В соответствии с преступлением

- Похоже, что работы больше, чем я ожидал, - наконец сказал Кроуэлл.- Мой издатель направил меня сюда, чтобы я подновил материал для очередного издания книги. Я рассчитывал получить только свежие статистические данные и восстановить старые дружеские связи. - Он потер кулаком глаза. - Если начистоту, меня пугает перспектива топать ногами. Я давно уже не юноша и вдобавок вешу на двадцать килограммов больше, чем в прошлый свой приезд. А ведь даже тогда мне требовался гравитол, чтобы чувствовать себя более или менее человеком.

- У вас нет его с собой?

- Нет, не удосужился запастись. Что, Вилли Норман все еще работает врачом компании?

- Да. Возьмите,-Штрукхаймер расстегнул карман и вынул маленький флакончик. - Примите сразу две таблетки. Я получаю их бесплатно.

- Премного благодарен, - Кроуэлл положил таблетки на язык и запил их пивом. Он тут же ощутил легкость и прилив жизненных сил.

- А! Сильная штука! - Впервые с тех пор, как он стал Айзеком Кроуэллом, он поднялся на ноги без затруднений. Разрешите навязаться вам в гости? Я хочу осмотреть вашу лабораторию. По-моему, будет логично начать с этого.

- Разумеется. Я как раз собирался заглянуть туда после обеда.

Снаружи прогрохотал рикша.

- Может, еще успеем поймать этого?

Штрукхаймер подошел к двери и пронзительно свистнул.

Рикша услышал и, подняв столб пыли, остановился. Развернув тележку, он бешено помчался к ним, словно от этого зависела его жизнь. Когда земляне сели, он промычал односложно:

- К-да?

- Отвези-нас-к-шахте-А-пожалуйста.

Бруухианин с обезоруживающим пониманием, почти по-человечески кивнул и мощно рванул с места.

Шахта А располагалась в трех километрах от Постоя. Дорога сильно пылила, но все же поездка показалась Кроуэллу не такой ужасной.

Лаборатория скрывалась под большим серебристым куполом возле подъемника шахты.

- Удачно расположились, - заметил Кроуэлл, выколачивая пыль из одежды.

Площадка между дорогой и куполом была испещрена веревочными кольцами.

- Пыльные ямы?

- Да. Небольшие.

Как правило, пыльные ямы были мелкие - глубиной до метра. Но стоило кому-то оступиться и попасть в крупную яму - и бедняге приходил конец. Бруухиане четко различали ямы-и днем, и ночью,-поскольку их инфракрасные зрительные пятна ощущали разность температур между ямами и грунтом. Но для человеческого глаза все было едино-ровный слой мелкого порошка, похожего на тальк, только коричневого цвета.

Приблизившись к лаборатории, Кроуэлл услышал пыхтение компрессора. Оказалось, купол был не из металла, а из алюминированного пластика. Жесткую форму ему придавал подпор воздуха. Кроуэлл и Штрукхаймер вошли внутрь через шлюзовую камеру.

- Компрессор гонит холодный воздух через увлажнитель и целую систему противопылевых фильтров,- пояснил ксенобиолог. - Компания вложила кучу денег, и в обмен на удобства мы все сверхурочное время работаем бесплатно.

Лаборатория являла собой любопытную комбинацию сельского стиля и ультрамодерна. Вся мебель была знакомого образца - сработанная руками бруухиан. Но Кроуэлл тут же обратил внимание на гофрированный серый ящик дорогостоящего универсального компьютера, теплоблок, электронный микроскоп с большим экраном и массу каких-то сложных стеклянных изделий, явно привозных. Были тут и приборы, которые он не смог даже опознать.

- Впечатляет. Как вам удалось расколоть Компанию на всю эту музыку?

Штрукхаймер покачал головой.

- Они оплатили только постройку здания - и то с невеликой охотой. Все остальное приобретено на субсидии Конфедерации по линии Комиссии здравоохранения. Таким образом, шесть часов в сутки я - "ветеринар" компании, а все прочее время веду исследования физиологии бруухиан. Точнее, пытаюсь вести исследования. Это очень трудно. Нет трупов, нет анатомички...

- Но вы могли бы прибегнуть к рентгену. Нейтронное сканирование...

- Разумеется, мог бы. - Штрукхаймер дернул себя за жиденькую бороденку и сердито уставился в невидимую точку посреди необъятной груди Кроуэлла. - И много это нам даст?.. Что вам известно об анатомии бруухиан?

- Ну... - Кроуэлл проковылял к стулу и взгромоздился на него. Стул затрещал. - Первичные исследования были не очень грамотные, и я...

- Не очень грамотные! Я и сейчас знаю не больше, чем тогда. У бруухиан есть несколько внутренних органов, которые, казалось бы, вообще ни для чего не предназначены. Даже сам набор внутренних органов не у всех один и тот же. А если органы и одинаковые, то вовсе не обязательно, что у разных особей они будут находиться в одном и том же месте в полости тела.

Вот единственная штука, с помощью которой я получаю непротиворечивые результаты. - Штрукхаймер ткнул пальцем в сторону громоздкого сооружения, напоминающего водолазный колокол девятнадцатого века. - Камера Стокса. Она служит для количественного анализа обмена веществ. Я плачу бруухианам, чтобы они сидели здесь, ели и испражнялись. Аборигены расценивают это как отменную шутку.

Он ударил кулаком по ладони.

- Если бы только удалось раздобыть труп! Вы слышали, что случилось в прошлом месяце? Насчет лазера?

- Нет, ничего.

- Говорят, несчастный случай. Я сомневаюсь. Так или иначе, абориген попал под луч проходческого лазера. Или его толкнули. Перерезало пополам.

- Боже!

- Я примчался пулей. Мне потребовалось меньше десяти минут, чтобы спуститься к месту происшествия. Но родственники успели умыкнуть тело. Должно быть, поднялись в одной клети, пока я спускался в шахту в другой. Я прихватил переводчика и со всех ног бросился в деревню. Нашел дом. Сказал... сказал, что могу сшить тело, могу оживить и вылечить несчастного. Господи, я ведь хотел только взглянуть на труп!

Штрукхаймер потер пальцами лоб.

- Мне поверили. И извинились передо мной за спешку. Но, добавили они, парня посчитали уже готовым к "тихому миру" и... "отправили туда"! Я спросил, можно ли увидеть тело, и мне ответили: да, конечно, все будут только счастливы, если я приму участие в праздновании.

- Удивительно, что они разрешили, - сказал Кроуэлл.

- Они даже настаивали на этом. Потом... Ну, вы представляете себе их "семейные комнаты" - комнаты, где бруухиане держат мумии предков. Я зашел. Помещение метра три на четыре. Там было, наверное, штук пятьдесят мумий, прислоненных к стенкам. Все в прекрасном состоянии. Бруухиане показали мне новенького. Он ничем не отличался от остальных, если не считать безволосой, словно гладко выбритой, полосы поперек туловища - в том месте, куда пришелся луч лазера. Я пригляделся к этому кольцу чистой кожи - мне позволили включить фонарик: там не было абсолютно никакого рубца, никакого шрама! Я проверил серийный номер на ноге - точно, тот самый. Труп доставили в хижину от силы минут на десять раньше, чем туда попал я... Для такой супрессии шрама требуется форсированная регенерация кожи, несколько недель реабилитационного режима... В конце концов, с мертвым телом такое вообще невозможно проделать!

Но попытайтесь только выяснить, как им это удалось... С таким же успехом можно спросить человека, как это он заставляет биться сердце. Я думаю, туземцы вообще вряд ли поняли бы такой вопрос.

Кроуэлл кивнул.

- Когда я писал свою книгу, мне пришлось довольствоваться простым описанием феномена. Удалось узнать лишь, что происходит какой-то ритуальный обряд с участием самого старого и самого молодого членов семьи. И никто не учит их, что нужно делать. Для них это естественно, как сама жизнь. Но объяснить они не в силах. И присутствие посторонних воспрещено.

Штрукхаймер подошел к большому холодильнику, стоящему особняком, и достал две бутылки пива.

- Еще по одной?

Кроуэлл кивнул, и Штрукхаймер сорвал пробки.

- Я сам его делаю. Варить помогает один местный паренек. К сожалению, через несколько месяцев я лишусь помощника, - он уже достаточно взрослый, чтобы работать в шахте.

Уолдо протянул Кроуэллу пиво и уселся на низкий стул.

- Я полагаю, вы знаете, - у них нет ничего похожего на медицину. Ни шаманов, ни знахарей. Если кто-нибудь заболевает, родственники просто садятся вокруг и принимаются его утешать, а если бруухианин выздоравливает, все выражают свои соболезнования.

- Знаю, - отозвался Кроуэлл. - А как вы вообще ухитряетесь завлекать их для лечения? И кстати, откуда вам известно, что надо делать, когда они все-таки приходят?

- Видите ли, мои помощники - а у меня их четверо - осматривают каждого аборигена перед спуском в шахту, а затем и после окончания работы. Инженеры из Комиссий здравоохранения сконструировали дистанционную диагностическую машину - подобную тем, что используют врачи на Земле. Таких машин у меня четыре, все задействованы на лабораторный компьютер. Он контролирует частоту дыхания, температуру кожи, пульс и прочее. Если наблюдается значительное расхождение между двумя последовательными показаниями, то парня посылают ко мне. Пока он добирается до лаборатории, компьютер выдает мне историю его болезни, и я могу составить какое-нибудь эмпирическое снадобье, основываясь на клиническом опыте и проведенных ранее физиологических экспериментах. Как правило, я понятия не имею, снимет лекарство симптомы или нет. Например, один может излечиться полностью, а другой, наоборот, будет чувствовать себя все хуже и хуже - пока его не скрутит окончательно и он умрет. Вы знаете, что они говорят на это?..

- Да-а... "Он готовился стать тихим".

- Правильно. Бруухиане позволяют лечить себя только потому, что это входит в условия найма. По своей воле они ни за что не пришли бы ко мне.

- А диагностические машины не дали никаких ключей к проблеме: почему они стали умирать в более раннем возрасте?

- О, что-то, конечно, вырисовывается. Симптомы... Статистика... Например, с тех пор как мы стали снимать показания, средняя частота дыхания возросла более чем на десять процентов. Средняя температура тела поднялась почти на градус. Это дополняет мои клинические данные. И то и другое возвращает меня к первоначальному заключению о кумулятивном отравлении. Висмут сюда подходит прекрасно: я обнаружил указания на то, что он полностью аккумулируется в каком-то одном органе и вовсе не выводится наружу.

Помимо всего прочего, причина должна быть связана с шахтами. Вам ведь известно: бруухиане ведут тщательную демографическую статистику. Семья, в которой за определенный период стало больше всего "тихих", обладает преимущественным "политическим" весом. Так вот, как выяснилось, средняя продолжительность жизни тех, кто не работает в шахтах, ничуть не изменилась.

- Я этого не знал!

- Компания предпочитает замалчивать подобные сведения.

Они беседовали еще около часа. Кроуэлл в основном слушал, Отто разрабатывал план.

4

Уже почти стемнело, когда Кроуэлл дотащился до дорожки, ведущей к домику амбулатории. Действие гравитола кончилось, и он вновь чувствовал себя разбитым и несчастным.

В приемной врача Кроуэлл впервые за все время пребывания на планете увидел современную мебель - хромированный металл, пластик - и впервые узрел привлекательную женщину.

- Вам назначено, сэр?

- Гм... Нет, мадам. Но я старый друг доктора.

- Айзек... Айзек Кроуэлл! С возвращением, старина! Заходи и скажи наконец мне "Здравствуй!" - закричал голос из маленького селектора на столе.

- Последняя дверь по коридору направо, мистер Кроуэлл.

Впрочем, доктор Норман встретил Айзека в коридоре и, тряся руку, затащил совсем в другую комнату.

- Сколько лет, сколько зим, Айзек!.. Я узнал, что ты вернулся, и, честно говоря, удивился. Эта планета не самое подходящее место для таких старичков, как мы.

Доктор, человек гигантского роста, был краснолиц и седовлас. Они зашли в жилой блок - двухкомнатную квартиру с вытоптанным ковром на полу и множеством старомодных книг на стеллажах по стенам. Едва друзья ступили внутрь, как автоматически включилась музыка. Кроуэлл не знал ее, зато Отто знал.

- Вивальди, - сказал он тут же.

Доктор поразился.

- Что, Айзек, под старость немного набираемся образования? Я помню время, когда ты считал, что Бах - это сорт пива.

- Теперь меня на многое хватает, Вилли. - Кроуэлл тяжело опустился в тугое кресло. - На все, что позволяет вести сидячий образ жизни.

Доктор хохотнул и шагнул в маленькую кухоньку. Он бросил в два стакана лед, отмерил в каждый бренди, в один плеснул содовую, во второй - обыкновенную воду.

Бренди с содовой он протянул Кроуэллу.

- Всегда помню вкусы своих пациентов.

- Между прочим, я заглянул сюда и как пациент тоже. Кроуэлл отхлебнул из стакана. - Мне нужен месячный запас гравитола.

Улыбка сошла с лица доктора. Он сел на диван, отставив нетронутый стакан в сторону.

- Нет, Айзек, так дело не пойдет. С тебя хватит и недельного. Ты не сдюжишь... сдохнешь... окочуришься...

- Что?

- Гравитол противопоказан при ожирении. Во всяком случае, я никогда не прописываю его тем, кому за пятьдесят пять. Я и сам его больше не принимаю. Чересчур большая нагрузка для наших изношенных насосов.

"У меня сердце тридцатидвухлетнего человека, - подумал Мак-Гэвин, - но я таскаю на себе лишние пятьдесят килограммов. Соображай. Соображай!"

- Может быть, найдется менее сильное средство, которое помогло бы мне справиться с этой чертовой гравитацией? Мне ведь надо много работать.

- Гм... пожалуй. Пандроксин не так опасен, а относительный комфорт он тебе обеспечит. - Норман вытащил из ящика стола рецептурную книжку и что-то быстро начеркал на верхнем бланке. - Пожалуйста. Но держись подальше от гравитола. Для тебя он чистый яд.

- Спасибо. Завтра получу.

- Можешь и сейчас. Аптечный отдел магазина Компании теперь открыт круглосуточно... Но каким же ветром тебя занесло в нашу провинцию, Айзек? Исследуешь причины возросшей смертности бруухиан?

- В общем-то нет. Точнее, это не главное. Я всего лишь собирался обновить материал для нового издания книги. Но смертность меня действительно взволновала. Что ты думаешь о висмуте?

Вилли махнул рукой.

- Собачий вздор! Я считаю, причина - в перенапряжении, ясно и просто. Эти сукины дети целыми днями вкалывают в шахтах. Потом отправляются домой и до изнеможения режут свое железное дерево. Других причин и искать не нужно.

- Они всегда были одержимы работой и загоняли себя до смерти. Во всяком случае, мужчины. В сущности, это даже удобно - те, кто не работает в шахтах, всегда при деле и пашут как лошади. Однако эти не загибаются раньше времени.

Доктор фыркнул.

- Айзек, отправляйся-ка завтра на шахту и посмотри, как там работают. Чудо, что они даже неделю выдерживают. По сравнению с шахтерами все остальные выглядят попросту лентяями.

- Завтра же и отправлюсь.

"Как теперь перевести разговор на исчезновения?"

- А как обстоят дела с человеческой составляющей колонии? Многое изменилось с тех пор, как я уехал?

- Пожалуй, нет. Большинство из нас повязано контрактами на двенадцать или двадцать лет. Все те же люди вокруг, только постарели на десяток лет. Билет до Земли обходится в годовой заработок. К тому же так нам гарантирована пенсия в сто процентов оклада, а если нарушить контракт, то пенсия - тю-тю. Вот и приходится торчать здесь. Всего четыре человека сдались и купили билеты до Земли - вряд ли они тебе знакомы.

Да, прибыл новый посол Конфедерации. Делать ему здесь нечего, впрочем, как и трем его предшественникам. Но по закону колонии полагается посол. Понятное дело. Дипломатический корпус считает Бруух худшим из миров. Назначение сюда свидетельствует либо о признании полной некомпетентности, либо подразумевает наказание за какойто проступок. Для нашего Стю Фиц-Джонса это уж точно наказание. Он имел несчастье быть послом на Ламарре как раз в тот момент, когда там разразилась гражданская война. Его вины в том нет; в тамошней внутренней политике вообще никто не мог разобраться. Но надо же найти козла отпущения, вот Фиц-Джонса сюда и сослали. Ты к нему как-нибудь загляни, поговори - интересный субъект. Только заходи утром, когда он еще не совсем пьян...

Появились шесть детишек, половина - незаконнорожденные. Восемнадцать смертельных случаев. - Вилли нахмурился. - Точнее, пятнадцать смертей и три исчезновения. Все исчезновения за последний год. Люди утрачивают осторожность. За пределами поселка Компании - ты все равно что на другой планете. А колонисты спокойно выходят в одиночку - старательствуют или просто хотят побыть подальше от других. Сломал ногу или провалился в пыльную яму - и все, конец. Двое из исчезнувших новички, вероятно агенты Конфедерации. (Отто вздрогнул: так оно и было). Видишь ли, первым пропал старый Малатеста, управляющий рудником. Полагаю, именно это и вызвало прибытие агентов. Они якобы занимались изысканиями полезных ископаемых, но на Компанию не работали, Кто же мог оплатить им дорогу? Ведь кроме Компании никто не имеет права ковыряться в этой планете.