Лотерейный билет

Брюнет. Хорошо. Попытаюсь сформулировать максимально просто. (замялся) Вы видели сегодня меня в магазине… Вы видели человека, который пришёл в магазин в шёлковом халате и тапочках. Хотя на улице февраль, не ахти какой, но мороз, и снежинки хлопьями…

Шатен. Я прошу, без лирических отступлений.

Брюнет. Извините, друг мой. Вы видели меня сегодня у кассы в этом богом забытом магазинчике… Видели таким, каков я есть…Видели жаждущего…

Шатен. Вы можете короче?

Брюнет. Понял, без лишней канители… Так вот, вы меня видели и всё — таки добавили свои деньги, чтобы мне продали… ту самую бутылку виски? Так?

Шатен. И теперь вы будете меня мучить… только потому, что я дал вам эти деньги?

Брюнет. Не мне, а кассирше. Вы дали пять рублей, и получили три рубля сдачи…

Шатен. (нервно) Получил три рубля сдачи.

Брюнет. Вы же видели, что я держал в своих дрожащих руках…

Шатен. Литровую бутылку шотландского виски двенадцатилетней выдержки…

Брюнет. …И стоимостью в 150 американских долларов.

Шатен. Это замечательная марка, хороший виски! Что вас не устраивает?!

Брюнет. Виски действительно замечательный, у меня была возможность в этом убедиться в течение сегодняшнего дня. Внимание, вопрос!… Вы же видели, что я взял самую дорогую бутылку… литровую. Рядом стояла пол-литровая… Мне её кассирша предлагала, взамен литровой… А я сказал «Нет!». И денег у меня хватило бы на пол-литровую! Однако я упёрся и всё…

Шатен. Вам не кажется, что вы слишком долго формулируете свой вопрос?

Брюнет. Я пытаюсь донести основную мысль.

Шатен. Короче. В чём суть вопроса?

Брюнет. Что сподвигло вас помогать мне, друг мой?! Ведь вы же видели, что я взбалмошный и совсем не бедный человек, капризный по своей сущности. А в нетрезвом виде становлюсь и вовсе несносным. За эти деньги, что у меня были, я мог купить водки… Залейся, сколько водки мог я купить… И всё же вы помогли человеку, взявшему с полки самую дорогую бутылку…

Шатен. …Очень хорошего виски.

Брюнет. Человеку явно не бедному и…

Шатен. Ах, вот в чём дело?! Теперь понятно… Всё просто! Я, как и вы, люблю всё самое лучшее. И это не зависит от марки, это зависит только от моего вкуса и предпочтений… И я, как и вы, стараюсь по мере сил и возможностей, это лучшее иметь. Иметь в том количестве, которое мне нужно. В той дозе, которая мне необходима! Вот почему я помог вам сегодня. И только по вашему теперешнему приходу ко мне я понял, что не ошибся. Вы, как и я… перфекционист! Вы любите, чтобы всё было на самом высоком уровне. Всё было качественно, изысканно и утончённо. И вас мало волнует внешняя сторона. Вам, как и мне, нужны знания и умения, а не диплом на стенке в кабинете! Вам нужно дело делать, а не трепаться попусту на планёрке, уточняя, кто здесь главный! Вы, как и я, свои деньги зарабатываете, а не получаете за отсидку положенных часов. Вы, как и я, слушаете музыку, которая вам по-настоящему нравится, и это не зависит от чужих мнений и моды. Вам, как и мне, нужно ощущать бег времени, постигая суть… Поэтому я вас знаю! Вы не слушаете дрянной музыки, не любите пошлости, не читаете газет, не включаете телевизор, обожаете живопись и скульптуру. Смотрите по возможности вживую театр и балетные постановки. Вы не пьёте плохих напитков и курите только отменный табак. Я чувствую его запах за версту!.. Вы цените хорошую компанию, свежую мысль и идею…И вам несносно скучно в этой дыре с тараканами и налётом плесени в ванной комнате номера люкс. Где качество не соответствует цене, которую вы платите… (наливает из графина воду в стакан, жадно пьёт) Помогая вам, я помогал самому себе! И в тот момент в магазине… Я очень хорошо вас понимал…, поверьте!!!

Брюнет садится на стул. Руки на стол. Его сутулая спина, кажется, превратилась в горб.

Шатен. (делает ещё глоток) Теперь, надеюсь, вы оставите меня в покое и дадите мне возможность выспаться и отдохнуть?!!

Брюнет. Непременно… Непременно…

Шатен. Я ответил на ваш вопрос?

Брюнет. На все сто.

Шатен. А теперь я прошу оставить меня!

Брюнет. (продолжает сидеть) Как же я вас оставлю сейчас в таком состоянии?!

Шатен. (решительно) Я в норме!

Брюнет. Я не уверен.

Шатен. (открывает дверь в коридор) Прошу.

Брюнет. (встаёт, подходит к Шатену, медленно закрывает дверь) Вам может показаться это странным, но вы попали в самое яблочко, описывая сейчас меня. Да и себя тоже…

Шатен. Что вы имеете в виду?

Брюнет. Только не сочтите за пьяный бред, друг мой! Я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете.

Шатен. Это не даёт вам право…

Брюнет. Не даёт… Я и так имею это право.

Шатен. Значит, это ещё не всё?

Брюнет. Я, как бы это выразиться поточнее, курирую вашу персону на самом высоком уровне.

Шатен. Вы один из совладельцев совместного предприятия, в котором я работаю?…

Брюнет. Я не имею никакого отношения к фирме, в которой вы трудитесь.

Шатен. Ничего не понимаю.

Брюнет. Я всё равно вас не оставлю.

Шатен. Это почему?

Брюнет. (вдруг) Ладно! Хорошо! Хотите начистоту?!! Давайте!

Шатен. Я от вас ничего не хочу!

Брюнет. (смотрит в глаза Шатену) Первое, что вы помните — тоненький молодой росток на чёрном фоне. Росток переливается оранжево-красными огоньками. Он как волосок рыжеволосой девушки на лацкане чёрного бархатного пиджака. Хрупкий, пылающий изнутри…

Шатен. (просто) Что за фантазии?!

Брюнет. (вскипел) Хотите совсем в лоб?! Получайте!!! Первое ваше воспоминание о детстве?!.. (внимательно смотрит в глаза Шатену)

Шатен. Мы жили в маленьком домике в центре Гомеля в частном секторе на улице Калинина…

Брюнет. Дальше… Самое раннее воспоминание!

Шатен. Первое, что я помню…

Брюнет. Самое, самое первое!

Шатен. Я стою за печкой в спальне родителей между спинкой кровати и стенкой…

Брюнет. Спальня?!.. Это громко сказано — закуток два на три метра всего-то.

Шатен. Я стою в полной темноте и смотрю на вертикальную трещину вдоль угла печки.

Брюнет. Я же говорил… молодой росток, две тоненькие веточки!

Шатен поражён.

Брюнет. Огонь в печи трепещет и урчит… Он яркий, светлый, играет переливами… А трещинки тоненькие-тоненькие. Если бы не беспросветная темнота… их и не увидеть вовсе!

Шатен. Тонкие нити мерцают и горят… Я спрятался, мне тепло и я счастлив, совершенно счастлив… Мне тогда года три или четыре было.

Брюнет. И заметьте, эту историю вы никогда никому не рассказывали. Мало того, вы её забыли, а вспомнили только сейчас.

Шатен. Это гипноз, внушение.

Брюнет. Ничего подобного… (достаёт из внутреннего кармана пиджака записную книжку) Хотите, я расскажу о крушении ваших детских иллюзий? Что стало причиной столь знаменательного события…

Шатен. Попробуйте.

Брюнет. (листает блокнот, нашёл нужную страницу) 10 июня 1979 года, воскресенье. Вы с братом играли у водозаборной колонки на перекрёстке улиц Калинина и Воровского. Там ещё несколько ребят было с вами — Саня Рыжий, Вовчик КУба, Белобрысый Руслик, Димка Фиглин… Вы поливали друг друга водой…

Шатен. ПЫрскались…

Брюнет. (выделил) Из пЫрскалок.

Шатен. В пустую пластмассовую бутылку из-под шампуня наливалась вода…

Брюнет. В то время такие бутылки среди ребятни были в цене.

Шатен. В пробке раскалённым гвоздём делалось отверстие… При резком нажатии на бока бутылки…

Брюнет. Создавалось давление…

Шатен. И вода струёй вылетала наружу.

Брюнет. Это элементарно, Ватсон.

Шатен. В наших водомётных баталиях колонка служила базой снабжения боеприпасами.

Брюнет. Так вот это случилось у колонки на пересечении ранее указанных улиц… Надо сказать, что в третьем доме от угла улицы Калинина на чётной стороне улицы Воровского жила тётя Лиля. Она без мужа растила своего сынулю Вадика. Это очень важный момент, прошу его запомнить. Тётя Лиля была двоюродной сестрой дяди Валеры, дом которого стоял напротив дома, в котором жили вы, друг мой. Жили вместе с мамой, отцом и братом. Так?

Шатен. Я хорошо помню дядю Валеру и его жену тётю Марию. Они дружили с моими родителями…

Брюнет. Ваши родители, дядя Валера и тётя Мария частенько собирались в выходные дни весёлой компанией в общем дворе за столом под деревянным навесом. Нередкой гостьей на этих ваших пирушках была всегда согбенная и инфантильная тётя Лиля. Она приходила с сынишкой Вадиком, и всё внимание её было приковано к этому ребёнку.

Шатен. Мать любила своё дитя — как всякая мать.

Брюнет. Мальчик был некрасив и, как бы это сказать повежливее, недалёкого ума. В свои шесть лет он дотягивал по умственному развитию до годовалого, говорил бессвязно и стоял на учёте в специализированной больнице.

Шатен. Мы с братом жалели его… Угощали конфетами и печенушками.

Брюнет. Опустим предисловие и приступим к повествованию… В тот знаменательный день 10 июня 1979 года вы, мой друг, сражались у колонки, как Аттила на Каталаунских полях.

Шатен. Промок до нитки…

Брюнет. Как, впрочем, и все ваши друзья.

Шатен. Брата моего сия чаша также не минула.

Брюнет. Это благодаря вашим общим стараниям.

Шатен. День был жарким…

Брюнет. Вся ваша дружная ватага двинулась по улице Калинина в сторону Полесского моста… Вы, мой друг, замешкались у колонки, вам надо было набрать воды в бутылку от шампуня. Весёлая ватага стремительно удалялась… Вы набирали воду… И тут в нескольких шагах от вас раздался истошный женский крик. Вы обернулись и увидели его…

Шатен. …Вадика…

Брюнет. …лежащим на асфальте.

Шатен. Он лежал на животе…

Брюнет. Лицо у него было разбито. Из носа текла кровь. Он тихо и обречённо плакал… Шатен. Тётя Лиля надрывно кричала…

Брюнет. Взывала ко Всевышнему…

Шатен. Вокруг собирался народ.

Брюнет. Вадика отряхнули, умыли, утёрли нос и аккуратно, как фарфоровую куклу, поставили на ноги.

Шатен смотрит на Брюнета, не отрывая взгляда.

Шатен. Я подошел к нему, чтобы пожалеть и успокоить.

Брюнет. Это знаете только вы, друг мой, только вы.

Шатен. Как же так?

Брюнет. Тем временем события развивались молниеносно. Один из подошедших дяденек… Такие встречаются везде и всюду, решил-таки разобраться, что произошло и кто виноват. Путём немыслимых «усилий» и невероятного терпения этому активному во всех отношениях дядечке удалось «выяснить», что несчастного мальчика кто-то обидел…

Шатен. Он выдавал свои фантазии за слова пострадавшего, добавляя в конце каждой фразы «Ведь, правда же, мальчик?!», а тот тихо плакал и утвердительно кивал. Как китайский болванчик.

Брюнет. И когда в финале этого следственного эксперимента дотошный дядечка спросил Вадика, кто его обидел, то тот, не раздумывая, указал на вас, мой друг. Направил перст свой в грудь вашу!

Шатен. Это естественно. Из всех присутствующих я один был ему знаком… За исключением его мамы… (Пауза) Я стоял и не мог поверить в происходящее, я не мог пошевелиться. Вадик смотрел на меня своими заплаканными нежно — голубыми глазами, и во взоре его не было ни гнева, ни ненависти, ни обиды… В них зияла бесконечно холодная пустота! Эта пустота пугала меня до тошноты!