Анпан-кун быстро пришел к тому, что пословица «Молчание — цветок», совсем не врала. И научился держать лицо и не реагировать, какими бы подлыми и обидными ни были поступки окружающих. Поверили ему только младшая сестренка и Мато-сан. Точнее, сестра никогда и не переставала в него верить, а Мато-сан был первым встреченным взрослым, кто не отмахнулся и не сказал, что «он слишком сильно переживает и это все ерунда».
В то время первых систематических насмешек и эпизодических издевательств он и пришел к выводу, что ему сочувствие и участие нужны, как кошке деньги. Издевательства ослабляются, если на них не реагировать, а систематически фотографировать, и, спустя некоторое время, угрожать переслать все эти свидетельства учителям. Насмешки при этом не прекращаются, но вот насмешки, их можно просто перетерпеть.
Анпан-кун наконец-то добрался до своего места и незаметно оглядел класс. Все те же две крупные группки Гилы и Хаире, с обширной свитой шакалов женского и мужского пола вокруг. Где-то среди них, не далеко и не близко к центру групп, там была даже их староста Ямагава, которая вроде как должна обладать самостоятельным авторитетом, а не использовать отраженный свет Гилы. На ближайшем к двери ряду сзади тусовались местные ботаники-геймеры-отаку. Последних использовали как ходячие энциклопедии, и особо не трогали. В том же ряду и в его ряду, ряду у окна сидело еще несколько одиночек, кто спал, кто читал, кто даже открыл какой-то учебник, делая вид, что читает.
После первоначального нападения Гили и ее приспешниц и вторичного подхихикивания, прошло совсем немного времени до того, как начался урок, и Анпан-кун вздохнул с облегчением. На уроках его особо не доставали, но вот на переменах начиналось:
— Анпан-кун, расскажи, как ты так начал встречаться?
— Что вы уже делали? Целоваться начали? Или только за руки держались?
— А на свидание вы уже были?
Можно было расслабиться, и начать считать себя популярным, но Анпан-кун знал, что все склонности к сплетням и любопытство, и надо принимать это интерес за чистую монету. Это был не интерес к нему, а интерес к новости. Но так или иначе, смотрели на него заинтересованными взглядами довольно много народу. Часть этих взглядов были нейтральными, не положительными и не отрицательным. Часть даже слегка дружелюбными, но все было много и других.
Анпан-кун собрал много недружелюбных взглядов от, тех, кому нравилась Аме, что его вообще никак не удивило. Очень мало из тех, кто сейчас злобно смотрел на него, вообще решились бы с ней заговорить и признаться — в их классе это был только Хаире Рин, пусть и обеспеченный, но вроде незаносчивый одноклассник, рубаха-парень и душа любой компании, которого сам Анпан-кун недолюбливал. Возможно, из зависти. А возможно, что ему чудилась фальшь в его поведении и скрытое в глазах чувство превосходства. Но тех, кто положил на нее глаз (как и сам Анпан-кун) было немало, и все они несколько злобно смотрели на Анпан-куна, как на того, кто решил признаться, и кому улыбнулась удача. Девочки, как минимум ближний круг Гилы, явно были в курсе реального положения вещей. Явно в курсе дел был и Хаире, в глазах которого Анпан-куну чудилась явная насмешка, в те моменты, когда Анпан-куну задавали вопросы о том, как же так вышло.
Эти довольно действующее на нервы расспросы хихиканье и шепотки продолжалось практически весь день, но Анпан-куна развести на видимую реакцию, такую как видимая нервозность или раздражение, в конце концов, так и не получилось. Анпан все держался, вспоминая такие необходимые и изрядно помогшие ему советы.
«Запомни, Казуми-кун, это парням можно дать в морду, и это решит почти все возможные проблемы. Терпеть тычки и удары, и игнорировать то, что тебя бьют — совсем не вариант, будет только хуже. Надо отвечать. Желательно сразу. Возможно, придется несколько раз отхватить и пообщаться с директором. Есть ненулевой шанс огрести репутацию хулигана, но это в твоем случае — нехудший вариант. В противостоянии с парнями насилие — вполне себе выход. Даже если ты раз за разом будешь отхватывать, но будешь достаточно сопротивляться, то рано или поздно оставят в покое, решат, что ветер дует, а горы не двигаются. А вот с женским полом такое уже не прокатит, женщина захочет — сквозь скалу пройдет. Сам отлично знаешь, что слова больнее тумаков. Только найдут больное место — так сразу начнут бить именно туда. Вот тут уже — единственный вариант — игнорировать. Или насмехаться над усилиями сделать тебе больно. Но это — сложно, требует практики, и крайне высокого уровня умения вести дискуссию и чувствовать атмосферу. Прости Казуми-кун, но это не твое. Поэтому игнорирование — это единственный доступный тебе путь. Ну или бери уроки клоунады или актерского мастерства. Не хочешь? Ну вот и я о чем. Тогда только игнорирование».
Предпоследним уроком был урок физкультуры, проведенный Кентой-сенсеем, который почти весь класс довел до изнеможения. Правда, к самому Анпан-куну, как только оправившемуся от болезни тот был более снисходительным. Легкий спорт немного разогнал кровь и прочистил голову, и Анпан-кун, наконец, смог более-менее трезво мыслить.
Когда же уроки наконец-то закончились и Анпан-кун колебался, не зная, зайти все-таки к Аме-сан и как вообще узнать ее адрес, его сомнения разрешились самым простым образом: его попросила зайти в учительскую их классный руководитель Мизури-сенсей.
— Казуми-сан, — обратилась она, — как я поняла, ты живешь недалеко от Аме-сан.
Анпан-кун кивнул:
— Да, Мизури-сенсей.
— Можешь ее проведать? И надо ей отнести кое-какие учебные материалы, она пропустила уже почти целую неделю.
— Да, Мизури-сенсей.
— А у тебя самого, — усталая женщина, сколько ей лет Анпан-кун, не знал, но на вид больше тридцати и меньше сорока, наконец подняла на него глаза, — все в порядке, Казуми-сан?
Анпан-кун только усмехнулся про себя. Когда учителей вообще интересовало, что с ним. Нет, он допускал, что на планете есть такие учителя, которым небезразлично, что творится с их учениками. Просто он лично таких не встречал. Как минимум таких учителей, которым было небезразлично до такой степени, чтобы вмешаться и хоть попытаться решить проблему. Поэтому его ответ был тривиальным.
— Все в порядке, Мизури-сенсей. Я все передам, Мизури-сенсей.
— Ну как знаешь, Казуми-сан.
Ответ учителя его не разочаровал потому как ничего другого он и не ожидал. Хотя бы она обращается вежливо, и на том спасибо. Уже неплохо.
Глава пятая. Как правильно ухаживать за больной
Анпан-кун сверил адрес посланный ему в Лайн Мизури-сенсей. Да, это тут, 3-21-6. И в самом деле доме семьи Аме был не очень далеко от его собственного.
Дом, где жила Аме был самым обычным. Относительно. Ну да, чуток побольше, чем дом семьи Казуме, да и места на парковке побольше, и улица сама выглядела пореспектабельнее, но не слишком. Впрочем, семья Казуме тоже была не из бедных, хотя к богачам ее тоже отнести было нельзя.
Анпан-кун сглотнул. Все же заходить в дом его девушки меньше чем через неделю после того, как они начали встречаться было по нему немного чересчур. Особенно если учитывать, что это вообще в первый раз, как будет в доме девушки. Да и вообще в доме одноклассника или одноклассницы он в последний раз был года три назад или еще раньше. Он неуверенно опустил сумку на землю и вытащил из нее распечатки, выданные ему Мизури-сенсей, закрыл сумку, закинул ее на плечо, и немного чуть более сильно нужно, сдавил распечатки в руке.
«Конечно, Аме всего лишь фальшивая девушка. Ее признание было фальшивым. Она была фальшивой. Наверняка ее дом и обитатели тоже такие же фальшивые!» — Анпан-куна немного занесло, и он сам об этом знал, но такие нечестные и немного подлые мысли ему помогли.
Если девушка фальшивая, то и стесняться нечего. Он напомнил себе, что то, что будет позже, нельзя будет избежать, но это будет позже, не сейчас. То, что их отношения фальшивка раскроется позже и позже он огребет полные лопаты дерьма. Анпан-кун не знал, куда зайдут коллективные мысли класса и его заводил о том, как лучше над ним поиздеваться, но был точно уверен, что последние месяцы в школе будут черными, мерзкими, тяжелыми физически и морально. Так что небольшие неудобства Аме Кеко его волновать не должны. Тем более, если следить по дому, семья у нее немаленькая, так что если что и как — ее поддержат. Его самого поддержала только сестренка… И Мато-сан, еще Мато-сан. Если тебя поддерживает хоть один человек, но полностью, до конца и во всем, можно вынести очень много.
Анпан-кун решительно подошел к дому и позвонил в интерком. Дождался звонкого «Да?» и начал говорить, стараясь не говорить слишком быстро и нервно.
— Простите за вторжение, я Казуми Хидеки, одноклассник Аме-сан. — Анпан-кун решил, что представляться на всю улицу парнем Кеко несколько преждевременно. Тем более, если шансы на то, что она не сказала семье о том, что встречается. А дальше — можно посмотреть по обстоятельствам.
— Проходите, Казуми-сан. — раздался довольно молодой и красивый голосок из интеркома, немного похожий на голос Аме, явно голос ее сестры, скорее всего — младшей, именно той, которая почти наткнулась на них с Аме не так давно.
Анпан-кун, выставив вытащенные ранее распечатки как щит, прошел к двери, раздался щелчок и дверь открылась, проявляя его взгляду девушку младше Кеко года на два, вроде бы похожую на ту, что они видели.
— Казуми-сан. Я Катари Аме. — поклонилась та, — Проходите, моя сестра в своей комнате, на втором этаже. Пока что она спит, так что, пожалуй, налью нам чаю.
— Простите за вторжение, — Анпан-кун изо всех сил держал лицо, стараясь не показывать, насколько он взволнован.
Девушка в его присутствии вообще не тушевалась, скорее относилась к нему как к предмету мебели. Ощущение это усилилось в процессе разговора. Минут за десять та сумела у него вытянуть его полное имя, прозвище, прошлую школу, то, что они с Кеко встречаются. Правда, кто из них признался вытянуть не смогла. Потерпев неудачу в прямом вопросе и нескольких неявных попытках, Катари перешла к насмешкам, пытаясь вывести его из себя и заставить проговорится.
— Казуми-сан, я, конечно, все понимаю, но ваш такой большой немного круглый вид вызывает у меня сомнения в том, что вы бы осмелились признаться.
«Да что ты понимаешь во внешности, мелочь! И как это вообще связано». — в глазах Анпан-куна на секунду появилась ярость и тут же исчезла.
— Мои внешние данные, Аме-сан, имеют крайне слабое отношение к моей храбрости или трусости.
— Так все-таки это была моя сестрица, Казуми-сан?! Или вы, несмотря на ваш вид, не побоялись?
Неизвестно, чем бы закончилась их пикировка, но внезапно наверху над ними послышался какой-то шум и открылась дверь:
— Оставь в покое Ан… Казуми-сана! — Кеко Аме, пусть и пошатывалась, и говорила отрывисто, понять то, что она хотела сказать не было ни малейшей проблемы.
Кеко Аме стоило ей отойти от стены за которую она держалась, пошатнулась, резко сделала шаг назад, прислонилась к стене рядом с дверью и начала сползать вниз. Услышавший легкий стук, Анпан-кун подскочил на ноги, чуть не перекинул чашку с чаем и полетел по лестнице наверх.
— Вы в порядке… — Начал было он, но тут же остановил себя — все явно было не в порядке. Кеко явно сползла по стене и сидела, опершись на стену со слегка раздвинутыми ногами. На ней была пижама с рисунком больших ирисов, сейчас из-за того, что она сползла, по стене пижама собралась складками и открывала живот, волосы были распущены, миниатюрные ножки выступали из пижамы примерно до середины голени и были столь же открытыми взгляду Анпан-куна, как и живот. За ним поднялась и Катари и сейчас, скорее с интересом, чем с беспокойством за этим смотрела. Анпан-кун оглянулся, и что-то подсказало ему, что внятной помощи по переноске Аме-сан от младшей сестры Кеко ему не дождаться.
— Простите за вторжение, — пробормотал он, присел на корточки, одну руку пропустил через колени, вторую завел под голову и дальше в подмышку, после чего поднял на руки Кеко и прошел к двери спальни Кеко. Очнувшаяся от ступора Катари подскочила сама и быстро ее открыла перед Анпан-куном.
Анпан-куну было до ужаса любопытно рассмотреть комнату его девушки, но сейчас было совсем не время. Непонятно каким чудом он ухитрился не стукнуть ее головой об косяк и прошел через всю комнату к кровати.
Одеяло было сдвинуто, так что он уложил Кеко и тут же ее укрыл. Потом поколебавшись поднес руку к ее лбу. Катари не преминула прореагировать на его действия:
— Как скромно, Анп… Казуми-сан. Вы не хотите своим лбом проверить? Так ведь точнее будет.
Попытка Катари засмущать Анпан-куна прошла мимо, после ощущения жара, исходящего от Аме, на его лице появилось озабоченное выражение:
— И так чувствую, что все плохо. Аме-сан, у вас лед есть?
— Я — Катари, Аме-сан — так можно называть любую из моих сестер, в том числе и «вашу одноклассницу и девушку» Кеко. Лучше зовите меня по имени. И да, лед у нас, наверное, есть.
— Катари Аме-сан, у вашей сестры высокая температура… Я так понимаю жаропонижающих нет?! — Анпан-кун повел взглядом по столу и тумбочке рядом с кроватью Кеко Аме и никаких блистеров или баночек с таблетками там не обнаружил. Вообще, ничего не обнаружил, кроме бутылки со спортивным напитком. Пустой.
Катари на секунду задумалась:
— Вроде были, я просто домой не так давно вернулась, не видела.
Решив, что не будет ничего страшного, если Аме оставить пока одну, Анпан-кун и Катари отправились на поиски лекарств. В аптечке жаропонижающих не оказалось. Пустая упаковка нашлась на столике рядом. В ответ на взгляд Анпан-куна, как бы говорящий «и как же вы так с сестрой», Катари смогла ответить, опустив взгляд в пол:
— Мы с ней не очень ладим. А Аой, ну старшая сестрица, вроде покупала лекарства… Да и Кеко говорила, что все в порядке. А родители дома вообще редко бывают…
— Понятно. — только и смог сказать Анпан-кун. — Тогда поищем лед и сделаем пока вот что…
Найти лед, найти пакет, полотенце и подложить под голову — было делом пары минут. Как и поставить холодную повязку на лоб.
Загвоздка началась при следующем пункте — поставить холодные компрессы вокруг запястий и лодыжек. Точнее, на запястья-то поставить проблем не было, а вот когда надо было поставить холодные компрессы на лодыжки, Анпан-кун замялся. После того как он отнес Кеко в постель и накрыл одеялом, та практически мгновенно забылась сном. И снимать с ее ног одеяло, касаться ее ножек в любом контексте было крайне неприличным.
— Аме-сан? — немного неуверенно посмотрел он на сестру своей фальшивой девушки, — нужно поставить компрессы на лодыжки.
— Казуми-кун, вы отлично справились. Я не уверена, что у меня получится так ловко. Но немного я вам помогу. — И Катари откинула одеяло, открывая ножки своей сестры примерно до коленок. — Быстрее, Казуми-сан. Вы же не хотите, чтоб моя сестра долго лежала открытой. Или таки хотите? — Катари не переставала его поддразнивать.
Анпан-кун в очередной раз напомнил себе, что Кеко Аме для него девушка фальшивая как в прямом, так и в переносном смысле. Да и вариантов у него, собственно, не было. Больше всего ему хотелось отвести взгляд, но ставить холодные компрессы без того, чтобы смотреть было бы, во-первых, неудобно, во-вторых, это крайне тупо. Если уж он попал в такое положение, и ему было не отвертеться, то остается только воспользоваться ситуацией. Да и он ничего такого не делает — просто ухаживает за больной… Да как вообще он оказался в такой идиотской ситуации?!
Но то самое упорство, которое позволило ему продолжать и справится с презрением отца и безразличием матери, то самое, что помогало ему день за днем идти в конце младшей школы, зная точно, что ничего хорошего его не ждет, то самое упорство толкало его вперед раньше. Оно не даст ему отступить по такому ничтожному поводу.
— Готово. — В глазах смотревшей на него Катаре мелькнула нотка беспокойства, высокомерия и… зависти?
— А ты неплох, Казуми-сан.
— Аме-сан, надо все же купить жаропонижающее. Я сейчас схожу. — Анпан-кун решил проигнорировать странное замечание младшей сестры его девушки и заняться делом.
Катари не успела ничего сказать, как Анпан-кун поднялся, и, спустя полминуты из прихожей раздалось:
— Я ушел.
Поскольку семья самого́ Анпан-куна жила недалеко, то расположение ближайшей аптеки, где можно купить жаропонижающее, он знал отлично. Было еще не слишком поздно, так что особых проблем не предвиделось. Прогулка заняла у него около получаса, и поэтому, когда он вернулся, обнаружил на парковке машину, почему-то смутно ему знакомую. Анпан — кун помотал головой, каких только он машин на работе не видел. Конечно, знакомится с родителями (если это они) немного преждевременно, но не сбе́гать же сейчас.
Уже не колеблясь настолько долго, как в первый раз он нажал кнопку интеркома.
— Это Хит…
— Да-да, — раздалось из интеркома, — заходите Казуми-сан.
— Если ты думаешь, что посторонний человек меня сможет удерж…
Анпан-кун прошел к двери, дверь оказалась открытой, разулся и осмотрелся. Добавилась пара женской обуви, одна. Из гостиной раздавались звуки небольшой ссоры.
— Простите за вторжение.
— Да почему… — говорила в гостиной девушка постарше, — так ты тот самый одноклассник моей сестренки и вроде ее парень, что о ней позаботился? — сказа она, оглянулась, и они с ней друг друга узнали.
— Младший механик Казуми-сан, добрый вечер.
— Аой-сан? — вырвалось у Казуми.
Катари переводила взгляд с одного на другую:
— Он тебя зовет по имени, сестрица? Какие между вами отношения? А Кеко знает?
Если бы имя было вообще без суффикса, то сомнений не было бы никаких, но учитывая, что Казуми назвал ее «Аой-сан», а не «Аой» то возможны варианты. Учитывая, что она назвала его механиком, возможно, они просто где-то пересеклись. А «Аой» может быть как именем, так и фамилией.
С верхнего этажа раздался хриплый, но вменяемый голос:
— А что именно я должна знать?
Зрелище Аме Кеко в пижаме для Анпан-куна уже не было непривычным, но все равно было крайне привлекательным, кем бы он для нее не был и как бы не относился.
Глаза само́й Кеко сфокусировались на тех, кто был внизу, она опознала младшую сестру, старшую и… Анпан-куна. Анпан-куна с пакетом из аптеки. Анпан-куна, смотревшего на нее сейчас во все глаза. Аме издала странный звук и исчезла у себя в комнате, где с головой накрылась одеялом.
— Я правильно понимаю, — в наступившей тишине раздался голос Аои Аме, — что Казуми-сан позаботился о том, как сбить жар у нашей сестры? — слово «нашей», было выделено, и, видимо, являлось выпадом в сторону Катари. — И после этого пошел за жаропонижающим, которого не оказалось дома?
Катари просто кивнула, не начиная новый цикл полемики перед посторонними.
Аои Аме встала и поклонилась Анпан-куну:
— Спасибо большое, Казуми-сан. И простите за то, что вам пришлось побеспокоиться о нашей семье. Это полностью моя вина́. Я обычно живу рядом с университетом. Дома бываю редко в последнее время. Хотя стараюсь как минимум раза три в неделю заезжать. Родители, они и того реже дома появляются. У Катари, — Аой опустила глаза, — кружок и что-то вроде подработки. Вот и получается, что Кеко оказывается той, кто чаще всего занимается домашними делами. Ну, и вот так получилось… Еще раз большое спасибо, Казуми-сан.
— Да не за что, — пожал плечами Анпан-кун. — Рад был помочь.
— Кстати, — окинула Аой Анпан-куна, — а где вы так ловко научились сбивать температуру?
— Сестренка, — пожал плечами Анпан-кун, — У нас родители тоже много работают. Но за сестренкой мне несколько раз приходилось ухаживать — она осенью нередко простужается. В первый раз я испугался сильно и полез в интернет. В некоторых странах вообще в холодный душ идут или ледяную ванну принимают, в России вообще уксусом протирают…
— Фу, — скривилась Катари. — Он же пахнет!
— А у нас, если нет жаропонижающих, холодную подушку, компресс на лоб и холодные компрессы на лодыжки и запястья. Если Аме-сан смогла встать, то значит температура немного спала и можно снять компрессы. Ну и то, что я принес дать. Я несколько типов взял — не знаю есть ли у Аме-сан аллергия.
— Ан… — Начала было Катари, но осеклась, — Казуми-сан, а почему вы Кеко по фамилии зовете? Вы же как парень должны по имени звать.
По тому, как изменилось лицо Аой, для нее это было новостью, причем, если судить по улыбке на ее лице, скорее приятной.
— Это правда, Казуми-сан? Вы с Кеко все-таки встречаетесь? — не удержалась от вопроса она.
Анпан-кун только и мог кивнуть. Очень сильно надеясь, что смог удержать лицо.
— И все-таки… Пока не по имени?