Помоги проекту - поделись книгой:
Начало, сука
Оставь надежду всяк сюда входящий! Ниже начинаются матюки и прочее омерзение.
Первые несколько глав – фэйс-контроль и проверка на прочность. Прошёл – красава. Не прошёл – оно и к лучшему, позже поблагодаришь.
***
Если тебе нет 18-ти лет, то твой разум ещё не окреп для этого творения, поэтому давай-ка уёбывай отсюда в песочницу. Сколько-сколько, говоришь? 17 лет и 364 дня? Через день днюха? Всё равно пиздуй. Вернёшься завтра, когда твой возраст станет подходящим. Прости, правила придумываю не я, а общество. (Нахуй общество). Собственно, вся книга этому посвящена – нахуй его. Дальше решай сам. Но послать тебя, если тебе меньше 18-ти, я обязан, ибо вроде так нужно. А если тебе двенадцать и ты обсос, лишь вчера выучивший слово «обсос», то точно вали. Я всё сказал, с меня взятки гладки.
Для всех остальных:
Начало, Сука
Шалом и алоха, странствующий и заблудившийся ТЫ.
На страницах этой книги ты не найдёшь ничего, сука, хорошего. Только мясо, кишки, блудниц, кишки блудниц и расчленение наркодилеров. «На кол наркодилеров!», – говорю я, снюхивая дорожку с задницы очередной шлюхи. Дилер должен быть только один. Проверенный, со здравой дурью в башке и в пакетах. Всех остальных следует сжигать, дабы твой проверенный процветал. Оступится – мы сожжём его и найдем нового.
Я тебе сразу говорю – это не твоё любимое и лакомое лит-эрь-пэ-гэ. Нет-нет, сынок или дочура. Надеешься на адекватный сюжет и прокачку Гэ-Гэ? Хуй там плавал в стиле баттерфляй! Это жалкая, неадекватная пародия на лит-эррь-пэ-гэ, собственно, как и все книги этого жанра, но я хотя бы стараюсь быть честным. Хотя бы в этом абзаце, потому что дальше уже непонятно, где правда, где ложь, где «бери», а где «не трожь!». Лицемеров здесь и без меня хватает, но я залетаю +1 в это конченное пати.
Не найдёшь ты тут привычных скиллов, баффов, дебаффов, станов и арзанов. А вот непривычных найдёшь с лихвой. В этом всё веселье.
Можно было назвать эту главу просто «Начало», как это делают другие полоумные авторишки с этого сайта. Поддержать, так сказать, коллег по умосложению. Но мне срать на них и на себя, поэтому это «Начало, СУКА!», дабы сразу отпугнуть неженок, случайно споткнувшихся и упавших лицом прямо в это дерьмо. Идите вытирайтесь влажными салфетками, вытянув их из своей паскудной сумочки или дешевой барсетки двумя пальчиками. Не забудьте пожаловаться маме на эту страничку, чтобы она передала всему родительскому комитету, чтобы следили за детишками, ибо такая срань не должна распространяться. Но пока мы живём, а избранные, поцелованные богами и удачей, это ещё и читают.
Надеюсь, к этому абзацу ты уже понял, что тебя ждёт. И если ты не закрыл эту, прости Господи, «книгу», то ты совсем и не против. Отлично, раз твоё согласие на моральное и умственное совокупление получено, то продолжим.
Посмотри наверх! Что там? Это птица? Это хуеплёт? Почти! Это облако в форме гигантского отверстия моей мамаши, а я здесь, перед тобой. Позволь же мне представиться, путник. (Понял, да? И ты прикол поняла? *ткнул в тебя пальцем с жёлтым из-за никотина ногтём*. Я типа буду вставлять фразочки типичных персов из твоих любимых выебанных вдоль и поперёк жанров, чтобы ты комфортнее всасывал(-а) сюжет.)
Я здесь, дабы рассказать тебе о моём мире и о моей истории в нём. Что я могу сказать? Могу сказать, шо это ебучий адовый трэш под спидами тёти Шпроты (это тот самый единственный мой дилер. Пока что, по крайней мере).
И, высрав финальное положенное предупреждение, я продолжаю с чистой совестью! Ну как с чистой, с нихуя не чистой на самом деле, потому что впереди вас ждёт пизда полная, но самых слабых я, надеюсь, отсеял.
Меня зовут просто и скромно – Самый Лучший Человек на Земле и Везде и Повсюду, но ты можешь звать меня Избранный. (Ещё одна клишированная подачка. Оценил? И ты оценила? Отлично)
Да нет конечно! Какой нахуй Избранный? Если меня куда-то бы и избрали, то только в общество Анонимных СэйлорМуноголиков. Мы собираемся каждую неделю и рассказываем друг другу, как много времени мы не суём в видак и не врубаем манящую кассету с розовой обложкой. Мне вот на прошлой неделе жетон вручили. Месяц воздержания – не хухры-мухры. Ровно на месяц больше, чем в прошлый раз.
В этом мире меня зовут по-разному. Кому-то я представился, как Джон Сноу, кто-то знает меня, как Лёху, а Антонина Степановна из первого подъезда продолжает кликать меня Светкой. У старухи зрение совсем ни к чёрту, а я дрыщ тот ещё, поэтому простительно. Долгих лет вам жизни, баба Тоня! Надеюсь, вы никогда не узнаете, что я не Света и как мне похуй на вас. Бабка-то вы вполне ничего.
Или же я Света? Иногда я просыпаюсь со стояком не в том месте. Стоят вместо прибора соски на здоровенных сисяндрах. Да, прямо, как в твоих любимых книгах про престарелых неудачников, попавших в тело тяночки! Хорош я, да? Или хороша? Хуй его знает, разберёмся позже.
Можешь звать меня Гер. Сокращенно от «герой» (не в смысле, блять, супермен, а типа персонаж) и от «героин». Шучу. Героин сам по себе ничего не стоит, если не идёт в комплекте с «НЯ!». Поэтому от «герой» и «героиня».
А лучше остановиться на погоняле, под которым меня знали практически все действующие лица сего шедевра. Бостон. Просто Бостон. «Ебануца? Ты чё, стриптизёр что ли?» И такое бывало, но нет, тут дело в обычном стечении обстоятельств, но об этом чуть позже.
Всё? Зарядились? Поехали! Моя история, как она есть! Со всеми ебучими демонами, грязью из-под ногтей и сранью жизни и просто мной!
Так начнём же, сука!
***
«А чё ваще за история такая, что я должен тут ещё и читать её вместо того, чтобы заняться другой тщетной хуетой?» – спросишь ты, мой мЫленькЫй дружок, и будешь прав.
Британские учёные верят, что эта нетленка станет настольным пособием для каждого затупка планеты. В ней будут ответы, как жить, как не жить и как умирац. «Я не хочу умирац!», возопили остатки твоих нервных клеток. Успокой их. Умирать здесь будут только наши враги и другие неважные для мироздания личности. Мы же будем жить! Мы появились, чтобы жить, мазафака! Жить и убивать!
Короче, вся моя история – это тупо нарезка, бладь, историй. НИхУЯСЕ ПОВОРОТ! История из историй! Кусочки моего больного разума будут рассказывать, как они стали больными. Спойлер: они были такими всегда. Ещё один спойлер: я наебал, не были. Антология, мать её! Билли Миллигану и не снилось. Хотя, ему как раз таки много чего снилось, пока его трахали в жёпу и другие личности спасали бедного мальчика.
Вернёмся в настоящее. Я слизываю соль с задницы шлюхи по соседству от той, с кой я снюхал дурь. Ебашу следом текилу и многозначительно смотрю в камеру. Представь, типа на меня находит кадр, и я говорю тебе:
– Вредные советы нового времени заказывали? Гляди, чего со мной стало и не повторяй мою дорогу. Тебе не терпится всё узнать, да? ДА, БЛЯТЬ, СПРАШИВАЮ??! Тише-тише, шуткую я так. Оператор, вернись! Простите его, он у нас громких звуков боится. Отлично, продолжим. Я расскажу, как я сюда пришёл, как до того докатился или, как я люблю говорить, как я сюда вознёсся. Я расскажу тебе, милок! Для начала вернёмся в мой шестой класс, в тот день, когда я впервые дунул и мир раскрыл свой истинный Интерфейс. Оператор! Не трясись! И не смотри так косо, блять, на меня!
Камера заваливается, и мы видим улепётывающие женские стопы в кэблах и дикие визги тёлок. Мне не впервой слышать эти крики, срывающиеся на хрип, поэтому мы продолжаем. Уже без оператора, но он нам и не нужен. На кой ляд нам камера, если я транслирую кадры прямиком тебе в голову? Верно?
Глава 1. Первый опыт
– И последний, кто поедет на турнир – Арсеньев!
Я пытаюсь проглотить ком, застрявший в горле, и нарочито весело заговариваю с Лычкиным, которого назвали пару фамилий назад. Хлопаю по плечу, говорю, какой он красавец, что попал в команду и краем глаза наблюдаю, как эту кривую шпалу Арсеньева поздравляют его дружки. Лычкин в ответ утешительно замечает, что ничего страшного, что меня не взяли. «Пошёл в пизду», – думаю я про себя, но вслух улыбаюсь и киваю, мол, да, ничего страшного. Ничего, сука, страшного.
Выхожу из спортзала и сквозь боковую дверь выплёвываюсь на улицу. Глаза слезятся. Из-за солнца, говорю себе, точно из-за солнца. А в груди-то ноет.
Ладно Арсеньев, тот хоть ростом с Эйфелеву Башню, но остальные? Неужели они лучше пинают мячик, чем я? Ну да, худоват я, так и они шкеты те ещё. Тот же Лычкин. Ну явно же в защиту его стоять взяли! Да этот пидарок мяча боится больше, чем члена своего папаши! Да и пошли они все на хуй во главе с этим педофилом физруком, отобравшим своих любимчиков. Я его презираю всем своим видом, вот он и бесится. На моём лице он отчётливо, хоть и по слогам, читает, что бы я на его месте сделал, если бы мне был сорокет, а я впахивал в школе физруком. Неудачник.
На улице жара. Я как вышел, так сразу вспотел. Скинул долбанный пиджак, выпустил рубашку из-под брюк и закатал у неё рукава. Ни черта не помогло, но да ладно. Пошёл гулять по дворику, зло попинывая перед собой рюкзак с порванной лямкой. Ищу, чем бы отвлечься. Вон щеглы катают мяч на поле. Залететь что ли к ним и наказать их, как подобает шестикласснику, не попавшему в команду? Скучно, да и подташнивает меня сейчас от этого круглого предмета.
– Бостик! А, Бостик! – донёсся голос откуда-то сбоку.
Я присмотрелся. Что за серый невзрачный предмет издаёт звуки, спрятавшись в тени дерева за забором с той стороны? А, так это местный нарколыга Килый! Пиздец, я его даже не заметил. Хоть и упёрся руками в решётки, а один хуй незаметный. Нарколыга, одним словом. Ему лет 18 тогда было. Школу уже закончил, поступил в какую-то шарагу, где его ни разу не видели, и всё свободное время ошивался на районе. Иногда находил пару монет и сразу шёл к барыге. Потом и сам им стал, но это история на попозже.
– Здорово, Кил, – говорю и подхожу пожать его протянутую через решётку руку.
Руки у него, сука, смесь пыли, пота и чего-то липкого. Колу пил и разлил еблан, наверное. Но мне в тот момент было похер на всё вообще. Обида, знаете ли.
– Чего не на уроках? – спрашивает.
Я хуею. А ты чего, блять, не в шараге, утырок ты криворукий? Ещё тона этого добавил патронического. Ну ясен перец, я типа младший, и вопрос он вбросил чисто для продолжения беседы, но это не делает Кила менее херовым собеседником.
– Да неохота чёта, – отвечаю ему лениво.
Он одобрительно кивает.
– Проёбываешь, значит? Правильно, нечего там делать!
Таким даунам, как ты, конечно, нечего. А я вот не собираюсь всю жизнь в этой дыре от барыги к барыге перебегать. (Это я честно тогда так думал. Я ж не знал, что со мной вытворит животворящий каннабиноид)
Килый оборачивается по сторонам и находит взглядом лишь старичка, бредущего вдалеке, да щеглов на поле. Он наклоняется к решётке и тихо спрашивает:
– Дунуть хочешь?
У меня внутри какой-то азарт появился, привстал даже слегка. С одной стороны смотрю на Килого и думаю – ну его нахуй таким быть, а с другой стороны какая разница? В команду я не попал, великим футболистом мне никогда не быть. И настроение было, говорю же, дерьмовое. Захотелось ебануть чего-нибудь такого нездравого и выходку какую-нибудь совершить.
– Дунуть в смысле шпека? – немного растерянно уточняю я.
Другие пацаны постарше вечно гоняли нас, если видели хотя бы с сижкой в руке, а этот экспонат тянет меня хапануть. Азарт так и усилился.
– Ну да, – пожал плечами Килый. – Хорошей масти такой, я с утра уже бахнул чуток.
– А где? – спрашиваю.
– А вон в парк отойдём, – он кивнул в сторону сквера, что через дорогу. – Там и замутим всё.
Я в последний раз оборачиваюсь на здание школы. Даю ей последний шанс. Вот сейчас выбежит рыдающий Лычкин, башня Арсеньев будет махать белым платочком в знак капитуляции, а физрук будет ползти в мою сторону на коленях, причитая о том, какую ошибку он совершил, когда не взял лучшего игрока в поездку на крутейший турнир. Но школа молчала. Я всё ждал-ждал, а она потом как зазвонит! Физкультура закончена, как закончились и другие уроки у остальных классов. Скоро двор будет кишеть опарышами-учениками, и кто-то может запалить меня, что я ушёл с Килым в парк. Не хотелось бы.
Звонок привёл меня в чувство. Надо что-то решать. Послать Кила туда, где ещё никто не бывал или отправиться с ним в места, где ещё не бывал я. Ты уже догадываешься, что я выбрал, да?
– Погнали, – говорю я Килому и перекидываю на ту сторону пиджак и портфель, после чего начинаю перелезать через забор сам.
Через минуту я уже шагал с ним через дорогу в сторону сквера.
***
– Как матушка? – спрашивает Килый, пока мы идём по дорожкам парка.
«А тебе ли не похуй?», – думаю я, но вслух говорю:
– Пойдёт.
А сам думаю, проспалась ли она после вчерашнего бухича и свалил ли с хаты очередной муЩинка. Мне-то до пизды на этих вечных залётных пришельцев, а вот мелкий волнуется. Уроки делать не может, неуютно ему. А он в началке ещё, а значит, что на уроки пока не подзабил, и мне бы хотелось, чтобы так продолжалось, как можно дольше.
Старший наш в то время упёздохал в столицу учиться, поэтому порядок в доме вроде как мне надо было поддерживать. На дом, на порядок, на матуху мне было насрать, но вот мелкий-то красавчик тот ещё. Ради него можно было и постараться.
У Килого затрезвонила мобила. В то время были ещё те раскладушки с полифонией. Охуенные телефоны, не то, что это гавно с яблоками сейчас и пластмассовая поебота от их азиатских конкурентов.
Где-то спиздил, подумал я. Скоро загонит барыге за коробок, как пить дать.
– Аллё? – раскрыл он неумело трубу. – В парке я. Ага. Где обычно.
Он кладёт трубку, а я вопросительно смотрю на него. Не то, чтобы мне так уединение с Килым было необходимо, но, учитывая, что шобить я собирался в первый раз в жизни, у меня азарт смешивался с волнением.
– Подруга моя присоединится, – поясняет. – Мы ваще с ней курнуть договаривались, но я думаю, дай тебя тоже угощу.
– Кто она?
– Олька Грунь.
У меня, видимо, челюсть немного улепётывать начала, потому что он поспешил пояснить:
– Да нормально всё. Её батёк ничё не знает, она для себя так чисто без палева курит. Она бабло подгоняет, а я на него пробиваюсь. Проверенная девка.
Поясняю для тех, кто не в курсах. Есть у нас на районе богатенький, коррумпированный от глотки до сфинктера прокурор Грунь. Ну, не совсем на районе, негоже баринам рядом с чернью проживать, но неподалёку. И есть у него дочурка – Ольга. Вся такая чистенькая, порядочная со стороны, а на деле та ещё штучка, как жизнь показала. Ух мы с ней дизилили потом! Но обо всём по порядку.
Заводит меня Килый куда-то в ебеня, мы пару раз прыгаем через какие-то речушки, и оказываемся укрыты деревьями от всего человечества. Дорожек парка отсюда в помине не видно, а уж нас с них и тем более. Килый присаживается на корты и достаёт свёрнутый в квадрат лист бумаги и разворачивает его. Я сажусь рядом и смотрю, чё он мутит. А он в это время шурудит травой, достаёт сигу, высыпает из неё туда табак, перемешивает, чего-то выкидывает, а что-то оставляет. Потом суёт руку в какую-то нору под корнями дерева, что повидало немало, судя по его виду, и вытаскивает нижнюю половину пятилитровки. Потом снова тянется и достаёт верх двухлитровой бутылки. Видал я такие булики. И просто за гаражами натыкался и даже наблюдал, как наркоши типа Килого хуярили их в соседнем дворе. Хуярили в обоих смыслах – и изготавливали и пользовались ими.
Килый вылил из пятилитровки воду. Я чуть там стон облегчения не издал. Я уж боялся, что он оставит ту, что в ней была, а там пиздос – будто со всех болот области по ложке взяли и туда стряхнули. Не удивлюсь, если там кто-то жил уже, кто-то мерзкий и с хуетой этой светящейся перед носом, как со дна Марианской впадины.
Послышались шаги и хруст веток. Я нервно оглянулся. Салагой тогда был ещё. Сейчас даже мусоров подтягиваю присесть кайфануть со мной, а тогда вот дёрнулся. Но в своё оправдание скажу, что даже такой конченный нарк, как Килый, нахмурился и смотрел в сторону звука, пока из-за веток не появилась Оля Грунь с пакетами в руках.
– Привет, Кирилл! – звонко так говорит.
Я охуел. У Килого-то, оказывается, имя есть человеческое. Вопрос только в том, нахуя оно ему? Но да ладно.
– Здорово, Олька, – отвечает Кил и подставляет ей ведро какое-то разбитое в щепки перевёрнутое, чтобы присела.
Джентельмен хуев.
Она села не сразу, а сначала взяла меня пальчиками за щёку и слегка потрепала:
– А это кто у нас тут такой малой и симпатишный?
Ебанутая, но приятно. Её уже взопревшая грудь, облачённая по бокам в спадающие светлые волосы, потряхивалась синхронно с моей щекой прямо перед моим лицом. Я ей даже позволил себя «малым» безнаказанно назвать. Сама будто выросла! Она, конечно, со своей шикарной грудью, томным взглядом и упругой попкой скороспелка что надо, но я-то от пацанов с района знаю, что ей лет пятнадцать самой. Но расцвела она на пятёрку, а я на три года младше, да и не оперившийся, так что вполне ей мелким кажусь. Лады, пока простительно. Следует сказать, что я ей за всё отомстил, когда подрос. Стонала она, будь здоров и даже остановиться просила. Можете быть спокойны, я не остановился, пока она чуть не отъехала от удовольствия, после чего спустил на её довольное, разомлевшее, благодарное лицо.
– Это Бостон, – представил меня Килый.
– Тоже за впечатлениями и за минутами блаженства? – томно спросила она и бросила на землю пакеты.
– Ага, – просто сказал я.
Шикарная сучка.
Килый достал из пакетов бутыли и начал заполнять булик свежей водой. В пакетах остались чипсы, кола и шоколадки. Во даёт лошадь, припёрла всё это и сидит даже не запыхалась.
– Головку я где в прошлый раз спрятал? – спросил Дырявый Череп Прокуренных Мозгов по имени Кирилл и замотал башкой по сторонам.
Поделиться книгой: