Помоги проекту - поделись книгой:
Далее по списку шёл банальный дозиметр радиации:
Следующим в списке значилось –
А вот тут ждал облом – иконка приложения была неактивна, следовательно, заблокирована, но я всё равно призадумался… Нет, конечно, приложение можно накрапать любое, хоть портативный ядерный реактор ВВР 0,001, и при запуске приложения выводить табличку: дескать, засыпьте обогащённый уран в порт для зарядного устройства; сочинить всё это, конечно, можно, но вот реактор в эдакий телефончик запихать нельзя! А так-то да, лохов разводить только в путь. Какие бы сейчас проблемы с памятью у меня не были, я точно знал, что спектрограф, это нечто довольно сложное, наверняка громоздкое, и в этот девайс его также не затрамбовать. Может он подключатся к нему должен? Но в справке про это ничего не сказано. Странно всё это, но проверять программное обеспечение на практике мне сейчас не хотелось – башка не очень соображает, да и чувствую, что мне рано или поздно всё равно возможность ещё представиться.
Оглядев кучу над моим убежищем, я быстро пришёл к выводу, что ничего полезного в данный момент в ней нет, да и раз уж всё это здесь, то и тащить его сюда не придётся. Свой взор я направил в глубь зелёной зоны, если верить компасу внизу отображаемой карты на ППК. Кучи там виднелись по солиднее, правда и передвигаться там наверняка будет сложнее, но выбор всё одно небольшой – вокруг убежища наблюдался подходящий под определение нужного мне для выполнения задания мусор, по крайней мере, последние два пункта, но имелся он в виде затоптанных обрывков пакетов и бумажек, в лучшем случае, трепыхавшиеся аки флаги, зацепившись за куст или ещё что торчащее из кучи. Без граблей такое и собирать бесполезно, только время терять, а граблей-то и нема… Как, кстати, и инструмента в принципе, и вот об этом стоило бы как раз призадуматься.
«Хоть бы сумку какую выдали в вдогонку к перчаткам!», - недовольно думал я, направляясь на сбор означенных ресурсов. На периферии сознания скреблась мысль, что по штату, таким как мы, кто бы мы ни были, наверняка положено куда больше чем выдают на практике, но выдают то что выдают, а остальное… а остальное сбывают налево – коррупция, мать её! Почему меня сверлила эта бунтарская мысль, я не знал, как и вообще не знал, что таким как мы положено по штату, наверное просто стравливал потихоньку раздражение от своего физического, да и психологического состояния, однако эта мысль, и картина забитых складов с тёплой, бледно-зеленой одеждой и разнообразным инструментом, логически наталкивала на идею – а не раскулачить ли Зиновия? Идея эта, была не просто нереалистичной, или там, завиральной, она была абсолютно абстрактной. На подготовленного и вооружённого дубинкой бойца с голым задом? – это попахивало ни столько героизмом и залихватской отвагой, сколько некими формами извращений; смею заметить, абсолютно мне чуждых.
По мере продвижения мусорные холмы росли, и даже баловали глаз разнообразием цветовых пятен и форм. Насчёт тропинок я ошибся: один раз довелось пересечь разъезженную колею, судя по уже изрядно оплывшим отпечаткам протектора, теми самыми электросамосвалами. Дело было довольно давно: мусора успело нанести, водой размыть местами, но идти по ней было куда как комфортней. Комфортней, правда, не значит эффективней – вскоре я понял, что вдоль этой удобной колеи ничего интересного не осталось: вездесущие пакеты, тряпьё измызганное, дрянь…
Спустя час бесплодных блужданий, я обзавёлся ободранной, но крепкой на вид авоськой, а также пониманием того, что мне нужна лёгкая, и достаточно длинная палка, дабы шурудить ей мусор не наклоняясь. Осознал я это в тот момент, когда вытащил из очередной груды хлама вперемешку с грунтом, швабру для мытья полов. Отделив всё лишнее, я оставил себе черенок в виде металлической трубы, и по иронии судьбы, черенок оказался алюминиевым. Сдавать Его Зиновию? Проблема в том, что найти здесь обычную такую, деревянную палку, тоже не так просто, серьёзной растительности вокруг не наблюдается; но даже если бы я и нашёл порядочную палку, ирония судьбы 2 заключалась бы в том, что древесину мне тоже нужно нести Зиновию – целлюлоза, гидролиз её побери…
В этом районе заметно прибавилось людей, на глаза попались две группы по три и четыре человека соответственно.: на спинах рюкзаки, руки тоже заняты, причём чем-то похожим на копья и дубины; выглядели они напряжённо, не забывали крутить головами. Попались и несколько одиночек, занимавшиеся, судя по всему, тем же чем и я. Один из таких вот одиночек, скрытый под широким плащом с вислым капюшоном, из под которого только борода и виднелась, ловко орудовал своим посохом, накалывая пакеты, бутылки, и, похоже, вообще всё что накалывается, отправляя к себе в суму. Наплевав на авторские права, я тут же озаботился плагиатом, ища чем бы заострить свою экс швабру. Искать долго не пришлось, вскоре мне попался первый нормальный кусок древесины, но вот извлекать из неё гвоздь пришлось долго… В конце концов, я обзавёлся орудием труда, и процесс пошёл. Наполнять суму невесомыми пакетами и бумажками было довольно нудно, главным образом из-за того, что учитывался именно вес, а не объем, но с другой-то стороны – не всё ж бродить без дела…
Люминя не было… вот прям проклятие какое-то… если пластик и целлюлоза худо бедно поступали в суму, то с металлом была беда. Когда глаз наткнулся на первую консервную банку, то я аж зайцем подскочил, и куда только усталость подевалась, но отменные следы ржавчины быстро обломали мне всякие надежды.
«Я понял – это не правильные пчёлы, и у них неправильный мёд!», - сами собой всплыли в памяти странные слова, произнесённые, почему-то не менее странным голосом, и я поспешил от них отмахнуться – это, наверное, к тому, что это неправильная свалка, и на ней неправильный хлам – прибранный, если так можно выразится об этом, м-м-м… содержимом. Стало очевидно – надо уходить в глубь свалки, благо, что ни конца ни края ей не видно; да вот беда – время выходит, а до сборного пункта №16 ещё дотопать надо. Решив не дёргаться и доработать оставшееся время в прежнем режиме, я продолжил скитаться вдоль мусорных барханов. Несколько алюминиевых пивных банок мне всё же досталось, и произошло это после того как я понял, что раз не удаётся ничего найти на поверхности, то, значит, надо углубляться – пробивать, так сказать, штольни и шахты. Но одно дело сказать, другое сделать: мусор это всё ж не песок и не грунт, под каким углом не рой, всё одно начинает быстро осыпаться; а даже если и повезло найти устойчивое место, то ситуация может получиться и вовсе опасной. Каким образом? – оказалось, что довольно простым.
После того как я впервые опробовал приложение «Ферромагнетик» на одной из найденной консервной банке, то заметил появившейся в меню программы значок, походивший на сапёра ищущего мину. Нажав её, я даже и не понял сначала что она даёт – всё выглядело так, будто я просто включил видеокамеру, но поводив девайсом из стороны в сторону, заметил какое-то странное искажение, то и дело мелькавшее на экране. После того как нашёл и передвинул бегунок чувствительности вверх, изображение заметно изменилось: экран расчертили полосы ряби, цветовая гамма стала более размытой. Несколько движений ППК, и я обнаружил источник искажений, после повышения чувствительности, ставшие похожими на полупрозрачные завихрения, а где-то и переходящие в волны или дуги – им оказалась консервная банка, выброшенная мной после обнаружения позорных пятен ржавчины.
Так я обнаружил бесконтактный метод определения металла, после чего возрадовался, и посчитал что дело в шляпе, но всё оказалось не так просто… Приблизившись к банке, и водя в зону искажения, ППК решил вдруг выдать справку о происходящем:
Справке я, конечно, был рад, пусть даже уже и успел прочитать о параметрах на первом уровне ранее, однако пока я её читал, время сканирования закончилось, и до следующего сеанса ждать нужно было целый час, как следовало из текста, что натолкнуло меня на мысль о странном представлении разработчиков сего софта о своевременности... И тем не менее я дождался, рискуя опоздать к Зиновию, решив, что опаздывать, собственно, пока особо и не с чем.
Тюкнув в сапёра, как я его уже про себя прозвал, я начал нацеливать ППК уже не на пошлые банки, а на мусорные барханы, и не прогадал, как мне тогда казалось. От склона одной из куч, заметно фонило магнитными искажениями. Не так заметно как от близкорасположенной банки, скорее это походило на колебания воздуха, с проскакивающим иногда синеватым отливом, но заметить всё равно было можно. Зная примерное местоположение чего-то металлического, и судя по размеру искажений, чего-то куда как существенней чем бывшая консерва, уже было не грех и покопаться в мусоре по основательнее.
Это был таз… Увидев его край в откопанной мною штольне, и потянув за него, я осознал и тёмную сторону такого способа поиска материальных ценностей – сканер ничего не мог сказать мне о том, что это за металл. Как только я это осознал, таз подался поим усилиям, вырвавшись из сдавливающих его слоёв мусора, и в следующий момент эти слои пришли в движение.
Я ускользнул из под обвала, аки киногерой из обрушающегося здания – в последний момент, лишь гадостью какой-то немного обкидало, да по спине в скользь чем-то прошлось, но самое обидное, что виновник всего сырбора так и остался погребённым под завалом, и я так и не узнал из какого металла он сделан. В качестве утешительного приза мне и достались несколько пивных банок, показавшихся в выглянувших на поверхность свежих слоях мусора
- Красиво ускользнул… - насмешливо прокряхтели у меня за спиной, от чего я чуть не подпрыгнул на месте.
Обернувшись, увидел в нескольких шагах от себя, сидящего на собственном мешке бородача в коричневом плаще. Похоже тот самый, которого я уже видел издали, и у которого подрезал идею с палкой. Из-за пышной бороды, и по-прежнему надвинутого на глаза капюшона, лица так толком м и не разглядеть. нежданный незнакомец сделал глоток из полулитровой мутной пластиковой бутылки, закрутил крышку, качнул в мою сторону:
- Хлебнёшь?
- Что это? Задал я глупый, в общем-то, вопрос, ведь всё равно не стал бы пить, что бы там ни было.
- Самогон. Увы, - посетовал незнакомец, - водки нету, водилы совсем в зелёнку ездить перестали.
- Не, - качнул я головой отрицательно, - не пью.
- Свежий что ли?- прохрипел просипел сборщик, - То-то я и смотрю, чего это ты чудишь — роешься аки червяк…
Я тактично промолчал.
- Ну ни чё, без этого дела здесь долго не протянешь, а мне больше достанется…
Я вновь промолчал, уже не очень тактично, но, похоже, дедугану, а судя по внешности и голосу, этот сборщик был явно не первой молодости, хотелось почесать языком во время привала, который он, почему-то, решил устроить именно здесь, и он продолжил:
- Ты, паря, зря тут норы роешь, это тебе не грунт, и не песок какой – это мусор, то есть совсем другой коленкор, етить-колыхать… Он, вишь ли, разный везде, неоднородный значит, а потому просто так рыться в ём нельзя значит. В одном месте рыться буиш, так он держаться бует как скала, а чуть в другом, так осыпаться на тебя как лавина… А ещё хуже, когда сначала держится, и когда ты успокоился – бац, и привет значит.
Дедок был под шафе, запах сивухи долетал даже до моего места.
- Спасибо за информацию, - сказал я, и зашагал прочь.
- Не рой норы, паря! – донеслось мне в след, - не рой, не надо…
- Ага… - ответил я не оборачиваясь.
- 900 грамм алюминия, 1800 грамм целлюлозы, 1500 грамм полиэтилена – поставленная норма не выполнена даже наполовину, - меланхолично заключил Зиновий.
Я стоял на сборном пункте №16, наблюдая, как загруженная поочерёдно в некий аппарат под одним из навесов моя сегодняшняя добыча спрессовывается, а на экране высвечивается масса, впечатлившая многих своей излишней скромностью.
- Ого, вот это улов! – раздалось у меня из-за спины. - это где ж такие места богатые?
Я, скрипнув зубами, повернулся в вполоборота, дабы взглянуть, кто это там зубоскалит, но ничего особого не увидел – очередная компания бродяг, разодетых по здешней моде, хотя и выглядящих слишком уж радостными для своего внешнего вида.
- Чего зубоскалишь Сянька, сам новичком что ли не был? – донесся ещё один возглас из-за спины.
- Да я и новичком больше приносил! – огрызнулся насмешник со странным именем «Сянька».
- Что-то я такого не припомню, - вернулся ему ответ, - а вот как тебя от пукана тащили, после того как ты погреться там решил, вот это я помню!
К означенному в задании времени народу у сборного пункта собралось немало… Я, по крайней мере, за всё пребывания на свалке такое скопление видел лишь однажды – у поезда, доставившего нас в это прекрасное место, где мы можем искупить, и вот это вот всё.
- За это тебе ничего не положено, - сказал Зиновий, - минимум, за который выдаётся хотя бы часть дневного провианта – 50%, но так уж и быть, на первый раз спишем тебе полное невыполнение, так что можешь набрать воды из бочки, - кивнул он на жёлтую ёмкость на колёсах с надписью «квас», пригнанную самосвалом.
Сказать что я был разочарован, это значит серьёзно погрешить против истины – я был огорчён и взбешен, и мне требовались немалые усилия чтобы себя сдерживать, но что можно сделать в текущей ситуации? Качать права? А они у меня вообще есть? Что-то я не припомню упоминаний о таковых за всё время пребывания здесь…
Воды я, конечно, набрал, гордыню показывать буду при более благополучном раскладе, а пока… а пока, ничего не остаётся как идти обратно к норе, дабы попытаться хоть как-то отдохнуть и набраться сил.
- Эй, парниша! – ухватил меня за плечо неожиданно выскочивший из общей очереди мужик. – Водка есть?
Я скинул его руку с плеча, не очень вежливо, но что они на этой водке помешались-то:
- Нет.
- Гонишь! – заявил мужик. – свежий и без водки?
- Потому, видать, и без водки, что свежий, - пробурчал я.
- Да ладно, не заливай! Ты что, не знал в какой поезд садишься? – хохотнул он, видимо найдя в своих словах некий юмор.
- Да вот, поездом ошибся, прикинь.
Мужик ещё раз крякнул смеясь: - Ага, конечно, такими поездами не ошибаются. все знают что здесь водка самый первый товар. Так что, продашь?
- Сказал же: нет у меня никакой водки.
- Хм… Ну раз ты такой блаженный, так может купишь тогда? Тебе, как особо отличившемуся, за полцены отдам бутылку, так и быть.
- Не пью! – ответил я, направившись дальше, не оборачиваясь.
- Ну-ну… - скептически бросил мужик мне вслед.
Уже когда я удалялся от выстроившейся очереди собирателей, меня окликнули снова:
- Пред… Предн… тьтьфу, как там тебя?!
Я удивлённо обернулся, взглянув на машущего рукой мужика, по голосу судя, тот самый, что припомнил Сяньке какой-то пукан, недоумевая, откуда это он моё здешнее имя узнал — я, вроде, не представлялся.
- Вот, держи, - протянул мужик небольшой красный прямоугольник, - надеюсь сообразишь как использовать?
Я, взяв предложенное, вгляделся, и немного удивился ещё раз — на моей ладони лежала зажигалка: дешёвая, пластиковая, поцарапанная, без колёсика и кремня.
- Спасибо, - протянул я, пряча подарок в карман.
- Да смотри, не разжигай огонь где попало, и пожар смотри не устрой, - продолжил наставления благодетель с нашивкой на вполне неплохой куртке: «Лекс_флекс», - выбирай место стабильное, ну чтобы утоптанное, чтоб никаких свежих завалов, понял?
Я кивнул, поняв куда меньше чем хотелось бы, но уточнять не стал, дабы тормозом не прослыть — утоптанное, так утоптанное, а спросил другое:
- а откуда ты знаешь как меня тут зовут?
- Так на робе твоей написано же… - без промедлений, но, кажется, немного удивившись очевидности ответил Лекс.
Я посмотрел себе в район сердца, оттянув и повернув к себе часть ткани, уже догадываясь о том что увижу. Так и есть: Преднизалон — гласила нашивка, какую я встречал уже у многих, недоумевая – зачем они её себе нашивают, правил таких, вроде бы, не озвучивали. Да вот беда – я-то себе точно ничего не нашивал, и точно помню, что при высадке из поезда ни у меня, ни у остальных прибывших, никаких нашивок также не имелось…
Глава 4 - свобода
Что такое свобода? Что имеют ввиду люди, когда произносят это слово? Возможность делать что хочешь? Но многие ли люди делают абсолютно всё что хотят? Если таковые индивидуумы вообще существуют, то их, скорее всего, считанные единицы, остальные же, в большинстве своём, если и думают что могут делать всё что хотят, то лишь потому что сами не знают чего хотят, а потому ничего и не делают. Хм, может это и есть настоящая свобода? Ну или хотя бы её иллюзия? Интересная мысль, подходящая в качестве основы для целого философского направления, а то и цельной религии, похоже, моя скорбная память мне намекает, что я не первый кому пришла такая идея в голову.
Вот эта самая моя немая память, могущая изъяснятся лишь взглядами, жестами, да красноречивым молчанием, меня и наталкивала на порочные размышления о сущности своего бытия.
Вот где, например, я сейчас нахожусь? В тюрьме, как и положено осуждённому? Вроде нет: окружающая действительность никак не походила на тюрьму. Тюрьма – это тесные помещения, забитые людьми, двух, а то и трёхместные нары, густой сигаретный дым под потолком, на который можно вешать разнообразный столярный инструмент, стальные двери с глазками, с заглядывающими в них надзирателями; а уж ни как не горы мусора, бродяги сборщики, шатающиеся кто куда. Исправительно-трудовое учреждение? По смыслу очень похоже, но даже тут я откуда-то понимал, что подобные учреждения, это бараки, смены, контроль и учёт, а мы здесь словно предоставлены сами себе – навешали какую-то формальную лапшу про общество и планету, и вали куда хочешь, разве что сырьё приноси, да не шарься попусту, а хочешь и шарься, но исключительно на свой страх и риск. Иллюзорность такой, почти идиллической картины действительности, я начал понимать на обратном пути от сборного пункта №16.
Возвращаясь к норе, я размышлял над неожиданным подарком Лекса Флекса, и размышления эти привели к некоторому изменению маршрута: в стороне от довольно извилистой тропы виднелось полуразрушенное здание, вновь навивающие мысли о том, что эту свалку устроили посреди некогда жилого района. Со стороны развалины выглядели заброшенными даже по здешним меркам, и я не слишком опасался натолкнутся на неприветливых обитателей – может здесь имелись некие свои, пока непонятные мне принципы устройства жилищ в местных условиях, а быть может, бродяги справедливо полагали, что если это здание уже начало рушиться, то может продолжить это дело в любой момент. Как бы там ни было, я не видел тревожных признаков до поры до времени.
Привело меня сюда стремление взять с собой к норе несколько кирпичей по ровнее – тяжеловато будет тащить, конечно, но до неё не так уж далеко осталось. Когда я осматривал кучу осыпавшегося строительного мусора возле обвалитвшегося фасада трёхэтажки, из-за угла неожиданно вышла двое жёлтых со стрелковым оружием в руках: приклады упёрты в плечи, стволы лишь немного отклонены вниз. Эти стволы, один из которых был похож на уже виденные мной у поезда автомат, а второй скорее на дробовик, тут же уставились в мою сторону, как только жёлтые заметили меня, от чего я замер словно суслик возле норы, руки, впрочем, поднимать не стал.
Жёлтый с автоматом быстро взглянул на экран ППК, прикреплённого к запястью, буркнул что-то напарнику. Стволы вновь расслабленно поникли к земле.
- Осуждённый Преднизалон, что вы тут делаете? – спросил автоматчик, медленно приближаясь с напарником ко мне. И как только имя моё разглядел с такого расстояния? Я вот, например, его нашивку ели различаю.
- Кирпичи ищу, - ответил я бесхитростно. Ну не отвечать же им по еврейские – люди с автоматами этого обычно не любят.
- Зачем вам нужны кирпичи? – продолжал спрашивать жёлтый, каким-то странным, напряжённым голосом. – Вы хотите использовать их в качестве оружия?
Так я и знал что вляпаюсь, неужели сбор строительного мусора здесь позволителен только государевым людям, а в остальных случаях карается расстрелом?
- Нет, кирпичи мне нужны… - я уже хотел было объяснить жёлтому зачем мне понадобились кирпичи, но понял, что это будет слишком длинная фраза, - я не собираюсь использовать их в качестве оружия.
- Кроме вас здесь есть кто-нибудь? – спросил автоматчик, остановившись в нескольких шагах от меня, в то время как его напарник отстал, двигаясь позади, и постоянно крутя головой, что-то выискивая.
- Нет.
- Вы видели кого-нибудь здесь за то время что здесь находитесь? Или вообще, что-то подозрительное?
Ну и официоз: фразы квадратные, не допускающие двоякого толкования, словно на допросе. Зиновий, вроде, так никогда не разговаривает – он всё как-то по проще, иной раз даже с перебором.
- Нет, никого не видел, и ничего подозрительного тоже.
Жёлтые оглядываются, переглядываются, после чего автоматчик кивает головой в сторону, и они уходят за тот же угол, из-за которого так внезапно вышли.
Я, какое-то время топчусь на месте, ожидая новых сюрпризов, но не дождавшись, иду к провалу здания, возле которого лежат несколько примеченных мною кирпичей.
Собрав их в стопку, осматриваю внутренности дома: убранства как такового нет, в некоторых местах видны потемневшие керамические шляпки крепления проводки, сами провода, судя по всему, давно сменили место пребывание, ни обои, ни шторы, не видны… Сколько же лет этому строению, и сколько оно уже находится в запустении?
Я всё же лезу внутрь, вдруг на полу что интересное найдётся, посуда например, хотя, конечно, вряд ли, но любопытство мне теперь по профессии положено. Деревянные, прогнившие и провалившееся в некоторых местах половые доски, усеяны кирпичным крошевом, кусками штукатурки, пожухшей и истрёпанной листвой, но даже не смотря на картину полной заброшенности, замечаю несколько хорошенько подкопченных целых кирпичей – кто-то всё же разводил здесь огонь, используя их, а потом зачем-то разбросал по полу.
Ничего особо интересного я так и не нахожу, и решив не испытывать свою, не слишком-то большую, удачу, прогулками по гнилым доскам, иду на выход. В этот момент я и услышал тихий свист…
Замерев,, прислушался, не показалось ли? Но нет, через несколько секунд свист повторился. Обернувшись, начинаю всматриваться в полумрак помещения, но ничего особого по прежнему не замечаю.
- Эй, бродяга… - донеслось до меня тихое сипение.
Слова вылетели вовсе не из глубины помещения, куда ближе, но я по прежнему не понимал откуда именно.
- Ну чё застыл? Уроды ушли?
- Ты где, и вообще, кто? - неуверенно и также тихо спросил я пространство, ощущая себя немного поехавшим кукухой, от того что приходится разговаривать с непонятными голосами.
- Кто-кто — Агния Барто… Так ушли уже, или нет?
Поделиться книгой: