Абрамович

Хорхе Луис Борхес

Абрамович

Этой ночью веселая греческая музыка заставила нас поверить, что смерть еще неправдоподобней жизни, и некуда деться душе, потерявшей тело. А значит, нас не трое – Мариа Кадама, Исабель Монет и я – нас четверо, ибо ты с нами, Маурисье. Мы пьем вино за твое здоровье. И не затих твой голос, не снята рука твоя с моего плеча. Ты здесь, и ты улыбаешься – как это радостно – смерти нет. Ты здесь, и рядом толпы почивших, погибших задолго до Улисса, да и сам Улисс, все, кто жили и даже те, кто лишь были придуманы. Все здесь. И отец мой, и мать, и Геракл, и Йорик. Как умрет человек, переживший столько весен, столько листьев и птиц, знавший такие книги, знавший столько ночей и дней! Я могу плакать, плакать, ибо страх мой уйдет со слезами. Нет вещи, нет ничего, что ушло бы и не оставило тень грядущим. Этой ночью ты сказал мне, Абрамович, ты сказал мне без слов, что мы должны встретить смерть, как другие встречают праздник.