Ведьма и чужак

— Звучит совсем не весело.

— Это потому, что ты, Лиззи Майер не умеешь слушать. Что плохого в том, чтобы быть чужаком? Куда бы я ни пошел и что бы я ни делал, ничего же не поменяется. Мой клан не принимал меня с самого начала, и то, что завтра они не примут меня в очередной раз, ничего не изменит.

— Ты уйдешь?

— Уйду.

— Искать другой клан?

— Нет, Лиззи Майер. Я уйду искать место, где все всем чужаки.

— Почему?

— Потому что в таких местах не имеет значения, кем ты был. Ты просто можешь делать то, что тебе по силам, и, может, даже счастливо жить.

— И что же это за место такое?

— Лиззи Майер не читает книг? Может, только книги с заклинаниями?

— Не понимаю. Я же серьезно спрашиваю, — сказала Лиззи и вдруг расхохоталась.

— Все ты понимаешь, Лиззи Майер, или скоро начнёшь. Я про большие города. Такие, как ваша столица, хотя она не единственная. Есть и другие большие, есть красивые, есть опасные, на севере со снегами и на юге с кипарисами и мандариновыми деревьями. И там так много людей, так много, что все они друг другу чужаки. И никто не узнает ведьму или даже Номи.

— Ты отправишься в столицу? И что будешь делать?

— Это я решу, пока буду туда идти. Но первым делом хочу посмотреть на театр. Про него много в книгах. А я так и не понял до конца, что это такое. А еще про шатры с акробатами, что летают под куполом!

— Цирк?

— И храм большому богу, в котором стоят сотни труб пирамидой и испускают музыку.

— Играют музыку. Это орган. Да, это и правда очень красиво.

— Ты слышала?

— Слышала, когда была маленькой. Мы с сестрой и тетей один раз ездили туда. Я думаю, тебе понравится.

Лиззи, вспомнив про сестру и тетю, огляделась по сторонам. Они наверняка ищут ее, но криков не было слышно, а лес незнакомый.

— Рами, а ты знаешь эти леса? Могу я напоследок попросить тебя проводить меня в сторону дома?

Юноша кивнул и помог ей подняться. Он достал из костра большую горящую головешку и, присыпав остальное снегом, взял Лиззи под руку.

Они шли и шли, и чем дальше, тем сильнее Лиззи начинала нервничать. Как же у нее получилось так далеко убежать, а самое главное зачем? Она ведь знала, что Мари остывает так же быстро, как и вспыхивает: достаточно было спрятаться за ближайшей сосной у дома или вообще добежать до тетушки. Она грустно вздохнула в предвкушении головомойки, а подняв глаза, увидела свет фонаря у кого-то идущего им навстречу.

Прошли еще немного вперед, и стали понятны очертания двух фигур: одной большой, а второй маленькой. Словно кто-то шел с собакой. Рами вышел чуть вперед, прикрывая Лиззи плечом, и поднял вверх горящую головешку, освещая подходящих.

— Сириус! — вскрикнула Лиззи, узнав кузена.

А рогатый лис прыгнул куда-то в кусты, пропав из вида.

— Знаешь его? — настороженно спросил Рами.

— Знаю. Это мой кузен.

— Человеческий друг Рогатого? Бо рассказывала про него.

— Лиззи, цела? Замерзла? — Сириус подбежал к ним и накинул на нее пальто Люсильды, принесенное с собой. — Мари сказала, что ты без одежды выбежала. Она места себе не находит. Пойдем скорее. А это…?

Он словно впервые заметил, что Лиззи стоит не одна. Или, может, заметил и раньше, но сначала решил закрыть вопрос с верхней одеждой.

— Ах да, это Рами. Он из клана, стоящего за рекой, помог мне найти дорогу обратно.

— Спасибо тебе, Рами. Очень благодарен и рад знакомству.

Сириус протянул ему руку, и Рами, улыбаясь своей лучезарной улыбкой, с радостью ее пожал.

— Я тоже рад. Говорят, что знакомства в Темнейшую из ночей навязаны судьбой. Ну что ж, серьезная Лиззи Майер и Сириус, друг Рогатого, проверим, сложится ли судьба после этой встречи. До свидания!

— Спасибо, Рами! И удачи тебе! — просияла ведьма.

Спустя короткие десять минут пути через лес, на морозе показавшиеся Лиззи вечностью, они с Сириусом вышли на крайнюю улицу поселения. Свечных фонарей было мало, и часть из них уже потухла, но дорогу стало виднее, и Сириус наконец опустил фонарь и высвободил руку Лиззи.

— Что он имел в виду?

— Кто? Рами? В какой момент?

— Когда сказал про «проверим, сложится ли судьба».

— Понятия не имею. Не знаю, все ли Номи так разговаривают, но с ним тяжело. Не бери в голову.

— Хорошо. Ты как сама? В порядке?

— А что тебе Мари сказала? Люсильда тоже в курсе?

— Сказала, что вы поругались и она сглупила, тренировала воздушные заклинания и, видимо, из-за этого не смогла остановиться.

— И все? Больше ничего не сказала?

— А было что-то большее, что должна была?

— Нет, не было. Просто интересно, что именно знает Люсильда.

На подходе к дому к ним подбежала Мари. Она обняла Лиззи и извинялась, и извинялась, и извинялась. Зайдя в дом, они обнаружили тетушку Люсильду, которая каким-то чудом успела убрать бардак, который Мари устроила в доме. И конечно, Люсильда отчитала всех троих. Она не стала разбираться, так как считала: в бедах семьи виновата вся семья. Влетело даже Сириусу. Прокричавшись и успокоившись, она напоила их чаем с пирожками и объявила Лиззи, что завтра у нее выходной. Сириус поможет им с Мари со всеми делами, кроме костров, тогда они справятся и вдвоем. На том и порешили и разошлись.

— Почему ты ей не сказала? — спросила Лиззи у Мари после того, как закрыла дверь за тетушкой и кузеном.

— А ты хотела, чтобы я ей об этом сказала? Ну уж нет. Я не настолько сильная ведьма пока. Она меня убьет.

— Да, это проблема.

— Именно. И что ты будешь с этим делать?

— Пока не знаю. Подумаю об этом завтра. В свой выходной.

Лиззи заулыбалась — кажется, переняла эту странную улыбку у Рами. И была вполне этим довольна.

— Вот же засранка. Спокойной ночи!

Мари подошла и обняла сестру. Долго ссориться они не умели.

— Спокойной.

Выходной пролетел еще быстрее, чем насыщенные праздничные дни. Проспав до обеда и позанимавшись мелкими домашними делами, Лиззи обнаружила, что уже вечереет, а Мари скоро должна вернуться домой. Она хотела успеть еще кое-что до ее возвращения. Отложив готовку ужина, Лиззи отправилась в сарай и спустя четверть часа все-таки нашла старый кованый мангал. Он лежал в сарае с того момента, как их отец женился на ведьме и перестал жечь костры в дымную неделю.

Лиззи оттащила его на край участка и сложила длинные поленья домиком, а затем подожгла. Костер полыхал, она подкидывала в него сено и радовалась, словно ребенок, как вдруг услышала за спиной:

— Я думала, ты устала от костров.

Мари стояла, уперев руки в бока. Хоть и не похоже было, что она злится, все же попыталась напустить на себя строгости:

— Неплохой получился, по кому сделала? Надеюсь, не по маме? Нельзя же такое для ведьм.

— Нет, этот на желание.

— А это-то зачем?

— Хочу загадать. Будешь со мной? — Лиззи разломила ветку хвои, которую держала в руках, и протянула половину сестре.

— Не сбудутся. У наших никогда не сбываются.

— Говоришь так, как будто каждый год загадываешь.

— Ладно, давай.

Они бросили ветки в костер и молча смотрели, как те горят.

— И что ты загадала?

— Загадала придумать, как и быть ведьмой и не быть одновременно.

— Это что за желание такое? И все?

— Такое вот желание. А еще переехать загадала.

— Куда?

— В столицу. Город чужаков.

— Головой не сильно ударилась в лесу? Странные какие-то желания.

— А ты? Что ты загадала?

— Да какая разница, не сбудется все равно.

— Не важничай! Давай, рассказывай! Обижусь.

— Ладно. Только на смешочки твои дурацкие сразу запрет.

— Новое заклинание посильнее старого?

— Не угадала. Хочу посмотреть, что такое театр. И влюбиться в кого-нибудь доброго, веселого и с обворожительной улыбкой.

— Пфф… Ха-ха-ха-ха! — злилась Лиззи, от хохота схватилась за живот и, получив затрещину от сестры, свалилась в снег, но продолжала хохотать, пока на глазах не выступили слезы.

— Совсем придурочная?! Никогда тебе больше ничего не расскажу!

— Да нет, нет, Мари, прости, я вообще про другое. Прости, пожалуйста, я не про желания. Они просто потрясающие! Не ожидала от тебя такого!

— Да? А про что тогда?

— Про то, что проверим, сложится ли судьба после этого костра.

— Я вообще тебя не понимаю.

— Может, пока и не надо, — улыбнулась Лиззи Майер, лежа на снегу и смотря, как дымный столб улетает в черное декабрьское небо. Она лежала и пыталась вспомнить хоть один праздник, когда ей было так же хорошо.

— Мари…

— Что?

— С зимним праздником тебя!

— И тебя! — улыбнулась Мари и легла на снег рядом с сестрой.