Возвращается муж из командировки…

А он посмотрел на меня своими яркими желтыми глазами, подошел, боднул головой в колено, а потом прошел к входной двери, сел, повернул голову ко мне и громко и требовательно мяукнул.

Это звучало как «Пошли домой!».

Все он понимал. И что не нужен больше тут. И что его усыпить могут. И что я — его единственный шанс.

Вы знаете, я ни разу не пожалела о том, что забрала его. Умнейший оказался кот. Правда, с характером — ну так и у меня характер тоже не сахар.

Маменька моему приобретению была совершенно не рада — ну еще бы, это же отток денежных средств, как она мне сразу же и сообщила. «Ты будешь только ему на еду работать!», — заявила она мне с порога. «Лучше коту на еду, чем тебе на ботокс», — могла бы сказать я. Но не сказала. Потому что это мы уже проходили.

Кефир платил маменьке глубокой взаимностью, и, когда она приходила ко мне, ее обувь я всегда убирала в пакет, а потом в шкаф. Кефир вообще по какому-то одному ему ведомому принципу отбирал людей. Он весьма благосклонно относился к Михе и даже позволял тому чесать себе пузо. На руках у Мишани Кефир даже не смотрелся таким огромным. А вот на Юльку — шипел, обнажая солидные клыки. К Славе и Славкиному семейству тоже относился вполне милостиво и даже позволял детям себя гладить.

А вот вчерашнего гостя едва не сожрал.

Ладно, хорош рассусоливать. Надо сесть, спланировать то, что надо купить на остаток денег, потом погладить себе одежды на неделю — и можно таки лечь и поваляться и повтыкать глаза в какой-нибудь сериал. Что мне там Славка в прошлый раз советовал?

***

— Ну, ты, блин, даешь! — в который раз повторил Антон.

— Угу, — так же односложно отозвался я, убирая обратно в папку с важными документами свидетельство о праве собственности на квартиру. Это хорошо, что оно у меня было в бумажном варианте. А то хрен знает, как бы я со службой спасения объяснялся. Адреналиновый всплеск постепенно отступал, оставляя тотальное опустошение. И смертельно захотелось спать. Тем более, ночь на дворе.

— Слушай, тебе бы сейчас бахнуть, — пробормотал Антоха. — Стресс снять.

— Спасибо, я сегодня уже бахнул, — я не смог сдержать зевок. — Так бахнул, что на всю жизнь запомню. Вот так, похоже, люди и бросают пить.

— Точно! — хохотнул Тоха. А потом встал. — Ладно, я тебя понял. Давай, отдыхай, а я домой.

— Ага, — невпопад снова зевнул я и поплелся за Тохой в прихожую. — Спасибо тебе за все просто огромное. Я завтра все… ну, там это… и деньги отдам, и все расскажу.

— Ну, тогда до завтра, — Антон сам открыл дверь.

— До завтра.

Это «до завтра» еще стучало в моей голове, когда я медленно, едва переставляя ноги, шел к дивану. А потом я на него упал.

Завтра. Все реально завтра. Сейчас я дома, на своем диване, целый и невредимый. А остальное реально подождет до завтра.

***

За спиной раздалось шипение, которое не посрамило бы и Кефира. Только вот находилась я в данный момент у двери своей квартиры и, причем, снаружи, со стороны подъезда. А Кефир должен был быть с другой стороны. Внутри. Теоретически. Но я на всякий случай посмотрела себе под ноги. Там были только мои ноги в кроксах. А потом я обернулась.

— Ты чего шипишь? — источником звуков оказалась Юля-звездюля, выглядывающая из приоткрытой соседской двери.

Она с вороватым видом оглянулась, а потом поманила меня к себе пальцем. Честно сказать, такое обращение я в свой адрес не приветствовала, да и идти не очень-то хотелось. Но я все же подошла к соседской двери — наверное, потому, что вчера уже оказалась втянутой в соседские дела — конечно, совершенно против своей воли.

— Ты вчера ничего не слышала? — прошептала, а, точнее, прошипела соседка.

Я могла бы поупражняться в остроумии, но не стала этого делать. Потому что общение с Юлей не доставляло мне ровным счётом никакого удовольствия и затягивать разговор мне не хотелось.

— Если ты про своего хахаля, то он отсиживался у меня на балконе.

— Тише ты! — снова зашипела Юля. — А как он? Ну, там оказался?

Я, прищурившись, смотрела на Юлю. Вот вроде не блондинка она, чтобы так тупить. Впрочем, кто ее знает, какого она натурального цвета, огненно-рыжие кудри имели явно приобретенный колор.

— А я знаю? Может, он у тебя Бэтмен! — огрызнулась я. А потом вздохнула и добавила: — Перелез, очевидно.

— Голый? — почему-то именно это больше всего заинтересовало Юлю.

— А ты ему одежонку какую-нибудь с собой дала? — не язвить у меня все же не получалось.

— А ты?!

Нет, наглость и даже нахальство точно вперед Юльки родились.

— Шмотки брата ему выдала, — нехотя отозвалась я. — Не голым же его было за дверь выставлять.

— Ты хоть денег ему с собой дала?

— Чего?! — я даже поперхнулась от такого заявления.

— Ну, все же его вещи у меня остались! И одежда, и сотовый, и портмоне. Как он домой добрался?!

Какая же сердобольная женщина, до слезы просто! Во мне срочно начал просыпаться Кефир в своем лучшем боевом настроении. Вот как вчера, например.

— Конечно, дала. И пирогов с собой в котомку положила. И жбан кваса. В лоб!

— Ты дура, что ли? — вытаращилась на меня Юля.

— Это ты дура! — ответно рявкнула я. — И блядь первостатейная!

Юляша пошла красными пятнами, и было видно невооруженным взглядом, как под рыжими кудрями рождаются такие слова, которые приличным девушкам знать не положено, но они их откуда-то знают. Впрочем, на приличных девушек мы обе с Юлькой не тянули — просто по разным причинам.

Однако все словесное богатство, что просилось наружу — так и осталось без дела. Юля шумно выдохнула, глянула на меня исподлобья.

— Михе скажешь?

— Сами разбирайтесь, — буркнула я. Я и правда не собиралась ничего рассказывать Михаилу. Толку-то. Только отношения с ним испорчу. Хотя… хотя как вспомню да подумаю… Праведный гнев во мне снова вскипел. Юля это поняла и торопливо пробормотала:

— Спасибо тебе, Лесь. Да, и еще. Можно, я у тебя вещи пока его оставлю? — и мне в руки так же торопливо сунули пакет. — Там одежда, обувь, телефон, портмоне. Я потом… потом найду его и заберу. Мне просто их дома держать вот вообще не с руки. У него, блин, телефон как пиликнул — я на месте подпрыгнула. Хорошо, Мишка в этот момент на балконе курил, я выключить успела. Так что… Возьми к себе. Ну, пока, на время.

— Ты совсем в край оборзела?!

Но передо мной уже закрылась дверь соседской квартиры. А у моих ног остался стоять белый полиэтиленовый пакет с логотипом сети гипермаркетов.

Нет, сначала я, конечно, хотела позвонить в дверь и устроить скандал. А потом передумала. С большой долей вероятности вчерашний голопузик рано или поздно явится ко мне за своим имуществом в виде смарт-часов. Потому что они явно дорогущие. Ну вот тогда и все остальное заодно отдам, чего уж. Раз я во все это вляпалась. К тому же, меня вдруг неожиданно клюнула в темечко совесть. Или жалость. Я просто вспомнила Юлькины слова про то, как он добирался домой. А вот и правда — как? Вид у него в Славкиных шмотках был явно малопрезентабельный, больше ничего, кроме этих тряпок, у парня не было. Так он еще и босиком ушел — вдруг сообразила я. Нет, на дворе, конечно, не зима и даже не осень, но все же… А я, гадюка, еще и часы забрала. А такими часами можно, наверное, и такси вызвать, и расплатиться. Вот черт. И зачем я их забрала? Можно подумать, Славкины старенькие футболка и треники представляли собой хоть какую-то ценность. Да гостю моему, может, еще и спасибо стоило сказать, если бы он в них ушел и не вернулся. А так…

Эх, Леся, Леся, вечно ты принимаешь неправильные решения.

Поэтому я со вздохом взяла пакет, сделала пару шагов и принялась отпирать свою дверь. Там меня встретил радостный Кефир, который решил, что хозяйка уже из магазина вернулась. А хозяйка туда еще и не ходила.

Кефир принюхался к пакету и возмущенно тряхнул ушами.

— Да, я тоже не в восторге, — я, пыхтя, убирала пакет на верхнюю полку шкафа, а потом закрыла дверь шкафа. Суда по реакции Кефира, от него можно было ждать всего, и пакет лучше убрать куда подальше и повыше. Мало ли. Членовредительствовать по настроению мой кот умел.

— Все, я ушла! — громко сказала я, запирая дверь. Ну а зачем заводить кота, если с ним нельзя поговорить?

***

— Привет.

Приятный мужской голос, похоже, обращался ко мне, поэтому я обернулась. И опешила. Даже заозиралась — точно ко мне обращаются? По всему выходило, что ко мне.

Рядом со мной стоял ну очень симпатичный парень. Из таких, на которых на улице и обернуться не зазорно. Вот все в нем было, как надо и как я люблю — высокий рост, плечи такие, знаете — на которые так и хочется головушку положить. И грудь такая широкая — чтобы к ней удобно было щекой прижиматься. В общем, весь такой высокий, ладный-спортивный, с очень симпатичным лицом. В котором, кстати, тоже все было как надо — яркие темные глаза, линии скул и челюсти, которые матушкой-природой нарисованы явно с любовью и умением, крупные четко очерченные губы и широкий крепкий подбородок. Ко всему этому прилагалось все остальное тоже симпатичное и подозрительно нормальное — аккуратная стрижка на темно-русых волосах, нормальная светло-голубая футболка без оскорбительных надписей, темно-голубые джинсы без дыр, белые кроссовки. В общем, симпатичный, я бы даже сказала, весьма привлекательный и абсолютно нормальный на вид парень. Ну, или, точнее, наверное, молодой мужчина. Кто ты, чудо, и почему говоришь мне «Привет»?

— Привет, — отозвалась я на всякий случай.

И в нашем только начавшемся разговоре наступила пауза. Я смотрела на него. Он смотрел на меня. Ну, ему было на что посмотреть, надо признаться. На мне были надеты старые джинсы, неровно обрезанные где-то в районе середины бедра, футболка, которая давно пережила не только свою юность, но и зрелость, и веселенькие ярко-зеленые кроксы. А на голове была сооружена прическа под кодовым названием: «А еще там дерево такое — во!». В том смысле, что ото лба я стянула волосы резинкой, и на макушке у меня торчала весёленькая крошечная пальмочка из длинной челки. А остальной волосяной покров вольно распахнулся в разные стороны.

Господи, ну почему?! Почему именно сейчас?! Хотя, откровенно говоря, я не могла вспомнить, когда принаряжалась так, чтобы вот такого красавца было не стыдно встретить. Так что — какая на хрен разница — в каком я виде: в таком, наспех напялившая на себя первое попавшееся, чтобы дойти до магазина за хлебом и молоком, или затраханная иду с работы. Все едино хреново выглядит.

И я уже несколько с другим настроением уставилась на черноглазого красавчика напротив. Ну, чего тебе, человече? Подсказать какой-то адрес или что?

— Ты… ты меня не узнала? — вдруг спросил он.

Ничего себе постановочка вопроса! Если бы я тебя видела — не забыла бы! Хотя… может, это кто-то из пациентов? Человек в больнице и в своем обычном виде может быть очень разным, за годы работы в челюстно-лицевой я это уяснила. Я впилась в его лицо, особенно в нижнюю часть, взглядом, выискивая на нем следы знакомства с нашими хирургами. Ничего не обнаружила. Но что-то такое уже начало вертеться в голове. Про то, что люди могут быть очень разными в разных обстоятельствах… Да быть не может!

— Ты?! — ахнула я.

— Я, — скромно отозвался мой вчерашний голопузик.

— А я тебя в одежде не сразу узнала!

Он кашлянул, но ничего не сказал. Молчала и я, переваривая тот факт, что мое вчерашнее приключение-недоразумение оказалось очень привлекательным молодым мужчиной. Как это я вчера не заметила-то?!

Видимо, не до того было.

Наше взаимное молчание нарушило тарахтение двигателя. Нам пришлось посторониться, и на то место, где мы только что стояли и разговаривали, припарковалась машина.

Это была Мишкина «Нива». А вот из нее и сам Миха вылез.

— Леська, привет!

Я бросила взгляд на своего голопузика — а нет, он теперь уже не голопузый, он… Хрен его пойми, кто он такой. Парень явственно побледнел, но держался молодцом. Миху он, судя по всему, опознал по голосу.

— Привет, — слегка скованно отозвалась я. Я не знала, как мне себя вести в подобной ситуации. Вот будто мне вчерашней комедии мало! Так еще и сегодня — продолжение ребуса! Вот передо мной стоят два мужика, которые оба шпилят одну и ту же бабу. Причем один об этом знает, а другой — нет. А мне что с этим делать прикажете?!

Замершую беседу спас Миха.

— Леська, твой, что ли? — он с любопытством покосился на… на этого безымянного типа.

Миха, твою мать! Ты хоть иногда думай, что говоришь! Я открыла рот, но слов для ответа не нашла.

— Да, — вдруг услышали я со стороны. Стоп! Маньяк-насильник-извращенец-тип-наставляющий-рога, не фиг мне в парни набиваться! А он вдруг как ни в чем не бывало обнял меня за талию и прижал к себе.

Так. Леся, кто тут только что мечтал о том, чтобы головушку положить на плечо или к груди щекой прижаться? Вот, приступай! Мечты сбываются. Причём, сука, молниеносно.

Меня по-прежнему мучил словесный запор. Зато Миху — нет.

— Ой, Леська у нас прямо солнце! — в Михином голосе внезапно прорезались интонации из серии «У вас товар, у нас купец». — Такая девчуля славная, и красавица, и добрая, поможет всегда по-соседски — ну, ты понимаешь? — Миха вдруг подмигнул моему свежеобретенному парню. А затем Мишаня протянул руку. — Ты не подумай ничего такого, я Михаил, сосед. Женат к тому же, у меня своя красавица имеется.

После паузы, которую, наверное, заметила только я, мужчины обменялись рукопожатиями.

— Егор.

Ну вот, хоть имя узнала! Егор.

— Егорушка, пойдем домой, — елейно пропела я. — Я там тебе сюрприз приготовила.

— Пойдем, — согласился «мой» Егорушка. И, проявляя чудеса стойкости, даже не ойкнул, когда я со всей дури ущипнула его за задницу. Все потому, что ногти у меня короткие. А были бы длинные… Ну дальше еще хлеще будет! Никто тебя не просил навязываться мне в други сердешные!

Мы дружно кивнули довольно улыбающемуся Михе, который уже поднял капот у своей «Нивы», и потопали к подъезду.

— Если не уберешь руку с моей талии, я тебя ущипну не только за жопу.

Руку убрал. Понятливый.

***

Возмущенная таким безответственным поведением Михи и вовсе безобразным поведением обретшего сегодня имя несостоявшегося маньяка-извращенца-насильника Егора, я начисто забыла про еще одного мудака — простите, мужика — в собственной жизни.

А когда я открыла дверь квартиры, он о себе тут же напомнил.

Кот и человек смотрели друг на друга. И я замерла. Мы так и замерли втроем у порога входной двери, словно какая-то замысловатая скульптурная композиция: двое и кот. Я, честно сказать, не знала, что сейчас делать и за что или кого хвататься. То ли выпихивать Егора за дверь, то ли пытаться оттащить кота. Просто повторение вчерашней сцены, красного пластмассового таза с бельем не хватает!

Правда, сейчас стояла тишина. Птички не чирикали, я не пыхтела, Кефир не шипел. Сидел перед гостем и молча смотрел на него. А сверху на него смотрел бледный Егор.

А потом кот поднял свою немаленькую лапу и потрогал Егора за колено. Понятия не имею, чего хотел от Егора Кефир — но парень вдруг уперся в бедра ладонями и наклонился к коту.

Не только сексуальный маньяк, а еще и самоубийца! Сейчас останешься без глаза, а мне что потом делать?!

Кефир встал на задние лапы, и они оказались нос к носу — не мелкого телосложения молодой мужчина — и здоровенный рыжий мейн-кун.

А потом Кефир снова поднял лапу — и отвесил Егору по скуле оплеуху. Хотя, может, это мне со страху показалось, что оплеуху — возможно, просто тронул парня по лицу лапой. По крайней мере, Егор не отшатнулся и не издал никакого звука. А Кефир сказал басовитое «МАУ», снова встал на четыре лапы, повернулся к нам задом, дернул спиной и хвостом — и не спеша пошел в сторону кухонной зоны.

Вот это что сейчас было?!

Я обернулась к гостю. Егор уже разогнулся и смотрел на меня ошалевшим взглядом — практически таким же, как и вчера.