Олигарх из будущего. Часть 4. Время платить по счетам

Олигарх из будущего. Часть 4. Время платить по счетам

Пролог

Все события в книге являются плодом фантазии автора. Все совпадения инициалов, имен и фамилий персонажей книги не имеют никакого отношения к реальным людям.

Резиденция Рокволда

Обычно хладнокровный Уолтер Майерс кипел от возмущения. Глаза метали молнии, верхняя губа нервно подергивалась, обнажая идеальный ряд ровных белоснежных зубов.

— Вы зря защищаете этого хитрожопого Елизарова и его друзей, мистер Рокволд, — прохрипел он, непослушными пальцами ослабляя узел галстука и расстегивая воротник. — Его нельзя было отпускать обратно. У нас будут большие проблемы.

— Это ты так считаешь, — заметил миллиардер. В отличие от компаньона он был полностью спокоен.

— С Елизаровым у меня договор. Мне нужны нефтяные заводы. Никого другого у русских, способного в будущем выкупить и объединить их в одну корпорацию на горизонте не просматривается. Как только нефтянка будет у меня, можешь делать с ним всё что хочешь, я не против.

— Неужели вы не понимаете⁈ — возмутился Уолтер. — Он явно ведет свою игру. Нападение на наших людей возле черного хода в отель. Авария, в которой погибают четверо сотрудников службы безопасности, ведущие наблюдение за Елизаровым и его людьми. Таких случайностей просто не бывает, черт подери!

— Ты забыл упомянуть бойню, устроенную в городе, — Рокволд впился немигающим взглядом в Майерса. — Скажи, это были твои люди?

— Нет, — на лице Нормана не дрогнул ни один мускул. — Не мои.

— Но ты наверняка знаешь больше, чем говоришь, — зловеще ухмыльнулся старик, продолжая пристально наблюдать за собеседником.

Майерс мудро промолчал.

— Ладно, не будем пока об этом, — процедил Рокволд. — Повторяю: пока его не трогай. Он мне нужен. И не только из-за нефтянки. У красных много лакомых кусков, а лучшего человека для наших проектов сейчас не отыскать. Сам посуди: Елизаров живет в Москве, в самом сердце Союза, где расположены все министерства и центральные органы власти. Большая распродажа страны будет проходить именно там. Сделал себя с нуля, по сути, авантюрист, с холодным, аналитическим умом. Очень редкое сочетание. Внимателен, умеет замечать мелочи и делать правильные выводы. Помнишь, как он при первой встрече вычислил, что за ним наблюдают?

Старик чуть помолчал, давая осознать сказанное, и продолжил:

— Елизаров сделал себя сам. За каких-то полтора года стал одним из самых богатых московских коммерсантов. Подобрал отличную, преданную команду, умеет работать с людьми. Имеет связи в самых различных кругах, в том числе в спецслужбах и власти. Пробивной. Умеет решать свои задачи и достигать поставленных целей. Здесь в Америке сумел заключить сделки со всеми автомобильными воротилами, даже с идиотом Смитом из «Дженерал Моторс», давно впавшим в маразм. Это о многом говорит. Где мы ещё такого найдём?

— Найдем, если понадобится, — пробурчал Майерс. — Я чувствую, он очень опасен и ведет свою игру.

— Твои ощущения, это, конечно, важно, друг мой, — усмехнулся миллиардер. — Во многих случаях они оказывались оправданными. Но я прекрасно знаю твоё отношение к Союзу и славянам, как и причины, которыми оно было вызвано. Поэтому, извини, для меня это не аргумент. Будет что-то повесомее твоих чувств, рассмотрим. Если представленные доказательства меня убедят, ликвидируем Елизарова. Но пока его трогать не надо.

— Как скажете, мистер Рокволд, — сквозь зубы процедил Майерс.

Лос-Анджелес. Беверли Хиллс. Вилла «Обитель богов».

Огромный дом в колониальном стиле напоминал резиденцию европейского монарха. Серый камень у основания контрастировал с белоснежным известняком на монументальных стенах, входных колоннах портика, фигурными тумбами балюстрад и огромного балкона на втором этаже. Внушительное здание с многочисленными пристройками огибала чаша бассейна, сверкающая в солнечном свете лазурной гладью. Она причудливо изгибалась, охватывая половину лицевой части особняка и разливалась полноводным озером с фонтанчиками, водопадами и мостиками недалеко от террасы, расположенной позади парадного входа.

У бассейна, вальяжно развалившись на шезлонгах, загорала компания отдыхающих — мужчина и три женщины. Покрасневшие тела блестели от пота, темные очки и разноцветные пластиковые козырьки на резинках надежно защищали лица от палящих лучей тропического солнца.

Недалеко от принимающей солнечные ванны компании находился мужчина в пестрой рубахе-гавайке. Он деловито смешивал коктейли в тени кирпичной стенки летней кухни и двух декоративных пальм, заботливо раскинувших над барной стойкой мясистые зеленые листья.

— Думаешь, Майк вернется? — блондинка в белом купальнике, повернулась лицом к миниатюрной брюнетке в черном бикини.

Та приподнялась и иронично глянула на подругу из-под солнцезащитных очков. В миндалевидных карих глазах светился насмешливый огонек.

— А ты как думаешь, Норма? — тонко улыбнулась она.

— Тут и думать нечего, — брюнет, лежащий рядом с блондинкой, сел, и сладко потянулся, хрустнув суставами. Парень был худощав, но на бронзовом от загара теле при каждом движении волной перекатывалась сухая, отлично проработанная мускулатура с тугими канатами вен.

— Вернётся, конечно, — улыбнулся он. — Не помню ни одного случая, когда от нашей Мадлен кто-то убегал. Мужики следом табунами скакали, и слюни пускали — это видел. Кто же от такой красотки, умницы и миллионерши, как наш босс, сбегать будет?

— Мадлен, значит, красотка, — блондинка шутливо стукнула парня кулачком по плечу. — А я кто по-твоему?

— А ты, Норма — божественна, и поэтому вне конкуренции, — парень весело подмигнул блондинке.

— Не можешь без своих шуток? — показушно надула губки девушка. — А если серьезно?

— Если серьезно, — улыбка исчезла с лица брюнета. — Ты, крошка, лучшее, что произошло в моей грешной жизни.

— Ты тоже, — пылко воскликнула Норма. Блондинка встала с лежака, обвила шею парня руками и страстно поцеловала.

— Зачем тут эти страсти? — вторая блондинка в возрасте, приподняла закрывающий лицо желтый пластмассовый козырек и неодобрительно глянула на молодежь. — Привлекаете ненужное внимание.

— Грета, перестань, — тяжело дышавшая Норма оторвалась от любимого. — Твоя паранойя уже действует на нервы. Вилла арендована на подставное лицо. Оплачена на уик-энд. В договоре прописана полная конфиденциальность съемщика. Прислуга отпущена отдыхать до понедельника. Мы даже своего охранника на ворота поставили — старого друга Джона. Даже если кто-то чудом проникнет на территорию, и увидит нас — наплевать. Мы не кинозвезды, находимся в Америке, а не в Иране. Здесь такое в порядке вещей. Какое кому дело, чем мы занимаемся на частной охраняемой территории? Могу я хоть раз расслабиться и забыть о конспирации в кругу своих коллег и друзей?

— В комнате расслабляйся, — посоветовал подошедший с коктейлями мужчина лет сорока пяти. На висках у него серебрилась благородная седина. Расстегнутая гавайка позволяла увидеть плоский подтянутый живот с четко очерченными кубиками пресса и выпуклые пластины груди. Под короткими рукавами шарами перекатывались мощные сухие бицепсы с толстыми канатами вен. Разворотом плеч и рельефной мускулатурой мужчина напоминал античную статую Геракла.

Выбери подходящую спальню, и вытворяйте что угодно, — ухмыльнулся седой, передавая коктейли Мадлен, Норме и Грете. — Тут дело даже не в том, что мы находимся на частной охраняемой вилле, и поблизости никого нет. Вокруг дома знаменитостей: миллионеров, голливудских звезд, известных продюсеров и киномагнатов. Естественно, территория хорошо охраняется, конфиденциальности частной жизни владельцев особняков уделяется особое внимание. Мадлен была хорошей ученицей и знает, что лучше всего что-то спрятать на самом видном месте. Эта вилла — именно такой вариант. Но существует вероятность, что нас все равно кто-то может видеть. Например, скучающие соседи, развлекающиеся рассматриванием из биноклей близлежащие угодья. Или папарацци, умудряющиеся периодически проникать даже сюда и делать провокационные снимки. Здесь каждый житель виллы — знаменитость. И то, что мы заехали на территорию поместья инкогнито, на автомобилях, не избавляет нас от внимания посторонних. Добавлю, любой настырный журналюга или охотник за сенсациями не удержится от искушения снять ваш страстный поцелуй, просто потому, что будет надеяться идентифицировать личности и выгодно продать снимок. Поэтому Грета абсолютно права. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть

— Ты самый доставучий зануда, которого я знаю, Джон, — скривилась Норма. — Служба в ЦРУ сделала тебя параноиком. Даже если нас чудом спалят, вопросов не возникнет, Мадлен об этом позаботилась. Ты — её бывший охранник и тренер, практически, второй отец. Грета — подруга матери, в своё время приютившая сироту. Я с недавних пор официально — секретарь и близкая помощница босса. Все входят в ближний круг. И ничего такого нет, что Мадлен решила немного отдохнуть от душного и жаркого Нью-Йорка в компании близких людей и коллег. Имеет право. Даже если тут внезапно появятся ищейки дедули Рокволда или упыря Майерса, никто ничего не предъявит.

— А Ники? — улыбнулся седой. — Ты о нем ничего не сказала.

— А Ники просто мой парень, в которого я безумно влюблена и с разрешения Мадлен взяла на наше пати, — ухмыльнулась блондинка.

— Все равно, лизаться на улице необязательно, — остался при своем мнении Джон. — Зайдите в дом, задерните занавески и хоть групповухи друг с другом устраивайте.

— А вдруг там камеры спрятаны и нашу групповуху снимут? — лукаво улыбнулась Норма. — Что ты тогда скажешь, старый параноик?

— Скажу, что это невозможно, — ухмыльнулся седой. — Мы с Ники первым делом помещения проверили. Нет тут никаких камер и жучков. Сто процентов.

— Доверяю твоему профессионализму, Джон, — Грета отсалютовала бокалом с «кровавой Мэри». — И всё-таки, меня интересует пара вопросов. Когда приедет Майк, и что нам делать дальше?

Девушка в черном купальнике сняла очки. Её взгляд, устремленный куда-то вдаль, стал мечтательным и томным.

— Когда приедет Майк? — задумчиво повторила брюнетка, грея ладошками запотевший бокал.

— Ооо, девочка, похоже, ты в него конкретно втрескалась, — сделал вывод внимательно наблюдающий за воспитанницей седой.

— А если и так, то что? — витающая в облаках девушка вернулась на грешную землю. Её взгляд приобрел осмысленность, стал вызывающим и дерзким.

— Ничего, — пожал могучими плечами бывший ЦРУшник, — это нормально. Ты молодая девчонка и вполне можешь влюбляться в подходящего парня. Одного не понимаю. Ты дружишь с Майклом Блумбергом и Джимом Уолтоном. На равных общаешься с миллионерами, миллиардерами, большими шишками в администрации Вашингтона. Шейх Хамад подарил тебе породистого скакуна, и был готов взять в жены. Даже мальчишка Шин, едва получивший известность после «Взвода» и «Уолл-стрит», посылал цветы и приглашал на свидание. Много богатых, успешных и знаменитых людей с радостью сделали бы тебе предложение, если бы увидели хоть один намек. Даже упырь Майерс, за которого тебя хочет выдать дед, личность. Его с почетом принимают Асторы и Виндзоры. Но тебе наплевать на это. Стоило появиться этому русскому, как целеустремленная, умная девушка, отказывающая сильным мира сего, растаяла. Почему? Что в нём такого?

— Понимаешь, Джон, он настоящий, — Мадлен мечтательно улыбнулась. — Все эти знаменитости, миллионеры, кинозвезды видят во мне, прежде всего выгодную партию, внучку миллиардера, а не просто красивую девчонку, которая их заинтересовала. Майклу наплевать на мои капиталы. Когда я при первой встрече начала его унижать, сразу же получила сдачу, в том же духе. Как настоящий мужик он никогда и никому не позволит измываться над собой. Даже родственнице Даниэла Рокволда, способного уничтожить наглого выскочку одним движением пальца.

В Майкле чувствуется неукротимый дух авантюриста. Он похож на ганфайтеров Дикого Запада, или корсаров семнадцатого века, бороздивших Карибское море и бравших на абордаж испанские галеоны с золотом. Волевой, независимый, уверенный в себе и немного наглый. Если любит женщину, то явно не за её положение в обществе. Если чего-то захочет, обязательно добьется. Может обидчику в рожу дать, девушку поцеловать так, что голова закружится. И мозги отлично работают. Всего достиг сам. Честно скажу: Майкл — мужчина моей мечты. Не то, что эти рыхлые и изнеженные лицемеры: потомственные аристократы, истеричные кинозвезды и денежные мешки в третьем поколении. Постоянно лебезят, делают слащавые комплименты, а внутри и снаружи сплошная фальшь, возведенная в абсолют.

— Ого, какая страстная ода великолепному и неповторимому мистеру Елизарову, — усмехнулся Джордж. — Похоже, девочка моя, ты реально влюбилась.

— Влюбилась, не влюбилась, но он мне очень нравится, по-настоящему, — признала брюнетка — Тянет к нему со страшной силой. С нетерпением жду, когда Майкл вернется в Штаты, и мы снова сможем встретиться.

— Мадлен, ты не ответила на мои вопросы? — нетерпеливо напомнила немка. — Когда он снова приедет в Америку?

— Он обещал через две-три недели. Но думаю, задержится, в Союзе у него много дел. Да ещё перестрелка эта. Подозреваю, что в КГБ ему изрядно нервы помотают. Максимум, через месяц-полтора должен появиться, — сообщила брюнетка. — Что касается наших дальнейших действий. Пока возникла небольшая передышка. Уолтеру не до меня, он взбешен неудачей, тем, что Майка с компаньонами не удалось ликвидировать.

— Конечно не до тебя, девочка, — ухмыльнулся Джон. — Мои источники сообщают, что у мистера Майерса и его верного пса Морриса серьезные проблемы с семьей Гамбино. Мафиози недовольны побоищем, поднявшимся скандалом и потерей своих людей. Тем более что отдавать вторую половину денег и компенсировать издержки Уолтер не торопится. Выжившие бандиты из Мексики, Колумбии и Аргентины, нанятые семьей Гамбино, тоже очень желают лично побеседовать с заказчиками. Они справедливо подозревают, что их кто-то слил. Думаю, все эти вопросы Уолтер решит, но придется повертеться как уж на сковороде. Какое-то время ему точно будет не до амуров.

— Это замечательно, — красивое личико Мадлен расцвело в счастливой улыбке. — Дай бог, его и Морриса пристрелят. Тогда мы избавимся от целой кучи проблем, а главное, необходимости что-то решать с ними в будущем.

— Зная Майерса, я бы на это не рассчитывал, — осторожно заметил Хэлловей. — Скорее он их всех ликвидирует. Но на самом деле, думаю, договорятся. Сначала предъявят друг другу претензии, немного поскандалят и в итоге придут к какому-то общему знаменателю. Устраивать войну на уничтожение в Нью-Йорке, как в двадцатые годы во время сухого закона, никто не будет. Особенно после предыдущей бойни, когда власти, полиция и федералы на ушах стоят. Убийство Майерса — влиятельного человека с огромными связями тоже может выйти гангстерам боком. Семью Гамбино в порошок сотрут. Даже не власти, а другие мафиозо, пока до них не добрались. Так что мой прогноз: гарантированно договорятся.

— Плохо, — погрустнела Мадлен. — Вот умеешь ты, Джон, испортить хорошее настроение своей гребаной аналитикой. Даже помечтать девушке не дал.

— Лучше суровая реальность, чем витание в облаках розовых грёз, — усмехнулся бывший ЦРУшник.

— Так я не поняла, что будем делать? — опять влезла в разговор Грета. — Просто ждать? Отдыхать и наслаждаться жизнью, пока Майерс решает свои проблемы в Америке, а Майкл — в России?

— Нет, конечно, — улыбнулась Мадлен. — Готовиться к заключительному акту этой затянувшейся пьесы с Майерсом. Нам нужно открыть оффшорную фирму на Арубе, перевести туда пару миллионов долларов. Этим займется Норма с Ники. Джорджу придется купить на черном рынке партию оружия, Грете — приобрести акции, я дам список, какие. Понадобится хороший частный детектив, желательно, беспринципный и тупой ублюдок, обожающий деньги. Ещё потребуется пара исполнителей — эффектная шлюха и человек, отлично разбирающийся в электрике и сантехнике. И это только начало. К приезду Майкла мы должны провести всю предварительную работу, подготовить Уолтеру несколько неожиданных сюрпризов. Скучно не будет, это я вам обещаю.

Глава 1

В зале аэропорта нас поджидала целая делегация. Во главе группы встречающих стоял сверкающий белозубой улыбкой Ашот. Как всегда коммерческий директор выглядел великолепно: небесно-голубой двубортный костюм, на загорелой шее под расстегнутым безукоризненно отглажено белом воротничке змеилась толстая золотая цепь. Блестящие от лака черные французские лоферы с желтой металлической пряжкой делали Ашота настоящим франтом, выделяя даже среди толпы модно одетых пассажиров, встречающих и провожающих в «Шереметьево».

Неоднократно говорил, что на улице он выглядит слишком ярко и аристократично, как инопланетянин среди пещерных людей. И, естественно, притягивает к себе внимание и вызывает нездоровое оживление у окружающих.

Старики, пережившие войну, всю жизнь одевавшиеся тускло и серо, «как все», при виде Ашота стреляли неодобрительными взглядами.

«Буржуй проклятый», — читалось в их глазах. — «Ишь, напялил на себя дорогих шмоток, разоделся как попугай. Нет на тебя товарища Сталина».

Молодежь, понимая, что со своими джинсами, надутыми «штанами-бананами», кооперативными рубашками и футболками, выглядит на фоне Ашота убого, завидовала. Уголовники-профи, наоборот, испытывали желание «пощипать жирного фраера», а гопники просто мечтали набить моднику морду и забрать толстый кошелек.

Мои деликатные предупреждения друг игнорировал, по-прежнему предпочитая элегантные и дорогие вещи. Проблем он не боялся. По Москве Ашот передвигался исключительно на личном транспорте: выкупленных в УПДК у дипломатов сто двадцать четвертом мерседесе или «БМВ» с акульей мордой. Иногда его сопровождал здоровенный охранник — боксер-супертяж, мастер спорта, Саша.

Сергей, Володя и Денис выглядели попроще — все трое в джинсовых костюмах.

Вова в классическом темно-синем «Вранглере», Сергей, как и полагается, таинственному и страшному начальнику СБ — в мрачном черном «Ли», Денис — в классической «варенке». Одеты хорошо, но в общем людском потоке «Шереметьева» сильно не выделяются.

— Миша, дорогой, здравствуй, да, — сияющий от счастья коммерческий директор буквально набросился на меня и стиснул в объятьях со всем пылом горячего южного темперамента. Я даже сумку и чемодан не сумел удержать. Они с глухим стуком упали на пол, прямо под ноги.

— Здравствуй, Ашот, я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся я. — Отпусти, задушишь же в объятьях. Как ревнивец Отелло бедную Дездемону.

Пришедшие с ним парни тоже сверкали довольными улыбками и обнимались с Саней. Олегу аккуратно потискали плечо и пожали руку, чтобы не потревожить рану. Об Анне тоже не забыли. Серега и Денис с хитрыми огоньками в глазах с двух сторон чмокнули покрасневшую секретаршу в щечки, а Володя галантно поцеловал руку и вручил заранее приготовленный букет роз.

— Зачем так говоришь? — приятель наконец-то отпустил меня и отстранился. — Я просто рад тебя видеть, да.

— Я тоже. Только Олежку так не обнимай. У него пулевое ранение свежее, — предупредил я.

— Знаю, да, — Ашот сразу посерьезнел. — Анна сказала. Хорошо, что вы все живы и относительно здоровы. С остальным мы справимся, да.

— Привет, Михаил, — подошедший начальник службы безопасности протянул крепкую ладонь. Я с удовольствием её пожал и обнял товарища. Сам он инициативу проявлять не спешил, подчеркнуто соблюдая субординацию. Затем также поздоровался с Вовой и Денисом.

— Мы на всякий случай «Скорую» сюда пригнали с врачом и медсестрой, — деловито заявил Серега, когда взаимные приветствия закончились. — Недалеко от «Шереметьево» стоит, ждёт, на всякий случай. Можем сразу отвезти Олежку в клинику.

— Не надо мне ни в какую клинику, — недовольно пробурчал Квятковский. — Царапину получил. Уже почти зажила. А вы, небось, и бабки потратили.

— Да разве это бабки, — ухмыльнулся Володя. — Четвертак главврачу, десятку экипажу, и всё, вопрос решен. «Скорая» на всех парах мчится оказывать помощь раненному на коммерческих фронтах кооператору.

— Значит так, медиков отпускаем, нас нужно развезти по домам. Сколько у нас машин? — уточнил я.

— Я на «мерсе», как обычно, — доложил коммерческий директор. — Могу тебя домой забросить. Парни на «девятке». С нами ещё офисный «Ниса» приехал, тот, что мы у поляков выкупили, там человек десять может разместиться.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Тогда забрасывай. Ребята пусть остальных подкинут. Сегодня отдыхаем, а завтра в десять у меня совещание. Там все текущие и будущие дела обсудим. Чтобы все были как штык, в том же составе, как обычно. Ивану скажешь, в восемь утра быть у подъезда.

— Михаил Дмитриевич, это мои обязанности, а не Ашота Ервандовича, — вмешалась Анна. — Я Ване сама сообщу, наберу из дома. Если его не будет, жена передаст.

— Ладно, — кивнул я. — Тогда поехали. Хочу домой. Соскучился страшно…

Как только мы уселись в машину, Ашот посерьезнел и повернулся ко мне.

— Дед тебя видеть хочет. Просит заехать к нему. Серьезное дело есть, да.

— Прямо сейчас? — поинтересовался я.

— Что ты, нет, конечно, — Ашот даже замахал руками от возмущения. — Это не так срочно. В течение недели к нему заглянуть, нормально будет.

— Ладно, разгребем дела на работе, заглянем, — пообещал я.

— Только ты об этом предварительно скажи, да, — оживился товарищ. — Дед хочет стол накрыть, встретить тебя как гостя дорогого. После землетрясения, к нему до сих пор люди приезжают выразить благодарность. У него уже две комнаты и сарай подарками забиты, там и твои есть. Надо забрать. Везут со всей Армении, но больше всего из Спитака, Ленинакана, Кировакана и Еревана.

— Подожди, Левон Суренович месяца три назад их передавал, — удивился я. — Помнишь, мы даже пробовали отказаться не вышло. Пришлось забирать, чтобы твоего деда не обидеть. На грузовике вывозили. Какие ещё две комнаты и сарай? Откуда?

— Так новые передают, да, — вздохнул Ашот. — Даже те, кто не могут приехать, через родственников в Москве. Деда подарками для тебя и всех нас просто завалили. И я людей понимаю, да. Только представь, десятки тысяч спасенных жизней детей, родителей, жен, братьев и сестер. Это бесценно, да. Вот и благодарят, как могут, от души. Каждый день, новые подарки приходят. Посылки по почте присылают, люди привозят. Всё едут и едут.

— Понятно, — вздохнул я. Придется наверно склад арендовать, или дом частный купить и те подарки, что ребята не заберут, складировать. Та ещё проблемка.

Ашот повернул ключ, машина ожила, загудела и тронулась с места. А я откинулся на сиденье и прикрыл глаза, переносясь мыслями в прошедшие события. Пришлось тогда попотеть, чтобы спасти людей в Армении. Пару раз по тонкой грани прошел. Тяжело было, но справились. Ещё один жирный плюсик в карму заработал. Даже если больше ничего не успею сделать, уже не зря получил шанс на вторую жизнь…

Всё началось в конце лета восемьдесят седьмого, на веранде дома Левона Суреновича, когда мы сидели и неторопливо потягивали из хрустальных бокалов сладкое домашнее вино…

— Значит, ты, Миша, утверждаешь, что тебе приснился вещий сон, что седьмого декабря тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в десять часов сорок одну минуту в республике произойдет землетрясение? Будут разрушены Спитак, Ленинакан и Кировокан, множество населенных пунктов поменьше, погибнут десятки тысяч, сотни станут инвалидами и около полумиллиона лишится жилья? — уточнил патриарх. Лицо деда было непроницаемым. Только прищуренные глаза внимательно наблюдали за мною, фиксируя малейшую реакцию.