Невеста Горного Князя

Я смотрела ему вслед потрясенная этим потрясающе нежным безразличием.

— Я — не Амалия! — Он уже закрыл за собой дверь, и не услышал моего крика. Что за чурбан мне снится? Я прижала руки к руди, сердце бешено колотилось. Какого лешего он меня игнорирует? Мы же Свадьбу играем! Или нет?

— Не надо так, госпожа. — произнесла подошедшая Симона, — не расстраивайте князя, недолжно это. Привыкнете скоро, Амалия вы, ведь не было у вас раньше другого имени… Идемте, покажу вам купаленку для вас. Она сил дает, они вам сегодня понадобятся.

В теплой воде было удивительно приятно, Симона наносила на мои волосы какие-то составы, потом смывала. Турмалин на запястье мягко светился, будто набираясь силы от воды.

— Расскажи про князя, Симона. Почему его нельзя расстраивать?

Девочка замерла, потом огляделась.

— Теодора Тейтана всегда говорит, что Амалия все ведает сама.

— Ты мне расскажи, а? Мало ли что я знаю.

— Ну… всего-то мне неизвестно, но от настроения князя зависит благоденствие горного народа. Говорят, когда он был один, то шли тут обвалы за обвалами, дожди проливные, и реки выходили из берегов… Но это было очень давно. С тех пор каждый год князь играет свадьбу с Амалией и мы живем счастливо…

— Каждый год? — переспросила я. — Что значит — каждый год?

Симона замолчала.

— Симона!

— Простите, госпожа Амалия….

— Боже, да не Амалия я! Меня Инна зовут! И хватит уже мне сниться! — вспылила я. Девочка всхипнула.

— Хорошо-хорошо, госпожа Иона Амалия, пожалуйста, только не кричите. А то меня заругают. Не снится вам ничего, проснулись вы давно, не пугайте нас. Пойдемте, там Даянка вам уже завтрак принесла, а я платье новое приготовила.

На кровати было разложено белое атласное платье с искусной вышивкой бледно-розовой и серебристой нитью. Узор складывался в цветы, чем-то похожие на тот, что распустился вчера на площади. Тут же лажали чулки, стояли сапожки, был разложен плащ, стояла шкатулка, видимо, с украшениями.

— Вы садитесь, госпожа Амалия, — произнесла Даяна и указала мне на столик у камина. Там стояла кружка с чем-то невероятно горячим, травяным и невероятно ароматным, лежал свежий хлеб с корочкой, несколько разных сыров, порезанных тонкими кусочками, один маленький кругляш, похожий на камамбер, и пиала меда.

Блин, когда я завтракала последний раз? Обычно я пила пустой кофе и только в универе уже обедала. Было безумно приятно, сыр таял на языке, травяной настой бодрил не хуже кофе.

— Кстати, — прошептала Симона сестре, — госпожу Амалию еще зовут Иона, представляешь?

Я закатила глаза.

3. Потоки льда

После завтрака сестры помогли мне облачиться в платье. В шкатулке на этот раз оказалось ожерелье из белого золота потрясающей красоты. Лепестки цветов были из розового турмалина, в завитках листьев сверкали маленькие алмазы, а в центре каждого цветка был розовый камень, невероятно прозрачный и яркий. Названия вспомнить не могла. А ведь я мечтала открыть свою лавку авторских украшений! Да и папа-геолог не простил бы такую забывчивость. Хотя вот ё-моё, где в реальном мире надо это все помнить?

— Симона, а что это за камень?

— В центре розовые бериллы, госпожа Иона-Амалия.

— Очень красиво! — не говоря уж о том, что это дорого.

Я себя не узнала. Вообще не часто смотрелась в зеркале в полный рост — разве что в примерочных. И то, смотришь обычно на себя так: подходят или нет новые джинсы, хорошо ли сидит рубашка. К себе я привыкла, считала обычной и как-то любоваться собой привычки не было. Ну, обычная студентка, метр шестьдесят, второй размер, тонкие каштановые волосы — такие вредные, что я даже не пробовала в укладку, а обычно закручивала гульку. Глаза голубые, но не так чтоб сильно яркие. В джинсах и водолазке ко мне бы такой мужчина как Алеш бы вряд ли подошел.

Сейчас же я себе даже нравилась, а не просто «норм, сойдет».

Дверь за спиной скрипнула

— Как платье, девочки? — я нахмурилась от звуков гнусавого голоса. — Вы чего же шлейф плохо расправили?

Симона поджала губы, Даяна вообще сделала шаг назад, а Штефан принялся поправлять подол платья, поднимаясь все выше. Дойдет до талии — вломлю. И я уже замахнулась, как в дверь вошел вчерашний слуга.

— Что ты тут делаешь, Штефан?

— Проверяю платье Амалии, сударь Войт. И ее саму. Вчера она вела себя странно.

— Ты портной и помощник мастера, а не горничная дамы и не сам мастер, чтоб платье или саму княжну проверять. Иди прочь.

— Спасибо… — произнесла я. — Вас зовут Войт?

— Войт Имрич, княжна Амалия. Я стольник и кравчий князя Алеша Олдрича.

Я попыталась вспомнить что-то из лекций по истории, которая явно была на первом курсе, но потерпела поражение. Из поведения пожилого мужчины, его богатых одежд и спокойной уверенности, и тому, как беспрекословно послушался его вредный Штефан, логично предположить, что он вроде доверенного лица или управляющего.

— Скажите, сударь Войт… А как я могу проверить, что не сплю?

— А вы спите, княжна?

Вопрос поставил меня в тупик и я без раздумий ответила:

— Нет…

— Ну, значит, вы не спите. — спокойно сообщил мне Войт. — Если бы спали, то не смогли бы ответить. Но если сомневаетесь, можете попробовать упасть, а я вас подхвачу. Бывало ли у вас, что вы просыпались, как от падения? Будто душа влетает в тело?

Такое у меня было.

— А поймаете?

Кравчий кивнул. Не хотелось звать его стольником, с этим словом только бумага ассоциировалась. Я закрыла глаза. Ладно, падать так падать — вперед. Сзади вскрикнул Войт, приготовившийся меня поймать. Взвизгнула Симона. Я не ударилась лицом только потому, что у самого пола меня за плечо подхватил вошедший князь. Он так же мягко смотрел как бы сквозь.

3. Потоки льда (2)

Все четверо, включая меня замерли, ожидая реакции князя, но он поправил плащ и снова взял меня под руку.

— Штефан, тебя ждут в мастерской. Войт, сопровождаешь нас к водопадам.

Мы снова прошли к карете. Я не могла понять, что не так в поведении окружающих. Наверное то, что все, кроме девочек, вели себя так, будто свадьба их князя происходит каждый год и далеко не первый раз. Но это же не годовщина свадьбы, а новая свадьба?

Я споткнулась на ступеньке, как во сне, когда падаешь и просыпаешься. Алеш поймал меня, но я не проснулась. Что это значит?

Войт что-то сказал кучеру, потом оседлал стоявшего за каретой гнедого. Мы с князем вновь оказались один на один внутри и повозка тронулась.

— Тебя что-то заботит, Амалия?

— Как… как понять, что все это — сон, и можно проснуться?

Что-то изменилось в его глазах на мгновение. Вместо спокойной заботы, промелькнула далекая боль, отметившись прищуром и морщинками в уголках глаз. И тут же ушла, оставив вместо себя спокойствие.

— Никак, дорогая Амалия. Ты можешь попытаться вспомнить, с чего все началось, с чего начался этот твой сон, но это не поможет изменить реальность.

— Почему?

Князь не ответил. Что он вспоминал? Я-то принялась вспоминать свой нынешний, третий курс универа, и то, как я готовилась к сессии, и то, как подрабатывала в сувенирной лавке, и то, как баловалась дома гальваникой и эпоксидкой, и пробовала делать авторские украшения. И то, как купила у кого-то камни чтобы вставить в кабошоны… что были за камни? Черт…

Я подняла взгляд и встретилась глазами с князем. Наверное, в моих глазах тоже было что-то кроме радости невесты, я не знаю.

— Вы правы, князь, это никак не поможет. — Глухо сказала я, вспомнив свою реальность.

— Верно, Амалия, — он снова вернулся к ласковому тону. Карета остановилась. — Пойдем, нам предстоит небольшая прогулка.

С неба снова сыпал мелкий снежок. Князь задумчиво посмотрел на небо, а потом обернулся.

— Знаете, Войт, подготовьте завтра и карету, и сани. На всякий случай.

Кравчий кивнул князю и остался у кареты, привязав своего гнедого сзади, а сам уселся к кучеру и достал трубку.

— Пойдем, Амалия, — князь повел меня вперед по каменистой тропинке среди высоких елей. В лесу снега почти не было, только опавшая хвоя и редкие камни. Князь вел меня заботливо, стараясь не идти слишком быстро, да только я тогда не обращала внимания. В голове с диким скрежетом вращались шестеренки, собирая из беспечного «это наверное сон» жуткую мысль «а что мне делать если это реальность?».

И с этой мыслью не до любования красотами, как вчера. И не до того, как хорош неизвестный мне князь. Легко возмущаться тем, что на меня не обратил внимание незнакомый мужик, если считать, что все вокруг сон. Или что тебя зовут другим именем. Но что, если это реальность?

Я втянула воздух полной грудью. Свежесть хвойного леса смешивалась с ароматом кедра и сандала, что исходил из князя. От моего платья шел легкий запах каких-то цветов. А ведь во сне запахи не чувствуют!

И холод, и тепло, и усталость…Ничего не должно быть таким ярким. И я дважды почти упала, но так и не проснулась.

Черт.

— Это реальность, — грустно произнесла я.

В этот момент мы остановились около замерзшего причудливыми сосульками водопада.

— Да, это — наша с тобой реальность, Амалия. Дай мне руку, дорогая.

Меня уже трясло от сочетания этого нежного тона и дикого безразличия, что чувствовалось в нем. Будто он тысячу раз ходил сюда со своей невестой, будто вообще ничего необычного не происходит, будто все это ерунда полная. С таким лицом старый ректор толкает первокурсникам речь на первое сентября, вежливо, но по сути безразлично.

Князь тем временем улыбнулся и покачал головой. А потом сам взял меня за руку, ту, где мягко светился розовый турмалин. Провел пальцами по моей ладони, вычертив замысловатый узор и лишив дыхания от внезапного чувства, а потом положил свою руку поверх моей, так, что камни на запястье соприкоснулись.

От нас снова расходилась волнами магия и тепло. Хотя в голове у меня творилась лютая дичь, я понимала, что где-то позже непременно устрою истерику.

Треснул лед и потоком зашумела вода, обдавая нас ледяными брызгами. Впрочем, даже вода не была так холодна, как мужчина передо мной. Вода хотя бы не пряталась за вежливостью.

Нет уж, как бы красиво это все ни было, такую свадьбу я бы никогда не стала бы себе придумывать.

И в снах смотреть бы не стала.

4. Холодный водопад

Князь повел меня не той тропой, что мы пришли. Мы шагали по высокому берегу узкой горной реки, где лед разбивался потоком воды, я старалась не поскользнуться. Дико не хотелось упасть, а еще больше не хотелось, чтоб меня подхватывал Алеш Олдрич. Он шикарный, сердечко ёкает и дрожит, не мужик — мечта. Но у меня вопрос: он вообще настоящий? Живой? Около небольшого озерца мужчина остановился. Журчала вода, от нее поднимался пар.

— Ты не устала, Амалия?

Странное дело, мы немного прошли — до универа я дальше ходила, но усталость ощущалась такая, будто из меня силы утекли с потоком воды. Может, виной тому то, что я до сих пор пыталась осмыслить окружающую реальность?

Князь легко подхватил меня на руки и зашагал сквозь лес.

— Сегодня ритуал закончен. Нас ждет лишь торжественный ужин в замке. Все будет хорошо.

— Врешь… — тихо пробормотала я, но он, кажется, решил, что я зову его по имени. Хотелось свернуться в клубочек и разреветься, но попробуй это сделать в длинном платье на руках у мужика! Как могла, старалась к нему не прижиматься. В карете мы оба молчали. Я думала о том, что надо бы спросить у Войта, он, кажется, из всех тут самый нормальный. Потому что князь на все мои слова отвечает это свое «дорогая Амалия».

Но когда мы вернулись, в огромном зале был уже накрыт пир, и, кажется, ждали только нас. Белый стол укрыт зеленой скатертью, на мраморном полу зеленые ковры. Белая фарфоровая посуда с зеленым узором. Около каждого гостя — хрустальная вазочка.

Алеш расстегнул и снял с моей шеи ожерелье, и едва он взял его в руку, как она стало горстью отдельных маленькмх цветов.

— Невеста Гор дает каждому гостю по цветку из рук князя, — прошептал сзади Войт. Я уже устала от ритуалов, смысла которых не понимала. Тем более более что все вели себя так, будто я, как нанятая актриса, должна было все выполнять без вопросов.

— Войт, можно вас спросить…, — начала я, но он ушел на свое место, уважительно кивнув и ничего не говоря.

Что-то во взглядах людей не давало мне закатить истерику, убежать, потребовать объяснений немедленно — в общем, повести себя так, как мне хотелось. Наверное, дело было в том, что они смотрели на меня как на чудо. Так я смотрела на родителей в детстве перед тем, как найти подарок под елкой. С ожиданием волшебства, с надеждой на то, что вот сейчас все будет не просто хорошо, а чудесно. Я брала маленький цветок турмалина из рук князя, и протягивала его к каждому гостю. Те кивали, благодарили, и подносили цветочек к хрустальной вазочке. У цветка тут же появлялся витой стебель из белого золота и листья с вставками из малахита. В итоге у князя в руках остался только один цветок, и он снова стал подвеской на цепочке.

Мы сели во главе стола. Я — слева от князя, Войт по правую руку. За спиной встали Симона и Даянка. Дальше сидела женщина с площади в изумрудной мантии с пощади. Всего было девять человек с каждой стороны стола, и в конце правой стороны, было пустое место. Когда я дарила цветы, то не обратила внимания, князь просто провел меня мимо.

Гости по очереди, начиная с женщины с церемонии, вставали и поздравляли Князя Алеша и Амалию, желали всем счастья, поздравляли друг друга, хвастались своими успехами за год…

Еду на столе то и дело обновляли блюда, приносили нежное мясо, тушеное с овощами, нарезки сыров, фрукты, сладости, вина…

Словно я попала на чужой семейный праздник. Кто-то время от времени подходил к нам с князем, и еще раз говорил, как он рад Новой Зимней Свадьбе.

— Улыбайтесь, княжна Иона-Амалия, — тихо произнесла Симона. В отражении хрустального бокала я вправду выглядела печально.

— А вы почему не за столом, девочки?

— Прислуга гуляет на кухне, — шепотом ответила мне она, — на саму Зимнюю Свадьбу попасть — большая честь.

— Но там же есть пустой стул, вы могли бы сесть и поесть по очереди.

— Это место деда Матея, но он…

— Дорогая Амалия, позвольте пригласить вас на танец, — Князь встал и протянул мне руку. Я нервно принялась вспоминать вальс, которому меня учили к школьному выпускному три года назад.

Музыка была плавной и очень красивой, похожей на перезвон колокольчиков, князь держал меня крепко, и плавно вел. В невероятно красивом замке, в невероятно красивом мире, в танце с мужчиной мечты, на идеальном уютном празднике — почему, почему я чувствую себя лишней? В груди чувство восхищения билось с болью и пониманием того, что, я, по сути, действительно лишняя. И вся их доброта — не для меня. Я какая-то очередная невеста Амалия, которая нужна им для праздника лишь номинально, как елка на Новый Год.

А ведь мне так хотелось… Князь все еще кружил меня в танце, а на глазах навернулись слезы. Я вспомнила, как и в лесу, реальность — ту, где я разревелась внезапно для себя над подвеской с маленькой капелькой турмалина, которая напомнила мне подарок отца матери перед аварией… Перед Новым годом четыре года назад, когда родители были живы, и зимнее торжество для меня еще был радостью… Я ревела над маленькой розовой каменной капелькой и мечтала о том, что снова почувствовать не лишней на празднике. Вообще почувствовать праздник.