Помоги проекту - поделись книгой:
— Проголодалась небось? — поинтересовалась она.
— Умираю от голода, — призналась Сюзанна, она действительно проснулась с ощущением зверского аппетита.
— Сегодня в первый раз попробуешь настоящую еду, — сказала миссис Бейкер, — но, конечно, для начала это будут только легкие блюда.
Как только она проговорила это, в палате появился молодой светловолосый санитар, прикативший тележку с завтраком: Сюзанне полагалось вишневое желе, кусочек хлеба без масла, но с виноградным желе и несколько тоненьких отваренных плодов тапиоки. Никогда еще никакая еда не казалась ей такой привлекательной. Она только была несколько разочарована размером предложенных ей порций и даже призналась в этом медсестре.
— Да, это, конечно, далеко не пир, — согласилась миссис Бейкер, — но поверь, милая, ты почувствуешь, что насытилась, как только съешь половину из этого. Вспомни, ведь ты ничего не ела три недели. Твой желудок сжался в комок. Пройдет еще время, прежде чем ты сможешь нормально есть любую пишу.
Миссис Бейкер поспешила к другим больным, а Сюзанна вскоре убедилась, насколько права была медсестра. Хотя на подносе было совсем немного еды и выглядела она очень аппетитно, она не смогла сразу с ней справиться.
За завтраком она вспомнила о докторе Витецком. Она все еще была на него в обиде за то, что он оставил ее на ночь одну, без сиделки. Несмотря на дружелюбие миссис Бейкер, больница по-прежнему представлялась ей холодным, неприветливым местом.
Насытившись, Сюзанна вытерла салфеткой губы, отодвинула от кровати столик с подносом — и внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Она подняла глаза.
Он стоял в проеме двери — высокий элегантный мужчина лет тридцати восьми. Темные туфли, темные брюки, белый халат, белая рубашка с галстуком в зеленых тонах. Лицо у него было привлекательным, пожалуй, даже чувственным, с правильными чертами, словно вышедшее из-под резца гениального скульптора. Голубые глаза, преисполненные каким-то сиянием, чудесным образом сочетались с его темной шевелюрой; пышные волосы зачесаны назад.
— Мисс Тортон, — проговорил он. — Счастлив видеть вас бодрой и свежей. — Он подошел ближе к кровати. У него была приятная улыбка, приятнее даже, чем у Тельмы Бейкер. — Я ваш лечащий врач доктор Макги. Джеффри Макги.
Он протянул ей свою руку, и она слегка пожала ее. Ладонь была сухой, пожатие сильным, но в то же время мягким, бережным.
— А я думала, что моим врачом будет доктор Витецкий.
— Нет, он у нас главврач, он начальник над всем медицинским персоналом больницы, — пояснил Макги, — а я буду заниматься непосредственно вами. — В его голосе чувствовались и надежная мужская сила, и мягкая обволакивающая доброта. — Я был дежурным врачом как раз в тот день, когда вас доставили к нам в приемное отделение.
— Но вчера доктор Витецкий сказал...
— Вчера у меня был выходной день, — перебил ее Макги. — У меня два дня выходных от моей частной практики и всего один выходной день от обходов в больнице. Так вот, я до сих пор не понимаю, как это вы умудрились выбрать для своего возвращения в сознание именно этот день. Вы лежали без движения три недели, двадцать два дня я не переставал думать о том, как вывести вас из этого состояния, — и — на тебе, — вы выбираете именно тот день, когда меня нет в больнице. — Макги покачал головой, изображая и обиду, и огорчение. — Да мне и сообщили-то об этом только сегодня утром. — Он нахмурил брови, взглянув на мисс Тортон с насмешливым упреком. — А теперь, мисс Тортон, — продолжал подшучивать он, — если вы намерены преподносить нам еще какие-либо чудеса, то я настаиваю на моем присутствии при них. Как же иначе я смогу в них поверить и разделить с вами славу победы? Договорились?
Сюзанна в ответ только рассмеялась, приятно удивленная шутками доктора.
— Конечно, доктор Макги, я согласна.
— Ну и прекрасно. Отлично. Я рад, что нам удалось договориться. — Он улыбнулся. — Как вы себя чувствуете сегодня утром?
— Уже лучше, — ответила она.
— Уже готовы провести вечер в баре и потанцевать?
— Может быть, отложим до завтра?
— Так, значит, и договоримся. — Он взглянул на поднос с остатками завтрака. — Я вижу, у вас появился аппетит.
— Я попыталась съесть все, но не смогла.
— Именно так сказал Орсон Уэллс[4].
Сюзанна от души рассмеялась.
— Ну что же, начали вы неплохо, — сказал доктор, показав на поднос. — Вам поневоле приходится начинать с небольших порций, тут ничего не поделаешь. Но не беспокойтесь, вы быстро восстановите свои силы. Вы даже сами не заметите, как дела пойдут на лад и вы окончательно выздоровеете. Сегодня утром кружилась голова, были боли?
— Нет, не было ни того, ни другого.
— Давайте-ка я проверю ваш пульс, — сказал он, собираясь взять ее запястье.
— Пульс уже измерила миссис Бейкер незадолго до завтрака.
— Я в курсе. Я просто некая предлог, чтобы вновь дотронуться до вашей руки.
Сюзанна снова рассмеялась.
— Вы так не похожи на других врачей.
— А вы считаете, что врач обязан быть строгим, деловым, серьезным и без чувства юмора?
— Совсем не обязательно.
— Вы считаете, что мне следует взять в пример доктора Витецкого?
— Безусловно нет.
— Он велик-к-колепный врач, — продолжал Макги, мастерски подражая польскому акценту Витецкого.
— Я в этом не сомневаюсь. Но подозреваю, что вы ему ни в чем не уступаете.
— Благодарю вас. Ваш комплимент должным образом отмечен, и он, безусловно, обеспечит вам маленькую скидку, когда я буду подводить окончательные итоги.
Макги все еще продолжал удерживать в своей руке ее запястье. Наконец он взглянул на часы и посчитал пульс.
— Я буду жить? — спросила она, когда он закончил.
— Никаких сомнений не может быть. Вы теперь будете выздоравливать на всех парах. — Он все еще не отпускал ее руки. — А если серьезно, то я честно думаю, что шутки между врачом и пациентом только на пользу последнему. Поднимается тонус, а с ним и жизненные силы организма. Но дело в том, что некоторые люди на дух не переносят, когда с ними шутят люди в белых халатах. Для таких людей, вероятно, лучше, когда врач как бы несет у себя на плечах всю тяжесть мира, наверное, им от этого становится легче. Так что, если мои шутки вас раздражают, я могу «убавить громкость или вовсе выключить звук». Самое главное для меня, чтобы вы чувствовали себя удобно и верили в тех людей, которые заботятся о вашем выздоровлении.
— Нет-нет, что вы, продолжайте, ваши шутки меня вполне устраивают, — уверила доктора Сюзанна. — Больше того, они просто необходимы, от них поднимается настроение.
— Вам вовсе не из-за чего быть мрачной. Самое худшее у вас позади.
Отпуская ее руку, он слегка сжал ее напоследок.
К своему удивлению, Сюзанна почувствовала — ей жаль, что это рукопожатие так быстро кончилось.
— Доктор Витецкий сказал мне, что у вас были какие-то провалы в памяти, — продолжал Макги.
Сюзанна нахмурилась.
— Наверное, теперь их стало меньше, чем вчера, да и все остальное, видимо, рано или поздно вспомнится. Хотя вспоминать еще придется многое.
— Я собирался поговорить с вами на эту тему. Но прежде мне надо завершить обход больных. Я вернусь через пару часов, и, если вы не возражаете, мы вместе поможем вашей памяти восстановить утраченные фрагменты.
— Конечно, я не возражаю, — ответила Сюзанна.
— А сейчас вам лучше отдохнуть.
— Ничего другого мне не остается.
— Но в теннис я вам пока играть запрещаю.
— Как же так! У меня же назначен матч с миссис Бейкер.
— Придется отменить.
— Слушаюсь, доктор Макги.
Она улыбкой проводила его до дверей. Он шел уверенной походкой, стройный и элегантный.
Он уже помог ей. Мрачные мысли сами собой улетучивались из сознания, и теперь она понимала, что все ее страхи были не чем иным, как порождением ее собственной фантазии, результатом ее слабости и неуверенности в своих силах; никакого иного объяснения просто не могло быть. Странное поведение доктора Витецкого больше не казалось ей заслуживающим внимания, да и сама больница теперь уже не казалась ей такой мрачной, как вчера.
Через полчаса, когда миссис Бейкер снова заглянула к ней, Сюзанна попросила принести зеркало. Когда она взглянула на себя, то тут же пожалела о своем опрометчивом желании. Из зеркала на нее смотрело бледное, вытянутое лицо. Ее зеленоватые глаза были воспалены до красноты, и вокруг них лежали темные круги, к тому же веки были опухшими. Вероятно, с тем, чтобы облегчить перевязки, ей отстригли со лба ее некогда длинные светлые пряди волос, не слишком заботясь о красоте. В результате получилось нечто убогое и уродливое. Кроме того, после трехнедельного сна волосы загрязнились до невозможности и скатались в неопрятные клочья.
— Боже, на кого я похожа! — воскликнула Сюзанна.
— Ну что вы, ничего страшного, — попыталась ее успокоить миссис Бейкер. — Просто несколько изможденный вид, вот и все. Все восстановится, уверяю вас. Вы снова наберетесь сил, на лице появится румянец, а круги под глазами исчезнут.
— Мне необходимо вымыть голову.
— Но вы же не сможете сейчас пойти в ванную, у вас еще слишком мало сил. К тому же мы пока не можем снять повязку со лба, вероятно, только завтра будут снимать швы.
— Нет-нет. Теперь, сейчас. У меня ужасно грязные волосы и голова. Я выгляжу жалкой, а от этого не прибавляется сил для выздоровления.
— Ну, не будем спорить, милая моя. Вам все равно не уговорить меня, не тратьте понапрасну энергию. Единственное, чем могу помочь, — это помыть вам голову сухим способом.
— Сухим? Это как?
— Сначала присыплем волосы тальком, смажем косметическим маслом, а потом расчешем, — пояснила миссис Бейкер. — Мы проделывали это дважды в неделю, пока вы были в коме.
Сюзанна притронулась к своим волосам.
— Это поможет?
— В какой-то степени.
— О'кей, я согласна.
Миссис Бейкер принесла флакон с тальком и щетку.
— У меня в машине оставался кое-какой багаж, — поинтересовалась Сюзанна. — Что-нибудь уцелело из него?
— Конечно. Все, что осталось, лежит у нас в кладовой.
— Может быть, там найдется и моя косметичка?
Миссис Бейкер улыбнулась.
— Не правда ли, он чертовски хорош собой. И такой добрый. — Она подмигнула и добавила: — Кстати, он еще не женат.
Сюзанна вспыхнула.
— Я не понимаю, что вы хотите сказать.
Миссис Бейкер ласково засмеялась и погладила Сюзанну по руке.
— Не смущайся, детка. Я не знаю ни одной пациентки доктора Макги, которая не старалась бы выглядеть перед ним как можно лучше. Если речь идет о молоденькой девушке, то она использует сразу весь запас своей косметики, когда он должен пройти с обходом. У женщин постарше при знакомстве с ним сразу появляется характерный блеск в глазах. Даже седовласые почтенные леди, согнутые пополам своим артритом, лет на двадцать старше меня, — и те чистят себе перышки, лишь бы выглядеть перед ним получше. А так как красота дает женщине чувство уверенности в себе, то эти попытки понравиться можно воспринимать как своего рода терапию.
Ближе к полудню доктор Макги вернулся к ней в палату. Перед собой он катил две тележки.
— Я подумал, почему бы нам не обсудить проблемы вашей памяти за обедом?
— Разве врачи могут обедать вместе с пациентами?
— Мы здесь у себя стараемся не соблюдать формальностей, характерных для больниц в больших городах.
— А кто платит за обед?
— Конечно, вы. Не могу же я не соблюдать формальности до такой степени?
Сюзанна улыбнулась.
— Что же у нас на обед?
— Для меня — сандвич с цыпленком и с салатом, а также яблочный пирог, а для вас — хлеб без масла, тапиока...
— Мне кажется, для меня выбор блюд не очень-то меняется.
— Ну что вы, на этот раз мы можем вам предложить кое-что поэкзотичней, чем вишневое желе, — торжественно провозгласил Макги. — Пожалуйста — лимонное желе!
— О, боюсь, мое сердце не выдержит такой неожиданности.
— А также небольшое блюдо с консервированными персиками. Настоящий праздник для гурмана. — Он подвинул столик с подносом поближе к кровати, принес стул и привел изголовье кровати в вертикальное положение, так что теперь у них появилась возможность нормально поболтать за обедом.
Макги переставил поднос с едой для Сюзанны на столик, приподнял пластиковую крышку и, подмигнув ей, сказал:
— Выглядите вы просто отлично — сама свежесть.
— Что вы! Я выгляжу сейчас страшнее смерти.
Поделиться книгой: