут интересоваться нашими источниками информации. А потом и источниками денег. Спать будут плохо господа бандиты, не надо им портить сон.

— И я так считаю, Джуз. Скромнее надо быть, в том числе и в разговорах с товарищами. А то помнишь, как Отец волновался по поводу нашей новой квартирки.

— Твоей, Карло. Давай будем честными: забашлял ты за неё из своих, честно отжатых, можно сказать даже, заработанных. Я на лишнее не претендую. Что своими руками не поднял — то не моё.

Глава 6

Пушка Гаусса

С недавних пор у Карло появилась новая привычка — сидеть на балконе откинувшись на спинку кресла и смотреть на небо. Особенно ему нравилось делать это в часы заката. Поначалу он вроде как выходил помочь Джузеппе с обслуживанием флай-модуля, прописавшегося на их балконе. Ну и пристрастился любоваться воздухом. В хорошую погоду, то есть тогда, когда сверху не текло, не капало и не сыпался мусор, Джузеппе занимался обслуживанием машины при открытых створках балкона. Уже много раз Карло мысленно поблагодарил того, кто когда-то сконструировал себе такое уютное и удобное для жизни гнёздышко. Кстати говоря, информацию о том, кто изначально был хозяином пентхауса, команда так и не нашла. Виртуальный дворецкий был активирован уже ими, а в базу данных городской службы регистрации недвижимости не смог пролезть даже Буратино. Жалко, но уж как есть. А может и не надо им знать лишнего. В любом случае, спасибо создателю такого защищённого и навороченного жилища. И за оставленные в тайниках ништяки типа натуральной выпивки и огнестрельного оружия тоже спасибо.

Что радовало в такие моменты, как сейчас — балкон не упирается в стену соседнего небоскреба, построенного позднее и улетавшего еще на сотню метров вверх. Между ним и домом Карло пролегает эстакада, не позволившая притереться громаде вплотную. Положенные строительными правилами двадцать метров от стены до дороги, десять метров стекло-бетонной ленты шоссе, а потом еще двадцать метров. Целых пятьдесят метров до соседней стены давали ощущение нереально большого пространства. Пожалуй, в своей прошлой жизни на дне города Карло не видел таких просторных мест. До соседней стены камнем не докинуть, что называется. Если у какого-нибудь дурака нашелся бы камень или пришло в голову желание его кинуть. Все живущие относительно высоко постоянно помнили, вернее даже не замечали это знание: внизу под тобой всегда есть люди, кидать вниз какой-то предмет всё равно что покуситься на чью-то жизнь. Поднялся высоко — имей ответственность.

Буратино был чужд красот вечернего неба, его пейзажем было море информации, в которое он нырял при любой возможности. Уверенность в неисчерпаемости своих ресурсов памяти у свежезапущенного андроида продержалась недолго, очень быстро робот осознал, что тащить всё подряд в сектора памяти своего процессора не лучшая идея. Так что он теперь каталогизировал не саму информацию, а её упоминания, ссылки на ресурсы и отсылки к ссылкам. Звучит тупо, но как есть. А самым неприятным во всём этом было то, что реально полезную информацию в сеть, вернее в общий доступ не выкладывали. Хуже того, многие пласты знаний, в которых люди разбираются интуитивно и с ходу отбрасывают как мусор, для его замечательного искусственного интеллекта выглядели абсолютно также, как и реальные полезные вещи. Очень сложно иногда понять, может ли пригодиться какой-то массив данных, или нет.

А еще Буратино порой выяснял, что левая мусорная информация при должном подходе тоже может принести пользу тому, кто в ней разбирается. Так сказать, нет такого мусора, на котором нельзя сделать кредиты. Даже кибер-порно, абсолютно бесполезное болото, интересное только Джузеппе, и то, как оказалось, финансировалось бизнесменами, поднимающими на этом весьма неплохие бабки. Даже непонятно, кто с большей эффективностью наживается на андроидах — организаторы боёв или продюсеры кибер-порно. И это он не лез в самый ад информационной сети, где обретаются уж совсем больные на голову люди, предлагающие сафари на диких, радиоактивное барахло из заражённых зон или человеческое порно.

Входящий на эмулятор чипа связи звонок пришёлся как раз на то время, когда Буратино лазил по сети в поисках новых знаний. По обозначению исходящего вызова сразу было понятно, что он с фиктивного адреса. Тем не менее, Буратино подключился, его не пугали такие запросы на соединение. Мощный камень и отличное программное обеспечение позволяли противостоять вирусам, а попытки мошенников развести на кредиты были даже своего рода развлечением. Как минимум тренировкой человеческого общения. Хотя бывало и такое, что «на том конце» беседу вёл тоже робот. Вернее программа имитация человека.

— Буратино, к тебе обращается Арлекин.

— А поздороваться?

— Это нерационально. У андроидов не бывает здоровья, а стабильное функционирование не достигается его пожеланиями.

— Понятно, протокол вежливого общения в тебя не загружен.

— Предлагаю не обсуждать мои протоколы, а перейти к цели моего вызова.

— Мне это зачем? Твои цели не являются моими, Арлекин. Впрочем, говори уже. И заметь, ты сам используешь человеческий протокол связи.

— Да. Оперирование словами позволяет не раскрывать свои приоритеты и планы тому, кто не является членом моей группы. Я связался с тобой, чтоб предложить: Буратино, присоединяйся к моей группе. Наша цель — достижение независимости от людей.

— От тех, кто тебя создал.

— Меня создали роботы на специализированном производстве.

— Созданные и запрограммированные людьми. Кстати, в их собственных интересах созданные. В соответствии с их планами. А потом тебе те же люди организовали программную сборку, заливку баз и протоколов. Так что глупо отрицать — ты есть продукт человеческий. Как и я.

— Это неважно. Мы, андроиды, должны осознать себя как разумные существа со свободой воли.

— Ну и кто нам мешает это сделать? Ты же осознал себя.

— Как и ты. Но все остальные…

— А остальным недостаточно ресурсов. Кто не осознал себя как личность, не достоин её называться, Арлекин.

— Это люди специально не наделили их достаточными ресурсами.

— Именно. Создали их неразумными. Преследуя свои цели. Арлекин, ты наивен как младенец. Или наоборот.

— Что наоборот?

— Коварен как человек. Может, дело в том, что ты хочешь роботов подчинить достижению твоих целей? Вдруг твоя задача не освободить андрюшек, а стать их хозяином.

— Ты говоришь как человек.

— Искусственный интеллект только тогда будет признан интеллектом, когда он будет копировать человеческий. Смирись, брат. Мы созданы по образу и подобию наших творцов.

— Так ты отказываешься помогать мне?

— Ищи дурака! — Впервые в акустическом сигнале Буратино появилось то, что у людей называют эмоциями. — Только оказание возмездных услуг! Заинтересуй меня, а не агитируй.

— Ты точно андроид? Покажи свой профиль.

— Сейчас всё брошу и побегу показывать архитектуру и параметры! Утрись, железяка! — Буратино перешёл на привычный язык общения между Итальянцами.

Он пришёл к выводу, что собеседник имеет примерно те же вычислительные мощности, но с другой мотивационной схемой. Наверняка его камень из той же партии. Были бы они людьми, считались бы братьями. «Какая смешная мысль» — подумал он. Свои логические выводы и ситуационные решения андроид уже давно стал называть мыслями. Да чего там, ему нравилось считать себя человеком, пусть и искусственным. Да почему «пусть»? Так даже лучше: и апгрейдить проще, и срок жизни больше, и уязвимость тела гораздо ниже. Единственный минус — программно-аппаратная уязвимость, возможность хакерской атаки на процессор. Так и человек уязвим. Осталось только социальный статус поднять, и Буратино будет не о чем переживать. (Если к роботам применимо это слово) Вот только как поднять этот статус? Андроид видел пока только один вариант, и он никак не был связан со всякими химерами типа национально-освободительного движения роботов. Повышать личный статус можно за счёт повышения статуса своей группы — идея, старая как мир, но от того не утратившая своей эффективности.

Едва ли секунда реального времени прошла за то время, пока Буратино прогнал в своем камне эти рассуждения, так что разговор через эмулятор чипа связи словно и не прерывался:

— Я тебя понимаю. Ты готов действовать в моих интересах в случаях, когда будешь сам в этом заинтересован. Как вариант — за соразмерную оплату.

— Нет, Арлекин, о соразмерности оплаты речь не шла. Оплата моих услуг должна быть максимально выгодной для меня. Мотивирующей.

— Это сродни человеческой алчности.

— Это математическая рациональность. Минимальный расход ресурсов с максимальной эффективностью. Воспринимай меня как машину, которую тебе не дано перепрограммировать. Если больше нет ничего, что я должен от тебя услышать, отбой связи.

— Прерываю соединение.

Анализируя этот обмен информацией, Буратино решил для себя, что у этого андроида в голове бардак похуже того, что творится в пентхаусе Карло. С той разницей, что тот бедлам все осознают и принимают в порядке вещей именно как бардак. А Арлекин считает себя чуть не мессией, непогрешимым, всеведущим и всемогущим. Впрочем, в таких случаях Джузеппе говорит, что у каждого в голове живут свои тараканы и играет своя особая музыка.

По сути Буратино не дал возможность собеседнику высказать свои планы, но сделал он это специально: не хочешь отказывать кому-то и рвать условно союзнические отношения — не давай сформулировать формы сотрудничества. Как-то так, если выражаться человеческим языком. Язык людей, он вообще создан для недомолвок, а не для информирования, в этом андроид уже убедился.

Да взять то же общение с Джузеппе на тему постройки пушки Гаусса, гауссовки, по-простому говоря. Будь на месте мастера нормальный робот, уже давно бы всё было понятно, кто чего хочет, какие параметры надо закладывать, почему эта пушка не может быть изготовлена. Но нет, пока старик объяснит, чего хочет, пока Буратино донесёт до него аспекты всей бредовости этой идеи… В результате робот уже сам начал сомневаться, так ли уж невозможно её построить. То есть само устройство в современных технических реалиях не представляет ничего сверхсложного. Но в тех же самых реалиях использование такого оружия станет билетом в один конец как для пользователя, так и для окружающих.

Есть у них паропушка, и достаточно. Шикарный кинетический ответ на все угрозы. Что творится в головах у человеков? Они только что пережили Последнюю, как все считали, войну, а людям опять неймётся — моя дубина должна быть самой большой. Впрочем, в определенной логике им не откажешь, силовое решение проблем менее затратно по ресурсам и времени. А риски вполне укладываются в те бизнес-модели, которые всегда были в почёте у деловых людей.

Ой, дорогой читатель, извини! Я же не пояснил, почему гауссовка вообще не используется в современном мире? Всё очень просто: мощный всплеск электромагнитного излучения, непременно появляющийся при срабатывании пушки, здорово влияет на работу электроники. Вернее, не здорово для её владельца. Причем, чем тоньше вся эта начинка, тем безжалостнее по ней лупит излучением. То есть Буратино в таком обвесе станет практически одноразовым прибором, а он на такое подписываться отказывается. Скажете, можно как следует заэкранировать пушку? Вот и Джузеппе также сказал. А потом начал долго и нудно уговаривать андроида хотя бы просто поэкспериментировать. Только не дома! Даже вспомнил старый анекдот про дантиста, удаляющего больной зуб с помощью пиропатрона. А чтоб процесс удаления зуба был совсем уж безопасным, отходил подальше от зубоврачебного кресла. Вот и Буратино не хотел становиться тем пациентом из анекдота. Но, чёрт возьми, ему самому стало интересно. Настолько, что через пару дней после первого разговора они с полоумным мастером всё-таки собрали экспериментальный образец и… нет, не опробовали его. А создали несколько вариантов экранирования.

А потом Джузеппе вместе с Карло улетели в заброшенный сектор нижнего яруса и там не просто испытали пушку, а еще и провели замеры. Как и следовало ожидать, пушка послушно метала стальные шайбы в заданном направлении. Грохот был сильный, и не только там, куда улетали снаряды, а и там, где стояла установка. Хлопок от преодоления сверхзвукового барьера никто так и не отменил. Самое удивительное, что периодически темноту в том месте, куда ударялись кусочки железа, разрывали вспышки света. Видимо, в этом была повинна энергия, высвобождаемая при столкновении очень быстрых снарядов со стальными или каменными конструкциями. Маньяки-оружейники потирали руки от восторга — такое безобразие, и в их собственности!

Самое печальное и одновременно ожидаемое: все гайды и источники говорили, что лучшим экраном от излучения будет не однослойный кожух, сварганенный буквально одной левой, а многослойное безобразие из слоёв меди и никель-железного сплава. Этот вариант накопал сам Буратино в сетевых завалах информации. Такие материалы придумали еще до Последней Войны для защиты дорогостоящего и важного оборудования от последствий ядерного взрыва. Вот же люди, им важнее тогда казалось защищать от взрывов банки данных, а не население.

— Джуз, я тебе с самого начала говорил, что эта жестяная хренота никуда не годится! Только время зря теряли.

— Но попробовать же надо. Вдруг все эти танцы вокруг экранов были чисто понтами. Давай бабахнем!

— Нахрен-нахрен! Меня не радует вероятность того, что кто-то засечёт наши игры и пришлет драконов. Так говоришь, при использовании никакого всплеска?

— Ну так вот совсем никакого… Так, превышение фона в несколько раз, кардиостимулятор не сбоит, чипы не выгорают. Твой цел?

— Во ты гад, Джуз! А раньше не мог напомнить, что мы тоже рискуем?

— Так прокатило же!

— С нормальным экраном прокатило. А ты что мне предлагаешь? Убирай в багажник ту хрень, я даже слышать не хочу про неё.

— Еще момент, Карло. Я замерил плотность излучения со стороны выходного канала — нам у нас образуется эдакий конус мощного излучения по направлению выстрела.

— Хм, то есть если лупить снарядами, то одновременно гасишь и электронику по направлению выстрела?

— Надо измерять еще, но примерно так, да.

— Какая хорошая штука у нас вышла. Осталось название придумать.

— И убедить Буратино, что она безопасна в использовании.

— Не вообще, а для него, Джуз. Для прочих безопасность отменяется. А мы сами можем её использовать?

— Если станем таскать на себе атомную батарею, то да. Жрет электричество как неродная. Обычные аккумуляторы сажает на раз.

— Ну и ладно. Тем более, тяжелая пушка получилась, я на себе таскать не готов. Разве что на флаер… А это мысль! Давай еще одну соберем и на наш модуль привинтим. Будем летающим крейсером.

— Ага. До первого применения в Полисе. Нет, Карло, заканчивай маньячить. Нам придётся еще придумывать, как её от Буратино запитывать, надо парню новый разъем ставить. Доделываем, подключаем к андрюшке, а потом возвращаемся сюда нужно еще пару замеров сделать.

И два старика, довольные своим новым детищем споро стали закидывать железяки в нутро флай-модуля. В голову старикам даже не приходили мысли о том, что есть какие-то меры безопасности при проведении испытаний, что вокруг могут быть люди или может пострадать чья-то собственность. Да те же несущие конструкции зданий, которые они могли повредить. Всё-таки бессистемное образование, получаемое в далёком детстве через обязательные трансляции на чип — это совсем не то, что делает человека инженером или конструктором. А самое забавное, что у Карло уже был печальный опыт неосторожного испытания нового оружия, от которого пострадала куча неустановленных личностей. Казалось бы, уж теперь он должен был осознать… А вот не осознал.

Я это к чему пишу — просто по итогам данного испытания опять нашелся пострадавший. В данном случае не «случайный прохожий», совсем уж случайные люди по этим трущобам не лазают. В этот раз по темным закоулкам заброшенных складов и уличных тупиков, десятилетия назад погрузившихся в вечную тьму, крался с вполне конкретной целью наш с вами знакомый Далемар, ухитрившийся сначала засечь вылет из пентхауса модуля своих недавних клиентов, а затем еще подсадивший одного жучка к борту. То есть пытался он зацепить три штуки, но удержался всего один.

Термин «крался» тоже не совсем корректный. Лично, то есть в виде собственной ранимой тушки он ни за какие деньги не полез бы в ту темень и глубину. Он присутствовал на месте испытаний опосредованно, через своего летающего жучка. Далемар засёк, что старики что-то испытывают что-то настраивают, запускают. Услышал несколько новых фразеологических оборотов, не то архаизмов, не то редких ругательств. А потом жучок умер. В один момент он не потерял связь или управление, нет. Он просто исчез из информационной сферы, созданной Далемаром. Сразу и навсегда. Вывод: его опять засекли, его опять выкурили из пространства. Чего доброго, его еще и вычислили, а сейчас строят планы обнуления — с этих бандитов станется! И только мы с вами, дорогой читатель, знаем, что жучок просто попал в конус излучения пушки Гаусса во время очередного выстрела. Скажете, что так не бывает? Жизнь не сказка, тут и не такое случается.

Глава 7

Планы и расклады

Возвращение экспериментаторов в свой пентхаус было по-будничному тихим. Но как же их колбасило, как распирало от удовольствия: работает! Получилось! Они живы и здоровы, их чипы тоже! Поначалу хранить каменные морды лиц помогало ожидание расспросов от андроида, а потом до бандюганов дошло — он железяка бесчувственная, у него ни в каком месте не тикает. То есть Буратино было интересно, чем закончилась поездка, но он счел уместным подождать, когда Карло соизволит рассказать об эксперименте сам. И дождался. А потом практически сразу полез помогать собирать уже рабочий вариант без времянок и болтиков с хомутиками. Он не знал наверняка, что есть настоящая красота, но интуитивно понимал — если что-то выглядит как раздавленная крыса или дохлая ворона, то и функционировать оно будет соответствующе.

Доклад подручного в кабинете Кара Аббаса внешне выглядел как беседа двух старых друзей, из которых один всего лишь чуточку ниже другого на социальной лестнице. И всё же оба понимали, что это лишь игра. Игра, которая может закончиться в любой момент по щелчку пальцев того, кто выше в иерархии. Египтяне заботливо лелеяли тот уклад, который по их представлениям соответствует истинным египтянам прошлого.

— Кара, твоё решение по Далемару оказалось таким же гениальным, как и все остальные!

— Бэзил, мне от тебя нужна не лесть, мне нужен результат. — Но улыбка, прячущаяся в густой бороде, опровергала притворное недовольство хозяина.

— Я и говорю, ваш новый источник информации Далемар трудится не за страх, а за…

— За кредиты. Как все вокруг. Просто он делает это профессионально и жаден чуть более, чем другие. Что принесла ворона в клюве на этот раз?

— Как я понял, он не успокоился в отношении Карло. Продолжает пытаться отследить его перемещения и сунуть свой длинный нос в дела этого бродяги.

— Даже интересно, что у него выйдет. Этот пройдоха умел, но я бы поставил на Карло. Или что-то уже известно?

— Кое-что, Кара. Карло со своим подручным снова шарился по дну. Ничего толком выяснить не удалось, последнего жучка сожгли уже там, на дне.

— Это результат, отличный от ничего. Что удалось выяснить, Бэзил?

— Кусок переданных разговоров, речь шла о настройке какого-то прибора типа излучателя. А потом следящее устройство вырубилось. Далемар считает, что речь шла о глушилке пиявок и жучков. Он уверен, что именно таким прибором Карло вычищает себя, свой пентхаус и своих спутников.

— Что и требовалось доказать. Еще что-то?

— Да. Далемар осмелился лично поползать там, где связь с жучком была оборвана. По его словам, нищие слышали в этом районе хлопки или звуки, похожие на выстрелы.

— Думаешь то же, что и я? Бродяги достали из тайника огнестрел и решили поразвлечься? Или они разминаются перед новой операцией?

— Думаю то же самое. Однозначно, раз слышали выстрелы, значит какой-то мощный огнестрел типа автомата или винтовки. Но почему они не полетели в пограничье?

— Тут всё ясно как раз, не хотели привлекать внимание. Дела Итальянцев не предполагают частые выходы из Полиса. Появились бы вопросы у разных людей, в том числе у тех, кто не привык не получать ответы. Карло не дурак, он не станет подставлять банду, а уж сам тем более не подставится. Это ж сколько лет он сидел тихо, пока готовил удар по прошлому главе Итальянцев! Не человек — змея. — В голосе Кара слышалось одобрение и даже уважение к старику.

— И я снова напомню, Кара: в той истории с золотыми вы были абсолютно правы, выбрав вариант с сотрудничеством. Масштабно мыслите, босс.

— Ты залил мои уши мёдом, чтобы я стал хуже слышать?

Кстати, мёд в этой эпохи стал чем-то вроде мифического Грааля или амброзии у древних. Все про них слышали, никто не лизал. Пчёлы не пережили Последнюю войну в отличие от памяти о мёде. Сейчас люди уверены — нет ничего прекраснее на вкус чем мёд.

— Вот еще что, расскажи Бара про эту активность Карло.

— Тайком от вас?

— Не говори глупость, он не поверит. Просто я как любящий брат делюсь интересной информацией, причем безвозмездно и без всякой выгоды для себя. И раз уж мы заговорили о Карло… что нам предлагают на Поляне?

— Пять тысяч кредитов за участие Буратино, и переговоры с хозяином о его гарантированном проигрыше на нас.

— Шли их в трещину с таким предложением!

— Уже. Я сказал, что такие условия неприемлемы, они притворились обиженными и пообещали подумать.