Помоги проекту - поделись книгой:
Как вы, наверное, уже поняли, весь спектакль был разыгран нами с единственной целью – привлечь внимание заговорщиков. Кошки, установившие, как и предполагалось, дозоры в подвальных окошечках на людных улицах, не могли остаться в стороне. После «чудесного спасения» Пусика того были просто обязаны завербовать – он «слишком много знал»…
Оставалось надеяться, что техника не подведет. В ухе агента 013 находился маленький микрофончик самого новейшего образца. Он позволял нам поддерживать постоянную беспроводную связь лучшего качества. Соответствующие мини-приемники были у меня и у Алекса на запястье в виде простеньких плетеных браслетов. Настроившись на нужную волну, мы убедились, что агент 013 жив-здоров и мирно обсуждает с кем-то проблему междинастического разлада каких-то первых гиксосских царей со вторыми гиксосскими царями (судя по всему, обе династии правили одновременно). У меня быстро опухла голова, я выключила свой приемник и обратилась к командору:
– Ну что, милый, пожалуй, нам пора в гостиницу. Скоро стемнеет и в переулочках начнут собираться маргинальные личности. Вообще-то я люблю гулять по ночному городу, но Александрия почему-то не выглядит такой уж гостеприимной…
Я отшатнулась от едва не наступившего мне на ногу косоглазого калеки с покрытым гнойными волдырями лицом и грязной ухмылкой.
– Монетки не найдется, прекрасная госпожа? – приторным голосом начал он, но, поняв, что я под защитой легионера, поспешно уковылял прочь.
Алекс молча повлек меня за собой, всю дорогу я трещала без умолку, а он только рассеянно кивал. У меня сложилось неприятное ощущение, будто командор собирается сообщить нечто, что точно не будет принято мной на ура.
Стемнело удивительно быстро, приличных фонарей еще не придумали, а в густой черноте вдоль заборов и стен стали проплывать жуткие фигуры с поблескивающими в ночи зубами и короткими ножами в руках. Со страху я едва не залезла Алексу на голову, но оказалось, что это была всего лишь артель мирных эфиопов – резчиков по дереву, поздно возвращавшихся с работы домой.
На перекрестке Алекс вдруг остановился, пару раз вздохнул и осторожно начал:
– Алина, только не горячись… Кажется, я нашел единственно приемлемый способ, как нам оставаться вместе, не вызывая лишних подозрений. Понимаешь, как солдат, я должен ночевать в казармах, то есть в палаточном лагере, а туда не пускают посторонних[1].
На постоялом дворе нам двоим поселиться нельзя – сразу заподозрят неладное. Если римский легионер платит за жилье, когда у него есть бесплатное, да еще с трехразовым питанием, значит… Как минимум он шпион, задумавший покушение на царицу! А может быть, и вообще шумерский террорист, собирающийся спалить весь город!
– Э-э, к чему ты ведешь? – подозрительно прищурилась я.
– Просто хочу сказать, что самым логичным разрешением нашей ситуации будет твое житье в лагере в качестве моей… ммм… рабыни. Это разрешается уставом и не противоречит исторической традиции! – торопливо выдал любимый и ободряюще улыбнулся, дабы предельно сгладить ситуацию.
– Вэк…
– Только на время операции!
– Вэк…
– Я обещаю не кричать на тебя при людях и не перегружать домашней работой! Только стирка…
– Вэк… Я не ослышалась?! Ты действительно решил унизить меня в глазах всего Верхнего и Нижнего Египта таким изощренным способом? Да чтоб я была рабыней какого-то римского легионеришки…
– Ну спасибо, – проворчал Алекс. – Во-первых, я хотел как лучше. А во-вторых, Рим на данный момент находится в самом расцвете цивилизации. Следовательно…
– Я не буду жить в антисанитарных условиях казарменного общежития! Я вообще терпеть не могу Историю Римской империи – наглые завоеватели и самодовольные итальяшки! Короче, все, прощай навек! Прекрасно переночую одна в гостинице.
– Алина, послушай меня…
– Нет и еще раз нет!
– В последний раз тебе говорю – одумайся!
– По-моему, в первый.
– Не важно. Здесь слишком опасно оставаться одной, тебя могут схватить прямо на улице и увести в настоящее рабство. Да, да, в Александрии, между прочим, часто воруют людей. А будучи (номинально!) моей собственностью…
– О небо! Да таких темных элементов, как ты, я в жизни еще не встречала. Топай к себе в лагерь, да поторопись, а то еще взыскание получишь за то, что вовремя в кроватке не оказался! За меня не беспокойся, на задании не в первый раз, живьем не возьмут… Короче, не пропаду!
Демонстративно развернувшись, я решительным шагом двинулась в ночь. Но не особенно быстро… Вдруг его заклюет совесть и он решит меня догнать? Мысль, конечно, наивная, но греющая…
Сомнений в том, что я найду «Египет», не было. Еще на Базе предусмотрительный и заботливый котик заставил меня хорошенько выучить месторасположение этой самой популярной гостиницы на случай, если потеряюсь.
Так что я смело топала по неосвещенным улицам, твердо убежденная, что делаю это в знак протеста и воспитания любимого объекта. Однако, как и следовало ожидать, мерзавец Алекс-Антоний меня догонять не стал: наверняка боялся опоздать в часть и подвести своего центуриона. Упертый и бесчувственный солдафон! Ну за что только я его люблю и все прощаю?! Вот ведь и в этот раз прощу, но только утром. Пусть помучается…
А в результате, проплутав пару часов по Александрии, где ночная жизнь оказалась не менее оживленной, чем дневная, я беспросветно заблудилась. Спросить у прохожих не рискнула – слишком подозрительные рожи попадались на пути. Может быть, в плане преступности командор меня просто запугивал? Но когда на моих глазах произошли три драки с поножовщиной, один вооруженный налет, четыре ограбления и бессмысленное похищение кривоногой старушки, я впала в серьезные сомнения… Пока выручала спринтерская скорость да безрассудное счастье суперагента, но дыхалка уже начинала сдавать и прическа наверняка растрепалась.
Мимо сверкали тусклые огни ночных баров и притонов, повороты сворачивали не туда, кто-то противненько хихикал вслед. Всякий раз, когда мне казалось, что я вот-вот выйду к гостинице, дорога выводила к похожему на еловую шишку искусственному холму, на котором находилось святилище Пана. А у его ворот неизменно торчала кучка студентов-наркоманов, куривших анашу. Они с завидным постоянством предлагали мне присоединиться, и я в который раз уносила от них ноги, едва ли не на ощупь пытаясь прочесть названия улиц, все еще теша себя надеждой добраться до вожделенной комнаты, где я наконец буду в безопасности.
Каким чудом боги вывели меня к гостинице, за какие заслуги и после каких испытаний – лучше не знать никому. Видимо, они сдались после моей ругани – столь изощренных проклятий ни Анубис, ни Гор не слышали от сотворения мира! Дрожащим от усталости и охрипшим от междометий голосом я заказала одноместный номер в «Египте» у пожилого еврея за стойкой.
– П'йошу, п'йошу, молодая госпожа, ваш номей тринадцать. Напеаво от входной двейи. П'йиятной вам ночи, и да хйанит Изида ваш сладкий сон, – ласково улыбнулся он редкозубой нечищеной улыбкой. Я тогда еще подумала, что порядочные портье так не улыбаются, но устраивать скандал не стала, потому что очень хотела спать.
Медный ключ выглядел тяжелым и надежным, косяки крепкими, окна со ставнями, и бдительность отступила на задний план… А зря!
В результате через какой-нибудь час прямо посреди ночи я проснулась оттого, что по моей комнате шарились незнакомые люди! Два разноуровневых типа в белых масках (наверное, египтяне предпочитают белый цвет во всем, даже там, где преступники веками используют черный).
– Уй, глупая женщина! Совсем вещи с собой не носит, воровать нечего, да!
– Ай-я, может, их до нас кто-то своровал?
– Не может быть, э! Мы всегда платим за право красть здесь первыми, еврей других не пустит, уй! – совершенно не скрываясь, болтали они, нагло не обращая внимания на то, что я встала на кровати, уперев руки в бока.
– Спасите! Помогите! Игнорирование полное…
– Ай-я, если продать женщину арабам, они дадут нам два таланта?
– Нападение на живого человека! – на порядок громче продолжила я. Результат тот же…
– Больше одного не дадут, шумная очень, кричит, как… как верблюдица кричит!
– Вэк?! – на месте обалдела я.
– Э, тогда давай себе возьмем! Раз так кричит, страстная, наверно…
– Уй, а чем кормить? Себе бы на кебаб заработать. Понесем ее к арабам. Слушай, э, помолчи, громкая женщина!
Но если они рассчитывали взять меня без сопротивления, то здорово просчитались! Это была уже не та наивная и беззащитная студенточка Алина Сафина, которую чуть не съел психованный монстр.
О нет! У них на пути встала хладнокровная суперагентка Базы в короткой ночнушке с кружавчиками и со сжатыми кулаками. Ха! Хи-ху-хо-хе-э-й-я-а! За моими плечами стояли целых два курса самообороны: один для благородных девиц, другой для боевых котов!
Пусик заслуженно мог бы мной гордиться – гнусаво взвыв, я расцарапала физиономию первого так, что только белые лоскутки закружились в воздухе! Второго пнула ногой в пах, приложила носом о колено, добавила сцепленными руками по затылку и напоследок больно укусила за волосатое ухо!
Пока они выли, катаясь по полу, я без оглядки бросилась из комнаты. Благо что в коридоре ни на кого не нарвалась, а выход был рядом. Злодей-портье сидел у себя за конторкой, поедая какую-то крупнозернистую мамалыгу. Прежде чем он успел поднять на меня глаза, я надела миску с его же кашей ему же на голову и была такова…
Только к утру, мокрая и запыхавшаяся, я добралась до лагеря римлян. О строгостях в армии Цезаря мне было известно еще из курса школьной истории – нет никаких гарантий, что меня пропустят к любимому.
Но сердобольный часовой внял моим мольбам и пустил на территорию лагеря. Здесь царило утреннее оживление: крепкие загорелые парни занимались зарядкой, строем ходили в туалет, а в больших котлах варилось что-то ароматное. Увидев умывающегося Алекса, я кинулась к нему и упала перед ним на колени, обнимая за ноги с воплем:
– Я навек твоя рабыня!
– Э-э, спасибо… вставай, неудобно…
– Нет, скажи, что я твоя рабыня!
– Ладно, ладно, ты – моя рабыня, довольна? Ну, поднимайся, пожалуйста, на нас же все смотрят.
– Я – твоя рабыня…
Класс, класс, класс!
С этого дня, гуляя по улицам Александрии хоть до самого позднего часа, я чувствовала себя в полной безопасности. При первой же попытке облизнуться в мою сторону мне было достаточно сунуть бандиту под нос кулак с нарисованным синей тушью клеймом, чтобы тот послушно отвалил. Ибо, обидев меня, он бы обидел легионера армии Цезаря, а это никому не улыбалось. Римские солдаты не пользовались большой любовью у населения, но спокойно без нее обходились, внушая взамен глубокое уважение и страх…
Этим же утром, едва мы с Алексом остались наедине, первым делом настроили связь с Профессором. По счастью, особых дел от новобранцев на сегодня не требовалось: ну помаршировали часок-другой, побегали в полном боекомплекте, прослушали политинформацию насчет величия Рима, узнали, сколь велика честь за него умереть – вот, собственно, и все. Затем объявили «свободное время», и всех, кроме дежурных и часовых, отпустили гулять в город и заниматься своими делами. Кстати, намекнув, что лучше всего там же пообедать и поужинать, дабы помочь родному легиону сэкономить, а то и так постоянные сбои с продовольственными поставками.
– Это как раз то, что нам нужно, – веди меня в ресторан! – царственно заключила я, хватая Алекса под руку и с высокомерным видом позволяя ему сопроводить меня до ворот.
Командор вздохнул, но спорить не стал, только грустно улыбнулся армейским товарищам. Ничего, пусть привыкают, рабство не вечно, а впереди феминизм и равенство полов!
Вот так, незатейливо гуляя под ручку, мы забрели в одно из многочисленных летних кафе Александрии с выбором самых недорогих блюд. Во-первых, непомерных расходов Профессор не простит, а во-вторых, римские легионеры тоже далеко не всегда были при деньгах.
Заказав салат из двенадцати сортов перца и фахитос с кетчупом[2], мы незаметно приступили к прослушиванию. Увы, агент 013 на запросы не реагировал и на связь не выходил.
– Видимо, пока у него нет возможности, – задумчиво пояснил командор.
Да, на этот раз бедный наш пушистый камикадзе каждую минуту пребывания в тылу врага рискует не по-детски, а целостность шкурки для котика – священнее всего на свете! В этом смысле он переплюнет по эгоизму любого горностая… Алекс с самым печальным выражением лица прислушивался к беспрерывному мяуканью, исходившему из недр александрийских подвалов.
– Ну и что толку? Ведь кошачьего языка мы не знаем, – вздохнула я.
– А?! Почему не знаем? Прости, совсем забыл, у нас есть электронные «переводчики» с кошачьего, – хлопнул себя по лбу Алекс, поспешно роясь в сумке и доставая медальончик в форме малюсенького клыка, вероятно кошачьего.
– Премного благодарна, ты всегда вспоминаешь обо мне в самую последнюю очередь!
– Не дуйся, милая, ты же прекрасно знаешь, что я думаю о тебе постоянно, – тихо возразил командор, мягко привлекая меня к себе.
– Отпусти, неудобно же, люди кругом… ммм, обзавидуются, – мурлыкнула я, быстро тая и прижимаясь щекой к его груди.
Но именно в этот момент новый медальон начал действовать. Я быстренько отключила прежний микрофон – теперь в ухе у меня вместо дурного мяуканья звучала вполне разумная речь на понятном языке.
– Похоже, у них собрание, – прищурился Алекс, все еще продолжая меня прижимать. – А это, кажется, коты провозглашают лозунги!
– Точно, лозунги, – неохотно отозвалась я, столь же неохотно его отпихивая и возвращаясь на свой стул. Разумом-то я, конечно, понимала, что дело прежде всего, но на это мгновение сильно возненавидела весь кошачий род.
А лозунги действительно были занимательными…
– Вернем величие лучезарного племени египетских кошек!
– Накажем зазнавшихся людей, прежде чем милостиво позволим им вновь служить нам. Нам, самым совершенным творениям на земле!
– Слава детям величественной и неповторимой богини-матери Баст!
– Мур, мур, мур-р-мур! Мур-р-мур, мур-мур-мур-мур-р!!!
– Воистину, нет на земле фараонов, да и во всем поднебесном мире созданий более великих, чем кошки! На небесах, кстати, тоже…
– Слава кошкам и котикам, мудрейшим и прекраснейшим, пушистым и гладкошерстным…
Потом шла длинная череда аналогичных воплей, рукоплесканий (или лапоплесканий будет правильнее?), и наконец-то раздался родной, до щекотки знакомый голос:
– Всем спасибо, достаточно! Итак, свободнорожденные мои, с традиционным открытием собрания мы закончили. Пора приступить к конкретным предложениям. На повестке дня один серьезный вопрос: частное предложение Анубиса о сотрудничестве и поддержке наших революционных преобразований. Взамен древний бог надеется на то, что щадить никого из людишек мы не будем, тем самым активно способствуя пополнению рядов его подданных.
Мы с Алексом слушали эту бредовую речь, не веря своим ушам, – председателем собрания был не кто иной, как наш Мурзик! А теперь уже, наверное, «величайший и мудрейший из всех живущих Мурзиков».
– А Пушок неплохо устроился! – вытаращив глаза, не удержалась я. – Вот зуб даю, он покорил их всех блестящим умом и глубинными познаниями в египтологии.
К счастью, с нашей стороны микрофоны были отключены и мы могли спокойно обсуждать происходящее, не боясь ненароком задеть агента 013 какими-нибудь особо критическими высказываниями на его счет.
– …Меж тем вчера мы заручились поддержкой хранителя Бэса и покровителя вод могущественного Себека – старики еще помнят этого крокодилоголового прораба. Ему не нравится, что люди вовсю роют каналы, строят дамбы да меняют русла, не оговаривая с ним смету, как в былые времена. А Бэс, как вы помните, в свободное от основной работы время (он числился шутом у великих богов) охранял дома простых людей, обычно больше ориентируясь на припасы. («Хе-хе-хе», – послышался смех из рядов слушающих). В общем, он тоже в обиде на черную людскую неблагодарность, поэтому будет помогать, чем сможет, исключительно на общественных началах.
– И это все? Не густо, мя-ау-у. А из великих кто, кроме Анубиса и Сета? С Осирисом не разговаривали? – высокомерным тоном мяукнул кто-то из толпы (полагаю, что из толпы).
– Не-э, он категорически отказался, узнав, что мы сотрудничаем с Сетом, – никак не может забыть то расчленение, хоть это и было тысячу лет назад. Конечно, и на жену его, Исиду, мы теперь не можем рассчитывать. Говорят, после той истории она даже в одной комнате с Сетом находиться не может – ее тошнить начинает… – Это уже был не агент 013, а какой-то пожилой кот, судя по голосу. Профессор, вероятно, всего лишь вошел в совет старейшин (хотя и это немало за одну ночь).
– Что-то мы поторопились, неправильную политику повели. И вообще, кто договаривался с Сетом? Ведь ясно было, что это если не настроит против, то лишит нас сотрудничества всего семейства Осириса, включая и его честолюбивого сынка Гора, – высказался хриплый голос.
– Ну Анубис-то тоже его родной сын, а все равно не отказывается, – послышался нерешительный голос агента 013.
Так вот кто договаривался с Сетом, втихомолку вредя планам АЕК (армии египетских кошек). Неужели за один день он приобрел такую власть среди своих собратьев? Но как ему это удалось?
– Добрый мой Хнум, ты знаешь, что благородный Великий Кот печется лишь о нашей победе и моем воцарении на египетском троне как живой ипостаси лучезарной богини-матери Баст, нашей прародительницы, – заступилась за нашего кота какая-то кошка, то есть, судя по всему, самая главная там.
– Ладно, кошка, я здесь, как и все боги, только потому, что еще надеюсь вернуть веру в себя, – ответил тот же хриплый голос. – Ведь я создал их, потратив целый трудовой день и четыре мешка глины, а они, неблагодарные, и думать об этом забыли, верят в какого-то Сераписа, смешали трех или четырех богов. Настоящий мутант получился наподобие сфинксов – ну мы и развлеклись тогда с Осирисом.
– Вот бы посмотреть на этого Хнума, насколько я помню по картинкам, у него голова барана и тело человека. А еще он сделал людей из глины, – сказал Алекс.
– Если это действительно так, он в свое время был очень важной шишкой, – заключила я.
Нашему коту довелось увидеть живого бога, надо расспросить его во всех подробностях, как только вернется. И о кошке той, наверное, даже в первую очередь поинтересуюсь. Значит, у них там самый главный предводитель не кот, а кошка, а наш Пусик, похоже, у нее в фаворитах ходит. Хороший расклад, ничего не скажешь.
– …Конечно, моя царица. Ведь помощь от Сета будет немаленькая, он всегда был самым могущественным. Пыльные бури, дожди, град, гром небесный…
Правда, в том объеме, в каком он сейчас может себе позволить. Он сейчас не в лучшей своей форме, как и все древние египетские боги, прошу прощения (видно, это относилось к престарелому Хнуму), впрочем… – воркующе-нежным голосом отозвался наш котик, еще раз подтвердив все мои подозрения на его счет.
– Приветствую вас, иноземцы.
Рядом с нами откуда-то вдруг возник маленький кривоногий горбун с невероятно крупной головой. Из одежды кроме набедренной повязки на нем был только большой картонный воротник с орнаментом из треугольников. Бесцеремонно прыгнув на стул рядом с нами, он принялся поглощать еду из моей тарелки. От удивления, а может, потому, что была не очень голодна, а больше думала о том, где найти укромный уголок, чтобы поспать, я не успела и ахнуть. Между тем бомж (а кто же еще), в мгновение ока покончив с моим картофельным салатом, тут же собрал остатки заказанных Алексом наперченных куриных ножек и с жадностью поглотил и их, без стеснения орудуя прямо руками.
– Прошу прощения, мои благословенные, вы еще что-нибудь заказывали – стоит ли мне ждать и вознаградится ли мое ожидание? – вежливо поинтересовалось это странное существо, вытирая жирные руки о набедренную повязку не первой свежести.
Поделиться книгой: