Помоги проекту - поделись книгой:
Казалось, ничто не предвещало беды. Удачно выбрана стоянка. Нормально шли переговоры с прибывшими полномочными представителями японского правительства. К вечеру 8 декабря разразился шторм. Отдали второй якорь, спустили реи и стеньги.
К утру ветер стих, и тогда решили снова поменять стоянку и пошли в северо-восточную часть бухты, чтобы там исправить поврежденный такелаж.
Утром 11 декабря моряки почувствовали содрогание корпуса корабля без видимой на то причины. Через несколько минут вода близ города как будто закипела. Течение реки, впадающей в бухту, значительно усилилось, а волны с моря устремились к берегу, образуя водовороты вокруг острова и мысов. Джонки, стоявшие у города, какая-то неведомая сила понесла вверх по реке. Уровень воды резко понизился. На фрегате отдали второй якорь. Вслед за этим вода стала снова прибывать. Фрегат ворочало то в одну, то в другую сторону. Приливы и отливы быстро сменялись, образуя жуткие водовороты. Никто не понимал, что происходит вокруг. Что-либо предпринять в этой сумасшедшей круговерти было невозможно. Все, затаив дыхание, ждали неминуемой гибели.
Фрегат то несся к городу, то с такой же силой устремлялся назад к выходу из бухты. Якоря уже не держали. Несколько джонок разбилось о его борт.
На глазах у моряков огромный водяной вал полностью накрыл город.
Затем бухта наполнилась частями разрушенных домов, бревнами, крышами, перевернутыми джонками, трупами людей и животных. Все это неслось из города в мутном потоке со страшной скоростью. За этим валом последовало еще несколько... От города ничего не осталось. Все затянуло дымом, распространился серный запах. Фрегат вращался, как волчок, запутавшись в своих же якорных цепях. Раздалась команда: "Все наверх, крепить орудия. Люки закрыть".
С креном на левый борт "Диану" несло на отмель. Наступила зловещая тишина. Фрегат лежал на борту и скрипел всеми частями. Казалось, еще мгновение и он развалится. И только слышны были слова: "Да будет воля божья. Ребята, не робейте!"
С новым приливом фрегат стал подниматься. Один матрос погиб, двое получили тяжелые ранения.
Когда пришли в себя, проверили трюмы. Оказалось, что вода в них сильно прибывает. Заработали всеми помпами. После полудня фрегат остановился вблизи подводного камня, и вдруг моряки увидели недалеко от борта всплывшую часть собственного киля. Корабль чудом еще удерживался на воде. Хвала его строителям, ломбальским мастерам! Вскоре обнаружили, что оторвало руль. Срочно требовался капитальный ремонт. Но где? Город представлял собой жуткую картину разрушений. Решено было начать переход в бухту Хеда, расположенную в 35 милях от Симоды. Чтобы облегчить фрегат, свезли на берег все орудия, подвели под кормовую часть пластырь из паруса. Течь после этого заметно уменьшилась. На берегу сделали временный руль. Поставили паруса, но встречный ветер развил волну. От сильной качки течь снова увеличилась. Наступила ночь. Одна за другой выходили из строя помпы.
Настал момент, когда надо было принять меры к спасению экипажа.
Спустили на воду плавсредства, и моряки стали покидать корабль. Путятин принял предложение японцев отбуксировать фрегат в закрытую бухту Хеда и поставить там его на мель.
Утром 7 января 1855 года японцы собрали около 100 лодок, и только утих ветер, начали буксировать фрегат, заметно осевший в воду. За три часа удалось пройти миль пять. Как вдруг и, казалось, без всякого повода, к удивлению русских моряков, все японские лодки спешно покинули фрегат и устремились к берегу. Вскоре все прояснилось. Налетевший минут через 10 шквал развил сильное волнение, и Путятину с последней группой моряков едва удалось спастись на шлюпке.
Брошенный фрегат развернуло и понесло обратно, а вскоре он перевернулся. С рассветом его уже не было видно. Измученные моряки с трудом добрались до бухты Хеда. Японцы, несмотря на то, что сами пострадали от землетрясения, оказали русским морякам помощь и поддержку. Чтобы попасть на родину, требовался корабль. И русские моряки решили его строить своими силами. О том, как была построена шхуна "Хеда" и как сложилась дальнейшая судьба моряков, мы расскажем в следующем номере.
* * *
Л. СКРЯГИН
ДРАМА "ДУНКАНА ДУНБАРА"
Рис. mf076-m.jpg
У английских моряков есть такая традиция: если после кораблекрушения в живых остается один человек, то такого счастливчика, вне зависимости от его настоящего имени, называют "Хью Уильямсом".
Это имя стало нарицательным не случайно: на протяжении трехсот лет оно по странному стечению обстоятельств десяток раз фигурировало в официальных отчетах Британского Адмиралтейства как имя единственного уцелевшего очевидца катастрофы на море.
Наш рассказ о гибели английского клипера "Дункан Дунбар" и человеке, который при этом третий раз оказался "Хью Уильямсом".
Клипер был построен в конце 1863 г. в Сандерленде корабельным мастером Джеймсом Лэйнгом. По типу парусного вооружения "Дункан Дунбар"
считался трехмачтовым кораблем, его регистровая вместимость составляла 1321 т, длина - 202 фута.
На ходовых испытаниях при штормовом ветре судно показало максимальный ход 18 уз. Хотя "Дункан Дунбар" предназначался для срочных почтовых рейсов между Англией и Австралией, Британское Адмиралтейство переоборудовало его в военный транспорт. Англия, вступив в войну с Россией, начала перевозку своих солдат в Крым.
В 1854 г. "Дункан Дунбар", доставя на внешний рейд осажденного Севастополя военный груз и около тысячи солдат, чудом избежал гибели во зремя знаменитого ноябрьского урагана, погубившего англо-французскую эскадру. После окончания Крымской войны в 1856 г. "Дункан Дунбар" под командованием капитана Джеймса Грина совершил из Ливерпуля в Сидней весьма быстрый по времени рейс. Клипер отдал якорь в гавани Порт-Джексон на 70-й день. Всего лишь недели не хватило Грину повторить рекорд клиперов "Лайтнинг" и "Джеймс Вэйнс" (63 дня), установленный на том же переходе в 1853 и 1854 гг.
31 мая 1857 г. "Дункан Дунбар", имея на борту 68 пассажира, 59 членов экипажа и генеральный груз, под командованием того же Грина снялся на Сидней в свой роковой рейс.
Некоторые морские историки Великобритании, описывая гибель этого корабля, утверждают, что якобы перед выходом в море в воскресенье капитан "Дункана Дунбара" заявил судовладельцам: "Я лучше брошу якорь в аду, ежеле не в гавани Порт-Джексон на 63-й день!" Однако расчет капитана Грина отдать якорь в гавани Сиднея на 63-й день плавания не оправдался. Встречные западные ветры Атлантики задержали судно в Английском канале. К заливу БотаниБей подошли лишь на 81-й день. Вечером 20 августа 1857 г. клипер был у мыса Норт-Хед, что с севера ограждает вход в гавань Порт-Джексон.
Несмотря на плохую видимость, впередсмотрящие заметили огонь маяка упомянутого мыса. Сумерки быстро сгущались, начавшийся шторм от зюйд-оста усиливался... Вход в гавань уже не был различим за пеленой брызг. Оставшийся в живых очевидец этих печальных событий сообщил:
"Капитан сказал, что до рассвета мы не будем входить в гавань... Мы убрали верхние паруса и взяли по три рифа на фор-марселе и гроте".
Под зарифленными парусами клипер лавировал с восточной стороны входа в гавань между мысами Норт-Хед и Саут-Хед. В 20 часов, когда колокол пробил восемь склянок, вахту старпома сменила вахта второго штурмана. Капитан Грин присутствовал при смене вахт, приказал взять еще один риф на фор-марселе и вызвал наверх третьего помощника, который с боцманом возглавил на баке вахту впередсмотрящих.
"Будем входить в гавань!" - приказал капитан.
На руль поставили еще одного матроса. Не меняя галса, клипер начал поворачивать направо. Дул штормовой ветер с дождем, на море стояло большое волнение. Спустя несколько минут с бака раздался крик, полный ужаса и отчаяния:
"Прямо по носу буруны!" С юта последовала в рупор команда капитана: "Левина борт! Фор-брасы на левую! - Но было уже поздно... Справа отчетливо слышался рев разбивавшихся о скалы волн. Корабль с 14-узлового хода ударился скулой правого борта о гранитный выступ подводной скалы и накренился на левый борт. Удар был настолько силен, что никто на палубе не смог устоять на ногах, все три стеньги, а потом и мачты рухнули за борт. Люди, пытавшиеся выбраться из заливаемых водой салона, кают и твиндеков на верхнюю палубу, попадали под адский водопад бурунов, захлебывались и погибали в кипящем море. Драма длилась всего несколько минут. Даже лучшие пловцы из числа экипажа не смогли достичь (кроме одного) берега.
Кем же был этот "Хью Уильямс" с "Дункана Дунбара"?
Джеймс Джонсон числился на клипере матросом первого класса, было ему 23 года. Выходец из Ирландии, свою морскую службу он начал с 14 лет. Так же как и всех находившихся на палубе, в момент удара судна о камни Джонсона смыло волнами за борт. На суде он рассказал, как видел гибнущих среди волн капитана Грина, офицеров и матросов клипера, как сумел ухватиться за обломок стеньги, вместе с которым его выбросило волной на выступ скалы.
Джонсон был сильным человеком и отличным пловцом. Невзирая на сломанные ребра, страшные ссадины и потерю крови, он сумел подняться на уступ скалы, куда не достигали волны. Его заметили случайно на вторые сутки после кораблекрушения спящим на верхнем уступе 25-метрового утеса.
И конечно, всех удивило не только его чудесное спасение, но и то, что "Хью Уильямсом" он имел право именоваться трижды. Как подтвердили Адмиралтейство и газета "Ллойдз лист", Джеймс Джонсон был единственным очевидцем гибели барка "Стоктрн" и корабля "Кэтрин Си".
Будучи на борту "Дункана Дунбара" всего лишь матросом, он не мог исчерпывающе объяснять причину катастрофы, но остался при своем мнении.
Он считал, что капитан Грин, ведя клипер на юг вдоль входа в гавань, принял огонь маяка мыса Саут-Хед за огонь маяка мыса Норт-Хед. По его мнению, корабль прошел мыс Норт-Хед и даже траверз мыса ИннерСаут-Хед и, сделав поворот вправо, вместо входа в гавань оказался перед скалами, которые именуются Гэп.
Джонсон решил больше не испытывать свою судьбу на море и стал смотрителем маяка Нобби-Хед. В 1866 г. он геройски отличился в спасении команды парохода "Кауарра", который потерпел крушение близ его маяка.
* * *
Л. СКРЯГИН
ТАЙНА "АДМИРАЛА КАРПФАНГЕРА"
Рис. mf077-m.jpg
ВЕСНОЙ 1938 Г. МИР ОБЛЕТЕЛА весть, что близ мыса Горн таинственно исчезло учебное парусное судно германского торгового флота "Адмирал Карпфангер". Несмотря на длительные и тщательные поиски, предпринятые Германией, Англией, Чили и Аргентиной, корабль найден не был.
В течение почти 30 лет он успешно совершал регулярные рейсы на линии Европа - Австралия, следуя вокруг мыса Горн. Его построили в 1908 г. на верфи фирмы "Рикмерс" по заказу Бельгии. Это был стальной четырехмачтовый барк вместимостью 2853 per. т, длиной 92 м, шириной около 15 м, с осадкой более 8 м. Названный на стапеле "Ле Авенир", он устал учебным судном Бельгийского торгового флота. В период экономической депрессии капиталистического мира в начале 30-х годов Бельгия продала барк финскому судовладельцу Густаву Эриксону, который не без выгоды начал возить на нем пшеницу из Австралии.
В 1933 г. "Ле Авенир" стал собственностью германской судоходной фирмы "Гамбург - Америка - Линие" (ГАПАГ). После капитального ремонта барк получил название "Адмирал Карпфангер" и высший класс германского Ллойда "100-А4".
Он по-прежнему выполнял роль учебного судна, совершая одновременно коммерческие рейсы из Европы в Австралию.
Первое плавание судна в "Страну золотого руна" прошло весьма успешно. Барк показал отменные мореходные качества и завидную для парусного судна скорость - 17 уз. К обратному рейсу на борт "Адмирала Карпфангера" в Порт-Джермейн, что в заливе Спенсера, погрузили 42549 мешков пшеницы. Погрузка зерна производилась в полном соответствии с требованиями безопасности плавания парусного судна в штормовых условиях. Так, в трюмах барка поставили продольные шифтинг-бордсы для предотвращения смещения груза при бортовой качке.
8 февраля 1938 г. "Адмирал Карпфангер" выбрал якорь и снялся из залива Спенсера на Англию. Экипаж судна насчитывал 60 человек, из которых 33 были морскими кадетамипрактикантами в возрасте от 16 до 18 лет.
Капитан барка Уокер имел строгое предписание судовладельцев выходить на радиосвязь с главной конторой ГАПАГа раз в две недели. 1 марта радиостанция "Адмирала Карпфангера" сообщила в Европу, что на борту все в порядке и судно штормует в точке 51° южной широты и 72° западной долготы. Других сообщений с борта учебного барка владельцы ГАПАГа не получили. Последнее сообщение с "Адмирала Карпфангера" было датировано 12 марта, оно просто подтверждало, что принят сигнал, переданный с проходящего мимо английского судна. По графику рейса барк должен был прийти в Фалмут через 100-110 дней после выхода из Порт-Джермейна. Но прошло 130, потом 140 и 150 дней, а судно не объявилось ни в одном порту мира.
Ни береговые станции на побережье Южной Америки, ни находившиеся поблизости суда не слышали в эфире сигналов бедствия "SOS". Все большие парусники, снявшиеся из южных портов Австралии на Европу с грузом пшеницы, прибыли благополучно в порты своего назначения, а "Адмирал Карпфангер" (лучший из них "ходок") куда-то затерялся. Сначала считали, что на судне испортилась радиоаппаратура, а оно попало в район слабых ветров и задерживается, не имея возможности об этом сообщить.
Когда с момента выхода баркв из залива Спенсера прошло пять месяцев, фирма ГАПАГ приказала капитану своего грузового парохода "Леуна", который стоял под погрузкой в Австралии, сделать обратный рейс в Гамбург не через Суэцкий канал, а вокруг мыса Горн. Ему предписывалось пройти по маршруту парусных судов и внимательно следить за морем и берегами близ мыса Горн.
"Леуна" выполнила это задание, но ее экипаж ничего не обнаружил: ни разбитого корпуса барка на прибрежных рифах, ни плавающих в море обломков кораблекрушения. Владельцы исчезнувшего корабля собрали сообщения капитанов многих судов, которые с марта по июль 1938 г. совершили плавание в районе, где пропал "Адмирал". И опять - никаких следов... Ближе всех к последнему месту пребывания судна на 12 марта находился английский пароход "Дархэм". Он прошел по тому же маршруту спустя 8 дней. Его капитан сообщил, что 20 и 25 марта на широте 55,5° он видел 8 огромных айсбергов, причем длина самого большого из них составляла милю при высоте 150 м.
Шло время, а никаких известий о пропавшем паруснике не поступало. Германия продолжала поиски. В них приняло участие аргентинское географическое судно "Баийя Бланке".
Оно тщательно обследовало все острова, расположенные у мыса Гори.
Аргентинские моряки видели на их берегах множество обломков кораблекрушений, но по своему виду они могли быть отнесены только ко времени пятидесятилетней давности. Членов экипажа, которые могли бы успеть покинуть гибнущий барк и на шлюпках высадиться на острова или материк Южной Америки, "Баийя Бланке" не обнаружил.
21 сентября 1938 г. спустя семь месяцев после выхода барка из австралийского порта комитет Британского страхового Ллойда внес название исчезнувшего корабля в свою "красную книгу" - "считаются пропавшими без вести". Поиски прекратились.
Эксперты комиссии по расследованию исчезновения корабля склонны были считать, что "Адмирал" затонул со всем экипажем в результате столкновения с айсбергом между 12 и 16 марта и что предполагаемые координаты его гибели 50° южной широты и 100-120° западной долготы.
Лондонская "Тайме" в статье об этом происшествии поместила цитату известного английского писателя и моряка Джозефа Конрада: "Море никогда не меняется и его дела, несмотря на всю людскую болтовню, окутаны тайной".
Но газета поспешила с выводами: на этот раз море открыло свою тайну.
Прошел почти год, и в заливе Виндбаунд на острове Наварино близ мыса Горн аргентинцы нашли новые обломки кораблекрушения: несколько досок белого цвета с медными бугелями, деревянные двери с надписями на немецком языке, кусок переборки с электровыключателем немецкого производства, обломок рея длиной около семи метров, деревянную шкатулку с надписью на немецком языке "Фриеретсен Веллингтон". Спустя некоторое время на острове Уоллатсон (острова Огненная Земля) были найдены куски вельбота и спасательный круг с надписью "Адмирал Карпфангер". На этот раз эксперты комиссии, приняв во внимание характер течения и розы ветров, пришли к выводу, что "Адмирал Карпфангер" погиб на прибрежных рифах острова Наварино.
* * *
Г. НУЛИН
ДРЕЙФ И ГИБЕЛЬ "СВ.АННЫ"
Рис. mf078-m.jpg
ЛЕДОВАЯ ОБСТАНОВКА В ТОТ ГОД в Арктике была очень тяжелой. Ни одному пароходу за все лето так и не удалось пробиться в Карское море.
И вдруг, к удивлению моряков со стоявших в Югорском Шаре судов красивая шхуна под всеми парусами смело проскочила пролив и вошла во льды Карского моря. Это была "Св. Анна". С тех пор ее больше не видели...
Экспедиция покинула Петербург 10 августа 1912 года. В ее задачу входило пройти Северным морским путем из Атлантического океана в Тихий, попутно занимаясь зверобойным промыслом.
Экспедиционное судно - довольно старая, но еще крепкая деревянная шхуна (построена в 1867 году) с малосильной паровой машиной - было куплено в Англии и получило новое название "Св. Анна". Его длина составляла около 44 м, ширина - 7,5 м, водоизмещение - 231 т. Экипаж шхуны состоял из 24 человек. Экспедицией командовал молодой, но опытный моряк лейтенант Георгий Львович Брусилов. В 1910-1911 годах он участвовал в гидрографической экспедиции на ледокольном судне "Вайгач", плавал в Чукотском и Восточно-Сибирском морях. Тогда и зародилась у него мысль о самостоятельной полярной экспедиции.
Обогнув Скандинавию, шхуна зашла в Кольский залив, где в последнем на своем пути порту Александровск-на-Мурмане запаслись всем необходимым. Под свежим ветром Баренцева моря "Св. Анна" стремительно приближалась к Югорскому Шару...
Но активное плавание в Карском море продолжалось недолго. В начале октября, достигнув западного берега Ямала, шхуна остановилась, окруженная ледовыми полями. Полуостров был так близко, что моряки ходили на берег и запасались плавником для будущей зимовки. Брусилов рассчитывал спокойно здесь перезимовать, и как только отпустят льды, продолжить плавание на восток. Однако, измеряя глубину, моряки вскоре заметили, что ледовое поле вместе с судном несет на север. Начался ледовый дрейф.
Шхуну все дальше и дальше уносило в высокие широты. Первое время на судне царило хорошее настроение.
"Св. Анна" казалась надежной, голод не страшил - продовольствия взято на полтора года. Но день за днем, месяц за месяцем положение пленников Арктики осложнялось.
Наступила полярная ночь с морозами и пургой, когда не видно ни звезд, ни луны, и даже полярное сияние - это чудо из чудес - уже не радовало глаз. Лишь вой ветра и треск льда при торошении нарушали безмолвие белой пустыни.
Цынга - бич почти всех полярных экспедиций того времени, обрушилась на моряков. Тяжело заболел и сам Брусилов.
Весной стали охотиться на белых медведей. Благодаря свежему мясу больные начали поправляться. А судно между тем уже находилось за 78-й параллелью. Пробовали вырубить канал, взрывали лед, но попытки освободить судно ни к чему не привели. Брусилов сознавал тщетность усилий, но чтобы не унывали моряки, ничему не препятствовал.
Надвигалась вторая зимовка. На многих членов экипажа это действовало удручающе. Самым неприятным было то, что между Брусиловым и старшим штурманом Валерианом Ивановичем Альбановым резко ухудшились отношения. Они перестали понимать друг друга, и часто даже из-за пустяков происходили ссоры.
В конце концов Брусилов освободил Альбаиова от обязанностей штурмана по его просьбе.
Тогда Альбанов решил покинуть судно. С согласия начальника экспедиции вместе с ним отправились еще 10 матросов. В это время "Св. Анна" находилась в точке 83° 17' с. ш. и 60° в. д. Оставаться на судне всем уже не было смысла. Провиант подходил к концу, еще одна зимовка и голод был бы неминуем.
Расстались по-доброму. Устроили прощальный обед, и 23 апреля 1914 года группа во главе с Альбановым по дрейфующим льдам двинулась на юг, к ближайшей суше - Земле Франца-Иосифа.
Прошло больше двух месяцев, а земли все не было видно. Изнурительному пути, когда через торосы, по размокшему снегу приходилось тащить тяжелые нарты с каяками, казалось не будет конца. Ослабевшие люди уже не имели сил двигаться дальше. За сутки преодолевали всего около трех верст. Определяясь по Солнцу, Альбанов сделал жуткое открытие.
Оказывается, они идут на юг, а их вместе со льдом несет на запад мимо Земли Франца-Иосифа. Чтобы товарищи окончательно не пали духом, Альбанов никому не говорил об этом.
В своем дневнике он писал: "Идти приходится теперь так: с высокого тороса сначала намечаешь путь, выбирая места, где возможно или перейти или переплыть, и стараешься выбирать льдины по возможности большие. Часто приходится, перебросив на другую сторону канала длинную лямку, самим переходить по зыбкому мелкому льду на лыжах и, перейдя канал, перетягивать через него каяки на лямках. При этом каяки кренятся, застревают в каше и большого труда стоит их вытянуть на лед.
Поминутно то тот, то другой проваливается, но, вылив из сапог воду, сейчас же принимаются за прерванное дело. А остров почти так эке далеко, как был и раньше".
Когда достигли западного побережья Земли Александры, силы у людей были на исходе, продовольствие кончалось. Один за одним путники умирали. Лишь Альбанову и матросу Конраду удалось добраться на каяке до мыса Флора, где нашли дом и провиант одной из полярных экспедиций.
Они совсем уж было собрались здесь зимовать, но вскоре подошел "Св.
Фока" полюсной экспедиции Г. Я. Седова и забрал их.
Хотя экспедиция Г. Брусилова научных целей перед собой не ставила, однако спасенные В. Альбановым судовой журнал и записи метеорологических наблюдений представили большую ценность для науки. Ведь дрейф "Св. Анны" проходил в той части Карского моря, где не бывало ни одно судно.
Изучая дрейф шхуны, советский ученый В. Визе определил в центральной части Карского моря существование острова, который в 1930 году был действительно открыт и назван его именем.
Таким образом, из всей экспедиции Брусилова в живых остались только двое. Судьба "Св. Анны" и ее экипажа навсегда осталась тайной Арктики.
* * *
В.МИТРОФАНОВ, П.МИТРОФАНОВ
С МИССИЕЙ МИРА
Рис. mf079-m.jpg
К КОНЦУ XVIII ВЕКА МОРСКОЙ кадетский корпус остался без собственного учебного корабля. Гукор "Надежда" по ветхости был разобран на дрова и кадеты с гардемаринами мелкими группами отправлялись в практическое плавание на "всяких" судах, как в свое время определил Петр I. Такое положение дел не устраивало Адмиралтействколлегию. Флоту нужны были хорошо обученные специалисты: совершенствовалась морская тактика, возросла роль артиллерии.
Судном, отвечающим всем требованиям учебного назначения, стал 28-пушечный фрегат "Богоявление", спущенный на воду летом 1798 г.
Основные размерения фрегата: длина между штевнями 39,6 м, ширина 9,74 м, глубина трюма 3,35 м, водоизмещение 720 т, площадь парусов 895 м2.
Летом 1799 г. фрегат вышел в первое плавание по Финскому заливу и Балтийскому морю с кадетами на борту.
Потом кадеты вернулись к классным занятиям, а судно поставили на зимовку в Ораниенбаум.
В начале XIX века правительства России и Швеции договорились о предстоящем заходе русских учебных кораблей в Стокгольм. Фрегат "Богоявление" и бриг "Ласточка", недавно переоборудованный в учебное судно из придворной яхты, готовились к походу. Зима пролетела быстро, остались позади и экзамены, определившие окончательный список участников плавания.
Поделиться книгой: