Помоги проекту - поделись книгой:
— Я поняла, кто нас подстерегает в арке…
Тьфу ты, черт! Ну не дура ли? Сейчас опять объявит себя ведьмой и ясновидицей! Когда же ты сообразишь наконец: то, что в двадцать лет кажется очаровательным, в сорок — осто… Осточертеет!
— Вот, — произнесла Александра, с каменным лицом выпутывая из шали сиреневую книжку карманного формата. Вновь блеснул тисненый золотом заголовок.
— "Мертвые не потеют"? — криво усмехнувшись, спросил Алексей.
— Зря смеешься, — с морозцем отвечала она. — Книга почти документальная… И все совпадает, все! Один к одному!
Алексей переобулся в тапки и с сомнением взял протянутую книжицу. «Детективы, представленные в сборнике, — прочел он на задней крышке, — затрагивают самую острую проблему сегодняшнего дня — неспособность государства защитить своих граждан».
— Хм… — Вновь оглядел обложку, если не с уважением, то во всяком случае с интересом. Прочитанное соответствовало действительности. — И что там?
— Квартира, — сказала она. — Все дело в квартире. Кто-то из теневиков хочет скупить целый дом.
— Зачем?
— Откуда я знаю! Мало ли… Какая-то фирма по обмену жилплощади… Ходят по квартирам, предлагают поменяться на другой район. А тех, кто отказывается, ловят и бьют. Одного уже убили…
— Кого? — ужаснулся Колодников, но тут же сообразил: — А-а, в книге…
Призадумался. При всей своей нелюбви к современным боевикам и прочим там триллерам Алексей не мог не признать, что предложенная Александрой версия выглядит куда более жизненно, нежели его недавние фантазии в духе Борхеса.
— Да нет, вряд ли… — недовольно произнес он наконец и вернул книжицу, так ее и не раскрыв. — Ты вспомни, кто у нас в доме живет. Один вон Полтина чего стоит. — Алексей невольно понизил голос, но тут же устыдился и заговорил подчеркнуто громко: — Борька электрик рассказывал, у него две квартиры одна под другой… Между ними — внутренняя лестница, а в прихожей мордовороты сидят, личная охрана… На такого, пожалуй, наедешь! Он сам на кого хочешь наедет…
— А может, это он и есть!.. Две квартиры скупил — показалось мало…
— Погоди, — встревожился Алексей. — Тебе в самом деле кто-то обмен предлагал?
— Да нет пока…
Колодников мгновенно успокоился. Настроение стремительно улучшалось. В конце концов нет худа без добра…
— Так о чем мы тогда говорим?.. — обвораживающе проворковал он, мягко привлекши к себе супругу и уже запуская ей за шиворот холодную, но ласковую ладонь. А что? Помирились — так помирились… Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Возьми себя в руки, — процедила она, отстраняясь.
— Только этим и занимаюсь, — обиженно ответил он. — Совсем уже ручной стал…
— Пошляк! — вспыхнула Александра. — С тобой о деле!..
— Я не пошляк, — с достоинством отчеканил Колодников. — Я семьянин. Будь я пошляк, я бы уже на стороне кого-нибудь завел…
И супруги уставились друг на друга с откровенной неприязнью.
— Тебе повестка пришла из милиции, — скрипуче сообщила Александра.
— Где?
— Что — где?
— Где она?
— На столе лежит. — И, гордо отворотив нос, Александра-свет Димитриевна удалилась в комнату — дочитывать «Мертвых».
Обеспокоенный Алексей последовал за нею. Действительно, на краешке стола лежала бумага, предписывавшая ему явиться завтрашнего числа в райотдел милиции в качестве свидетеля — и не к следователю, а к какому-то оперуполномоченному… Хм… Это даже как-то обидно…
— И молчит, главное! — проскрежетал Колодников. — Тут в милицию завтра идти, а она…
В ответ из-под торшера раздался лишь злой короткий шорох переворачиваемой страницы.
Больше за весь вечер не было сказано ни слова. Спать супруги легли, не пожелав друг другу спокойной ночи. Надо же — пошляк! Может, климакс у нее? Отговорила роща золотая?.. Алексею вспомнились схематично нарисованные человечки. Как там было?.. «Необходимо помнить, что у женщин, в отличие от мужчин, половые органы разбросаны по всему телу?..» Да другая на ее месте, прочтя такое, прямо в прихожей бы с мужа штаны сняла!..
Где-то во втором часу явился Димка. Алексей слышал, как он надсадно кашляет, постанывает и что-то там роняет и опрокидывает в прихожей.
Не иначе, поддал с дружками…
Глава 4
— Что это с тобой? — в ужасе спросил Алексей.
Димка поспешил снова отвернуться к плите, оставив отцу для обозрения лишь обезображенное ударом ухо, чем-то теперь напоминавшее экзотическую морскую раковину.
— Не видиф, фто ли?.. — злобно прошамкал он расквашенными губами.
Лицо его, насколько успел разглядеть Колодников, строго говоря, лицом уже как бы и не являлось. Просто не верилось, что такой сравнительно малый участок человеческого тела может нести на себе столько ссадин и кровоподтеков. Левый глаз заплыл, правый подернулся алыми прожилками. Судя по всему, туловищу тоже крепко досталось, поскольку Димка вопреки обыкновению был в рубахе с длинными рукавами и к плите отвернулся как-то неловко, словно одолевая боль.
— И тоже в арке? — ахнул Алексей.
— Ну!.. — буркнул тот.
— Как же это тебя угораздило?..
— Как-как!.. — с досадой бросил Димка. — Ив баввончика в мовду пвыфнули, ковлы!..
«Прыснули из баллончика, — дошло наконец до Алексея. — Вот сволочи!..»
Димка расстроенно махнул ручищей и, кряхтя, кокнул о край сковороды первое яйцо. За окном кухни сияла синева и звенели последние сосульки. С добрым утром!..
— Зубы-то хоть целы?
Вместо ответа Димка бросил на столик скорлупу и протянул руку за вторым яйцом. Костяшки пальцев были невредимы — стало быть, даже ни разу не ударил в ответ.
Сложные чувства обуревали Алексея Колодникова. Конечно, он был потрясен. Конечно, ему было жалко Димку. Однако, кроме этих вполне понятных и в общем-то благородных движений души, Алексей к неудовольствию своему ощутил еще и некое подленькое ликование: ага, дескать! А шумел-то, шумел! Глаз он им на пятку натянет!.. Вот и натянул… Так-то, дружок! Как ни строй из себя крутого, как ни играй накачанными бицепсами-трицепсами…
Колодников досадливо тряхнул головой, избавляясь от неприличного, мелкого злорадства, потом вспомнил про Александру и спешно прикрыл дверь кухни. Рыданий и воплей, понятно, не избежать в любом случае, но все же будет лучше, если это стрясется в его отсутствие.
— Я сейчас в райотдел милиции иду, повестку прислали — в связи со вчерашним… — понизив голос, начал Колодников, однако завершить фразу ему не удалось.
Димка резко обернулся, вновь ужаснув отца глянцевой сине-багровой маской.
— Фтобы ментам — ни флова!.. — угрожающе предупредил он и, помолчав, добавил мрачно: — Фам вавбевуфь!..
Сам он разберется!.. Алексей открыл было рот, но, так ничего и не сказав, безнадежно махнул рукой. Уж кому-кому, а ему-то Димкино упрямство было хорошо известно. Генетика…
Здание райотдела Колодников в прошлый раз как следует не разглядел: во-первых, дело было ночью, а во-вторых, привезли и увезли его тогда на милицейской машине. Теперь же, при свете дня, строение показалось Алексею громоздким и угрюмым, несмотря на обилие стекла и наличие вертикальных бетонных ребер, придававших плоскому фасаду вид гигантской батареи парового отопления. Переступив порожек высокой двери, являвшейся частью железных ворот, Алексей оказался в загадочном помещении, прямо-таки угнетающем полной своей бессмысленностью: просторная бетонная призма с мощным скатом пола — градусов, наверное, под тридцать. Если для машин — то слишком круто, да и куда бы они въезжали, эти машины, если наверху их ждала такая же площадка, как и внизу, — не шире полутора метров, а дальше — глухая стена! Разве что трупы подследственных сволакивать по такому скату… Впрочем, справа бетонный склон был прорезан узкой лестницей, взбегающей к жестяным двустворчатым дверям.
За ними располагалась столь же обширная бетонная клетка, назначение которой (не в пример первому помещению) угадывалось довольно легко, поскольку была она перегорожена толстыми железными перилами, снабженными вертушкой. Справа (Опять справа… Милиция всегда права!) наличествовало окошко с форточкой, где должна была, по идее, присутствовать физиономия под милицейской фуражкой. Но это, конечно, по идее… Когда Колодников, не решаясь пройти сквозь вертушку без разрешения, просунул голову в форточку, глазам его предстали задница и перехлестнутая ремнем портупеи спина дежурного, копающегося в каком-то сейфике.
Весьма недовольный тем, что его оторвали от куда более важного занятия, дежурный буркнул номер кабинета (который, кстати, и так был известен Алексею, поскольку значился в повестке), после чего отвернулся вновь.
Несмотря на врожденную законолюбивость, Колодников был на сей раз настроен воинственно. О последнем происшествии Димка ему, правда, упоминать запретил, но даже и без этого прискорбного случая серия нападений в ночной арке выглядела весьма впечатляюще. Как там значилось на задней крышке сиреневой книжицы? «Неспособность государства защитить своих граждан?..» Святые слова.
Повозмущаться вслух Колодникову, однако, не пришлось. Он вообще плохо переносил кабинеты — независимо от того, был ли это кабинет директора или же кабинет врача. Вот и сейчас, стоило ему, войдя, прикрыть за собой дверь, коленки его обнаружили легкую тенденцию к проседанию, а после первых вопросов он и вовсе почувствовал себя чуть ли не обвиняемым. Вдобавок опер был в штатском, и Алексей с его отвратительной памятью на лица никак не мог сообразить: тот ли это давешний капитан или уже кто-то другой… Вроде бы такой же крепыш, только пониже малость, поплотнее и вроде бы поинтеллигентнее… Но, во всяком случае, рослого рукастого детину лет двадцати пяти (и тоже в штатском), с угрюмым видом маячившего за правым плечом оперуполномоченного, Алексей наверняка видел впервые.
— Сколько можно рассказывать одно и то же? — фыркнул Колодников и дерзновенно протер очки.
— Ничего вы нам еще не рассказывали, — ворчливо отвечал ему опер. — Это вы автоинспекции рассказывали, а не нам…
Стало быть, и впрямь не тот…
— Ну так они же все записали…
Тут по лицу и по тяжеленным клешням дылды в штатском прошла единая судорога, словно он готов был уже сейчас придушить свидетеля на месте. Детина вздохнул, сунул ручищи в карманы и, выпятив челюсть, стал смотреть в окно.
— Они — это они, — сурово сказал опер и положил на стол чистый лист.
Алексей покорился судьбе и вновь принялся излагать все с самого начала. Записав за ним пару фраз, оперуполномоченный вдруг приостановился, потом бросил ручку на стол и дальше слушал с откровенной скукой. Озадаченный Колодников перевел взгляд на стоящего у окна. Тот двигал челюстью и, судя по всему, наливался злостью.
— Слушай, мужик! — процедил он наконец, дернув шеей, и обернулся. — Кончай врать!..
— Простите?.. — не поверил своим ушам Алексей.
— Да его же монтировкой по голове били!.. — взорвался детина. — В двух местах башка продырявлена! Не мог он вести машину! И в арку зарулить — не мог!..
Замолчал — и, гневно сопя, отвернулся вновь. Колодников обмяк и вопросительно воззрился на сидящего за столом.
— То есть к-как?.. — с запинкой спросил он. — Я же сам видел…
— Видел, — спокойно согласился тот. — Вот и давай — то, что видел…
— Но ведь я же… Все как было, так и рассказываю…
— Да не было так… — Сидящий поморщился. — Давайте сначала. Вот вы пишете в заявлении: напали на вас в арке… Вот давайте подробно…
— Н-ну… — оскорбленно пожимая плечами, начал Алексей. — Я подошел… заглянул в арку…
— Там кто-нибудь в это время находился?
— Н-нет… Во всяком случае, я посветил — никого не заметил…
— Фонарем?
— Нет, брелоком…
— Чем-чем?.. А-а, брелком?..
— Брелоком, — упрямо повторил грамотный Колодников, но впечатления это, кажется, не произвело.
— Вы были в очках?
— Да… Но я бы и без очков разглядел…
— Так. Дальше.
— Сделал первый шаг, меня ударили…
— Сзади?
— Нет, спереди, слева. Несильно, но прямо в глаз…
— А очки?
— Очки я тут же сорвал…
— После удара?
Колодников моргал.
— Сквозь очки вас ударили, получается, — заметил опер.
— Д-да, действительно… — чувствуя легкий озноб, выдавил Колодников. — Как же это?..
Тот, что помоложе, длинно прицыкнул в раздражении и стал смотреть в потолок.
— Объяснить? — спросил тот, что постарше.
Дар речи Алексей Колодников утратил, и, очевидно, это было воспринято как знак согласия.
— Не бил вас никто, — со вздохом сообщил опер. — Так, припугнули… Ну, может быть, пару подзатыльников отвесили… И не до того, как машина в арку зарулила, а после. Так ведь?
Он подождал ответа, но видя, что свидетель по-прежнему пребывает в остолбенении, продолжил вполне дружески:
— Ну и чего испугался?.. Будь это в самом деле крутые, ты бы здесь сейчас не сидел. Они бы тебя сразу убрали. Таким ведь без разницы: трупом больше, трупом меньше… А раз начали грозить, значит сами боятся. Натворили дел сгоряча, потом опомнились, обделались — так все обычно и бывает… Короче, вот тебе лист, вот тебе ручка, садись поближе и пиши… И кончай трястись! Здоровый же мужик!..
Нетвердыми пальцами Колодников принял шариковую ручку, взглянул на нее растерянно — и решительно отложил на пододвинутый оперуполномоченным чистый лист.
Поделиться книгой: