Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Дневник Благодати - Филип Янси на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Я давно понял, что те вещи, которые моей жене как работнику социальных служб и капеллану хосписа удаются интуитивно, для меня просто недостижимы. Встречая человека, оказавшегося в отчаянном положении, я начинаю его расспрашивать. Когда же такого человека встречает моя жена, она сразу же настраивается на волну их тревог. Еще одно различие между нами лежит в плоскости молитвенной жизни. Я предпочитаю молиться по расписанию, в четко определенное время, она же молится спонтанно, по несколько раз в день.

Кроме того, что мы должны быть пред Богом самими собой, никаких других требований к молитве не предъявляется. Каждый из нас — это уникальный набор особенностей характера, взглядов на жизнь, воспитания, талантов и слабостей, и у каждого — своя уникальная история взаимоотношений с Церковью и Богом. Как сказала Роберта Бонди: «Если вы молитесь, то вы уже делаете это правильно».

На протяжении столетий Церковь постоянно смещала свои акценты в молитве. Первые христиане молились о силе и смелости. Затем государственная церковь придумала возвышенные молитвы. В средние века все сводилось к покаянию и мольбам о милости. Позже Ансельм и Бернар Клервоский вновь открыли Божью любовь и милость, а Франциск Ассизский призвал к беззаботной радости. Мейстер Экхарт, Тереза Авильская и квакер Джордж Фокс исследовали внутреннее, мистическое безмолвие сердца, в то время как брат Лоренс находил Божье присутствие в повседневном труде. Лютер побуждал к практическому посвящению, а Кальвин делал ударение на Божьем величии.

Это разнообразие актуально и сегодня. Однажды я стоял в русском православном соборе, наблюдая за тем, как старушки плачут под звуки молитв на старославянском языке, едва ли понимая в них хоть слово. Также я слышал, как в Чикаго ночь напролет поют гимны и громко молятся корейцы-пресвитериане. В некоторых афроамериканских церквях за всеми этими «аминь!» и «да, Господь!» вы едва сможете различить саму молитву. В Японии во время общецерковных молитвенных собраний все молятся вслух и одновременно. В Германии члены одной домашней ячейки, состоящей из одних китайцев, по-прежнему придерживаются строгих правил их церкви на родине, иногда пребывая в посте и молитве по три дня. В Украине люди, когда молятся, встают, а в Африке — танцуют.

Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

21 января

Иисус и бравый Норман

Когда настало время учить о Заповедях блаженства мой класс в чикагской Церкви на улице Ласалль, я в процессе подготовки просматривал фильмы об Иисусе. Поскольку я выбирал фрагменты из пятнадцати разных картин, на их поиск и просмотр эпизодов у меня за неделю ушло несколько часов. При этом основную часть времени я просто сидел, ожидая, пока видеомагнитофон перемотает пленку к нужной сцене. Чтобы было не так скучно слушать бесконечное жужжание и щелканье магнитофона, гоняющего туда-сюда кассету, я включил как фон в телевизоре канал CNN. Пока механизм мотал пленку, скажем, к отметке «18 минут 20 секунд» фильма «Царь царей» Сесила де Милля, я между делом смотрел международные новости, после чего нажимал кнопку воспроизведения и вновь переносился в Палестину первого столетия.

В ту неделю 1991 года, когда я учил о Заповедях блаженства, в мире произошло много важных событий. В наземной операции, которая длилась всего лишь сто часов, войска международной коалиции одержали блестящую победу над Ираком в ходе войны в Персидском заливе за освобождение Кувейта. Как и большинство американцев, я не мог поверить, что эта война, которой все так долго боялись, закончилась так быстро и почти без потерь со стороны Америки. Пока мой видеомагнитофон отсчитывал кадры очередного фильма об Иисусе, на экране разные телекомментаторы с помощью схем и карт иллюстрировали происходящее в Кувейте. Затем на экране появился генерал Норман Шварцкопф.

Дикторы CNN объявили об изменениях в телепрограмме ввиду прямого включения с утренней пресс-конференции командующего коалиционными силами. Какое-то время я пытался продолжать подготовку к своим занятиям. Пять минут я смотрел версию Пазолини Нагорной проповеди Иисуса, затем несколько минут — версию генерала Шварцкопфа захвата коалиционными войсками столицы Кувейта.

Вскоре я полностью отвернулся от видеомагнитофона — бравый Норман был слишком уж увлекателен. Он эмоционально говорил о маневре в обход элитного подразделения иракской республиканской гвардии, о дезориентирующем вторжении с моря, о том, что коалиционные войска прошли маршем до самого Багдада, не встретив сопротивления. Он отметил большой вклад Кувейта, Британии, Саудовской Аравии и других участников коалиционных сил. Речь Шварцкопфа, уверенного в важности своей миссии и безмерно гордившегося солдатами, выполнившими эту миссию, была наполнена нескрываемой бравадой. Помню, я тогда подумал: «Вот настоящий образец военачальника».

(Продолжение см. 22 января)

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

22 января

Заповеди блаженства наоборот

(Продолжение от 21 января)

Пресс-конференция завершилась, на CNN включили рекламу, и я вернулся к своим видеокассетам. На экране появился светловолосый, бледный Макс фон Сюдов в роли Иисуса. Его интерпретация Нагорной проповеди в фильме «Величайшая из рассказанных историй» была просто немыслима. «Блаженны… нищие… духом», — медленно вещал он с сильным скандинавским акцентом, — «ибо… их… есть… Царство… Небесное». По сравнению с брифингом генерала Шварцкопфа эта сцена выглядела невыносимо тягучей, и через несколько секунд ее созерцания меня посетила ироничная мысль: «Да ведь это же были Заповеди блаженства наоборот!»

 «Блаженны сильные, — гласило послание генерала. — Блаженны триумфаторы. Блаженны армии, достаточно состоятельные, чтобы обладать самонаводящимися бомбами и ракетными комплексами ‘Пэтриот’. Блаженны освободители, солдаты-победители».

Сопоставив эти два диаметрально противоположных послания, я вдруг осознал, насколько сильный эффект должна была произвести Нагорная проповедь на свою изначальную аудиторию — палестинских евреев первого столетия. Вместо генерала Шварцкопфа у них был Иисус, дающий угнетенному народу, жаждущему свободы от римского ига, ошарашивающие, неприятные советы. Если вражеский солдат даст тебе пощечину, подставь ему другую щеку. Радуйся в гонениях. Благодари за свою бедность.

Иракские войска, потерпев поражение на поле сражения, учинили гнусный акт мести, совершив поджог кувейтских нефтяных скважин; Иисус же заповедал не мстить врагам, а любить их. Сколько бы смогло продержаться царство, опирающееся на подобные принципы, против Рима?

«Счастливы разбомбленные и бездомные, — вполне мог сказать Иисус. — Блаженны проигравшие и оплакивающие павших товарищей. Блаженны курды, по-прежнему страдающие под иракским гнетом». Любой специалист по греческому языку скажет вам, что вариант перевода «блаженны» звучит слишком мягко и возвышенно, в результате не передавая того ударного эффекта, на который рассчитывал Иисус. В действительности, соответствующее греческое слово означает что-то вроде радостного возгласа: «О, вы, счастливчики!»

По сути, Иисус сказал: «Как посчастливилось несчастным!»

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

23 января

Будущие награды

Одним летом я встретился с группой «Общества переводчиков Библии Уиклифа» в их аскетической штаб-квартире, устроенной в пустыне Аризоны. Многие из них жили в трейлерах, а наши собрания проходили в блочном бетонном здании с крышей из листового металла.

Меня глубоко тронуло посвящение этих профессиональных лингвистов, которые были готовы жить в нужде и лишениях в отдаленных уголках света. Им особенно нравилась одна песня, в которой были такие слова: «Итак, Я посылаю вас трудиться без награды, служить без платы и любви, признания и славы». Услышав ее, я вдруг подумал, что она не совсем верна. Эти миссионеры не собирались трудиться без награды. Они служили Богу, надеясь, что Он со Своей стороны по достоинству оценит их усилия — если не в этой жизни, то в вечности.

По утрам я выходил на пробежку по пыльным дорогам, вьющимся между гигантскими кактусами. Опасаясь гремучих змей и скорпионов, я, в основном, смотрел вниз на дорогу перед собой. Однако в один из дней, пробегая по новому маршруту, я поднял глаза и увидел мерцающие в горячем воздухе очертания фешенебельного курорта. Он выглядел почти как мираж. Я обнаружил два олимпийских плавательных бассейна, залы для занятий аэробикой, гаревую беговую дорожку, пышные цветники, бейсбольную площадку, футбольные поля и конюшни. Я выяснил, что все это принадлежит одной известной гастроэнтерологической клинике, обслуживающей кинозвезд и спортсменов.

Я возвращался медленной трусцой к беспорядочно разбросанным домикам базы Уиклифа, остро ощущая их контраст со сверкающей на солнце архитектурой клиники. Первая организация старалась спасти чьи-то души и подготовить людей к служению Богу на земле и в вечности, другая же занималась сохранением тел и подготовкой людей к радостям жизни. И было очевидно, какую из них почитал этот мир.

В Заповедях блаженства Иисус почтил тех, кто, возможно, не обладал большими привилегиями в земной жизни. Он заверил нищих духом, плачущих, кротких, жаждущих правды, изгнанных за правду и чистых сердцем, что их служение не останется незамеченным. Они получат обильную награду. Как сказал Клайв Льюис: «Мы — недоумки, забавляющиеся выпивкой, распутством и успехом, когда нам уготована великая радость; так упрямо возится в луже ребенок, не представляя себе, что родители хотят повезти его к морю».

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

24 января

Бог все же справедлив

У многих христиан сегодня стало немодным акцентировать внимание на будущих наградах. Мой бывший пастор Билл Лесли как-то отметил: «По мере роста благосостояния и успеха церквей, их предпочтения в песнях прославления меняются с ‘Я в гостях в этом мире, я здесь — лишь прохожий’ на ‘Это мир моего Отца’». В Соединенных Штатах христиане настолько привыкли к комфорту, что мы больше не отождествляем себя с теми неприглядными состояниями, о которых говорил Иисус в Своих Заповедях блаженства.

И все же, мы не имеем права умалять ценность будущих наград. Для того чтобы понять утешение, которое дает вера, достаточно прислушаться к песням, сочиненным американскими рабами. «Спустись пониже, Божья колесница, и увези меня домой». «Когда я попаду на небо, я в белые одежды облекусь и буду громко восклицать в Божьих небесах». «Скоро мы будем свободны, скоро свобода придет, скоро Господь нас домой призовет». Они мало на что надеялись в этом мире, но зато ничто не могло поколебать их надежду на мир грядущий.

Я больше не применяю к вечным наградам, упомянутым в Заповедях блаженства, насмешливого эпитета «журавль в небе». Что толку надеяться на будущие награды? А что толку было английскому заложнику Терри Уэйту верить в то, что он не проведет остаток своей жизни прикованным к двери в грязной бейрутской квартире, но дождется возвращения в мир, где его ждали родные и друзья, милость и любовь, музыка, нормальная пища и хорошие книги, если только сможет найти в себе силу продержаться еще немного? И что толку было рабам верить в то, что Богу не нравится мир, в котором присутствуют непосильный труд и хозяева, вооруженные кнутами и веревками для линчевания? Верить в будущие награды — это значит верить, что могущественная Господня рука склоняется к справедливости, что однажды гордые будут низложены, смиренные вознесены, а алчущие исполнятся благ.

Перспектива будущих наград ни в коем случае не подразумевает, что нам больше не нужно сражаться за справедливость сейчас, в этой жизни. Скорее, она делает нас способными верить в то, что Бог все же справедлив. Обещание Иисуса о наградах, подобное звуку колокола, долетающего из другого мира, — это заявление о том, что в будущем не будет зла, а только добро, как бы сегодня ни выглядели наши обстоятельства.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

25 января

Божья «авантюра»

Пол Турнье сказал: «Есть две вещи, которые мы не можем совершить в одиночку: вступить в брак и быть христианином». Из своих взаимоотношений с Церковью я усвоил, что она крайне важна и даже — жизненно необходима. Мы — Божье «новое общество» на земле.

Конечно, я осознаю, и осознаю с болью, что совершенная церковь — это мираж. Многие церкви предлагают больше развлечений, чем поклонения; больше однообразия, чем свободы; больше самодостаточности, чем желания влиять на этот мир; больше закона, чем благодати. Ничто не тревожит мою веру больше, чем разочарование той Церковью, которую я вижу.

И все же, я должен напоминать себе слова Иисуса, обращенные к Его ученикам: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал». Церковь была Божьим рискованным шагом — Его, так сказать, «авантюрой». В ее ущербном лике я даже увидел парадоксальный признак надежды. Решив жить в нас, глиняных сосудах, Бог сделал человечеству наивысший комплимент.

Я несколько раз прочитал Библию целиком, «от Бытия до Откровения», и каждый раз не переставал удивляться тому, что Церковь является кульминацией, реализацией изначальных Божьих замыслов. Тело Христа становится новым, всеобъемлющим явлением, которое разрушает барьеры между расами, национальностями и полами и делает возможным сообщество, которого нигде больше в мире не существует. Достаточно прочитать первые абзацы каждого из посланий Павла к общинам, разбросанным по всей Римской империи. Все они — «во Христе», и это гораздо важнее их расового или экономического статуса, или любых других категорий, которые может выдумать человечество.

Моя сущность во Христе важнее моей сущности американца или жителя Колорадо, или белокожего мужчины, или протестанта. Церковь — это место, где я торжествую о своей новой сущности и реализую ее потенциал в окружении тех, у кого много различий, но есть и самое важное общее. Наш долг — своей жизнью продемонстрировать перед глазами наблюдающего мира, который все больше погружается во взаимную вражду и разделения, существование альтернативного общества.

Из книги «Много шума из-за церкви»

26 января

Полночная церковь

Однажды я побывал в «церкви», которая, не будучи причастной ни к одной деноминации и не имея оплачиваемых сотрудников, умудряется каждую неделю привлекать на свои собрания миллионы посвященных людей. Название этой организации — Анонимные алкоголики. Я пришел туда по приглашению одного из моих друзей, который незадолго до этого признался, что у него — проблемы с алкоголем. «Загляни на наши собрания, — сказал он. — Мне кажется, что первая Церковь выглядела именно так. Думаю, тебе будет интересно на это взглянуть».

В полночь с воскресенья на понедельник я переступил порог ветхого дома, который в тот день уже успел принять шесть собраний. В воздухе, подобно слезоточивому газу, витали едкие клубы разъедавшего глаза сигаретного дыма. Тем не менее, я быстро понял, что именно имел в виду мой друг, сравнивая это собрание с первой Церковью.

Так называемое «время общения» словно сошло со страниц учебника по проведению малых групп. Люди сочувственно выслушивали друг друга, давали сердечные советы, дружески обнимались… Каждый из участников собрания рассказал о своих личных успехах в борьбе с зависимостью. Мы то смеялись, то плакали. Большинству присутствующих явно нравилось, что они окружены людьми, которые сквозь внешний фасад могут прямо глядеть им в душу. Там не было причин для неискренности — все находились в одной лодке.

У групп анонимных алкоголиков нет во владении недвижимости, никаких офисов, пресс-центров, штатных консультантов на зарплате и советников по инвестициям с личными самолетами. Основатели этого движения изначально приняли меры к тому, чтобы отсекать все, что ведет к бюрократизации. Они верили, что их программа будет действенна только в том случае, если останется на самом базовом уровне личного общения, когда один алкоголик посвящает свою жизнь помощи другим алкоголикам. Эти группы оказались настолько эффективными, что в мире появилось еще 250 других сообществ — от «Анонимных шоколадоголиков» до групп раковых больных, — сознательно копирующих их методику.

Для моего друга вступление в ряды анонимных алкоголиков оказалось спасением в буквальном смысле этого слова. Он знает, что единственный срыв может… нет, не может, а непременно отправит его раньше времени в могилу. Его партнер по группе анонимных алкоголиков не раз отвечал на его звонки в четыре утра и находил его среди зловещих огней ночного ресторана сгорбленным над блокнотом, страницы которого он судорожно, подобно наказанному школьнику, исписывал единственной фразой: «Боже, помоги мне продержаться еще пять минут».

Из книги «Много шума из-за церкви»

27 января

Учителя-алкоголики

Группы анонимных алкоголиков восполняют нужды людей таким способом, который недоступен для поместной церкви. По крайней мере, так получилось с моим другом. Я попросил его назвать одно качество, которое отсутствует в поместной церкви, но почему-то присутствует на собраниях анонимных алкоголиков. Мой друг долго смотрел на свою чашку кофе, а потом тихо произнес: «Ощущение зависимости».

«Никто из нас не может справиться с этим в одиночку, — объяснил он. — И не для этого ли пришел Иисус? Но в большинстве церквей люди напускают на себя самодовольный вид набожности и превосходства. Я не думаю, что они осознанно полагаются на Бога или друг на друга. Внешне их жизнь в порядке. Алкоголик, попадая в церковь, чувствует себя второсортным и неполноценным».

«Это даже смешно, — сказал в заключение мой друг. — Бог, чтобы привлечь меня к Себе, использовал то, что я в себе больше всего ненавидел: мой алкоголизм. Благодаря этому, я теперь знаю, что без Бога не выживу. Я вынужден полагаться на Него, чтобы прожить каждый следующий день. Возможно, в этом заключается искупительная ценность алкоголизма. Может быть, Бог призывает нас, алкоголиков, учить святых, что значит зависеть от Него и Его народа на земле».

У полночной «церкви» моего друга я научился необходимости смиряться, а также быть полностью искренним и радикально зависимым от Бога и сообщества сострадательных друзей. Размышляя об этом, я увидел, что именно такие качества имел в виду Иисус, когда основал Свою Церковь.

Анонимные алкоголики возникли в результате одного открытия, сделанного Биллом Уилсоном. Он воздерживался своими силами от алкоголя в течение шести месяцев до того момента, пока не уехал в другой город в командировку, в ходе которой у него сорвалась сделка. Угнетенный, Билл брел по холлу гостиницы, как вдруг услышал знакомые звуки смеха и звона льда о стекло. Он сразу же направился в бар с мыслью: «Мне нужно выпить».

И вдруг, его осенила неожиданная догадка: «Нет, мне нужно не выпить… Мне нужен другой алкоголик!» Вместо бара, Билл направился к висящему на стене телефону и сделал несколько звонков, в результате которых он связался с доктором Бобом Смитом — будущим соучредителем Общества анонимных алкоголиков.

Церковь — это место, где я могу без стыда сказать: «Мне не нужно грешить. Мне нужен другой грешник».

Из книги «Много шума из-за церкви»

28 января

Забота о «никто»

В комнату, где мы договорились встретиться, вошел худощавый слегка седеющий мужчина. Извинившись за пятна крови на лабораторном халате, он объяснил, что только что производил вскрытие броненосца — единственного из известных живых существ, кроме человека, которое может быть носителем бактерий проказы. Этот мужчина старомодно одевался, жил в арендованном бунгало на территории больницы в Луизиане и ездил на видавшей виды машине. В своем сердце Пол Бренд оставался миссионером, которого не впечатляют и не привлекают ни относительное процветание, ни слава.

Тот первый визит длился неделю. Я сидел рядом с Брендом, когда он осматривал покрытые язвами конечности пациентов, и сопровождал его в лабораторию. По вечерам же мы общались с ним и его женой Маргарет (известным офтальмологом) в их деревянном домике за тарелкой риса с карри. После ужина Пол поудобнее устраивался в своем кресле, я включал диктофон, и мы начинали говорить о чем угодно от лепрологии и теологии до проблемы голода в мире и сохранения плодородия почв.

Какой бы я ни поднимал вопрос, оказывалось, что Пол уже размышлял на эту тему. Он цитировал Шекспира и обсуждал происхождение слов из греческого, иврита и латыни. Во время перерывов Пол мог рассказывать, например, как определить спелый инжир (надо понаблюдать, на какие плоды чаще садятся бабочки; перепробовав несколько, они обязательно перепорхнут на более спелые); или что африканские птицы-ткачи строят свои сложные гнезда с помощью только одной ноги и клюва.

Особо хотел бы выделить те наши беседы, в которых он вспоминал о некоторых пациентах в Индии — их называли «никто», — которым Пол оказывал надлежащий медицинский уход. Начав свои пионерские исследования, он стал единственным хирургом-ортопедом в мире, где живут 15 миллионов жертв проказы. Вместе с Маргарет Пол сделал некоторым из своих пациентов десятки операций. С помощью новаторского метода пересадки сухожилий он восстанавливал подвижность негнущихся рук, реконструировал ступни, предотвращал слепоту, трансплантировал брови, формировал новые носы…

Пол рассказывал мне истории о семьях своих пациентов; об отвержении, которое они претерпевали, когда проявлялась болезнь; о лечении методом проб и ошибок, когда врач и больной помогали друг другу. Почти всегда, вспоминая страдания этих людей, Пол вытирал слезы, которые то и дело наворачивались ему на глаза. Для него эти люди, наверное, самые отверженные на земле, были не «никто», а теми, кто сотворен по образу Божьему, и он посвятил свою жизнь тому, чтобы своим трудом почитать этот образ.

Из книги «По образу Его»

29 января

Истинное смирение

Мы с доктором Брендом были странным тандемом. Он — седовласый хирург с истинно британской сдержанностью, и я — молодой, энергичный журналист слегка за двадцать, с пышной прической а-ля Арт Гарфанкел. Я брал интервью у многих: актеров и музыкантов, политиков и успешных бизнесменов, олимпийских чемпионов и лауреатов Нобелевской и Пулитцеровской премий…

И все же, в докторе Бренде было нечто такое, что привлекало меня больше, чем в случае с любым другим интервьюируемым. Мой отец умер вскоре после моего первого дня рождения, а доктор Бренд во многом соответствовал моим представлениям об отце. Я познакомился с ним уже взрослым, и потому мне не пришлось проходить через подростковый бунт и агонию формирования личности. С первого же дня нашего знакомства я благоговейно внимал всему, что видел и слышал.

Чуть ли не впервые я повстречался с истинным смирением. В качестве образца смирения апостол Павел указал на Иисуса: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам». Встретив доктора Брэнда, я понял, что неверно истолковывал смирение как негативное представление о самом себе. Пол Бренд явно знал свои дарования. Он достиг пика в своей карьере ученого и посетил немало банкетов в честь его награждения за очередные заслуги. И все же, Пол относился к своим дарованиям именно как к дарам любящего Творца, используя их в Христовом служении.

Когда я впервые встретился с ним, доктор Бренд все еще привыкал к жизни в Соединенных Штатах. Бытовая роскошь нервировала его. Он тосковал по простой жизни поближе к земле. Пол был знаком с президентами, королями и знаменитостями, однако упоминал о них редко. Он открыто говорил о своих неудачах и всегда пытался переложить заслуги в своих успехах на помощников. Однако, что впечатляло меня больше всего, — этот мудрейший и образованнейший человек из всех, кого я когда-либо встречал, посвятил большую часть своей жизни одним из наиболее презираемых людей на планете: представителям индийской касты неприкасаемых, страдающим проказой.

Из книги «По образу Его»

30 января

Руки, не умеющие бездействовать

В июне 2003 года мне позвонили и сообщили, что доктор Бренд упал, когда нес коробку с книгами в кабинет на втором этаже его дома, ударился головой о перила лестницы и теперь лежит в коме в больнице Сиэтла. Нам с женой через несколько дней предстояло лететь в Новую Зеландию, и после нескольких настойчивых звонков в авиакомпанию «United Airlines» мы смогли изменить маршрут перелета, чтобы он проходил через Сиэтл.

В письме, которое я прочитал уже в самолете, дочь доктора Бренда, Полина, вспомнила эпизод из книги «Лев, Колдунья и Платяной шкаф»: «Когда девочки нашли обритое и связанное тело Аслана, они увидели, что, хотя этим и пытались лишить льва его достоинства, но в результате лишь подчеркнули его. Это так напоминает мне моего бедного папу. Он лежит с наполовину обритой головой, уродливыми швами от операции и множеством трубок, прикрепленных к его лицу, шее и груди. А посреди всего этого — его благородное пожилое лицо…».

Оказавшись у его кровати, я вдруг ощутил, что эмоции переполняют меня, и я не в состоянии говорить. Почти тридцать лет этот человек гигантом возвышался в моей жизни. Именно к нему я обращался в поисках совета, мудрости, вдохновения и веры. Теперь же от него осталась одна лишь оболочка: физическое тело, о состоянии которого я уже упомянул выше. Наклонившись, я поцеловал его по-младенчески гладкую, обритую голову.

Пол приподнял левую руку, как будто пытался взять что-то, и я вложил в его пальцы свою ладонь. Каким-то невероятным, почти сверхъестественным образом он начал исследовать мою руку, пробегая по ней своими пальцами, сжимая ее, ощупывая, анализируя. Пока я стоял возле кровати Пола, он проделал то же самое со своей правой рукой, безжизненно лежащей вдоль туловища. Инстинкты хирурга-ортопеда с пятидесятилетним опытом настолько отпечатались в синапсах его мозга, что проявились даже тогда, когда значительная часть этого мозга была разрушена. Пол часто говорил мне, что помнит руки своих пациентов лучше, чем их лица. Теперь же он не мог говорить, скорее всего, не мог мыслить, и едва мог дышать, но по-прежнему протягивал руку, принесшую здоровье стольким людям.

(Продолжение см. 31 января)

Из книги «По образу Его»

31 января

Опьяняющая доброта

(Продолжение от 30 января)

Несколько дней спустя, из электронного письма, пришедшего с другого конца света, я узнал, что Пол Бренд сделал свой последний вздох 8 июля — за неделю до своего 89-летия. Всю ту неделю я ловил себя на том, что начинаю плакать в самые неожиданные моменты: просыпаясь утром, принимая душ, во время молитвы… «Что с тобой?» — спрашивала меня жена первые несколько раз. — «Тоскую по доктору Бренду», — отвечал я. У меня в голове вертелась одна и та же фраза: «Я не готов идти один».

Когда во время поминальной службы подошла моя очередь говорить, я прежде всего снял с себя туфли и носки, оставшись стоять босым. Мне почему-то казалось правильным почтить столь малым человека, снимавшего с себя обувь при каждой возможности, боровшегося с лозунгом: «Нет обуви и рубашки — нет служения» — и тратившего тысячи часов на поиск наилучшего способа защитить бесчувственные ноги своих прокаженных пациентов, для которых тесные туфли или грубые сандалии представляли опасность.

Я и по сей день не готов идти по жизни один. Но уже тем, что я вообще продолжаю это опасное странствие веры, я во многом обязан силе, полученной от гиганта веры, на которого я тридцать лет опирался, как на могучее лесное дерево. Судя по услышанному на поминальной службе, след, оставленный Полом Брендом, протянулся очень далеко, охватив несколько континентов. Этот человек оказал влияние не только на своих коллег-хирургов, но и на медсестер, больных проказой пациентов, соседей и обычных людей, к жизни которых он прикоснулся.

Я не знаю никого, кто был бы лучшей иллюстрацией к часто цитируемому утверждению Иисуса: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». С точки зрения помешанного на успехе общества, хирург-ортопед, проведший свою профессиональную жизнь среди одних из самых бедных и угнетаемых людей на планете, — это пример «потери своей души». И тем не менее, я не встречал ни одного человека, чья жизнь была бы более полнокровной и насыщенной, чем у доктора Бренда. В ней смешались смирение, благодарность и восхитительное чувство приключения.

Для меня — честь, что я смог, как соавтор наших книг, пролить свет на его жизнь. Для того, чтобы уверовать, вам достаточно повстречаться с одним святым, а у меня была неоценимая привилегия проводить свободное время в близком общении с выдающимся и верным последователем Иисуса. Доктор Бренд, спасибо вам за это.

Из книги «По образу Его»

Февраль

1 февраля

Два мира

Я слышал историю о ребе Йосефе Шнеерсоне — лидере хасидов в ранние годы коммунистического правления в Советском Союзе. Он провел много времени за решеткой, преследуемый за свою веру. Одним утром 1927 года, когда Йосеф молился в ленинградской синагоге, туда ворвались бойцы НКВД и арестовали его. Шнеерсона бросили в тюрьму и начали «обрабатывать», требуя, чтобы он прекратил свою религиозную деятельность. Йосеф отказался, тогда следователь навел ему в лицо пистолет и сказал: «Эта игрушка многих заставила передумать», — на что Шнеерсон ответил: «Эта игрушка может испугать только того, у кого много богов и лишь один мир. У меня же — только один Бог и два мира, поэтому твоя игрушка меня не впечатляет».

Тема «двух миров», двух царств часто поднимается и в учении Иисуса, и две истории, записанные в 16-й главе Евангелия от Луки, проводят четкую границу между ними . «Что высоко у людей, то мерзость пред Богом», — сказал Иисус, комментируя рассказ о догадливом управителе. Вторая история, о богаче и Лазаре, конкретизирует различие в ценностях двух миров. Богач преуспевает в этом мире, однако никак не заботится о подготовке к вечной жизни и в результате пожинает последствия. В то же время полуголодный нищий, которого по всем стандартам этого мира назвали бы неудачником, получает вечную награду.

Иисус поведал эти истории своим еврейским слушателям, которые традиционно почитали богатых патриархов, сильных царей и героев-победителей, и в который раз сделал ударение на ошеломляющей инверсии ценностей. Люди, малозначимые в этом мире (бедняки, гонимые — такие, как Лазарь), могут, в действительности, занимать высокое положение в Царстве Божьем. Иисус неизменно изображал видимый мир, как место инвестирования в будущее, накопления сокровищ для грядущей жизни.

Открыто противопоставляя эти два мира друг другу, Он задает вопрос: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матфея 16:26).

Из книги «Знакомство с Библией»

2 февраля

Забота о деньгах

Иисус сказал о деньгах больше, чем о большинстве других вещей, и все же, две тысячи лет спустя, христиане никак не могут прийти к согласию относительно того, что же именно Он сказал. Это отчасти объясняется тем, что Иисус редко давал «практические» советы. Он уклонялся от обсуждения конкретных экономических систем и, как в Луки 12, не позволял вовлекать Себя в личные споры о финансах. Иисус рассматривал деньги преимущественно как духовную силу.

Один пастор свел проблему денег к трем вопросам:

1. Как вы их добываете? (Связано ли это с несправедливостью, мошенничеством, угнетением бедных?)

2. Что вы с ними делаете? (Копите ли вы их? Тратите на ненужную роскошь? Эксплуатируете ли других?)

3. Что они делают с вами?

Хотя Иисус говорил о каждой из этих трех сфер, последней из них Он уделял особое внимание. Он объяснял, что деньги во многом действуют, как идол. Они могут овладеть человеком и господствовать над его жизнью, отвлекая внимание от Бога. Иисус побуждал людей вырваться из-под власти денег, даже если это означало раздачу всех своих сбережений.

Отношение Иисуса к деньгам хорошо обобщает 12-я глава Евангелия от Луки. Он не осуждает всякую собственность («Отец знает, что вы имеете нужду в том [еда, питье и одежда]»), однако строго предупреждает об опасности упования на деньги как на средство обеспечения своего будущего. Как показала история Иисуса о богаче, решить важнейшие жизненные проблемы деньги совершенно неспособны.



Поделиться книгой:

На главную
Назад