Замок в Испании

— Ваши друзья не будут о вас беспокоиться? — спросил он.

Но Анджела развеяла его тревогу.

— Нет. Что им беспокоиться? В Европе на каникулах студенты едут туда, куда пожелают. Они поехали на другие острова, а мы — нет, вот и все. Возможно, мы встретимся где-нибудь по дороге во Францию, так как все мы следуем в одном направлении — сначала в Мадрид, затем — на север. — Она бросила на него лукавый взгляд. — А вас беспокоит, что мы одни?

— Да, — признался он, — беспокоит. Известно ли вам, что в Северной Испании очень мало приличных дорог? Они в основном не заасфальтированы, и подъемы ужасные. Очень повезет, если вы сможете добраться до Мадрида в этой старой машине, но вам никогда не перебраться на ней через Пиренеи. Вам следовало бы путешествовать в сопровождении друзей или нанять опытного водителя.

Анджела похлопала его по руке:

— Мы не можем позволить себе машину получше. Если бы мы купили более дорогую, нам не хватило бы песет, чтобы добраться до Франции. И мы не знаем, где наши друзья. Но мы справимся.

Я видела, что она польщена. Десмонд казался таким искренним.

— Может, ваши друзья в Мадриде? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Сомневаюсь. Мы потеряли их на Балеарах, и у нас не было никаких определенных совместных планов.

— Значит, вы можете не встретиться с ними в Испании? — спросил он. — Это плохо.

— В Италии мы всегда находили кого-нибудь, кто нам помогал, — заметила Анджела. — А если нет, Лиза справлялась сама.

Мы поблагодарили Десмонда, и он стал прощаться. В выразительных голубых глазах Анджелы отчетливо читалась обращенная ко мне просьба уйти, так что я поднялась в номер, оставив их наедине. Единственное, чего мне хотелось, — это как следует выспаться.

Во время путешествий я люблю выезжать рано, по на следующее утро, к тому времени, когда я разбудила Анджелу и отправила ее в душ, было уже десять часов. Пока Анджела одевалась, я решила спуститься в гараж посмотреть машину и с изумлением увидела там человека, менявшего шину. На переднем сиденье лежала записка, адресованная мне.

«Лиза, предполагаю, что именно вы спуститесь раньше Анджелы что-то предпринять с шиной. Чтобы избавить вас от языковых проблем, я сам нанял механика. Он поменяет колесо и починит трубу. Я также поручил ему наладить мотор и проверить тормоза. Это, по крайней мере, сделает ваше путешествие в Мадрид немного более надежным. Я получил большое удовольствие от общения с вами вчера вечером. Благодарю вас.

Десмонд».

Я поблагодарила разглядывавшего меня с любопытством механика и взяла записку, чтобы показать Анджеле. Мы сочли, что это благородный поступок, к тому же очень своевременный, так как нам приходилось учитывать каждую песету. Но этим щедрость Десмонда не ограничилась — полчаса спустя мы обнаружили оставленную для нас у конторки портье плетеную корзину для пикников. Ее содержимое составляли бутылка розового вина, холодный испанский омлет и кусок колбасы с крапинками жира.

«Ко времени ленча вы проголодаетесь», — гласила находившаяся в корзине записка.

— У-у, — проворковала Анджела, заглядывая в корзину. — Какой милый!

Я смеялась, оплачивая счет.

— Должно быть, вчера вечером ты произвела большое впечатление. Машина, а теперь все это, — заметила я с некоторой долей зависти.

Заводя машину, я с облегчением услышала, насколько лучше звучит старый мотор даже на мой непрофессиональный слух. Я медленно вела машину по Барселоне, избегая самых загруженных улиц, но все-таки потребовался почти час, чтобы проехать предместья и выбраться за город. Перед нами открылись земли Каталонии. «Ситроен» горячо принялся за работу, и вскоре мы с удовольствием ехали по тряской дороге мимо живописных виноградников, пастбищ и ферм.

Нас окружала зеленая и плодородная местность. Сквозь холмы и деревья мелькнула синяя полоска моря. Меня удивило, насколько сытыми и процветающими выглядели жители маленьких рыбацких деревушек.

Дорога вилась между холмов, бежала мимо людей, работавших в лесах.

— Что это они делают? — с изумлением спросила Анджела.

— Сдирают пробку, — объяснила я. — Каталонская пробка самого высокого качества.

Анджела утратила интерес и потянулась на заднее сиденье за своим дорогим портативным радиоприемником, который купила в Милане. Зазвучала популярная испанская музыка, и Анджела выключила приемник.

— Неужели они никогда не поют здесь по-английски? — с раздражением бросила она. — Мне хотелось бы услышать приятный мужской голос, поющий по-английски. Голос, как у Десмонда. Правда, у него красивый голос, Лиза?

Я кивнула.

— Смогу я поймать английскую станцию? — спросила она, крутя ручку. — Может, на коротких волнах?

— Когда вокруг эти горы? Сомневаюсь, — сказала я, ощущая в душе то же самое: мне тоже хотелось услышать мужской голос, говорящий на английском языке. — Постой-ка. «Гибралтар» — британская станция. Ты можешь поймать «Гибралтар».

— О?! — воскликнула Анджела.

— Просто крути, пока не услышишь английскую речь, — предложила я.

— Может, они передают и музыку? Знаешь, как на Би-би-си…

— Поворачивай до тех пор, пока не заговорят! — сказала я.

Анджела настраивала приемник, наполняя салон внезапными взрывами музыки, перемежавшимися писком, помехами, отдельными фрагментами испанской речи и песен.

Впереди показались белые стены города, и из дорожного указателя я узнала, что это Ситхес. Он походил на туристский город с протянувшимися кругом пляжами. Средиземное море в это утро было спокойным и поразительно кобальтово-синим.

Скорость транспорта уменьшилась, и «Скорбящей Долорес», как Анджела прозвала «ситроен», стало легче не отставать от других машин. Вдоль дороги выстроились магазины. Я остановилась у перекрестка и вздрогнула, когда характерный английский голос прокричал мне в ухо: «Сегодня утром премьер-министр Вильсон объявил, что…»

— Поймала! — взвизгнула Анджела. — Дорогая, не правда ли его голос потрясающе звучит? Совсем как у Десмонда.

— Убавь звук! — воскликнула я, совершенно оглушенная. — Не весь город Ситхес желает слушать английские новости.

Анджела уменьшала звук до тех пор, пока он не превратился в слабое потрескивание.

— Видишь, что ты наделала! — с трагическим видом воскликнула она.

— Ты найдешь ее снова, — улыбнулась я. И она действительно нашла. «…Гибралтарская полиция, по сообщению из Барселоны, наблюдает за границей в поисках человека, разыскиваемого для допроса по поводу убийства испанки в Барселоне. Известная танцовщица Изабелла Дамас была найдена заколотой в фешенебельной квартире в Барселоне во вторник утром».

Анджела содрогнулась:

— Убийца на свободе в Барселоне. Как я рада, что в понедельник ночью была в Пальме.

— Нужно быть ужасно невезучей, чтобы тебя выбрали среди миллиона людей, — заметила я. — И даже если бы он нашел наш номер в отеле, у тебя все еще оставалось пятьдесят на пятьдесят шансов. Я же была с тобой. Помнишь?

— Ш-ш-ш!

«…Человек, которого хочет допросить полиция, — муж покойной. Она недавно покинула его и переехала на квартиру, где была убита…»

Анджела была взволнована.

— Она ему изменяла, — со знанием дела сказала она. — Готова держать пари.

«Полиция разыскивает этого человека, полагая, что он может помочь следствию. Полиция также разыскивает другого человека, владельца апартаментов, где была убита женщина. Его не видели с тех пор, как во вторник утром было найдено тело».

— Кто кому изменял? — с невинным видом спросила я Анджелу.

— Тише, — прошипела она. «…Родственники выражают беспокойство за жизнь этого человека. После убийства развернулась самая большая за последние годы в Испании охота на человека. Полиция и гражданская гвардия по всей стране подняты по тревоге, проводится наблюдение за всеми гаванями, аэропортами и пропускными пунктами на границе. Сегодня утром в Париже французский президент генерал де Голль заявил, что Франция намерена провести ядерные испытания в мае следующего года, в…»

Раздался щелчок — Анджела выключила приемник.

— Все очевидно, не правда ли? — сказала она. — Это то, что французы называют преступлением из ревности.

— Новая бомба де Голля?

— Право, Лиза! Убийства.

— Ты хочешь сказать — убийство?

— Нет, именно во множественном числе. Он пришел в квартиру и застал их вместе. Сначала убил мужчину, потом — женщину.

— А что он сделал с телом мужчины? Расчленил его?

Теории Анджелы всегда меня восхищали.

— Наверное, его ждала машина, и он положил туда тело мужчины, а затем кто-то спугнул его, и ему пришлось уехать.

— Так что теперь он оказался привязанным к нему и едет по Барселоне с телом в багажнике?

— Или, может быть… — с готовностью подхватила Анджела, но ее голубые глаза расширились от ужаса.

— Ух! — перебила я. — Забудь об этом. А то меня будут преследовать кошмары.

Солнце пригревало. Сельская местность стала более открытой, фермерские дома встречались реже. Однажды мимо нас проехал поезд, и Анджела весело помахала рукой. Вскоре мы проголодались, и аппетит еще больше разыгрался при мысли о неожиданном подарке Десмонда к ленчу. Я направила «Долорес» с дороги в рощу, где рядом с тихой железнодорожной станцией росли потрепанные ветром деревья. Последние несколько километров пути она издавала протестующие булькающие звуки, а из-под капота стал струиться пар.

Я обнаружила поблизости небольшой ручей, так что могла добыть воду для радиатора.

— Я организую ленч, пока ты сходишь за водой для «Долорес», — заявила Анджела со своей обычной жизнерадостной наглостью. — Ты, наверное, устала.

Под деревьями было приятно, и ручей казался прохладным и живописным. Я открыла багажник, нашла запасной двухгаллоновый бидон и воронку и перелила содержимое в бензобак. У ручья я наполнила бидон водой и, пошатываясь, направилась обратно к машине. Бидон я то несла, то волокла по земле.

Анджела открывала вино, когда я, запыхавшись, вернулась с водой. «Долорес» все еще шипела и булькала. Я подняла капот и склонилась, чтобы отвинтить крышку радиатора, по невольно вскрикнула.

— Анджела, нет ли у тебя чего-нибудь, чем открутить крышку? — спросила я. — Она такая горячая!

— Там на переднем сиденье шарф.

Я нашла шелковый шарф с пестрым узором, купленный Анджелой в Италии, свернула его в несколько раз и склонилась над радиатором.

— Не прикасайтесь! — прогремел голос у меня за спиной.

Ошеломленная, я резко развернулась. Какой-то мужчина шел сквозь деревья ко мне. Я с изумлением вгляделась в него и, наконец, воскликнула: «Десмонд!» Это действительно был он, но как отличался этот Десмонд от того хорошо одетого молодого человека, который пригласил нас вчера вечером на обед. На нем были выцветшие синие джинсы, клетчатая рубашка и потертая кожаная куртка. Щегольски сдвинутый набекрень берет прикрывал его черные волосы.

— Десмонд! — радостно воскликнула Анджела. — Надо же, именно вы. Это ваша рабочая униформа? Вы как раз вовремя, чтобы открыть эту пробку. Я никак не могу ее вытащить.

Десмонд взглянул на нее:

— Хочу сначала принять меры, чтобы Лиза не изуродовала себя. — Он снял шарф с крышки радиатора и протянул его мне. Его серые глаза смотрели рассерженно. — Я думал, что вы сообразительнее.

Я отвернулась, ощущая, как мои щеки залила теплая волна, и сказала, защищаясь:

— Что вы здесь делаете? Я думала, вы уже в Валенсии.

— Я намеревался там быть, но вчера вечером узнал, что тот человек, которого я хочу видеть, уехал в Мадрид. — Он посмотрел на меня: — Встаньте дальше. Дальше! Так-то лучше.

Он накрыл крышку свернутым полотенцем, которое достал из рюкзака, быстро повернул и отскочил. «Долорес» сердито зашипела, и гейзер ржавой воды и пара подбросил полотенце и крышку радиатора высоко в воздух.

Невольно отпрянув, я с ужасом смотрела на все это.

— Я могла бы обвариться, — растерянно пробормотала я.

— Черт! — воскликнула испуганная Анджела. — Что случилось? Она взорвалась?

— Люди таким вот образом оказывались покалеченными, — сердито сказал Десмонд. — Я знаю человека, который на шоссе отскочил под машину, чтобы не обжечься. В следующий раз дождитесь, пока радиатор остынет, прежде чем снимать с него крышку. Или отскакивайте, как сделал я. — Он помолчал и продолжил уже мягче: — Ваше лицо слишком красиво, чтобы его уродовать. Так же как и лицо Анджелы, — поспешно добавил он.

Я почувствовала, как вспыхнула, и в смущении отвернулась.

— Рад, что увидел вас из окна поезда, — добавил он.

— Так вот почему вы появились вовремя, чтобы спасти меня от ожогов?

Анджела подошла к нам и стояла, переводя взгляд с Десмонда на «Долорес».

— Да, все билеты на утренний самолет в Мадрид были заказаны, и я решил поехать поездом. Я смотрел в окно и увидел вас, когда поезд проехал мимо машины.

— Вы видели, как я помахала рукой? — спросила Анджела.

Он кивнул:

— Я понял, что вы скоро остановитесь. Из машины капала вода и шел пар. Я решил, что из радиатора вытечет вода, двигатель перегреется и заклинит. Поезд остановился неподалеку отсюда, я сошел и отправился по шоссе, пока не встретил вас.

— Этот человек просто ангел, — прокомментировала Анджела.

— Вы очень добры, — сказала я. — Мы и так у вас в долгу за то, что вы сделали для нас в Барселоне. А теперь это.

— Вы должны разделить с нами ленч, — восторженно предложила Анджела. — В конце концов, именно вы снабдили нас едой. А теперь вы откроете вино?

Десмонд засмеялся, мы расположились вокруг корзины, и он вытащил пробку из бутылки.

— Я более эгоистичный, чем вы думаете, — сказал он. — У меня была еще одна причина сойти с поезда, о которой я еще не упомянул. Мне хотелось бы поехать с вами на машине.

Я улыбнулась:

— Мы конечно же не оставим вас здесь ждать следующего поезда и не предложим ехать автостопом… — Я внезапно прервалась. — Вы, кажется, сказали, что теперь собираетесь в Мадрид?