Украсть собственную жену

— Брак мешает твоим амбициям, — говорил он. — И я еще не встретил женщину, ради которой я готов от этого отказаться.

Когда Леона передала Хасану слова Итана, то ожидала услышать его насмешки. Но тот помрачнел и промолчал. В то время она думала, что он просто ревнует ее к Итану.

Прошло много времени, прежде чем Леона поняла: эта мрачность никак не связана с Итаном.

— Яхта Петронадеса впечатляет. — Мягкий низкий голос Итана прервал ее размышления. — Я смотрел, как она заходит в гавань, пока ждал тебя.

Леандрос Петронадес был главным инвестором в Сан-Эстебане. Сегодня он устраивал вечеринку для эксклюзивных гостей, которых пригласил на экскурсию по новому курорту. Гости прибывали на роскошную яхту.

— Наверное, яхта самая большая в гавани, учитывая ее вместимость, — улыбнулась Леона.

— На самом деле нет. — Итан нахмурился. — Здесь пришвартовалась яхта, которая в два раза больше этой. Скорее всего, она принадлежит одному из богатых друзей Петронадеса. Возможно, это еще один крупный инвестор.

Благодаря крупным инвесторам Сан-Эстебан несколько лет назад превратился из маленького сонного рыбацкого порта в огромный курорт.

Неожиданно Леона подумала о Хасане. Рассердившись на себя, она посмотрела в окно машины. По набережной прогуливались люди, наслаждаясь легким бризом с моря.

Она не помнила, когда в последний раз сама гуляла так свободно. Брак с арабским шейхом подразумевал определенные ограничения, не все из которых были связаны с необходимостью скрываться от мужских глаз. Хасан занимал высокое положение старшего сына и наследника небольшого, но богатого нефтью государства залива Рахман. Как его жена, Леона стала членом высшего клана Рахмана, поэтому очень быстро научилась усмирять свои желания и дважды думать, прежде чем пойти куда-нибудь, особенно в одиночку.

В прошлом году она мало гуляла, потому что было слишком много домыслов по поводу того, что она живет в Лондоне одна. В Рахмане ее знали как симпатичную шейху-англичанку. В Лондоне она была известна как женщина, отказавшаяся от прав и свобод ради брака с арабским принцем.

Автомобиль почти доехал до конца улицы, где располагалась новая гавань. Там было пришвартовано несколько больших яхт. Внимание Леоны привлекла яхта рядом с яхтой Петронадеса. Темная, она выглядела как затаившаяся хищница, готовая прыгнуть на жертву.

Выйдя из машины, Леона встала, оглядываясь, и подождала, когда к ней присоединится Итан. Она вздрогнула, поняв, что им придется пройти мимо неосвещенной яхты незнакомца.

Итан взял ее за руку. Он явно почувствовал напряжение Леоны, потому что спросил, что с ней происходит.

Внезапно вечер показался Леоне зловещим. Она не знала, что с ней. Стоит прекрасная жаркая ночь, ей двадцать девять лет, и она собирается сделать то, что делают большинство двадцатидевятилетних женщин, — она идет на вечеринку.

И вдруг, услышав шепот в темноте, она остановилась и замерла. Итан тоже встал. Покалывание в ее затылке усилилось.

— Итан, — отрезала она. — Мне это не нравится.

— Да, — кратко ответил он. — Мне тоже.

Они увидели несколько темных фигур, выходящих из тени. Перед ними были арабы в темных одеждах с суровыми лицами.

— Ох, что происходит? — выдохнула Леона.

Но она уже знала ответ. Это был страх, с которым ей пришлось жить с того дня, как она стала женой Хасана. Она — англичанка. Она вышла замуж за очень влиятельного араба. Двойная огласка, которую могло вызвать ее исчезновение, была на вес золота для политических противников Хасана и фанатиков.

Мужчины начали обступать ее и Итана со всех сторон.

— Спокойно, — произнес Итан. — Когда я скажу, разувайся и беги.

— Нет, — возразила она и крепко схватилась за рукав его пиджака, когда он попытался наброситься на одного из арабов. — Не надо. Они покалечат тебя.

— Уходи, Леона! — Он отскочил от нее и резко бросился на двоих мужчин.

Началась драка. Леона в ужасе наблюдала за происходящим. Внезапно она услышала резкий приказ на арабском языке. Обернувшись, она обнаружила, что мужчины расступились и она стоит напротив высокого, смуглого и худощавого человека в темных одеждах. От него исходила энергия силы и власти.

— Хасан? — выдохнула она в темноту.

Он кратко поклонился ей и спокойно произнес:

— Как видишь.

Глава 2

— Что происходит? — От испуга и волнения у нее перехватило дыхание. Хасану не удалось ответить. Итан выкрикнул ее имя, а потом послышались звуки потасовки. Леона уже хотела рвануть к нему, но Хасан схватил ее за руку.

— Помоги ему! — закричала она.

— Молчи, — ответил он ледяным тоном.

Леона была по-настоящему шокирована, потому что ни разу за время их совместной жизни он не говорил с ней таким тоном. Повернув голову, она удивленно уставилась на него, но Хасан даже не смотрел на нее. Его внимание было приковано к воротам. Он щелкнул пальцами, и его люди забрали с собой молчаливого Итана.

— Куда они ведут его? — с тревогой спросила Леона.

Хасан не ответил. Другой мужчина подошел к ней сзади, и она, оглянувшись, увидела еще одно знакомое лицо.

— Рафик? — пробормотала она, но Хасан отвлек ее внимание, обвив рукой за талию и притянув к себе. Их тела соприкоснулись, а взгляды встретились. Происходящее было похоже на провал в небытие. Хасан казался сердитым и таким…

— Тихо, — предупредил он. — Ты должна делать то, что я говорю. По набережной едет машина, и свидетели нам не нужны.

— Свидетели чего? — недоумевая, спросила она.

Он холодно усмехнулся и мягко произнес:

— Твоего похищения.

Стоя в его объятиях и чувствуя себя в ловушке, Леона промолчала и затаила дыхание. Фары машин внезапно осветили их. Рафик шагнул в сторону, и в следующую секунду на голову Леоны надели мешок из черного муслина. Затем Хасан отпустил ее, и мешок спустился ей до лодыжек. На ней была абайя, которую она никогда не надевала.

— Теперь у тебя есть два варианта, моя дорогая, — мрачно произнес Хасан у ее уха. — Либо ты тихо идешь с нами по собственному желанию, либо мы с Рафиком позаботимся о том, чтобы ты нам подчинилась.

— Я никогда тебе этого не прощу, — тяжело выдохнула она и пошла вперед, зажатая между Хасаном и Рафиком. Она понятия не имела, куда ее ведут.

Хасан сжал пальцами ее локоть:

— Успокойся. Я рядом.

Сквозь тонкую подошву туфель она почувствовала ребристую металлическую поверхность и холод.

— Что это? — неуверенно спросила она.

— Трап моей яхты, — ответил Хасан.

— Яхта? Новая игрушка, Хасан? — насмешливо сказала она.

— Я знал, что тебе понравится, — произнес он. — Осторожнее! — предупредил он, когда носок ее непрочной туфли зацепился за металлический выступ. Она едва не свалилась в воду. Хасан быстро подхватил ее на руки и понес на палубу.

Как только Хасан опустил ее на ноги, испуг Леоны сменился яростью. Она стащила с головы абайю и уставилась на своих похитителей. Хасан и Рафик стояли в дверных проемах каюты. На обоих были длинные черные туники под темно-синими плащами, стянутыми на талии широкими черными поясами. Темно-синие гутры обрамляли их худые темные лица. Один был с аккуратной бородкой, другой — гладко выбритый. Оба держались с ленивым высокомерием и ждали реакции Леоны.

Она подошла к ним. Волосы выскочили из ее пучка и теперь, как языки пламени, падали ей на плечи, она потеряла шаль и туфли. Она сжала кулаки.

— Я хочу видеть Итана, — холодно заявила она.

Очевидно, они меньше всего ожидали такого требования. Рафик замер, а Хасан выглядел так, будто она сильно его оскорбила. Махнув рукой, он выпроводил Рафика из каюты.

Дверь закрылась, и наступила удушающая тишина. Ни один из них не двинулся с места и не заговорил тридцать долгих, душераздирающих секунд. Хасан холодно смотрел на Леону, а она пялилась на какую-то темную точку у его правого плеча.

Леона мучительно вспоминала годы любви к этому мужчине. Пять лет воплощенных мечтаний в браке, который, по ее мнению, был настолько прочным, что ничто не могло их разлучить. Теперь она даже не могла смотреть в лицо Хасана, боясь, что чувства, которые она с трудом подавляла, вырвутся наружу волной горя. Их брак закончился. Они оба знают, что все кончено. Он не должен был так поступать с ней.

Хасан, сдержанно выдыхая, заговорил.

— Чтобы не нарушать гармонию, я предлагаю тебе воздержаться от упоминания Итана Хейса в моем присутствии, — посоветовал он, прошагал мимо нее и подошел к полированной деревянной стойке, занимавшей всю стену.

Леона проследила за движениями его стройного тела любящими глазами и почувствовала спасительную ярость.

— О ком еще мне спрашивать, если я видела, как твои люди избивают его и утаскивают прочь? — Она пошла за ним.

— Они не били его. — Он распахнул дверцу шкафа. Это был холодильник для алкогольных напитков.

— Они набросились на него, как хулиганы!

— Они не позволили ему устроить драку, — сказал Хасан.

— Он защищал меня!

— Это моя прерогатива.

Она презрительно хохотнула.

— Иногда твое высокомерие ошеломляет даже меня! — язвительно заявила она, и он с глухим стуком захлопнул дверцу холодильника.

— А твой глупый отказ следовать мудрым советам ошеломляет меня! — Хасан обернулся, и она увидела, что он рассердился. Его взгляд помрачнел, выражение лица ожесточилось, губы были поджаты в тонкую линию. Он держал в руке бутылку с минеральной водой, которую швырнул поверх шкафа, и зашагал к Леоне, решительно и угрожающе.

— Я не понимаю, что с тобой! — растерянно выпалила она. — Почему на меня нападают, если я ничего не сделала?

— Как ты смеешь спрашивать меня об этом? Мы целый год не виделись, а ты думаешь только об Итане Хейсе.

— Итан тебе не враг, — упорно настаивала она.

— Нет. — Его глаза сверкнули, и у нее замерло сердце. — Но он твой…

— Я не понимаю, о чем ты, — произнесла она.

— Замужней женщине, открыто живущей с мужчиной, который не является ее мужем, полагается суровое наказание в Рахмане.

— Ты смеешь предполагать, что я сплю с Итаном? — От обиды она округлила глаза.

— Разве нет?

Его вопрос походил на пощечину.

— Ни в коем случае!

— Докажи это, — потребовал он.

От удивления она попятилась.

— Ты же знаешь, что у нас с Итаном нет таких отношений.

— Я повторяю, — сказал он. — Докажи это!

У Леоны окончательно сдали нервы, когда она поняла, что Хасан не шутит.

— Я не могу. — Она побледнела и прибавила: — Ты же знаешь, Хасан, я бы не стала с ним спать. Ты знаешь это.

— Тогда объясни мне, пожалуйста, — настаивал он, — как мне убедить моих подданных в твоей верности, если ты живешь под одной крышей с этим мужчиной?

— Но мы с Итаном ни разу не ночевали на вилле одни, — возразила она. — Мой отец всегда был с нами, но сегодня он задержался в Лондоне!

— Хватит. — Хасан кивнул. — Теперь ты понимаешь, что тебя спасли от величайшего греха в глазах нашего народа. — Он снисходительно взмахнул рукой. — Я твой спаситель, и я обязан тебя защищать.

Повернувшись, он отошел от Леоны, которая не нашлась что ответить.

— Иногда мне кажется, что ты призрак, — покачиваясь, бросила она ему вслед. — Тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу постоянно рисковать и прыгать с края обрыва?

Хасан стащил гутру с головы и взял бутылку воды.

— Тебе пора перестать дуться. — Он распахнул дверцу холодильника и взял бутылку белого вина. — Тебе надо выйти из тупика.

— Тупик? — переспросила Леона. Он считал, что их неудачный брак просто зашел в тупик. — Я не вернусь к тебе. — Она отвернулась и притворилась, что оглядывает каюту, зная, что его мрачное молчание лишает ее права выбора.

Широкий диван, занимавший почетное место у обшитой шелком стены, точно указывал, какова функция этой каюты. Хотя на самом деле внимание Леоны привлек не диван, а два больших мягких кресла у низкого столика. Ее сердце болезненно сжалось — она узнала и кресла, и столик.

Хасан заметил, что она увидела кресла. Леона казалась крайне хрупкой в тонком золотистом платье. Он отпил белого вина и почувствовал, как алкоголь обжигает его желудок.

— Ты похудела, — объявил он, наблюдая, как она поднимает голову, а ее чудесные волосы спускаются по изящной спине. Леона медленно вздохнула, чтобы успокоиться, и повернулась к нему лицом.

— Я болела гриппом, — резко ответила она.

— Это было несколько недель назад. — Он пристально наблюдал за ней на расстоянии. — После гриппа человек быстро восстанавливается.