Никакой настоящей причины для этого нет

* * *

В этом классе редко появлялись случайно — одна из самых дальних комнат в старом школьном здании, когда-то тут вроде был клуб чайных церемоний, позже — клуб сёги, сейчас же он стоял пустым и его даже не всегда запирали. Класс на первый взгляд был чистым, но Кеко, подошедшая сюда после уроков, отметила про себя, что в этом заброшенном классе на последнем этаже после уроков стоял какой-то противный запах, такой какой бывает в комнате где постарались вычистить плесень, но до конца это так и не удалось, слишком уж глубоко та въелась.

Гита Террикото так же, как тогда позвала ее сюда, чтоб лично выдать ей следующее «задание»:

— Так, Аме-сан, твое следующее задание признаться в любви…

Вот только Кеко была всем этим сыта по горло уже давно и даже перспектива будущих издевательств этой ехидны и ее компашки казалась ей менее значимой, чем потерянное выражение лица Хидеки — куна этом утром. Оно промелькнуло на лице Хидеки-куна буквально долю секунды, но Кеко смотрела на его лицо со всем вниманием, которое у нее было. Пусть и старалась, чтоб этого не было заметно. Поэтому она подняла голову и сказала то, что хотела сказать уже давно…

— Иди нахер, Терикото-сан. — Произносившая эти слова Кеко, побледнела, но решила стоять до конца, — Если ты сама шлюха, и просто не решаешься на кого-то вспрыгнуть, нехрен мной пользоваться.

— А если я… — попробовала в угрозы та, и пусть ей было чем угрожать Кеко не собиралась на этот раз поддаваться.

— Да похер! Съеби в говно и сдохни там. Что ты мне сделаешь? Похер мне на вас всех, тварей! — Кеко оглядела стоящих за Терикото девочек, немного побледневших от такого напора. — Или тебя саму как-то отшили, и ты затаила обиду на всех и каждого?

Лицо Гилы Терикото изменилось буквально на долю секунды, но Кеко поняла — так и было.

— Неужели сам Казуми-сан и отшил?

Лицо Гилы почти не изменилась, но по выражению ее глаз Кеко была уверена: второе попадание. Учитывая, как Хидеки — кун выглядел еще пару лет назад — ничего удивительного в этом не было.

А вот из ближайших подружек Гилы удивленной выглядела только носившая недешевые украшения худенькая Рифу Маномото. Гяруподобная пухленькая Фуни Тонигари, даже поздней осенью носившая коротенькие юбки без чулок, удивленной не выглядела, видимо, с Гилой и Хидеки она была знакома с младшей школы, в отличие от Маномото.

— Не доставайте меня… — за вылетевшей из клубной комнаты закрылась дверь. Аме Кеко летела на крышу и очень надеялась, что там никого нет и ее сдерживаемые с самого утра рыдания никто не увидит и не услышит.

* * *

На крыше все еще было так же холодно и мерзко, как и сегодня утром. Наверно, даже еще более холодно и мерзко. Аме протерла глаза тыльной частью руки и начала разглядывать заполонившие вечернее небо облака, пытаясь упорядочить свои мысли и чувства.

Когда именно она начала менять свой образ мыслей относительно Хидеки-куна, Кеко Аме не вполне была уверена.

Возможно, когда Хидеки ей не отказал. Она сильно подозревала, что именно заснять отказ после признания в любви и был целью Террикото.

«Фальшивые признания Анпан-куну» был местным мемом игры в наказания, и с начала года таких «признаний» было уже два. И оба были отклонены Анпан-куном на месте.

Ей он не отказал. И даже начать встречаться со смешным пухликом было намного менее позорно, чем быть им же отвергнутой. Пусть первое и было более беспокоящим и требовало намного больше усилий. Первую девочку, которой отказал Анпан-кун, стебали по этому поводу никак не меньше месяца.

А еще возможно, что ее мнение изменилось в тот момент, когда он в три секунды, не размышляя и без малейших колебаний, надел на нее свой дождевик, защищая от дождя.

Или его уважительное отношение, которое он неявно показывал все то время, что они проводили вместе.

Или тот момент, когда она заболела и ей было плохо настолько, что она чувствовала, будто умирает. И он ей помог, как смог и тогда. А смог неплохо.

Ну или на ее отношение повлияла немного неловкая и фальшивая атмосфера свидания, от которого, тем не менее, Кеко получила настоящее удовольствие.

И его милая сестренка, называвшая ее невесткой и бывшая такой радостной тому факту, что ее «большой и надежный» братик теперь не один.

Поэтому пришедшее по Лайну сообщение «Завтра ты бросаешь этого толстого свина» было своевременным. Она и сама хотела закончить эти фальшивые отношения.

Но только увидев в глазах Хидеки — куна так явно написанное там «Ожидаемо» она расстроилась до такой степени, что чуть не расплакалась на месте, хоть и знала, что нельзя.

А еще эта идиотка Террикото, решившая, что если она один раз поддалась шантажу, поучаствовала в «игре в наказания» и проиграла, то из нее сейчас можно веревки вить.

Слезы перековались в ярость.

Она ушла, и хорошо для Террикото и ее охвостья, что ее не задерживали — им бы не поздоровилось.

Прорыдавшись на крыше Кеко составила план. И тут же начала действовать согласно ему.

План был простым: «Найти Хидеки. Извиниться. Признаться в любви. Предложить встречаться. Получить отказ. Повторить на следующий день. Пока он не ответит ей согласием».

* * *

Казуме Хидеки разглядывал лежащий в ящичке для обуви конверт. Посмотрел по сторонам, подошел к урне, достал зажигалку, и не обращая внимания на взгляды прохожих и крики члена комитета дисциплины, поджег письмо, убедился, что-то сгорело, и кинул его в урну.

«Даже читать не стал. Провал. Ну и ладно. Глупая идея была». — Кеко, отслеживающая его реакцию, подавила вздох.

Кеко не собиралась останавливаться или отчаивайся.

«Попробую его выловить после школы».

Но в своих планах выловить Хидеки — куна Кеко ждала неудача: если до этого Хидеки — кун ждал ее, чтоб вместе пойти домой, то после их разрыва, после уроков испарялся из класса быстро и незаметно. Он исчезал из ее поля зрения как заправский ниндзя, и, когда она доходила до школьных ворот, его довольно заметную большую фигуру нигде не было видно.

Кеко попробовала с высоты незаметно проследить за главным входом, чтоб хоть понять, в какую сторону он идет от ворот, но и тут ее ждала неудача: то ли он ухитрялся исчезнуть за воротами до того, как она успевала на свой «наблюдательный пост», то ли пользовался другим выходом.

Попытки отловить его до уроков тоже оказались безуспешными. Кеко приходила на станцию до которой они вместе доезжали и после которой расходились за полчаса до того времени, как они вместе с ним ездили, и один раз даже успела его заметить, но он снова ускользнул. Когда же она пыталась найти его на станции рядом со школой, и успевала увидеть только его спину. Возможно, если бы она попробовала его догнать бегом, у нее бы и получилось. Но Кеко чувствовала — это неправильно.

Как ни странно, ее выпады против Терикото остались безнаказанными… Пока безнаказанными…

Наверно, Кеко в конце концов бы набралась смелости и смогла бы начать разговор прямо в классе, хоть ей и было до ужаса страшно, что ее публично отвергнуть, но ей повезло.

Когда после уроков Хидеки — кун в очередной раз от нее ускользнул, и она в разочаровании от очередной неудачи уже серьезно размышляла о варианте «поймать его в классе и потащить в сторону поговорить» у всех на виду, мимо нее прошли две девочки из соседнего класса.

— Этот толстяк опять займет самый удобный для учебы стол в библиотеке, и не сдвинуть его никак. — высокая девочка в изящных очках со всем возможным пылом выразила свое разочарование от несправедливости этого мира.

— Ага, — поддержала ее собеседница, невысокая немного пухлая девочка с двумя косичками, — и появляется там настолько быстро, сразу после окончания уроков, будто он из рода гепардов, а не толстых мишек.

Очкастая хихикнула:

— Быстрый, да. Ну да ёкаи с ним. Пойдем, может, ко мне домой учится?

Девочки удалились, а Кеко, простояв в оцепенении несколько минут, помчалась в библиотеку.

Кеко неслышно проскользнула в библиотеку за каким-то рослым парнем и тут же спряталась между книжными полками немного в стороне от столов, где можно было сесть позаниматься.

Сидел Хидеки — кун у ближнего к окну стола, спиной к стене, в немного отдаленном уголке библиотеки.

«И в самом деле удобное место», — подумала Кеко.

Удобное, в том числе и для нее. Никто рядом с Хидеки не сидел, и разговор с ним никто не услышит. Недостатком было то, что незаметно к нему не подойти. Пусть в библиотеке не было много народу, совсем пустой та не была, и Кеко предстояло пройти десяток пустого пространства под любопытствующими взглядами. Но, хвала Ками-сама, хоть одноклассников не было. Кеко несколько раз хлопнула себя по щекам и решительно пошла вперед.

* * *

Вот уже несколько дней, на следующий же день после разрыва Хидеки показалось, что Аме-сан его преследует с неведомой ему целью. После того же, как она явно кого-то ждала на станции и после его появления устремилась в его сторону, то Хидеки отчетливо понял — не показалось.

Чего от него хотела Кеко Аме, Хидеки не знал, да и знать не хотел. Может еще посмеяться, испортить те хорошие воспоминания, что у него были вместе с ней. Возможно, хотела вернуть подарок. Нетронутым или, наоборот, смятым, искуроченным молотком или щипцами. Как бы то ни было, ничего хорошего от нее Хидеки не ждал и общаться с ней не хотел. Пусть разрыв был ожидаемым, он хотел… А чего он хотел? Хотя бы правдивого отношения. Почему она призналась в любви? Почему инициировала разрыв? Хидеки осознавал, что был нелогичен, что, возможно, как раз и надо было дать Кеко возможность поговорить… Но ему все же было обидно и страшно, а страх и обида плохие советчики, особенно в любовных делах. Появляться дома он тоже не особо хотел, сестричка точно будет спрашивать «как его дела с Ке-чан», про родителей и говорить нечего. Папа, если узнает, просто издевательски посмеется, мама смеяться не будет, но ее жалостливые взгляды…

Только и осталось, что набрать побольше вечерних смен у Мато-сана. И приналечь на учебу. Не то чтобы он так уж жутко любил учиться, но учеба ему давалась без особых усилий. Вот только Хидеки, в то время когда он только-только стал Анпан-куном, намертво запомнил: «Выступающий гвоздь забивают». И забивают со всей имеющейся силой. Это красавчику-спортсмену позволено иметь лучшие оценки, ну или в крайнем случае учащемуся двадцать четыре на семь очкарику. А если смешной полный парень не особо много обращающий внимания вдруг занимает первое место — проблем не оберешься. Урок Хидеки усвоил с первого раза, и с тех пор его оценки были средние или чуть выше средних, а времени на учебу он не тратил вообще. Можно было бы еще завалиться к Мато-сану раньше времени, поработать с макиварой, вот только пусть Мато-сан и сказал «Все равно она старая была», но новую еще поставить не успел. Вот и оставалась только учеба, и плевать на всех — что получится по результатам, то получится.

Хидеки только и успел отвлечься от своих мыслей, и переключиться на задачку по новой теме, как заметил, что кто-то двигается по направлению к нему.

«Аме-сан… — с некоторым расстройством подумал Хидеки, — и не уйти никуда».

Нет, свалить он, конечно, мог. Но незаметно собрать учебники и свалить — уже не очень.

— Хидеки — сан, — игнорируя все писаные и неписаные правила вежливости, плюхнулась на стул напротив него Кеко Аме, — можно пару минут с вами поговорить.

Хидеки огляделся. Не выбраться.

— Да, Аме-сан? — выбрал вежливое отстраненное обращение он. Намекая, что они уже не пара, и звать по имени его уже неправильно.

Вежливое обращение и отстраненность Казуми Хидеки Аме Кеко из последних сил проигнорировала:

— Хидеки — кун, прости меня, пожалуйста.

— За что вы просите прощения, Аме-сан? Вы решили, что мы с вами не сочетаемся, тут не за что просить прощения. Если же вы жалеете о проведенном времени, — невольно выдал свой основной страх Хидеки, — то сделать с этим уже ничего не получится: что было, то было.

— Я… да… То есть нет… Я не жалею. Хидеки — кун, я хочу с тобой встретится, — начал было говорить Кеко, но возможности договорить остаток фразы «и поговорить», Хидеки ей не дал.

— Отказываюсь, — Хидеки демонстративно посмотрел на часы, — простите, но мне пора Аме-сан.

Хидеки быстро собрался и ушел, изо всех сил игнорируя взгляды Кеко. Та еще немного посидела и поднялась.

— Я не закончила и не сдалась, — пробормотала она себе под нос, выходя из библиотеки. Собираясь повторить и выловить Хидеки в библиотеке завтра.

* * *

На следующий день Хидеки все так же твердо отказался от разговора. Правда, уходить на этот раз не стал. Кеко же после разложила учебники и тоже села учится. Сидел Хидеки до закрытия библиотеки, а после ушел, стараясь не обращать внимания на следующую за ним по пятам Кеко.

В день после он снова отказался встречаться, и они также сидели, учились. Рядом, но не вместе.

На следующий день Хидеки в библиотеке не оказалось. Она полчаса подождала в месте, которое не просматривалось от входа в библиотеку, но Хидеки так и не появился.

Кеко вздохнула, все еще полная уверенности в том, что у нее получится.

— Ты можешь убегать, Хидеки-кун. Можешь прятаться. Но я тебя все равно найду.

Но эту произнесенную в коридоре перед библиотекой клятву никто, кроме ее самой, так и не услышал.

Глава девятая. Сколько не беги, но я тебе признаюсь!

В школе вышел полный облом, но Кеко была в чем-то к нему готова. И сразу же направилась к Хидеки домой. Дом семьи Казуми встретил ее темными окнами и пустотой. Она подождала полчаса, совсем замерзла и подумывала уже сегодня пойти домой, а завтра повторить, только запастись хотя бы термосом с кофе. Но появившаяся сзади маленькая фигурка успела заметить Кеко и окликнуть:

— Кеко Аме-сан? Что вы тут делаете? Почему стоите так поздно и одна? Ищите братика? А почему ему не позвонили, он бы сказал, что на подработке.

— Он со мной не разговаривает. — Вырвалось у Кеко самое большое расстройство последних дней.

— А почему? Хотя ладно, — Махнула рукой мелкая, — холодно, давайте, заходите внутрь.

— Простите за вторжение.

— Ага. Проходите и садитесь вон там, Кеко чан.

Кеко подумала, что в чем-то Юмико Казуми была похожа на своего старшего брата: в первую очередь она позаботилась о той, кто рядом, в данном случае — Кеко — выдала ей горячего чаю, укрыла пледом и поставила сладости. Затем налила чашку чая уже себе и села напротив.

— Расскажите, пожалуйста, что творится, Кеко-чан.

Взгляд младшеклассницы был не по-детски серьезным и почти до невежливости прямым.

А в чем-то — совсем не похожа на брата, во всяком случае Хидеки не проявлял такого явного любопытства и настойчивости. Из-за чего его поведение иногда можно было ошибочно принять за полное безразличие к собеседнику.

— Я почти не вижу братика в последнее время. Он либо в школе допоздна, возвращается и идет спать. Или сразу идет на свою подработку.

Юмико отпила немного чая, поставила чашку на столик и посмотрела на Кеко испытывающим взглядом.

— И я подозреваю, Аме-сан, что вы как-то с этим связаны. — Юмико нахмурилась, и ее взгляд стал еще жестче, — Сначала я подозревала тебя, Кеко-чан во всяком нехорошем, но, — взгляд Юмико немного смягчился, — сейчас я пришла к выводу, что все немного сложнее — потому как, будь ты в самом деле тварью и сволочью, желающей разбить сердце моего брата, ты бы не стояла у нас под дверью так долго, чтоб настолько сильно замерзнуть.

Кеко опустила голову. Плакать перед младшей девочкой было стыдно, и она только надеялась, что ее лица не видно — комната все же не была ярко освещена.

— Так что рассказывай Аме-сан, а я послушаю. Буду тебе помогать или, наоборот, приложу все силы, чтобы сделать твою жизнь невыносимой, я решу после твоего рассказа.

— Да куда уж больше, — невольно вырвалось у Кеко. — Хорошо, Казуми-сан, я все расскажу. Сразу после начала учебы после летних каникул я поучаствовала в игре «в наказания».

— И в качестве «наказания» было определено признание в любви к старшему братику?! Непростительно! Аме-сан, я от вас такого совсем не ожидала, вы казались мне хорошей девушкой, — Юмико выглядела разочарованной сердитой и недовольной, но решила все же дослушать Кеко до конца.

— Да, — опустила голову Кеко, — вы абсолютно правы Юмико Казуми-сан. Абсолютно непростительно. Правда, я и не надеялась, что Хидеки — кун примет мое признание. Мои партнеры по игре думали, что он откажет, как отказывал всем с начала года. А он взял и согласился.

— Пожалел вас, что ли?

— Может быть, — пожала плечами Кеко, — Ничего хорошего в жалости нет, конечно, но над теми, кто ему признавался и получил отказ потом несколько недель издевались.

— Как будто моего братика любая шлендра достойна! — возмутилась Юмико, Кеко аж вздрогнула от такого всплеска эмоций — Я не о вас, Кеко-чан, пока что не о вас.

Кеко про себя выдохнула. Юмико назвала ее по имени — шансы есть.

Рассказ занял около получаса.

— …ну и, от меня потребовали порвать с Хидеки — куном, и я согласилась.