Помоги проекту - поделись книгой:
Общаясь с Еленой Уайт
Вестница Божья в повседневной жизни
К читателю
Эта публикация является четвертой и заключительной в серии книг о Елене Уайт. В предыдущем труде «Знакомство с Еленой Уайт» обрисована ее жизнь, сделан анализ произведений и рассмотрены общие темы; в книге «Читая труды Елены Уайт» освещены принципы истолкования и применения ее советов, а книга «Мир Елены Уайт» помогла понять социальные, религиозные, интеллектуальные условия времени, в котором она жила. Связанная с перечисленными произведениями «Краткая история адвентистов седьмого дня» представила адвентистский контекст понимания жизни Елены Уайт и ее служения. Предлагаемая книга поможет увидеть Елену Уайт как личность. В ее первой части освещены ее личные качества, во второй показана ее семейная жизнь, третья часть дает представление о ее духовной жизни, и в четвертой раскрыт образ Елены Уайт как служительницы Церкви.
Автор книги «Общаясь с Еленой Уайт» стремится изобразить свою героиню как обычного человека, похожего на большинство из нас. Елена Уайт показана как женщина, переживавшая свои беды и разочарования, а также победы и достижения. Многие люди думают о ней, по словам Роджера Куна, скорее как о «Деве Марии, исповедующей вегетарианство», а не как о личности, с которой может быть сравним обычный член Церкви. Книга «Общаясь с Еленой Уайт» напоминает нам, что вестница Божья была реальным человеком, живущим в мире, который нельзя назвать идеальным.
Книга не претендует на полное раскрытие личности Елены Уайт. Не пытаясь сделать ее исчерпывающей, автор как бы представляет серию моментальных снимков, запечатлевших аспекты очень сложной жизни. Не являясь всеобъемлющим трудом, книга «Общаясь с Еленой Уайт» не имеет цели уравновешенно или всесторонне показать образ героини. Напротив, я сознательно избирал «фрагменты» тех сторон личности и жизни Елены Уайт, которые, как правило, «невидимы» для большинства ее читателей. По мере чтения, надеюсь, они будут содействовать лучшему пониманию личности г–жи Уайт и помогут соотнести ее вести с ее жизнью.
Я обозначил цели данной публикации с уверенностью, что Елена Уайт не одобрила бы то чрезмерно тщательное исследование, которому подверглась ее жизнь. Многие современники, конечно, знали ее как личность. Но после смерти г–жи Уайт в 1915 году мы лишены возможности общаться с ней, поэтому нам остается довольствоваться фрагментами ее биографии. Поскольку жизненные проблемы и возможности Е. Уайт были очень похожи на наши, я надеюсь, что этот факт поможет нам в будущем, когда мы будем общаться с ней через ее наставления, данные как отдельным личностям, так и Церкви в целом. Е. Уайт желала, чтобы все наше внимание было сосредоточено на ее вести. Поэтому мы должны рассматривать изучение человеческих аспектов жизни вестницы Божьей как средство достижения цели, но не как самоцель.
Данной публикации предшествует только одно произведение, полностью посвященное раскрываемой нами теме, — книга Артура Л. Уайта «Елена Уайт: жизнь замечательного человека». Труд «Общаясь с Еленой Уайт» охватывает тот же круг тем, а также затрагивает несколько других сфер, не освещенных в книге Артура Уайта. К темам, которые уже обсуждались этим автором, данная книга почти всегда имеет свой подход. В итоге, обе публикации дополняют друг друга, а не дублируют тот же материал.
Там, где это было уместно для лучшего изложения материала, в книге «Общаясь с Еленой Уайт» приведены примеры, касающиеся конкретных личностей. Во всех случаях, кроме одного, я называл имена этих людей, и лишь однажды имела место серьезная этическая проблема, поэтому я предпочел не сообщать имя служителя, так как оно не играет существенной роли в понимании рассматриваемого вопроса. С другой стороны, я привел достаточно информации, чтобы каждый интересующийся мог легко установить его личность.
Как и в случае с другими книгами данной серии, главной целью публикации «Общаясь с Еленой Уайт» является не столько открыть новые факты, сколько сделать доступными имеющиеся материалы и идеи. Хотя книга в чем–то содержит новый взгляд на жизнь Елены Уайт, при ее создании также были использованы работы других исследователей в этой области. Я хочу выразить признательность за полезные сведения Мерлин Берт, Роджеру Куну, Полу Гордону, Алану Линдсэю, Джеймсу Р. Никсу, Тиму Пойриеру и покойному Артуру Л. Уайту. Тим Пойриер и его секретарь Лаура Блуменшейн заслуживают особой благодарности за помощь в получении тех рукописей, в которых я нуждался для завершения моего исследования. Кроме того, все исследователи произведений Елены Уайт во многом обязаны Джеймсу Р. Никсу за личные беседы с невесткой Елены Уайт и некоторыми еще жившими тогда внуками, записанные в 1960–х годах.
Хотелось бы выразить признательность Бонни Берес, набиравшей текст этой книги с рукописи; Мерлин Д. Берт, Полу А. Гордону, Джерри Муну, Джеймсу Р. Никсу, Тиму Пойриеру и Кеннеу Вуду, читавшим рукопись и вносившим свои предложения по ее улучшению; Джеральду Вилеру и Дженет Р. Джонсон за помощь в издании книги и администрации Университета Андрюса за предоставленную финансовую поддержку и время для исследования материалов и написания рукописи.
Я молюсь, чтобы эта книга послужила благословением для всех, кто стремится правильнее понять жизнь и произведения Елены Уайт.
Часть первая
Личные качества
Глава первая
Елена Уайт не была такой угрюмой, как многие себе представляют
Уильям Уайт постоянно дремал на церковных богослужениях. Рассказывают, что однажды Уильяму поручили совершить заключительную молитву. Проповедник, возвысив голос в середине проповеди, воскликнул: «Брат Уайт, разве это не так?» Уильям, услышав сквозь дрему вопрос и решив, что ему дан сигнал к молитве, выбежал к кафедре и быстро произнес слова благословения.
| |
Уилли умудрялся засыпать даже во время выступлений своей матери. Как–то раз в субботу, жарким августовским днем, Елена Уайт проповедовала в церкви Св. Елены, что в Калифорнии. Вдруг она заметила, что по аудитории прокатилась волна еле сдерживаемого смеха. Поскольку ничего смешного ею не было сказано, она внимательно осмотрела все вокруг, желая узнать, что же так забавляет слушателей. Оказалось, что Уильям, по своему обыкновению, дремал. Г–жа Уайт извинилась и с некоторой долей юмора рассказала такую историю. «Когда Уилли был младенцем, я не имела возможности нанять для него сиделку. Поэтому я попросила столяра смастерить для него раскачивающуюся люльку, которая по ширине точно соответствовала бы кафедре Батл–Крикской церкви. Перед началом богослужения я клала туда Уилли и во время проповеди правой ногой качала люльку, чтобы он не проснулся и не помешал служению. Так что не вините Уилли, вините меня. Это я приучила его спать в церкви по… субботам!» Присутствующие дружелюбно рассмеялись, а г–жа Уайт продолжила свою проповедь. Уилли тем временем спал, не обращая внимания ни на мать, ни на смеющуюся аудиторию (Интервью Артура Л. Уайта с Роджером Куном, 1968, август).
Юмор в семье Уайт
Некоторые братья и сестры считают, что у Елены Уайт отсутствовало чувство юмора, но это далеко не так. Дорес Е. Робинсон (впоследствии женившийся на ее старшей внучке) вспоминает, как он впервые обедал с г–жой Уайт, когда в 1890–е годы пришел к ней работать. «Мне едва исполнилось двадцать лет. Я был очень робким молодым человеком и все время размышлял, как же я могу находиться рядом и поддерживать разговор с такой святой женщиной, которая, по моему мнению, говорила только о святых вещах. Мисс Макентерфер (помощница г–жи Уайт и ее медицинская сестра в последние годы жизни), принесла блюдо с зеленью, которую г–жа Уайт заказывала почти постоянно, потому что считала ее полезной для престарелых людей. Мисс Макентерфер поставила тарелку с зеленью перед сестрой Уайт с шутливым замечанием: «Вот ваша лошадиная пища, матушка». Я ужаснулся, ожидая, что сестра Уайт обличит ее за легкомыслие. Но она быстро взглянула на стол и с веселым огоньком в глазах и с легкой усмешкой заметила: «Я не знаю, чем моя лошадиная еда хуже вашего коровьего гороха», имея в виду овощи, выбранные для еды другими обедающими (Письмо Дореса Е. Робинсона Эрнесту Ллойду, 1948, 15 октября).
| |
Воспоминания Робинсона свидетельствуют, что, по мнению Елены Уайт, и завтрак, и обед должны быть радостным времяпрепровождением. Когда вы «собираетесь вокруг стола отведать Божьи драгоценные дары, — писала она в 1886 году, — сделайте это время радостным. Не демонстрируйте мрачной благопристойности, словно вы стоите перед гробом, но будьте общительны; пусть ваши лица сияют радостью и счастьем. Произносите только бодрые слова» (Письмо 19, 1886).
Собственному совету Елена Уайт обязательно следовала в своей жизни. Ее невестка замечала, что «она могла смеяться от души и была несомненно очень обаятельной» (Этель Мэй Леси Уайт Карроу, Рукопись, 1960, 4 января). Ее старшая внучка, жившая неподалеку от бабушки в течение тридцати трех лет, вспоминала:
Ее муж также не был обделен чувством юмора. Однажды Джеймс написал Уилли, что, наконец, нашел время принять ванну. Это «первая ванна за двадцать пять дней, и, оказывается, моя кожа может быть такой же белой, чистой и свежей, как кожа ребенка» (Письмо Джеймса Уайта У. К. Уайту, 1876, 19 июля). В другом случае Джеймс расстроился из–за того, что его жена начала шить лоскутные коврики. Втайне он этого очень стеснялся, так как к нему домой постоянно приходили друзья, и он не хотел, чтобы они видели его жену посреди груды старого тряпья. Хотя Джеймс пытался положить конец этому занятию, успеха он не имел. Будучи убежденной в своей правоте, Елена Уайт не видела причины, которая мешала бы ей проводить свободное время за таким полезным занятием, как шитье лоскутных ковриков, тем более что ей это нравилось.
Наконец, Джеймс придумал способ, возымевший наконец действие. Подходя к их дому в Батл–Крике, он начинал петь:
Замысел достиг желаемого результата — Елена перестала шить лоскутные коврики… и принялась за вязание, которым занималась до конца своих дней (Письмо Артура Л. Уайта X. Дж. Томпсону, 1944, 25 мая).
Однако последнее слово все же осталось за Еленой.
«Несколько лет тому назад, — писала она, — когда я делала лоскутные коврики, отец имел привычку подходить к дому и петь: «Там не будет лоскутных ковриков». Но потом пришло время, я продала коврики, а на вырученные деньги отвезла его за город полечиться. Я сказала ему, что именно благодаря этим лоскутным коврикам я смогла отвезти его туда, где он поправил свое здоровье»
Елене Уайт нравились забавные стороны жизни. Ее невестка рассказывает случай, имевший место, когда в 1900 году семья возвращалась из Австралии в Соединенные Штаты. Их корабль остановился в Самоа, но небольшая шлюпка, которую матросы спустили на воду, никак не могла пристать к берегу.
Поскольку на женщинах были длинные платья, туземцы пошли вброд, чтобы доставить их на сушу. «Жители Самоа, — заметила невестка, — были здоровенными ребятами, не привыкшими носить много одежды. Двое мужчин переплели руки, сделав из них сиденье, и перенесли маму Уайт на берег. Они усадили ее на большой камень.
Другой мужчина взял на руки мою четырехмесячную дочь… и раскрыл над ней зонтик, защищая от солнца. Затем подставил мне спину. Я вскарабкалась на него, обхватила его руками и ногами, и мы пошли. Глядя на это зрелище, мама Уайт так сильно рассмеялась, что не могла остановиться, и смеялась до тех пор, пока не свалилась с камня» (Адвентист Ревью, 1983, 7 июля).
Еще немного юмора
Г–жа Уайт не только искренно смеялась над незадачливой ситуацией, в которую попадали другие люди, но могла посмеяться и над собой. Подходящим тому примером был случай, происшедший в 1914 году. Е. Уайт получила по почте от знакомой из Японии теплый жилет, называвшийся «обними меня покрепче». Ее личный секретарь рассказывает, что «она попыталась надеть его, но края жилета закрывали только бока, оставив тело открытым. Елена Уайт велела передать сестре Де Винней, что признательна за подарок, а также то, что она гораздо крупнее, чем думают некоторые» (Письмо Дореса Е. Робинсона У. К. Уайту, 1914, 3 ноября).
Иногда она делала оригинальные замечания относительно одежды. Например, она писала: «Когда сестры выполняют работы по дому, они не должны выглядеть как пугала на огороде» (Свидетельства для Церкви, т. 1, с. 464). Она также советовала своим внучкам не одеваться так, словно они идут на похороны, а, увидев одежду, сделанную безвкусно, говорила: «Выглядит так, будто она летала–летала и неожиданно опустилась на людей» (Воспитание детей, с. 414).
Иногда в ее глазах загорался огонек, когда она наблюдала бурлящую вокруг нее жизнь. Я очень люблю рассказывать о браке Даниила Т. Бордо. Случилось это в 1861 году, когда Даниилу исполнилось двадцать пять лет, а г–жа Уайт была всего лишь на восемь лет старше. Джеймс Уайт совершил обряд бракосочетания, а Елена вознесла молитву о благословении на новую супружескую пару.
Поскольку церемония бракосочетания состоялась достаточно поздно, Д. Бордо вынужден был отложить свадебное путешествие на следующий день. Новобрачные заночевали в доме, где справлялась свадьба, и заняли комнату рядом с комнатой супругов Уайт.
Около девяти часов вечера Елена пошла в свою комнату, чтобы лечь спать. В коридоре она увидела жениха, нервно расхаживавшего перед его закрытой спальней. Мигом поняв ситуацию, г–жа Уайт посоветовала жениху: «Даниил, в твоей комнате на постели лежит перепуганная молодая женщина, она оцепенела от страха. Успокойся, иди к ней немедля, прояви к ней любовь, утешь ее. Нежно, чутко, с любовью отнесись к ней. Это пойдет ей на пользу». Затем Елена добавила с легкой улыбкой: «И тебе, Даниил, это тоже пойдет на пользу!» (Адвентистское наследие, 1990, лето). У вновь испеченного супруга были причины нервничать. Позднее его жена вспоминала: «Когда он вошел в комнату, я, одетая в зимнее длинное нательное белье, лежала лицом к стене; так продолжалось шесть месяцев» (там же). Впоследствии ситуация для Даниила изменилась к лучшему, поскольку, в конце концов, от этого брака родилось двое детей. Мы считаем, что совместный жизненный опыт пошел им на пользу.
Если Елена Уайт улыбалась в тот вечер после свадьбы Бордо, мы можем лишь гадать, что она думала июньским вечером в 1895 году, когда Уилли женился на Этель Мэй Леси. По словам невесты, бракосочетание состоялось, когда они путешествовали по острову Тасмания, что около Австралии. Новобрачные в первый вечер разделяли купе поезда с г–жой Уайт. Как рассказывает сама Мэй: «Мама Уайт легла спать на одном сиденье, я устроилась на другом, а брат Уайт спал на полу» (Этель Мэй Леси Уайт Карроу. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 11 июня).
Г–жа Уайт любила рассказывать одну историю: о том, как она встретилась с неверующим человеком в поезде в Калифорнии. Человек этот был явно настроен против религии. Он ходил по вагону от одного пассажира к другому и высмеивал христианство, «представляя его в таком свете, чтобы вызвать у слушателей смех. Люди были не в силах противостоять его насмешкам, поэтому начинали отступать. Тогда он торжествовал, и так случалось всякий раз. Наконец, он подошел и сел рядом со мной. Он увидел у меня в руках Библию и начал нападать на меня так же, как и на прочих пассажиров. Люди внимательно слушали и смотрели на меня, ожидая, что я скажу, а он говорил, говорил и говорил до тех пор, пока я не решила, что его словарный запас иссяк».
В этот момент Елена Уайт пошла в наступление. «Я могла, —рассказывала она, — заставить слушать всех, находящихся в вагоне. Я так и сделала». На доводы оппонента она приводила возражение за возражением, пока «наконец, он не стал запинаться, что–то невнятно бормотать. Замолчав, он вернулся на свое сиденье и больше не произнес ни слова. А потом в вагоне поднялся шум сильнее прежнего. Люди смеялись над ним и говорили, что
Елена Уайт не только любила рассказывать забавные истории, но была очень остроумной. Об этом, например, свидетельствует ее ответ одному члену Церкви по поводу сплетен. «Сестра Уайт, — обратился к ней этот брат, — моя соседка постоянно сплетничает о других людях. Я не знаю, как остановить ее. Я все время говорю ей, что не хочу слушать такие разговоры, но она продолжает обливать грязью окружающих. Как мне остановить ее?» Г–жа Уайт подумала секунду–другую, а затем сказала с улыбкой: «Ну, если вы никак не можете ее остановить, начинайте петь „Слава Тебе, Господи, слава Тебе"» (Элла Уайт Робинсон. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 25 июля).
Встреча г–жи Уайт с врачом–стоматологом, который в 1893 году удалил ей последние восемь зубов, также иллюстрирует ее остроумие. Она знала, что зубы будут удалены без анестезии, поскольку сама была против «воздействия одурманивающих лекарств, после которого человек с трудом приходит в себя». Поэтому накануне ночью она плохо спала, «пройдя во сне через весь процесс удаления зубов» (Рукопись 81, 1893). Приехавшая врач–стоматолог спросила: «Вы не рады видеть меня?» Г–жа Уайт быстро нашлась: «Я очень рада видеть вас как сестру Каро, но мне не совсем приятно встречаться с Каро — стоматологом» (Письмо 36а, 1893). Однажды ей случилось увидеть объявление о предстоящей лекции Майлса Гранта, адвентиста первого дня, который был очень агрессивно настроен по отношению к своим двоюродным сестрам, соблюдавшим седьмой день, и в частности к Елене Уайт. Помещенное на почте объявление, по ее словам, «находилось в весьма подходящем месте — в лапе чучела дикой кошки» (Письмо 21, 1874).
Почему в таком случае она выглядела столь серьезной?
Если Елена Уайт имела здоровое чувство юмора, можете возразить вы, «почему же она выглядит такой серьезной на фотографиях?» Действительно, нет фотографии, на которой бы она улыбалась. Дело том, что до 1880 года фотографирование было медленным, утомительным процессом, требующим хорошей выдержки. Надо было несколько минут сидеть, не двигаясь и не меняя выражения лица. Сами понимаете, улыбаться одной улыбкой в течение десяти минут — дело невозможное. Отсюда этот строгий взгляд. Техника фотографирования со временем усовершенствовалась, но привычка смотреть серьезно в объектив фотоаппарата осталась.
Разумеется, у людей есть и другие причины сомневаться в чувстве юмора Елены Уайт. Не самая последняя из них — тенденция выискивать в ее произведениях самые серьезные высказывания. И, учитывая характер служения г–жи Уайт, мы определенно найдем достаточное количество таких высказываний. Но одностороннее изображение вестницы Божьей только как строгой личности при всей сложности ее характера скорее соответствует ее так называемым последователям, чем самой Елене Уайт.
Елена Уайт не была человеком, постоянна недовольным другими, и понимала, что людям необходимо отдохнуть, сделать передышку, порадоваться чему–то. Например, в 1878 году своей семье, отдыхающей в Колорадо, она желала, чтобы «они веселились и радовались», находясь в горах. Она советовала им максимально использовать все возможности. «Отложите свою работу.. Воспользуйтесь всеми удовольствиями, какие только возможны в этот небольшой отрезок времени».
Обращаясь особым образом к своему мужу–трудоголику, она советовала ему «забыть о всех заботах и снова стать беззаботным мальчишкой». Затем Елена попросила Джеймса помочь двадцатичетырехлетнему Уилли (у которого никогда «не было детства») «стать свободным, как птицы небесные… Сделайте радостными эти несколько дней, когда вы вместе. Гуляйте, ночуйте под открытым небом, ловите рыбу, участвуйте в охоте, отправляйтесь в места, которые вы еще не видели, отдыхайте во время прогулки, наслаждайтесь всем. Тогда вы возвратитесь к своей работе посвежевшими и бодрыми» (Письмо 1, 1878).
Ее беспокоили не сами развлечения, а излишнее увлечение ими, что случается, когда жизнь не имеет определенной задачи и человек не видит своего Божественного предназначения. Например, ссылаясь на игры в мяч, Е. Уайт сказала: «Я не осуждаю простых упражнений и игр с мячом, но при всей своей простоте они могут привести к переутомлению» (Христианский дом, с. 499). С ее точки зрения, не само занятие, а излишняя увлеченность им создает проблемы для многих людей. Того же принципа равновесия г–жа Уайт держалась и в отношении юмора. «Хотя бабушка никогда не была легкомысленной, — рассказывает ее внучка Мэйбл, — она часто смеялась над происшествиями, случавшимися в нашем доме или над обычными, повседневными делами». Елена Уайт оставалась «всегда жизнерадостной», любила приятно провести время, иногда была «остроумной», но никогда не была «безрассудной» (Мэйбл Уайт Уоркмэн. Интервью, взятое Джеймсом Ник–сом, 1967, 6 августа).
Произведения Елены Уайт отображают эти наблюдения. Хотя, с одной стороны, она была против глупых шуток, с другой стороны, она писала, что «искреннее, усердное служение Иисусу рождает радостную религию. Тот, кто идет рядом с Христом, не будет хмурым» (Христианский дом, с. 431). Еще она заметила, что «христиане должны быть самыми жизнерадостными и счастливыми людьми в мире. Их сознание всегда проникнуто мыслью о том, что Бог — это Отец и самый надежный Друг. Однако многие, называющие себя христианами, дают повод неправильно думать о христианской религии. Их лицо мрачно, как туча» (Вести для молодежи, с. 363). О себе вестница Божья писала: «Я решила сделать свою жизнь настолько радостной, насколько это возможно» (Письмо 127, 1903).
Глава вторая.
Любительница красоты и приключений
Большинству читателей произведений Елены Уайт трудно представить себе, как она едет верхом на пони, взбираясь по крутым узким тропинкам горных ущелий Колорадо. Но таким людям все же следует увидеть и эту сторону ее личности.
Отдых в горах
Супруги Уайт отправились во время отпуска в свое первое путешествие в Колорадо в 1872 году, но оно не стало последним. В 1870–е годы они несколько лет подряд ездили в высокие горы западнее Боулдера.
Большую половину своей жизни Елена провела в холмистой местности: штат Мэн, западная часть штата Нью–Йорк и юг штата Мичиган. Она никогда не поднималась высоко в горы. Ее первая поездка в горы Колорадо произвела на нее сильное впечатление.
В конце первой недели пребывания в Колорадо она написала своему сыну Эдсону: «Г–дин Уолинг [он женился на ее племяннице] завел нас высоко, высоко в горы. Перед нами открылась потрясающая панорама местности… Высота была пугающей, а внизу разверзлась страшная пропасть. Если бы лошади подались в сторону, мы упали бы с высоты в несколько тысяч метров…».
«Горный ландшафт Колорадо, — рассказывала Елена Эдсону и его жене, никогда не видевшей настоящих гор, — не поддается описанию. Никакое воображение не может четко и правильно представить эту картину. Она поразительна! Она изумительна! Величественные старые горы, из которых одни лишены растительности, а другие покрыты деревьями! Трепет и глубокое чувство благоговения инстинктивно наполняют душу, она склоняется в смирении от сознания могущества безграничного Бога. Я многое потеряла бы, если бы не имела возможности увидеть живописный пейзаж Колорадо…
Вчера я поднималась в горы и не имела возможности отдохнуть до одиннадцати часов [вечера], но сегодня встала в пять бодрой и энергичной. Это путешествие намного улучшает мое здоровье» (Письмо 12, 1872).
Е. Уайт продолжала с восхищением рассказывать о походе, который Уолинг организовывал для них и в котором они должны были пересечь главный хребет (Елена назвала его «снежным хребтом») Скалистых гор. Местом назначения избрали Мидл Парк, где в это время сотни полукочевых американских индейцев проводили лето в охоте и рыбной ловле (Рукопись 4, 1872; Рукопись 9, 1873). Описывая будущее путешествие семьи, Елена отметила: «Здесь есть водоемы, в которых ловится форель, и она станет нашей пищей. Мы вынуждены будем ездить по горам на пони. Наши запасы питания на три–четыре недели мы возьмем с собой в повозке» (Письмо 12, 1872).
| |
Три недели спустя Елена снова написала Эдсону и Эмме, на этот раз рассказывая о подготовке к экспедиции: «В прошлый вечер мы с отцом проехали шесть миль на индейских пони, чтобы привыкнуть к езде верхом». Они не только ездили верхом, но до обеда читали и писали в вечнозеленом лесу (Письмо 13а, 1872).
Путешествие через горные перевалы до Мидл Парк заняло четыре дня. Горный ландшафт и то, что она быстро научилась управлять пони, произвело сильное впечатление на Елену. «Я хорошо переносила езду на лошади, — писала она Эдсону и его жене, — и на второй день пути мой пони бежал довольно хорошо. Но увы! Когда я была в очень хорошем расположении духа и наслаждалась окружающей красотой, поклажа за моей спиной развязалась и повисла над ногами пони». Останавливая пони, Елена уже готова была соскочить с седла, но «пони испугался и перебросил» ее «через спину». «Я ударилась спиной и головой. Я догадалась, что сильно ушиблась, но чувствовала, что кости повреждены не были» (Письмо 14, 1872).
По словам Джеймса, несмотря на боль, Елена предпочла продолжить путешествие. Однако ушибы оказались намного серьезнее, чем кто–либо мог предположить. Были порваны связки голеностопных суставов, и в течение всей жизни Елена страдала от боли в голеностопных суставах и бедре (Опубликованные рукописи Елены Уайт, т. 16, с. 126). Так закончились дни ее активных прогулок. В последующие годы для выездов на природу Е. Уайт часто вынуждена была брать легкую двухместную коляску (Письмо 32, 1886). Невозможность вести подвижный образ жизни сказалась, разумеется, на ее весе в зрелом возрасте.
Случай в горах, однако, не ослабил ее любви к природе. Елена Уайт не только наслаждалась красотой гор, они всегда указывали ей на Бога и духовные реальности. «Я люблю холмы, горы и леса с их вечной зеленью, — писала она в 1873 году. — Я люблю ручьи, быстробегущие потоки мягчайшей воды, которые текут, журча, над скалами по лощинам, горным склонам, и будто поют радостное славословие Богу..
Здесь, в горах, мы видели самый великолепный и восхитительный солнечный закат. Раньше мы ничего подобного себе не представляли. Прекрасная картина солнечного заката, нарисованная великим Мастером–Художником на движущемся, меняющемся полотне небес, пробуждает в наших сердцах любовь к Богу и глубочайшее благоговение перед Ним. Непревзойденная красота цветовой гаммы золотого, серебристого, пурпурного, малинового оттенков, созданной на небесах, будто говорит нам о потрясающей славе, царящей за ними. Когда мы стояли, словно завороженные, перед несравненной земной красотой, размышляя о славе небес, которую лишь отчасти напоминала эта картина, мы тихо повторяли про себя слова: „Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его"» (Реформа здоровья, 1873, август).
Любительница моря
Кому трудно представить себе Елену Уайт, навьючивающую лошадь, чтобы пересечь горные перевалы, тому также трудно вообразить ее радующейся шторму в Тихом океане. Один из членов Церкви в Сан–Франциско, которому принадлежала большая парусная лодка, пригласил г–жу Уайт и нескольких друзей присоединиться к нему для прогулки по заливу Сан–Франциско с выходом в Тихий океан. Казалось, все наслаждались круизом по заливу, но в открытом океане все стало по–другому. Елена Уайт писала мужу, что двух их невесток одолела морская болезнь, но она ею не заболела.
Напротив, г–жа Уайт была в восторге. «Волны, — писала она, — вздымались лавиной, и нас сильно бросало то вверх, то вниз. Меня наполняли возвышенные чувства, но их невозможно передать. Зрелище было грандиозное. Нас с головы до ног обрызгала океанская вода. Наблюдательный капитан отдавал приказы, руки готовы были повиноваться. Дул сильный ветер, никогда и ничем я в своей жизни так сильно не наслаждалась» (Письмо 5, 1876).
Два года спустя Елена описала подобное событие, пережитое во время океанского перехода из Сан–Франциско в Порт–лэнд, штат Орегон. Об этом путешествии она писала, что «пенящиеся, ревущие огромные волны» обрушивались на их корабль. «Я осталась на палубе, хотя почти все покинули ее из–за морской болезни. Я любовалась видом огромных голубых и зеленых волн, вздымающихся вверх и бросающихся брызгами, которые отражали все цвета радуги. Я не уставала глядеть на это грандиозное зрелище, и представляла себе, с какой легкостью эти сердитые волны могут поглотить всех, плывущих на корабле» (Знамения времени, 1878, 18 июля).
Оба океанских шторма напомнили ей историю учеников Христа, которым показалось, будто они вот–вот погибнут в жестокой буре. Она вспомнила, как Христос появился именно в тот момент, когда гибель была почти совсем близка, и успокоил бурю словами: «Умолкни, перестань».
Пережитый шторм побудил Елену Уайт к мыслям о «могущественном Боге и Его делах… Он держит ветры в Своей руке, Он контролирует воды. В очах Божьих мы были только крошечными пылинками в безбрежных глубоких водах Тихого океана, однако по Своей милости Он послал небесных ангелов, чтобы охранять это маленькое парусное судно, кренившееся над волнами. О, дивные Божьи дела! Как они превышают наше разумение! Одним взглядом Он обозревает и высоты небес, и глубины моря…»
«Не удивительно ли, — спрашивала Е. Уайт своего мужа, — что я молчала и чувствовала себя счастливой, размышляя об этих грандиозных темах? Я рада, что оказалась на корабле в океане. Я смогу лучше писать о библейских событиях, чем раньше» (Письмо 5, 1876).
Не все приключения были одинаково приятными
Елена Уайт не считала, что все ее приключения были одинаково приятными. Один негативный случай произошел весной 1879 года, когда Джеймс организовал караван крытых повозок, чтобы перевезти нуждающихся адвентистов из Северного Техаса к Скалистым горам Колорадо. Обоз состоял из восьми крытых повозок, двухместной коляски семьи Уайт и тридцати одного человека.
Когда караван двинулся в путь, разразилось ненастье. Елена Уайт писала, что на третий день пути они разбили лагерь в открытой прерии, но прежде, чем могли установить палатку, начался сильный ливень, и «через десять минут в палатке было на несколько дюймов воды». Как можно было ожидать, спальные принадлежности оказались менее, чем в удовлетворительном состоянии. На следующий день большинство путешественников проснулись «простуженными и с кишечными недомоганиями».
Г–жа Уайт написала Уилли и его жене: «Я предпочла бы посетить двадцать лагерных собраний со всеми их неудобствами, зная, что я приношу пользу душам, чем ехать через почти всю страну. Местность живописная, один красивый вид сменяет другой, но я очень боюсь, что не выполняю своего долга».
Елену Уайт мучило чувство, что она поступает не правильно, согласившись с бредовой идеей мужа отправиться в путешествие, но кроме всего группе пришлось столкнуться с реальными опасностями. «Мы должны были очень хорошо вооружиться, чтобы пройти через территорию индейцев. Нам приходилось ставить свои повозки в круг, причем наших лошадей мы помещали внутри круга. У нас были два вооруженных ружьями сторожа, менявшихся каждые два часа. Мы меньше боялись индейцев, чем белых людей, которые использовали индейцев, чтобы наводить панический страх на лошадей, мулов и пони» (Письмо 20а, 1879).
| |
Джеймс, однако, чувствовал себя превосходно. «Отец, — писала она Уилли, — много ездит верхом на лошади. Путешествие ему очень нравится» (Письмо 36, 1879). Елена не разделяла этого настроения. «Я проболела все путешествие, — писала она двадцатого мая. —Потеряла в весе шесть килограммов. Никакого отдыха, никакого отдыха для бедной Мариан [Дэвис]; мы трудились как рабы. Мы регулярно готовили пишу до середины ночи…
Я каждую субботу проповедовала для нашего лагеря, потому что, казалось, никто не чувствовал этой необходимости, а каждый субботний вечер или в воскресенье я выступала в окрестных городах и селениях. Я устала и чувствовала себя так, будто мне уже сто лет» (Письмо 20, 1879). Среди приходивших послушать ее проповеди были американские индейцы. «Они слушали, — писала она, — с глубочайшим интересом» (Письмо 36, 1879).
«Пейзаж, — замечала Елена Уайт, — прекрасен; эта местность великолепна. Кругом огромное разнообразие цветов» (там же). Но ей недостаточно было только красоты. «Я поехала в Техас против моей воли. Я согласилась вопреки здравому смыслу и моим желаниям. Я дала согласие предпринять это долгое путешествие» после того, как мне обещали, «что меня не обременят никакими заботами и затруднениями, но избежать этого было невозможно. У меня не осталось времени вести дневник или писать письма. Распаковывать, упаковывать, спешить, накрывать на стол оказалось заведенным порядком дня» (Письмо 20, 1879).
Г–жа Уайт, разумеется, обрадовалась, что ей и ее мужу не довелось закончить это путешествие в Колорадо. Будучи убеждены, что им необходимо попасть на лагерное собрание, они направили обоз в Канзас.
Хотя мы не знаем, что именно чувствовал Джеймс по поводу несостоявшегося путешествия, можно предположить, что он не очень расстроился, так как его жене стало гораздо лучше. И это, должно быть, много значило для героини описанного путешествия, ибо, судя по ее письмам и дневнику, она не была в восторге от этого путешествия.
Красота окружавшего ее разнообразия
Елена Уайт всю свою долгую жизнь любила цветы. Ей это, вероятно, передалось от матери, которая не только «любила цветы», но и разводила их, чтобы сделать «дом привлекательным и приятным для детей». Для Елены красота цветов имела духовный смысл. Она «видела отражение любви Иисуса в каждом кусте, бутоне или цветке. Эти проявления красоты, казалось, на своем особом языке говорят о Божьей любви». Божьи цветы напоминали ей, как сказано в главе 6 Евангелия от Матфея, о любви и заботе Бога (см. Свидетельства для Церкви, т. 1, с. 19).
Как мать Елена стремилась привить любовь к красоте и цветам своим детям. 11 апреля 1859 года она написала в дневнике, что «большую часть дня провела в возделывании сада для детей». «Я чувствую желание сделать для них дом как можно более приятным, чтобы он стал самым желанным местом для каждого из них» (Ревью энд Геральд, 1936, 27 декабря).
| |
Уход за садом был одним из самых радостных занятий в жизни г–жи Уайт: 10 февраля 1896 года, приближаясь к своему семидесятилетнему юбилею, она записала в дневнике: «Я встала в половине пятого утра, в пять уже копала землю и готовилась посадить мои цветы. Час я работала одна, затем ко мне присоединились Эдит Уорд [молодая женщина, жившая с ней] и Элла Мэй Уайт [ее внучка], и мы посадили наши цветы. Затем мы посадили двадцать восемь саженцев томатов. После этого колокольчик позвал нас на утреннюю молитву и завтрак» (Рукопись 62, 1896). Одна из причин, по которой ей нравилась Калифорния, заключалась в том, что даже в конце сентября сады цвели там словно «посреди лета» в Мичигане (Письмо 16, 1872).
В последние годы жизни из–за больных голеностопных суставов Елена Уайт, в основном, общалась с природой во время поездок в своей коляске. Любя загородную жизнь, она поражалась тому, что люди могли жить в таких местах, как Нью–Йорк. «Когда я оглядываюсь вокруг и вижу прекрасный пейзаж, окружающий нас здесь, — писала она в 1903 году из своего дома в Элмсхэвене (Северная Калифорния), — я испытываю чувство благодарности Богу за то, что мы не живем в городе» (Письмо 122, 1903).
Ежедневные поездки на коляске стали главным отдыхом г–жи Уайт во второй половине ее жизни. Такие путешествия не только давали ей отдых от писательского труда и других обязанностей, но и позволяли поддерживать деловые связи и встречаться с соседями. Обычные поездки она превращала в особые, исследуя новые дороги, взяв с собой еды и приглашая в поездку других членов семьи, в том числе и внучек.
Во время одной такой поездки в Вашингтон в 1904 году она имела преимущество повстречать президента Теодора Рузвельта. «Несколько дней тому назад, — писала она своему сыну Эдсону, — сестра Холл, Сара и я отправилис в вдальнюю поездку в Рок Грик Парк. Это самое красивое место. Я редко ездила по таким хорошим дорогам… Здесь президент совершает свои конные прогулки… На пути мы встретили президента. Он поклонился нам, когда мы проезжали мимо» (Письмо 357, 1904).
| |
Поделиться книгой: