Чародей безумный

— Вполне возможно, Род. Если ты галлюцинируешь, ты можешь увидеть все, что есть в твоем сознании и подсознании.

— Все, что там есть, что стремится на поверхность, но пока еще не появилось? — Род нахмурился. — Мне это не нравится.

— Да, это может привести к ошибкам. Однако, возможно, образы, сосредоточенные в твоем подсознании, не возникнут, если только их не вызовет случайная ассоциация?

— Как эта мысль о моей роли в собственной семье, — Род оглянулся с неожиданными дурными предчувствиями. — Сейчас, Фесс, мне кажется, что я иду через освещенный луной лиственный лес, и снег покрывает ветви деревьев.

— Так и есть, Род.

— Значит, хотя бы лес реален, — Род потер перчаткой подбородок.

В лесу раздался длинный печальный вопль, и от ближайшей ветви отделилась тень с огненными глазами.

— Фесс! Это вампир!

— Нет, Род. Всего лишь тривиальная сова.

Огромная летучая мышь устремилась к ним, в раскрытых челюстях виднелись блестящие клыки. Род нырнул, схватил ветку с острым концом и ударил чудовище в грудь. С ужасным воплем оно отвернуло в сторону и унеслось в лес.

— Сова это или нет, — сказал Род, — но мне пришлось обращаться с ней так, как подсказывает фантазия, из которой она прилетела, — но тут ему пришла в голову неожиданная мысль. — Что я держу, Фесс?

— Сломанную ветвь, Род.

— Она удивительно быстро выросла и самозаточилась с одного конца, — Род отбросил заостренную палку. — К этому необходимо привыкнуть. Ну, по крайней мере, светло, — он посмотрел на спутник Греймари, сияющий сверху. — Эй! Он остается луной!

— Кажется, колдовство миновало, — сказал Фесс.

— Только временно, — Род покачал голо вой. — Хорошо бы, конечно, чтобы оно ушло насовсем. Но нужно подождать, чтобы быть уверенным.

Луна покраснела.

— Эй, забудь мои последние слова.

— Что случилось, Род?

— Опять наваждение: луна стала алой. Большая толстая капля собирается у нее внизу… сейчас капнет, — Род крепко зажмурился и покачал головой. — Нет, не думаю, что я готов возвращаться домой.

— Это, несомненно, нарушение химического равновесия, — возразил робот. — Анализ крови…

Род в ужасе поднял голову. У Фесса отросли крылья летучей мыши, из пасти торчали два острых длинных клыка. Они подозрительно походили на медицинские шприцы.

— Убирайся от меня, кровосос!

— Но, Род… я только хотел…

— Хотел немного выпить! Ты конь-вампир!

— Совершенно верно, — послышался смешливый баритон.

Род повернулся и увидел высокого добродушно-то жизнерадостного демона, который прислонился к стволу, помахивая хвостом с кисточкой.

— Убирайся в ад!

— Ну, и ладно, — ответил дьяволенок. — Увидимся позже, дорогуша, — он взорвался пламенем и исчез, оставив дрожащего Рода.

— Род, необходимое противоядие…

— Нет никакого противоядия! — Род отскочил. — Потому что нет яда! Ты с ним заодно! Все вы хотите до меня добраться, даже ты, мой старый воспитатель и защитник! Убирайся! Убирайся отсюда! Уходи!

Конь-вампир смотрел на него пламенеющими глазами.

Род выхватил кинжал.

— Превратись в меч! — кинжал начал расти и удлинился до трех футов. — Серебро! — воскликнул Род, и блеск стали сменился зеркальным блеском.

— Я уйду, — медленно сказал вампир. — Но я чрезвычайно опечален тем, что у тебя так сильно нарушено равновесие, что ты усомнился даже во мне, Род.

— Усомнился? Да я уверен, что ты не тот, за кого себя выдаешь! А теперь убирайся, пока я тебя не проткнул!

— Ухожу, ухожу, — конь развернулся, и сразу же огонь в его глазах погас, клыки-шприцы исчезли, крылья сморщились и превратились в седло, и по снегу брел, повесив голову, только знакомый Фесс.

Род почувствовал угрызения совести.

— Нет! Я хотел…

Фесс остановился и повернул голову к Роду.

— Да?

— Опять галлюцинация отходит, — объяснил Род. — Как будто безумие мое наступает и отступает волнами. А когда наступает, я становлюсь самым настоящим параноиком.

— Я слышал о подобном феномене, — ответил Фесс.

Род нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что это только усиление моих естественных тенденций? — и сам же продолжил, прежде чем Фесс смог ответить: — Неважно. Сейчас это действительно неважно. Чем бы это ни было, мне нужно разобраться и справиться. Тебе придется оставить меня, Фесс. Я должен справиться один. Я знаю, тебе это трудно, но придется.

— Я всегда пытался вопреки программе не защищать тебя чрезмерно, Род.

— Это так. И я знаю, как это было порой трудновато, — Род поморщился, вспомнив, как тяжело было заставлять себя оставить Грегори и Корделию, чтобы они сами заботились о себе. И не всегда это у него получалось. Магнуса и Джеффри тоже, когда те были еще маленькими. — Но не нужно слишком далеко развивать эту тенденцию. Будь поблизости от меня, но не слишком, ладно?

Большой черный конь некоторое время смотрел на него, глаза его словно снова ожили. Потом он доверительно проговорил:

— Я приду по твоему первому зову, Род.

— Спасибо, мой старый друг, — Род облегченно улыбнулся. — Но все же не будь слишком близко.

— Понимаю. Я буду здесь и в то же время как будто и не буду, — и конь повернулся мордой к ночи.

Род нахмурился. Может быть, Фесс наденет плащ-невидимку? Эта мысль встревожила Рода: он почти в панике осмотрелся, гадая, сколько невидимых врагов сейчас окружают его.

— А вот последняя новинка с Адовой Кухни — волшебные очки, — снова во всей красе перед Верховным Чародеем возник дьяволенок, держа в руке очки и свернутый в трубку лист бумаги. — Гарантируют, что ты увидишь всякого в плаще-невидимке и даже в шапке-невидимке. Предлагаются только тебе.

— Особое предложение? — проворчал Род. — И какова же цена?

— Всего лишь твоя подпись, — усмехнулся лукавый, разворачивая лист с условиями известной сделки, — естественно, кровью. Род покачал головой.

— Я сейчас не состоянии прочесть мелкий шрифт. Текст может измениться и я буду поставлен в дурацкое положение, если не хуже. Retro mе, Satano![1]

— Я понимаю твою точку зрения, — сказал дьявол. — Но помни: предложение остается в силе, — он начал расплываться, как капля туши в стакане воды, и исчез.

— Слишком заманчивое предложение, — фыркнул Род. Потом вспомнил, что в деле изобретательства и рационализации самое главное — осознать, что это можно сделать. После этого процесс исследования и реализации замысла пойдет легче и быстрее. — Что ж, если я галлюцинирую, нужно извлечь из этого хоть какую-то пользу. Волшебные очки! Появитесь! — он щелкнул пальцами и протянул руки, сложив их горстью.

Ничего не произошло.

— Надо было догадаться, что самое желанное не получится по желанию, — пробормотал он, повернулся и двинулся в ночь.

* * *

Не успел он уйти достаточно далеко, как услышал жалобный вопль.

Род двинулся рысью: быстрее по глубокому снегу продвигаться без лыж невозможно. Там впереди кто-то в беде. Помимо того что Род всегда испытывал настоятельную потребность помогать ближнему, ему следовало не забывать и бороться с галлюцинациями, происходящими из тайников его души, нападать на них первому, а не бежать от них сломя башку и трясясь от страха.

Повернув и обогнув стену деревьев, он увидел огромный дуб, расколотый когда-то молнией. Края трещины в стволе сомкнулись, зажимая руку старой крестьянки, которая стонала и дрожала на холоде. И тут бедняжка увидела Рода.

— Спаси меня, добрый сэр! Освободи от этого злого дерева!

И, чтобы доказать Верховному Чародею, какое оно злое, дерево угрожающе заворчало.

Род крепко зажмурился, потряс головой и посмотрел снова. Дуб и старуха остались на месте, это уж как водится. И все же то, что он видит, вполне может быть частью его галлюцинации.

Был только один способ проверить. Род осторожно подошел.

— Как ваша рука оказалась зажатой в дереве, бабушка?

— Я хотела сорвать побег омелы, сэр, для праздника! — названый побег висел рядом, но за пределами досягаемости свободной руки, и выглядел совсем как приманка. — Я протянула руку, а дерево наклонилось ко мне и захватило руку! Ты освободишь меня, добрый сэр? О, прошу тебя!

Одна из нижних ветвей протянула вниз свои пальцы-прутики. Род выхватил меч, взмахнул, и ветка резво отскочила в сторону с воплем потревоженного дерева. Ствол гневно заворчал.

Род поднял голову, глаза его загорелись.

— Не любишь сталь? Ну что ж, мэм, нужно только… — он вытянул лезвие и притронулся к щели в стволе. Дерево в ужасе застонало, и края щели начали раздвигаться. Старуха с радостным криком выхватила из капкана руку, а дерево наклонилось вперед с возмущением.

— Бегите, мадам! — закричал Род, и тут ветка хлестнула его наотмашь по лицу, словно плеткой. Он не успел уклониться, и щеку обожгло; воодушевленные первой удачей принялись раскачиваться и другие ветви, потянулись к человеку, а рев дерева стал громовым. Беспокойно зашевелились и другие деревья поблизости.

Что ж, если сталь дубу пришлась не по нраву, то чего он по-настоящему испугается? Род вспомнил виденную как-то в музее шестифутовую двуручную пилу, взятую на вооружение дровосеками, и меч его тут же расплющился и начал удлиняться, одновременно зазубриваясь по кромке. Через минуту Род обнаружил, что держит в руках полотно пилы.

Дерево со страхом отшатнулось.

— Сэр, осторожнее, посмотрите назад! — крикнула старуха: Род развернулся и увидел, как его нагоняет ветвь с заостренным концом. Он взмахнул пилой, держа ее зубцами кверху. Ветка остановилась и попятилась, а дерево в страхе закричало. Теперь Роду стало ясно, как выпутаться из сложившейся ситуации: загородившись пилой, как щитом, чародей начал отступать.

— Держись за мной, бабушка! Мы выберемся отсюда — медленно, но выберемся!

Так они и поступили, отходя по шагу, подальше от старого дуба и ближе к тропе. Дуб дрожал от гнева, его ветви метались в воздухе, и соседние деревья тоже начали раскачиваться, словно под порывами сильного ветра. Но чем дальше от дуба они отходили, тем спокойнее становились деревья, и наконец, в ста ярдах от дороги, они снова оказались в спокойном зимнем лесу, где ветви деревьев лишь слегка шевелились от легкого ветерка.

Род остановился на полосе лунного света и вытер лоб.

— Фью! Едва вырвались, бабушка!

— И то правда, касатик, но зато теперь мы свободны, ты спас меня, — глаза старухи светились неуемной благодарностью.

— Искренне рад был помочь, — Род взглянул на пилу, думая, как неудобно будет тащить ее с собой, но меч снова принял прежнее обличье.

Зря сей метаморфоз, старуха ахнула:

— Сэр, ты, должно быть, могущественный колдун!

— Всего лишь чародей, мэм, — Род убрал клинок в ножны, стараясь скрыть от свидетельницы, как дрожат у него руки. — По правде говоря, я сам немного встревожен. Раньше у меня никогда не получалось изменять форму предметов. Конечно, если они были сработаны не из ведьмина мха, а из пошлой материи.

— Значит, ты еще и мастер? — старуха отшатнулась и поднесла к губам дрожащую руку.

— Эй, подождите, мадам! Бояться нечего! — страх Рода отступил куда-то внутрь, оттесненный тревогой за другого человека. — Не надо верить всякому вздору, который вы слышали о волшебниках! Мы такие же как обычные люди, среди нас есть хорошие и плохие, а больше всего средних. Я один из последних — не святой, но в целом неплохой парень, конечно, до той поры, пока на меня не нападают.

— Уверяю тебя, сэр, я не стану на тебя нападать!

— Я вам верю. Но послушайте, вы же совсем замерзли. Долго ли вы стояли с рукой в дереве?

— С самого… кажется, с полудня, сэр.

— Вы, должно быть, промерзли насквозь. Пойдемте, я отведу вас домой. Где выживете?

— У меня небольшой дом в лесу, сэр. И тебе не нужно ради меня задерживаться… — но говоря это, несчастная со страхом поглядывала по сторонам.

Решимость Рода окрепла.

— Не беда, бабушка: я никуда особенно не тороплюсь. Пошли.

— Ну… если это тебя устраивает, сэр, — старуха пошла за ним, прижимая корзину к костлявой груди, то и дело поглядывая по сторонам, явно опасаясь ночных опасностей. — Молись, чтобы нас не увидел Волшебный Народец!

— Почему? Нам не помешала бы их помощь. Послушайте, я называю вас бабушкой, мадам, а мы ведь не родственники.

— О, если тебе так нравится, сэр. Меня все так называют — старая бабушка Бен, женщина из леса.

— Немного я знаю старых леди, которые предпочитают одиночество. И не где-нибудь, а в дремучей чаще. Ну что ж, а я Род Гэллоуглас, — он сделал вид, что не заметил, как она вздрогнула, услышав его имя, и небрежно повернулся в сторону леса. — Лично мне нравится ваша окружающая среда.

— Да, я нахожу ее прекрасной, — старуха робко улыбнулась. — Дикие звери — хорошие соседи, если не считать волков и медведей.

— Вам крупно повезло, что ни один из них не пришел, пока вы оставались тет-а-тет с деревом, — нахмурился Род. — Или оно и их распугало?