Помоги проекту - поделись книгой:
Марина Баторина
Вымученная улыбка
Глава 1
Я внебрачный ребенок, когда я родилась у мамы уже было двое детей: Вова (старше меня на 18 лет), Катя (на 12 лет); у папы жена и две дочери: Инна (на 22 года), Маша (на 10 лет).⠀
Я никогда не видела таких трепетных и теплых отношений, как у моих родителей, ни смотря ни на что.
У мамы с детства был полиомиелит, который оставил след на ее физическом здоровье. Ей было тяжело ходить.
Когда мне было 4 года, одним вечером маме стало не очень хорошо, она решила пойти прилечь, но потеряла сознание, упала и сломала ногу. Была зима. Предновогодняя суета. Новогоднюю ночь мы провели в обнимку с Катей и мамой, как три комочка в больничной палате.
Катюшка все время маминого прибывания там заменяла мне ее, всячески обо мне заботясь. После выписки нас ждала длительная реабилитация. Каждый день пока Катя была в школе, я ухаживала за лежачей мамой, помогала с банкой, чтобы сходить в туалет, встречала врачей, приносила покушать.
После «восстановления» нас ждала инвалидная коляска и мамино заточение в стенах дома на 8 месяцев в году, когда лежит снег или скользко.
Папа приезжал к нам почти каждый день на обед. Папин приезд вечером как праздник, мама накрывала на стол, готовила его любимые блюда, зажигала свечи, мы все вместе ужинали, болтали, папа читал мне сказки. В эти дни мы играли в нормальную семью. Он жил на два дома, он был с детьми сколько мог, но в то же время на деле его не было ни там ни там. Он ушел из семьи, когда Маше исполнилось 18. После того как родители сошлись в семье началось неладное со здоровьем.
Болезни стучались в нашу дверь одна за одной. Я впервые побывала в стационаре. У папы проблемы с сердцем, диабет на инсулине, грыжа, язва. У мамы рожистое воспаление. Мы постоянно ходили по врачам. Вокруг все шептались о неведомых проклятиях.
Родители получили то, чего они так сильно хотели, они наконец-то были вместе. Они сыграли долгожданную свадьбу. Мы больше не играли, мы наконец-то жили. Глядя на трудности, как на что-то временное.
Пока у мамы не начала болеть грудь, тогда у нас закрались подозрения.
Глава 2
У меня был ритуал, как только выпадал первый снег, я бежала на улицу, делала снежки и дарила маме.
В момент подозрения не ладного за окном был снег. А значит мама была заперта в четырех стенах. И нам пришлось ждать. Время.
При первой же возможности мы отправились на обследование, диагноз — рак 4 степени, подвида HER2.
(У подвида рака HER-2 самый худший прогноз. Он хуже других поддается химио и гормональной терапии. В последние годы его пытаются лечить, комбинируя традиционное лечение с биологическим)
Нам удалось войти в экспериментальное лечение подающее надежды. Началась череда химиотерапии, обследований, всевозможных лекарств. Мама старалась не падать духом, но уже тогда написала каждому близкому предсмертное письмо.
Пожалуй одно из самых тяжелых, что я видела в своей жизни это комната с 12-ю кушетками, на каждой человек под капельницей и потухшим взглядом.
В день операции она очень хотела, чтобы я поехала с ней. Для нее это было очень важно. А мне так страшно, что я не смогла этого сделать, я просто пошла в школу и делала вид, что ничего не происходит.
Операция прошла успешно. Когда после неё я приехала к маме, увиденное повергло меня в шок. Теперь на месте груди были лишь два шрама и торчащие трубки. Она решила избавиться от двух разом. Тяжелое зрелище для психики.
После выписки она пошла на поправку. Я ухаживала за ней, обрабатывая шрамы, делая уколы. Она смогла встать с постели и как раньше пересесть в коляску. Казалось, что все позади, мы справились.
Я была у Кати, когда позвонил папа «быстро домой, мама плачет».
Он не мог видеть ее плачущей, он не понимал, что делать, для него не было уже чувства бессилия, невозможности помочь любимой женщине.
Придя домой я увидела маму в слезах, которая не могла внятно говорить и писать. Но причина этому была не слёзы. Звуки не собирались в слова. Почерк из каллиграфического стал как у трехлетнего ребенка.
Первая мысль — инсульт, а оказалось — метастазы в мозг.
Врачи от нас отказались, чтобы не портить статистику лечения.
Метастазы быстро прогрессировали и в скоре вновь уложили маму в постель, вставать она стала крайне редко.
Так я стала сиделкой в 14 лет, ставила уколы с гормоны, мыла, кормила, причесывала, следила за лекарствами, обрабатывала пролежни, меняла пеленки и утки. Я была ее руками, ногами, понимая ее без слов.
Перед днем ее рождения началась ремиссия.
У неё появились силы. Речь стала намного лучше.
В день рождения дом вновь наполнился уютом, теплом и смехом. Она собрала всех друзей, мы с Катей помогли ей приготовить на стол. В этот день все были счастливы.
Будто ничего и не было. Это было чудесно.
«Эффект свечи» — свеча ярко вспыхивает, пред тем, как погаснуть.
Глава 3
Чтобы сесть на коляску мама вставала с кровати держась руками за тумбочку, поворачивалась спиной, я подставляла ей коляску и она садилась. Действие отточенное до мелочей.
Но у гормонального лечения есть побочка — увеличение веса. Прежняя коляска стала ей мала, было принято решение купить новую — шире, но так чтобы она проходила в дверные проемы.
Мое предложение проверить, а сможет ли она в нее сесть, пока все дома отвергли, сочтя не нужным. ⠀
На следующее утро, я сделала как обычно, ровно до того момента, пока мама не начала садиться. Габариты были для нас непривычны и все пошло по пизде.
Она упала.
Главный кошмар детства, который повторяйся не единожды.
В этот раз она упала на опорную ногу. Оказавшись в постели больше с неё в вставала.
Состояние ее ухудшалось, у неё начались частые приступы судорог всего тела, я перестала ходить в школу, почти год не отходила от дома дальше, чем на 100 метров и дольше чем на 10 минут. Она была прикована к постели, я к ней. Взрослые не считали нужным нанимать сиделку, ведь «она справляется». Она это я.
Говорить/кричать/позвонить мама не могла, поэтому у неё был колокольчик, на звук которого я прибегала.
От его звука по сей день внутри меня все сжимается. Зачастую он значил, что мне нужно срочно набирать шприц и делать укол.
Это был 9 класс, в школе начались проблемы. Однажды за мной сами пришли из школы для написания пробного ГИА. Я пошла, а вернувшись домой обнаружила маму вновь в судорогах, которые неизвестно сколько длились.
После этого в истериках, я добилась того, чтобы сиделку наняли. У от стресса открылось внутриматочное кровотечение.
Близкая подруга семьи, которая и не раз до этого умоляла не лишать меня детства, поберечь мою психику. Забрала меня с собой после сдачи экзаменов на неделю в Турцию, чтобы я немного выдохнула.
По прилету в Москву, пока мы ехали в такси, мне позвонила сиделка, которая дала трубку маме. Услышав ее голос, я поняла, что возвращаюсь в ад.
От того, что я отдохнула неделю. Ад никуда не делся.
Спустя несколько недель в мою дверь постучалась сиделка с фразой «она громко вдохнула и больше не дышит»
Я взяла зеркальце, поднесла его к маме и зеркало не запотело.
Глава 4
Посмотрев на зеркало, я посмотрела на вставшие часы 16:45.
Позвонила в скорую, полицию. После набрала отцу:
«Приезжай домой мама умерла»
«Кто умер?»
«Кто, кто. Мама. Жду дома»
Без каких либо эмоций, я стала звонить дальше. В этот момент моя подруга дозвонилась до своей мамы и сказала «Мам, тетя Женя умерла» и лишь в ту секунду пришло осознание того, что произошло на самом деле. У меня началась истерика.
В дверь позвонили, я была уверена, что это отец, но на пороге стояла женщина, которая протянула мне брошюру с гробами и фразой «давайте подберем венки, гроб и все сопутствующие».
Скажу лишь, что ей повезло, что подруга меня удержала. Эта мадам как собака на сене осталась на этаже с фразой «не я так другие».
Чуть успокоившись, я пошла за конвертом «ЧП», о котором говорила мама.
В нем она собрала список гостей на похороны, пожелания, все нужные документы и письма для дорогих ей людей. Она просчитала все на 100 шагов вперёд.
Когда маму хранили, я ходила шутила шуточки у морга, не понимая, что происходит, мне казалось, что это не она.
Ровно до того момента, пока я не увидела крест на кладбище «11.11.1954-16.08.2012». Я не могла есть, спать ещё недели три, единственное, что попадало в мой организм был алкоголь.
Следующий год был очень тяжёлый для меня. Чтобы хоть как-то приводить себя в чувства, я резала себя. Я делала все, лишь бы избежать новой реальности. Мои 16 лет — самый аморальный год моей жизни. И самый травмирующий.
В день первого маминого дня рождения без неё. Я собрала ее близких и мы отмечали. Все эмоции, что я подавляла сказывались боком для моего здоровья. В процессе вечера мне стало плохо, у меня вновь открылось кровотечение с дикой болью, меня увезли в больницу. Детская гинекология это маленький филиал ада.
Мама всегда была связующим звеном между мной и папой. Без неё нам было очень трудно. Я была далеко не ангелом.
Мы часто ругались, в том числе из-за того, что его здоровье ухудшалось, а к врачам он ни в какую не шел. На помощь приходила Инна, лишь она имела на него влияние.
Спустя время мы нашли контакт, я часами сидела в его кабине слушая занимательные истории, дома вновь стало тепло.
Пока в один день не случился очередной пиздец.
Глава 5
Отец ведь позаботиться о своём ребёнке в любом состоянии?
Был конец мая, я возвращалась домой с учебы, поднявшись на этаж, я занервничала, на полу у двери и на ручке была кровь, оказалось, что папа выходя из автобуса потерял сознание и упал. Мы взялись за его здоровье ещё более тщательно (а точнее сказать, все дружно присели ему на уши, что уже пора, что-то делать!).
Папа недавно вернулся из больницы после небольшой операции. Из дома далеко он старался не выходить один, если чувствовал себя плохо.
25 апреля 2014 года я отравилась, мне было плохо, а в доме не нашлось лекарств, поэтому папа решил сходить мне в аптеку.
Его не было дольше, чем по моим подсчетам должен был занять поход, поэтому я решила, что он зашёл в магазин, решила набрать ему и попросить захватить кефирчик.
Я звонила много раз, прежде чем трубку подняли
«Это врач скорой, вашему отцу на улице стало плохо, его отнесли в поликлинику, вы далеко?»
Никогда в жизни я не бегала так быстро как в тот день, в пижаме с документами в руках. Выбегая из дома набрала дяде и Инне.
Меня отвели к кабинету, в котором был папа, выглянул мужчина, я вспомнила слова Инны о упавшем сахаре и попросила их срочно его проверить, так как может случиться диабетическая кома.
«Давай документы, ты ещё маленькая, не тебе нам рассказывать»
С этими словами дверь перед моим носом была захлопнута, я лишь краем глаза увидела папу.
Дядя приехал в тот момент, когда отца грузили в скорую, он кричал, я обрадовалась, подумав, что он в сознании, но врачи сказали, «отойди, он в коме».
Мы за рванули вслед за скорой, папу отвезли в реанимацию в больницу неподалёку, туда же приехали сёстры. Врачи выдали нам его вещи и отправили домой ждать звонка.
Мой телефон был контактным, поэтому тот самый звонок получила я. Ещё не успев ответить, я крикнула из комнаты, что звонят.
«Приносим свои соболезнования» на этом я передала трубку Маше.
Кухня, вся семья за столом. Приехал папин младший брат. Они что-то обсуждали, когда туда вошла я. Прозвучал вопрос.
«А кто нибудь понимает, что у нас есть один несовершеннолетний ребёнок?» спросил брат отца.
Тишина. Я смотрела на них, а внутри было ужасное чувство непонимания, что будет дальше.
Глава 6
Инна оглянула комнату, посмотрела на меня и сказала, что с этого момента, она берет за меня опеку.
Это стало для меня тогда огромным удивлением, ведь мы никогда не были с ней близки и в момент тишины, я ждала, что эти слова озвучит другой человек.
Эта ситуация показала, что я никогда не предугадаю, кто протянет мне руку.
Она стала моим опекуном до моего совершеннолетия, было решено, чтобы я осталась жить там, где жила, одна.
Помню, как знакомый адвокат, уж не знаю на сколько всерьез, но предложил ей сдать меня в детский дом, мол так будет легче поступить в институт.
Ответ мне понравился, острый язык это семейное.
Маша и Инна окружили меня заботой. Той весной мы провели много времени вместе. Отец мужа Кати сказал, что с этого момента он мой дядя. Моя защита и опора.
Поделиться книгой: