Куплена и оплачена

Я вздохнула, чувствуя себя такой уставшей, но именно там, где должна была быть.

ГЛАВА 10

Джексон

— Не мог бы ты подсказать мне, куда мы направляемся? — спросила ещё раз Меган. Она задавала мне примерно тот же вопрос с тех пор, как сегодня утром я попросил горничную помочь ей собрать сумку. Она посмотрела на меня, и на её лице не было сомнений в искреннем счастье.

Прошло два дня с тех пор, как я взял её девственность. Два очень долгих дня и ночи, потому что мне ещё предстояло снова заняться с ней любовью. Я использовал на ней свой рот всё это время, но я как-то сопротивлялся тому чтобы взять её снова. Ей нужно было время, чтобы восстановится, и я изо всех сил старался дать ей это время. Я знал, что наше первоначальное соглашение, по крайней мере, на согласованный срок, подходит к концу. Однако вскоре она узнает, что я не отпущу её.

Я возьму её снова, и скоро. Я не привык ни в чём себе отказывать, особенно если это принадлежало мне, и с Меган определённо было так. Она была моей. Каждым. Возможным. Способом.

— Я же говорил тебе, что это сюрприз, Мегги.

Я улыбнулся. До Меган я никогда не улыбался, но с тех пор, как она переехала ко мне, я улыбался всё больше и чаще.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь, — прошептала она, и её щёки залились темно-розовым румянцем. — Никто никогда раньше этого не делал. Всегда Меган или Мег. Мегги ощущается особенно, когда ты говоришь это.

Она исповедовалась, опустив голову — явно смущённая — и всё же у неё хватило смелости сказать мне это. Мне это понравилось. Мне это очень нравилось.

Я был измученным ублюдком. Я открыто признал этот факт. И всё же, когда Меган сидела в моём частном самолёте в белом шёлковом брючном комбинезоне, её светлые волосы были идеально зачёсаны и собраны на затылке, она казалась целиком и полностью светской женщиной — уверенной и контролирующей, но каким-то образом она всё же умела источать невинность. Меня поразил тот факт, что она делала всё это, несмотря на то, что уже не была девственницей. В ней была лёгкость, чистая, нетронутая красота, уникальная в моём мире.

Уникальная и неслыханная.

— Всё в тебе особенное, Мегги, — сказал я ей, давая ей полную честность.

— Но я имею в виду… именно тебя, — мягко ответила она, и её румянец стал ещё сильнее. Я не мог отвести взгляд, поскольку её идеальные белые зубы впились в её нижнюю губу, беспокоя её. Я хотел, чтобы её зубы снова оказались на мне — как можно скорее.

— Подойди сюда, Мегги, — приказал я. Мой голос понизился, и я знал, что это выдаёт моё возбуждение. Я наблюдал, как почти незаметная дрожь прошла по девичьему телу. Она поднялась с толстых бежевых подлокотников сделанного на заказ сиденья с откидной спинкой и остановилась передо мной.

Я схватил её за бёдра и потянул к себе на колени, помогая ей оседлать меня так, чтобы она села лицом ко мне, прижав колени по обе стороны от моих бёдер. Мне понравилось, как брючный костюм сочетался с цветом её лица. Тем не менее, именно белый цвет напомнил мне о её невиновности, и именно поэтому я изначально купил его. В тот момент меня раздражало всё, что связано с одеждой. Я хотел, чтобы она была обнажена, чтобы ничто не скрывало её тело от моего взгляда.

Я убрал руку от её бедра и обхватил её шею сбоку, даже не осознавая этого. Тёплый, нежный изгиб её шеи казался мягким под моей ладонью. Я почувствовал, как её пульс участился от моего прикосновения. Это была простая вещь, но правда в этом факте сделала мой член почти таким же твёрдым, какой её мягкая задница ощущалась прижатой к моим коленям… почти.

Я взволновал её; она хотела меня.

— Почему ты в этом сомневаешься? — спросил я, скользя большим пальцем вперёд и назад по её коже, пока ждал её ответа. — После последних нескольких дней, как ты можешь в этом сомневаться?

— Я имею в виду… — прошептала она, и затем её смелость испарилась. Взгляд Меган оторвался от моего лица после мимолётного взгляда, а затем она посмотрела на свои руки. Я наблюдал, как она сжала их вместе, нервно возясь с ними. — Ты не… мы не делали этого… опять же, с той ночи, и я подумала, может быть, я… что ты был разочарован, — она закончила свою болтовню глубоким вздохом, и её лицо практически засияло.

— Тебе кажется, что я был разочарован? Мегги, у меня такое ощущение, будто я умираю от желания снова быть в тебе, — сказал я ей. Я наклонился, чтобы поцеловать её горло, и моя борода задела её кожу. Сначала она подпрыгнула, а затем её тело расслабилось в моих руках. Она откинула голову назад, выгнув шею, молча умоляя о большем. Я толкнулся бёдрами, и даже наивная женщина поняла бы, что это значит, когда твёрдый выступ моего члена прижался к её тёплому центру. — Мой член жаждет вернуться в тебя, малышка. Даже сейчас сперма стекает по моему члену, я жажду почувствовать, как ты скачешь на мне… Поверь мне, я ни о чём другом не думал, кроме как снова скользнуть обратно в твою жадную маленькую пизду.

Её пальцы впились мне в спину, поцарапав кожу даже через рубашку. Её тело двинулось ко мне, когда она пыталась оседлать меня. Её бёдра покачивались, как будто она была в седле на жеребце. Господи, она была чертовски идеальна.

— Тогда почему мы… ты…? — спросила она, подняв лицо к моему. Её глаза были выразительными, широкими и наполненными жаром.

— Снова не заявил на тебя права? — спросил я. Моя рука скользнула вдоль её тела. Я хотел трахнуть её прямо сейчас — дать ей то, чего мы оба хотели.

— Да, — всхлипнула она. Мои пальцы скользнули по её животу поверх брючного комбинезона и продолжили двигаться вверх. Её вздох побудил меня двинуться дальше, и я не остановился, пока не обхватил её грудь. В тот момент я ненавидел шелковистую ткань, которая отделяла меня от неё.

— Тебе нужно время, чтобы восстановиться. Это был твой первый сексуальный опыт, и я не был с тобой деликатным. Тебе было бы больно, возьми я тебя снова так скоро.

— Как ты думаешь, я… скоро буду готова? — спросила она, её дыхание было прерывистым, а сосок её груди упирался в мою руку.

— Очень скоро, — ответил я.

Мой план состоял в том, чтобы отвезти её на свой частный остров в Греции и потеряться внутри неё. Я полностью перестроил свой рабочий график ради женщины, чего никогда бы не сделал до Меган. Но тогда она не была обычной женщиной. Сомневаюсь, что она поймёт всю серьёзность моего решения и то, как трудно было отложить дела в сторону. Впервые в жизни что-то было важнее работы. Нет, не что-то. Кто-то…

Меган.

— Что, если я скажу, что мне всё равно, если это причинит мне боль… лишь бы ты снова занялся со мной любовью? — она спросила.

В тот момент я начал задаваться вопросом, кто из нас действительно здесь контролирует ситуацию.

ГЛАВА 11

Меган

Я не могла дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Я сейчас так нервничала из-за Джексона, словно он был диким животным, а я была его последней едой, лакомым куском, который утолит его голод.

— Я заставлю тебя увидеть, как сильно я хочу тебя и как много ты для меня значишь, — он произнёс эти слова тихо, наполнив жаром, страстью и одержимостью.

Он помог мне слезть с него, и прежде чем я поняла, что он делает, он заставил меня развернуться и согнуться пополам. Мои руки были вытянуты, ладони лежали на гладкой коже сиденья передо мной. Я тянулась к нему, в такой позе я чувствовала себя незащищённой, несмотря на то, что я была полностью одета.

Я оглянулась через плечо и почувствовала, как мои щёки горят, зная, что они красные. Я нервничала, но предвидела это. А затем он потянулся к молнии сзади на моём комбинезоне и медленно потянул её вниз. И когда шелковистый материал соскользнул с моих бёдер и скопился у моих ног, я почувствовала, как холодок пробежал по мне, несмотря на то, что я горела.

— Так идеально, — сказал Джексон, почти бормоча про себя. Он держал руки на моей заднице, его ладони были такими большими, такими мужественными, обхватывали холмики.

Трусики, которые были на мне, представляли собой простой клочок ткани: тонкая верёвочка, прикреплённая к кружевному материалу, закрывающая мою киску, но оставляла обнажённой задницу.

Я не могла дышать, а от нехватки кислорода у меня закружилась голова. Или, может быть, это было моё возбуждение, работающее сверхмеры.

Прежде чем я успела подумать о том, что должно было произойти, Джексон раздвинул мои ягодицы, и холодный воздух коснулся чувствительной части меня. По моему телу побежали мурашки, и я вздрогнула.

— Тише, — промолвил он, его рот был так близко ко мне, что я почувствовала нежную струю его тёплого дыхания вдоль складок моей киски и задницы.

Он провёл языком по моей киске, начиная с клитора и ведя его вверх, пока не начал дразнить мышцы вдоль отверстия моей киски. Я снова вздрогнула, но он больше не поедал меня. Вместо этого он помог мне встать, развернул меня и взял за талию.

— Так чертовски мило.

Он поднял мою ногу и поставил её на подлокотник, располагая меня для своего удовольствия. Прохладный воздух снова ласкал открытую кожу внутренней части бедра. Я была настолько мокрой, что чувствовала, как мои соки скользят по губам моей киски. Я была готова к нему и не могла дождаться, когда меня будут трогать, дразнить и мучить. Я была близка к тому, чтобы умолять его об этом, но прежде чем я издала хоть звук, он снова начал лизать мою киску, проводя языком по моим мокрым губам, заставляя меня стонать и умолять о большем.

Я подняла руки, положила их ему на плечи, чтобы успокоиться, и просто отпустила. Он держал руки на моей заднице, почти болезненно сжимая холмики, пожирая меня, делая меня своей рабыней желаний.

Ещё раз облизнув мою киску, он отстранился, его рот блестел от моего возбуждения, его дыхание было прерывистым.

— Я чертовски возбуждён для тебя, — признался он и потянулся вниз, потирая рукой чудовищную выпуклость, видневшуюся сквозь его брюки. — Христос.

Я задыхалась от того, как он меня взволновал, и видела, насколько диким он был сейчас. Я была настолько наивна, когда дело касалось подобных вещей, но мне хотелось быть смелой, выражать то, что я хотела, самым жестоким способом.

Прежде чем я смогла обрести смелость и стать распутной, Джексон снова начал пировать на мне. Он держал свои большие пальцы на губах моей киски, раздвигая их, облизывая и посасывая, как будто ему было мало. Он как будто умирал за меня, как будто он был так заведён, что не имело значения, насколько высоко мы находились в небе, или что его лётный состав мог пройти через дверь, которая нас разделяла, и увидеть порочные, хорошие, развратные вещи, которые он делал со мной.

Он лизал меня до тех пор, пока мои ноги не начали трястись, пока я не была на грани того, чтобы кончить для него, просто выкрикивая его имя и умоляя его погрузить в меня свой толстый член. Он провёл ртом по моему клитору, посасывая твёрдый маленький бутон, заставляя меня хныкать, требуя большего, нуждаясь во всем этом.

— У тебя такой чертовски приятный вкус, такой сладкий, такой… мой.

Он лизал и сосал, мучил меня и доставлял удовольствие. И вот так я кончила, крича и впиваясь ногтями в ладони. Он хмыкнул и возобновил свои усилия надо мной.

И когда я больше не могла справляться с чувствительностью — когда удовольствие было настолько сильным, что было почти больно — я осторожно оттолкнула его, и только тогда он поднялся и обнял меня. Он водил руками вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня, заставляя чувствовать себя растопленным маслом.

Я с восторженным трепетом наблюдала, как он опустил руку к пуговице своих брюк, расстегнул её и вытащил свой толстый, твёрдый член. Джексон гладил себя снова и снова, просто наблюдая за мной, заставляя меня чувствовать себя незащищённой не только в том, что я обнажена.

— Трахни меня.

Я не знаю, что на меня нашло. Я чувствовала себя злодейкой, наркоманкой, которой нужно то, что мог мне дать только Джексон. Я услышала его резкий стон прямо перед тем, как его пальцы впились в мою плоть, и его хватка стала грубой и вышла из-под контроля.

Тогда я поняла, что это всё, что он, наконец, возьмёт меня снова.

Джексон резко раздвинул мои ноги, удар его ногой по моей, заставивший меня раскрыться, как цветок. А затем я почувствовал кончик его члена у своего входа, предвкушая мощное вторжение, которого я не могла дождаться.

— Надеюсь, ты готова к этому, потому что я дам тебе всё, что ты хотела, Мегги, — и одним мощным толчком он вонзился глубоко в моё тело.

Я ахнула от этого вторжения, от того, как он меня растянул. Я не могла ясно мыслить и могла только чувствовать его глубоко внутри себя. Он застонал позади меня, его лицо прижалось между моими лопатками, его дыхание было хриплым.

Я не могла избавиться от того факта, что моя киска продолжала сжиматься вокруг него, сжиматься, пытаясь втянуть его внутрь себя, глубже и дальше.

— Ты моя, и я ни за что тебя не отпущу.

И несмотря на то, что я это знала, знала это с самого начала, когда услышала, как он говорил — это была музыка для моих ушей. Для меня это была самая сладкая капитуляция, и мне не хотелось ничего больше, чем отдаться ему безвозвратно.

ГЛАВА 12

Меган

— Мне здесь нравится, Джексон. Мне бы хотелось, чтобы нам никогда не приходилось расставаться, — призналась я ему.

Мы лежали на одеяле на частном пляже Джексона с видом на океан. На нас светило тёплое солнце, и мне больше не хотелось двигаться. Меня это устраивало. Джексон отвёз меня на свою частную виллу недалеко от Киссамоса в Греции. Мы пробыли здесь два дня, и я отлично провела время.

Джексон провёл меня по улицам Киссамоса, чтобы познакомиться с культурой. Мы наслаждались прогулками на лодках, посещали музеи и делали покупки в специализированных магазинах. Мы даже побывали в древнем городе Полиринии. Пожалуй, это было моё любимое занятие. Джексон держал меня за руку, пока мы шли по деревне, и терпеливо рассказывал мне о каждом месте. Можно было буквально почувствовать историю в воздухе.

Несмотря на всё, что мы пережили, самым лучшим во всём этом было общение с Джексоном. Он держал меня за руку, целовал, разговаривал со мной и заставил меня почувствовать себя… важной… почти… любимой. Я никогда не была так счастлива.

Он также безжалостно занимался со мной любовью. Моё тело приобрело золотистый загар — всё — благодаря тому, что он много раз страстно брал меня на пляже, под палящим греческим солнцем. Джексон отказался дать мне возможность стесняться. Одно его прикосновение, и я исчезала. Я потерялась в том, что он делал с моим телом, и всё, о чём я могла думать, это получить от него больше.

— Завтра мне нужно вернуться на работу, малышка. Но я привезу тебя сюда снова, обещаю, — заверил он меня. — Мы будем часто возвращаться.

Его пальцы зарылись в мои волосы, когда я ещё плотнее прижалась к нему. Я положила голову ему на грудь и лежала на боку. Джексон лежал на спине, и из моего положения в моём ухе слышался стук его сердца. Оно было устойчиво и обнадеживающе.

Я ненавидела идею об отъезде, но его ответ поднял вопрос, который мы на самом деле не обсуждали (за исключением в самый разгар секса), что-то, что тяжело давило на мою голову.

— Мой отец будет ждать меня дома, когда мы вернёмся в Штаты, Джексон.

— Неважно, чего он ожидает. Ты больше не его забота.

— Он уже звонил несколько раз и оставлял сообщения на моём телефоне.

— Ты говорила с ним? — Джексон практически рявкнул этот вопрос.

Я села, беспокоясь о том, о чём пойдёт речь, и ещё раз посмотрела на волны Средиземного моря и задумалась о своём будущем. В тот момент я боялась смотреть на Джексона. Я не была уверена, увидит ли он страх в моих глазах. Мне было страшно даже думать об уходе от Джексона. Что бы произошло, если бы я это сделала? Заменит ли он меня? Мысль о Джексоне с другой женщиной была одним из моих самых больших страхов и оставила после себя горькое чувство.

— Нет. Я должна была это сделать, но я не знала, что ему сказать, поэтому проигнорировала.

— Ты должна была сказать ему правду, — прорычал Джексон. Должно быть, он сел позади меня, потому что прижал моё тело к своей груди, прижал подбородок к моей шее и обнял меня, прижимая к себе. Ветер дул вокруг нас, оставляя запах солёного воздуха. Это было почти так же успокаивающе, как и прикосновение Джексона ко мне.

— Какую правду? — я задавала вопросы, стремясь узнать.

— То, что ты теперь принадлежишь мне. Что я никогда не откажусь от тебя, — объявил он, поцеловав меня в шею.

— Так ли это? Мы мало что знаем друг о друге.

— Я знаю о тебе всё, что мне нужно знать, Мегги, — прошептал он, и в этот момент я почти поверила ему. — Я знаю, что ты любишь исследовать что-то новое. Я знаю, что тебе комфортно в повседневной одежде и ты ненавидишь наряжаться. Ты презираешь вечеринки, потому что они заставляют тебя нервничать, но тебе нравится проводить время в переполненных магазинах и разговаривать с совершенно незнакомыми людьми. Я знаю, что ты любишь полевые цветы больше, чем букеты из цветочного магазина.

— Джексон…

— Я знаю звук, который ты издаёшь прямо перед тем, как кончить на мой член, и голодный взгляд, который появляется в твоих глазах, когда я прикасаюсь к тебе.

От его слов у меня по спине пробежала дрожь осознания. Я должна была знать, что такой мужчина, как Джексон Кинг, обратит внимание на всё, но тот факт, что он так много знал обо мне был поразительным. Я не знала, как начать это обрабатывать. Я просто знала, что это означает… что-то особенное.

— Ух ты, — прошептала я, потому что понятия не имела, что ещё сказать на это откровение.

— Спроси меня, что ещё я знаю, малыш.

— Что ещё ты знаешь? — спросила я, у меня перехватило дыхание, потому что я почувствовала, что это важно.

— Я знаю, что то, что мы начали, ещё не закончено. Что это никогда не закончится, Мегги. И знаешь почему?

— Почему? — спросила я, не в силах сдержаться.

— Потому что уже сейчас ты можешь быть беременна моим ребёнком. — Его слова медленно наполнили меня, истина в них согрела меня так глубоко, словно она отметила мою душу. Мои руки непроизвольно переместились на живот.

— Я могу быть беременна, — я пробормотала эти слова. Они были пронизаны неверием, потому что до этого момента у меня и мысли в голову не приходило, что я могу вынашивать ребёнка Джексона Кинга. Рука Джексона опустилась на мой живот и накрыла мою.

— Я скажу тебе ещё кое-что. Если ты ещё не беременна, я не остановлюсь, пока ты не забеременеешь, — поклялся он. Его слова были подобны ласке, которая медленно охватила меня.

Он отошёл в сторону и медленно потянул меня на одеяло.

— Джексон…

— Тебе тоже нравится эта мысль, правда, моя милая Мегги. — Это не было задано как вопрос. — Ты хочешь, чтобы мой ребёнок рос внутри тебя. Ты хочешь, чтобы мы были связаны вместе навсегда, — прошептал он, прежде чем его губы коснулись моих губ.