Мы на плечи взвалили

— В этом году экзамены отменены, сэр, — ответила Лена, вызвав удивленный взгляд мистера Грейнджера, так и не поверившего дочери, что отлично поняли товарищи офицеры. — Экзамены до пятого курса не являются определяющими, это инициатива школы, и отчислить за несдачу не могут, сэр.

— Вот как, — протянула миссис Грейнджер. — Спасибо за информацию…

— Ну так как, встретимся? — спросила Лена, на что Гермиона только кивнула.

— Я пошлю тебе сову, — улыбнулась товарищ старший лейтенант кудрявой девочке, заметив, что по лицу той текут слезы.

— Скажите, — задумчиво спросила миссис Грейнджер. — А это правда, что с не магами волшебники не очень хорошо разговаривают?

— Большинство волшебников магл… эээ… не магов не видели, мэм, — ответила Лена. — Но в любом случае, Гермиона с ее статусом крови находится в самом низу пищевой цепочки, а вы, при всем уважении, в нее совсем не входите.

Ошарашенные лица родителей девочки еще долго заставляли улыбаться сделавшую пакость Ленку. Она так по-доброму улыбалась, что некоторые попадавшиеся на пути люди просто шарахались в сторону. Стас тоже понимал, какую большую и толстую свинью подложила Лена под самомнение родителей Гермионы. Мальчику не понравилось состояние, в котором явно пребывала кудрявая, ее рефлекторные жесты при звуках голоса отца. Он, конечно, помнил, что у англов принято бить детей, но таких методов в отношении девочек не понимал. Потому посчитал небольшую выволочку, полученную родителями кудрявой, оправданной.

— Ладно, пошли домой, — вздохнул Стас. — Нам еще огнеметы лепить.

— И рейлган, — убежденно заявил Витя, заставив присутствующих рассмеяться.

— Интересно, а бензопилу мы в руках удержим? — поинтересовался товарищ капитан.

— Змей, это школа, а не дум два,[3] — напомнила Лена. — Хотя я тебя понимаю…

Луна наслаждалась. Мороженое было вкусным, ребята теплыми, и ей совсем-совсем не хотелось плакать, несмотря даже на то, что в штанах было неудобно. Но тепло от ребят компенсировало все неудобства, поэтому она послушно шла за ними, и так же послушно шагнула в камин.

* * *

Больше всего Гермиону ударил не факт обнажения и порки, она посчитала, что это ее родители и они имеют право. Девочку буквально убило недоверие. Ей не поверили, ее практически высмеяли и наказали ни за что. То есть не было никакого повода прямо сейчас ее так сильно побить, что Гермиона теперь лежала в своей кровати на животе и плакала. Пижамные штаны девочка надеть не смогла — было очень неприятно от прикосновения ткани, и от этого на нее накатывал волнами страх. Она боялась повторения «массажа», ведь ее выброс прервал наказание…

«А вдруг папа знает, что это из-за меня умрет мама?» — подумала Гермиона. — «Тогда, получается, все правильно, и я заслужила. И добавку, наверное, тоже?»

Она лежала, думая о том, что боль — это искупление, ведь она действительно стерла память родителям, и то, что этого еще не произошло — совершенно не важно. Ее обморок испугал родителей, но не ее… Гермиона думала о том, что сильно виновата, а от боли это чувство вины притупилось, что заставило девочку думать о том, что боль — это правильно.

Наутро девочка смогла принять душ и одеться, хотя было неприятно и даже больно, но Гермиона понимала, что так надо, ведь она заслужила. Сидя за завтраком, девочка поняла, что боится папочку и немножко мамочку, но этот страх показывать нельзя. Ощущая себя очень виноватой, Гермиона не решалась поднять глаза на родителей, кушала молча, быстро и без напоминания помыла посуду, удивив родителей.

— Доченька, пойдем в магазин? — поинтересовалась миссис Грейнджер. — Присмотрим тебе новые вещи, ведь ты растешь.

— Да, мамочка, — тихо ответила девочка, психика которой с нагрузкой справлялась с трудом. Чувство вины, принесенное из прошлой жизни, смешалось с таким же чувством в этой, ведь Гермиона знала, что на нее никогда не поднимали руку, значит это она заставила папу переступить через себя и побить ее. Значит, папе теперь плохо из-за нее. Почему-то весь опыт, все знания женщины, прошедшей через войну и еще более трудное мирное время, будто бы… Исчезли, растворились во всепоглощающем чувстве вины.

Гермиона чувствовала себя кругом виноватой, боялась поднять глаза… Девочка боялась увидеть в глазах мамы брезгливость, а в глазах папы — ненависть, то, что она увидела в той, другой жизни. Гермиона боялась новой порки и хотела ее, чтобы искупить своей болью ту, которую она принесла, по ее мнению, родным людям. Самым близким людям, которых она теперь боится.

Встреча с Джинни, Роном, Гарри и еще одной девочкой что-то перевернула в Гермионе, понявшей, как ей одиноко и страшно. То, как Джинни защитила ее, как доказала, что Гермиона говорит правду, наполнило сердце горячей благодарностью ко всем встреченным сегодня. А потом дома папа и мама извинились перед девочкой:

— Прости нас, Миона, за то, что не поверили тебе, — мягко сказала мама, обнимая ее. И девочке так сильно захотелось, чтобы они действительно ее пожалели и полюбили, но перед глазами снова встала Австралия, и Гермиона потеряла сознание.

Очнулась она в машине, папа вез девочку в больницу, потому что обмороки — это не к добру, а Гермиона вообразила, что ее везут в приют, чтобы избавиться и заплакала. Она плакала все время, пока ехали, пока ее осматривал доктор, пока пытались успокоить, всполошив абсолютно всех, и тогда девочку посмотрел психиатр — друг мистер Грейнджера.

— Твоей дочери приснилось, что ее мама умерла от инсульта и это случилось по вине девочки. Она поверила в свой сон. А вот ты, не поверив ей и наказав, в ее понимании, без повода, да еще и впервые, укрепил свою дочь в принятии этого наказания как искупления за свою воображаемую вину, тем самым подтвердив ее, — объяснил психиатр. — Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул мистер Грейнджер. — И что теперь?

— Теперь… — психиатр задумался. — Дашь ей эти медикаменты, я выпишу. И завтра же проваливайте в отпуск — море, горы, все равно. Главное, покажите ей, что ее любят. Разговаривать ласково, ни в коем случае не ругать и не наказывать, это понятно?

— Понял, — кивнул мистер Грейнджер. — Спасибо тебе!

— И еще… — коллега помолчал. — Может требовать наказаний, приходить за ними, так вот придумывай, что хочешь, но, чтобы боли не было. Объясняй, почему ее нельзя за конкретный проступок наказывать, учти, у нее психика на грани.

— Да, натворил я делов, — Марк Грейнджер опустил голову, понимая, что чуть не свел ребенка с ума. — Спасибо, дружище!

На следующий день самолет унес семью во Францию, чтобы дать возможность ребенку отдохнуть и чтобы показать любимой доченьке, что ее любят. А любимая доченька в это время просто боялась. Сначала боли, потом ненависти, потом… Потом она боялась поверить и лишь к концу каникул Гермиона как-то приняла тот факт, что ее любят и ни в чем не винят. Ну а сова вернулась обратно к Джинни, заставив девочку удивиться, но нервничать она не стала, по книгам на каникулах с мисс Грейнджер было все нормально.

* * *

Вернувшись домой, офицеры озаботились обедом для себя любимых, благо продукты они тоже купили, а Стас готовил божественно и это знали все. Увидев у себя на кухне Гарри Поттера в странном костюме с закатанными рукавами и переднике, Молли Уизли впала в состояние ступора, из которого не могла выйти вплоть до окончания приготовления пищи под названием «назовем это борщом», как сообщил Стас окружающим. Ложка в нем стояла, в нем и половник стоял, поэтому перемешивать было трудно и нужна была помощь Витьки.

— Видел бы тебя сейчас Снейп, — хихикнула Ленка. Снейпа память мальчика сохранила только в виде упыря, желающего горя, поэтому Стас шутки не понял, зато поняли все остальные.

— Кушать подано, — сообщил мальчик, разливая получившееся по тарелкам. — Идите жрать, пожалуйста,[4] — закончил он под общий смех.

Луна попыталась отказаться, но с Витей такой фокус не проходил еще ни у кого. После угрозы кормить ее с ложечки, на что девочка неожиданно согласилась, вызвав быстрое переглядывание между Витей и Леной, девочка начала кушать. Молли Уизли была в полном… шоке, увидев, как ее младший сын кормит густым супом дочку Лавгуда. Влетевшие на запах в кухню близнецы узрели кулак своего младшего брата и судьбу испытывать не стали, поэтому кушали тихо, даже не пытаясь комментировать то, как их брат ухаживает за девочкой. А Луна себя вдруг почувствовала маленькой-маленькой, и даже Молли вдруг поняла. Миссис Уизли поняла, что видит, и просто поразилась тому, сколько в ее сыне, оказывается, кроется… А ведь девочке просто не хватает тепла.

— Так, близнецы моют посуду, — сообщил Стас, когда все поели.

— А почему мы? — возмутились Фред и Джордж.

— По ай-кью, — непонятно для них объяснил товарищ капитан. — Те, кто в голову только ест, потом моют посуду. А не то будет больно и грустно. Вопросы есть? Вопросов нет.

— Да, действительно, — отмерла Молли, ее все больше поражали дети, которые вели себя, как взрослые, поэтому миссис Уизли просто решила не мешать. То же самое ей посоветовала и Мюриэль, обещав заскочить как-нибудь.

Пятнистая часть детей отправилась в гараж, где Артур хранил свои игрушки, близнецы решили покориться, а Молли сидела и думала о том, что чего-то она в жизни упустила. Дети вели себя гораздо ответственней, чем, например, Артур, и они точно знали, чего хотят. А те, о которых сейчас думала матриарх семейства Уизли, мастерили себе оружие.

— Вот тут поверни и вот так зажми, — посоветовал Стас, глядя на мучения Виктора. — Вяз, не тормози.

— Что? А! — понял Виктор. — Извини, Змей, задумался. Зая, а ты подумай о рейлгане все-таки. Заклинание какое стоило бы приспособить…

— Это скорее маму спросить нужно, — подумав, сообщила Лена. — Трубка есть, шарики есть, надо что-то, что придаст им большое ускорение.

— Есть заклинание «Экспульсо», — произнесла Луна. — Только я его не знаю.

— Если есть, то найдем, — улыбнулся Витя, обняв девочку, отчего та замерла, закрыв глаза.

— Совсем малышка, — вздохнула Ленка. — Не отпускай ее, Вяз…

Часть 7

У Дурслей Стас проводил ночи, утром его забирали прямо после зарядки. Мистер Уизли против наличия Гарри не возражал, особенно когда миссис Уизли с ним поговорила, а вот активности Дамблдора почему-то не было, хотя товарищи офицеры эту самую активность ожидали. Когда готовили оружие, Ленка вспоминала когда-то прочитанное.

— Так, товарищи офицеры, у нас еще оборотень будет, — припомнила девочка. — Оборотень тоже фанатик, кстати.

— И насколько опасен этот оборотень? — поинтересовался гладивший Луну Витя, что девочке очень нравилось.

— Ну, человек он типа «ему бы психиатра», — сообщила Лена, поглядывая на то, как оттаивает Луна в руках Вити. — А вот в трансформации — бешенный зверь.

— То есть стрелять на поражение, — хмыкнул Стас. — Еще что-нибудь, что хорошо бы знать заранее?

— Уроки с ним будут, — хмыкнула товарищ старший лейтенант. — На демонстрацию окружающим своего страха. Надо будет что-то придумать, а то ведь страхи у нас специфические.

— У нас не только страхи специфические, — задумчиво произнес товарищ капитан. — У нас и реакция на них специфическая… Ладно, учтем. Кстати, что у нас по загадкам?

— Загадки у нас пока такие, — ответила ему Ленка. — Во-первых, прибор у тебя в доме и воспитание шахида, во-вторых, почему не дергается кукловод, несмотря на то что ты, как бы это помягче… хм… Сорвался с крючка.

— А кто это знает? — удивился Стас. — Где на мне может быть маячок? Одежда, сундук? Так мы ж в армейском…

— Палка твоя где? — поинтересовалась девочка, протягивая расческу Стасу. — Расчеши мои патлы, пожалуйста.

— В сундуке палка, — ответил товарищ капитан. — Зая, ты ж знаешь, я к незнакомому оружию плохо отношусь, а это еще и сильно подвопросное. Кстати, в банк когда идем?

— А для банка нам нужна мама, — задумчиво произнесла Лена. — Потому что будет отсекать ненужное внимание. Кстати, по идее должны быть и другие мастера палочек, если бабла хватит. Так, ладно, дальше загадки — фрагментарная память Змея и Вяза, помирали-то мы все, а вот у меня еще туда-сюда, то есть на смерть не спишешь. Далее, товарищи, мисс Грейнджер — она странная и это неспроста. Может, забыла чего, но пока так.

— А опереться на кого-нибудь можем? — поинтересовался Витя.

— Нет, Вяз, все по-взрослому, — покачала головой Лена. — К тому же, надо защитить Луну и кудрявую. Кудрявая нечесанность у нас на факультете, а вот Луна — на чужом и ее там обижают.

— Проведем разъяснительную работу, — кивнул Стас, посмотрел на млеющую девочку, вздохнул и продолжил расчесывать товарища разведчицу. — Еще что-то?

— Да особенно нет, Змей, — покачала головой Лена. — Надо выжидать, заодно день рождения тушки твоей справим.

— Судя по воспоминаниям тушки, здесь не принято справлять дни рождения, — сообщил Станислав. — Разве что символически — с нарисованным тортом, англы совсем берега потеряли.

— Это, Змей, у твоих опекунов все грустно было, я подозреваю, из-за прибора, — вздохнула Лена. — Принято здесь все… Шахида же воспитывали — зачем ему привязанности и радости?

— Тьфу, — сплюнул Виктор. — А по книгам, какие привязанности были у Змея?

— По книгам… — товарищ старший лейтенант задумалась. — По книгам он был оленем, причем не только потому, что это анимагическая форма у его отца, но и по сути своей. С кудрявой был рядом до конца пятого курса, а потом она переметнулась к тебе, Вяз, причем совсем непонятно, почему.

— Да это как раз понятно, — вздохнул Витя. — Стабильность, покой, а жена офицера — сама знаешь… Ничего нового на этом свете не придумано, — очень горько произнес лейтенант, которого любимая девушка бросила именно по этим причинам. Его сразу же молча обняла Луна.

— А парой они были классной, — грустно сообщила Лена. — Ну он переметнулся к Джинни, то есть ко мне, я так подозреваю, чтобы быть поближе к любимой девушке. Стас, бери себе кудрявую, а обо мне даже и не думай!

— Да упаси Аллах! — эмоционально воскликнул товарищ капитан. — Я с тобой ячейку общества не построю, это ж будет война страшнее ядерной.

— Ко мне вопросы есть? — поинтересовалась разведчица.

— Пока нет, — ответил Стас, почесав нос. — Вить, ты не помнишь, где был склад ИРА в районе Лондона?

— Что значит «не помнишь»? — улыбнулся лейтенант. — Но ты уверен, что в «сказке» вообще есть ИРА?

— Не проверим — не узнаем, — вздохнул товарищ капитан. — Хотя пулеметом нас в лес унесет… Муху бы… Считаешь, маячок в палке?

* * *

Решили начать с банка, причем Молли согласилась сразу же. Женщина поняла, что ее детей и Гарри Поттера связывает нечто большее, чем дружба, поэтому охотно откликнулась на просьбу о помощи. На всякий случай мантию Стасу выдали Уизли, на случай наличия маячка в его одежде. Миссис Уизли это объяснили, разумеется, иначе, но женщина и сама уже многое понимала, взглянув на происходящее совсем под другим углом.

Пройдя камином в Косой переулок, весь табор двинулся к белому зданию банка. Несмотря на то, что Стас уже знал о том, что здесь находится, он саркастично улыбнулся, увидев стражника. Латы на стражнике были начищены и ярко блестели, мешая при этом самому гоблину. «То есть — показуха», — понял Стас. Гоблин за конторкой молча принял ключ и молча пригласил к тележкам, а Лена показала Стасу пальцем на надпись «консультация», на что тот молча кивнул. Офицеры общались больше жестами, предпочитая держать рты закрытыми, что несколько смущало миссис Уизли. Луна сегодня осталась дома, ожидая их возвращения. Ощутившая заботу и ласку девочка стала, практически, «дочерью полка», хотя и предпочитала находиться вблизи Виктора.

Катание на тележках никого не впечатлило, кроме обожавшей американские горки Ленки, что очень огорчило гоблина. Зеленошкурые магов не любили, отчего улыбки на лицах детей после катания были для них, как серпом по тестикулам. А Лена вполголоса заметила, что аттракцион для малышни, потому что в Диснейленде намного круче.

— Не знаю такого банка, — проскрипел гоблин. — Это где?

— Это маггловский аттракцион, — объяснила девочка. — Вот там действительно головокружительно, а тут — как для маленьких детей.

Судя по оскалу сотрудника банка с зеленой кожей, магов ждут потрясения, а Ленку в следующий раз — много радости. Но дойдя до сейфа и выгребя оттуда не только наличность, но и какие-то шкатулки вместе с книгой, офицеры отправились в обратный путь, который был короче и более спокойным, что по скорости, что по количеству и качеству «вывертов». Посмотрев еще раз на надпись: «консультация», Лена двинулась к конторке, чтобы проследовать вместе со всем «табором» в отдельную комнату. Следовало прояснить некоторые спорные моменты книг, кроме того, выяснить, есть ли живые родственники у Стаса, которые могли бы иметь доступ к счету, хотя девочка не была уверена в том, что это возможно установить в банке.

— Какие услуги можно получить у гоблинов? — поинтересовалась девочка.

— Мы храним деньги, — ответил гоблин.

— Можно ли определить, кто имеет доступ к счету? — спросила Лена.

— При наличии ключа, да, — усмехнулся сотрудник банка.

— Кто имеет доступ к этому сейфу? — Стас протянул ключ от «своего» сейфа. Гоблин поводил над ним руками, положил сверху камень, очень удивился.

— Мне нужно провести проверку вашей крови, — обратился ко всем сразу сотрудник банка. — Я клянусь не причинять вреда, хотя это установлено взаимными клятвами народов, — гоблин достал четыре каменные плошки, выставляя их в ряд.

— Что нужно сделать? — Стас с большим интересом посмотрел на выставленное.

— Каждый из вас должен капнуть кровью в отдельный сосуд, — сообщил зеленошкурый. — Это даст возможность определить ваш магический статус, юридический статус и наличие тех или иных подчиняющих артефактов или зелий.

— Интересно, — улыбнулась Лена. — Змей, Вяз?

— Да вопросов нет, — хмыкнул Витя, доставая перочинный нож-мультитул, найденный в гараже.

Ребята спокойно прокололи себе палец, капнув кровью в указанное место, и только миссис Уизли замешкалась, тогда Ленка помогла местной своей маме. Гоблин опять поводил руками, плошки начали достаточно хаотично менять цвет, пока не засияли ровным желтым светом. Только в плошке Молли была прозелень, а у Стаса — вообще вся радуга, но блеклая.

— Итак, — гоблин почесал когтем нос. — Юридически вы совершеннолетние, поэтому к сейфу имеет доступ только мистер Поттер и его сестра, здесь присутствующая, как бы странно это ни звучало. Магия у вас всех чистая, значит, вы относитесь к чистокровным, а подчинить вас пытались. Миссис Уизли почти справилась с подчинением, а вот мистер Поттер… Мистера Поттера травили очень многими зельями, включая яд василиска. Еще вопросы?

— Кем приходится Гарри Поттеру Сириус Блэк? — поинтересовалась Лена, желая прояснить этот вопрос.

— Никем, — оскалился гоблин. — Предатель крови… — брезгливо сморщился он.

— Кто такие предатели крови? — спросила девочка, видя, как дернулась «мама», вопрос с которой еще предстояло прояснить, ибо здесь они никакого ритуала побратимства не проводили.

— Предавшие близкого человека, родную кровь, способствовавшие убийству близкого… Вы не предатели, — сразу же объяснил гоблин.

* * *

Палочки купили у артефактора Кидделла, причем всем, включая Молли. Артефактор поклялся, что эти палочки не содержат маячков, только предписанный законом блок запоминания. Тему сестры решили до дома не трогать, ибо для решения загадок было необходима спокойная атмосфера. Впрочем, склады поискать можно было и в другой день. Но Стас не удержался, он показал Молли, сколько стоят продукты у магов, потом сколько в обычном супермаркете, что заставило миссис Уизли замереть, переосмысливая свою жизнь, после чего весь «табор» вернулся домой. Витя сразу же отправился за Луной, а вот Лена приперла «маму» к стене с целью допросить.

— Мама, ты ничего не хочешь мне рассказать? — поинтересовалась девочка.