Прикосновение к чуду

Кэтлин прекрасно знала, что Гейл трепетно относится к своей внешности. А в последние несколько лет возраст все сильнее начинал давать о себе знать.

– Ну что же ты молчишь? У нас ведь осталось всего несколько минут, чтобы попрощаться, – решила Кэтлин прервать затянувшуюся тишину.

Гейл обнял ее, чтобы поцеловать на прощание.

– Я никак не пойму: ты меня любишь или ненавидишь? – спросил он.

– Я просто с тобой сплю, – тихо ответила она.

Кэтлин шла по проспекту. Она солгала Гейлу, сказав, что ей надо на работу к двум. Просто ее все сильнее тяготили их отношения. В постели все было неплохо, но, покинув ее, Кэтлин сразу же понимала, что Гейл – обычный бонвиван, который сейчас испытывает кризис среднего возраста. Она была просто уверена, что у ее любовника в разных концах Бостона еще несколько молоденьких любовниц. Наверное, еще девочек, лет восемнадцати – двадцати, которым льстит внимание красивого и взрослого мужчины. Пять лет назад она уже не была дурочкой, но тогда ей нужен был рядом мужчина, хоть какой-то! Но по прошествии времени она поняла, что и сама по себе, без всяких любовников может многого добиться. А секс просто полезен для здоровья и гормонального баланса, так что не стоит от этого отказываться!

Когда Кэтлин приехала в Бостон, никто не верил, что молоденькая и симпатичная девушка сможет добиться чего-то большего, чем успешный брак. Может быть, потому ее и тянуло к Гейлу – уже тогда женатому. Ведь она с первого свидания поняла, что он ни за что не разведется. Жена была таким же необходимым элементом его образа преуспевающего бизнесмена, как и дорогие туфли.

В первое время Кэтлин очень страдала из-за этого знания. Ей казалось ужасным, что мужчина, с которым она стала близка, оказался предсказуемым и типичным. Ее первый мужчина был не таким. Она знала, что Чарли ни за что не стал бы врать не только ей, но и своей жене, если бы она у него была. Но Чарли ушел, и у Кэтлин остался только Гейл. Прошло время, и Кэтлин поняла, что, быть может, где-то и есть настоящие мужчины, которые могут подарить счастье и покой, но они почему-то все как один сбежали из Бостона, куда она приехала в поисках счастья. Поэтому ей ничего не остается, как строить свою жизнь без опоры на крепкое мужское плечо. Да и что крепкого в плече, которое готово ползать на коленях только ради того, чтобы она не звонила больше никогда ему домой?

Кэтлин невесело усмехнулась. Сложно быть красивой женщиной, достойной любви и обожания, но при этом не верить ни одному слову мужчин, тебя окружающих. По крайней мере, Гейл был сегодня с ней честен. Он четко сказал ей, что не собирается разводиться, как бы ему ни была дорога Кэтлин. И он дал ей понять, что, даже если вдруг сменятся магнитные полюса земли и это повлияет на его умственную деятельность, что приведет к разводу с Салли, он никогда не предложит Кэтлин стать миссис Гейл Кейси.

И он был прав. Она бы ни за что не променяла свою свободу, свою работу на кухню и ожидание мужа. Их брак был бы обречен с самого начала. А уж если учесть, что она отлично изучила Гейла и прекрасно знает, что он тут же заведет себе любовницу, а возможно и не одну, не имело никакого смысла чем-то себя с ним связывать.

Но даже самой себе Кэтлин не признавалась, что ей ужасно хочется иметь настоящую семью и любящего мужа, который бы спешил к ней, волновался, если она вдруг задержится. И которому не нужно было бы изменять, чтобы урывками испытывать хоть что-то во время близости с мужчиной.

Гейл хорош хотя бы тем, что отлично изучил мое тело. Если бы не он и еще несколько выдающихся личностей, я бы считала себя фригидной, подумала Кэтлин. Но даже с Гейлом она еще ни разу не испытала наивысшего удовольствия, которое так любят описывать в дамских романах. Посмотрим, как сегодня вечером справится этот милый мальчик… Черт, как же его зовут?

Фрэнк, а именно так звали молодого человека, которому сегодня Кэтлин назначила свидание, уже несколько минут старательно пыхтел, пытаясь справиться со сложной системой подвязок. Она уже начала осознавать всю полноту своей ошибки. Сперва Кэтлин решила, что зря надела чулки. У этого молодца сейчас такой гормональный выброс, что дополнительные средства стимуляции уже и не нужны. А когда Фрэнк дрожащей рукой принялся судорожно мять грудь Кэтлин, предполагая, что доставляет ей наслаждение, она разочаровалась в том, что вообще обратила внимание на этого молокососа. Учить двадцатилетнего парня тому, что и как надо делать, ей совершенно не хотелось, а сказать ему, что он несостоятелен, не позволяла совесть. Ведь она могла своими словами тяжело травмировать душу несчастного мальчика и тем самым исковеркать ему всю жизнь.

Кэтлин вскрикнула от боли. Она и не заметила, как Фрэнк все же решил головоломку ее подвязок, и его вторая рука проникла под кружевные трусики Кэтлин. Кажется, молодой человек принял ее вскрик за приглашение продолжать.

Этак от его раскопок будет травма, но только уже у меня и физическая. Кажется, пора брать дело в свои руки, зло подумала Кэтлин.

– Фрэнк, милый, позволь мне… – страстным шепотом сказала она, отодвигая его руки на безопасное расстояние.

Она принялась раздевать Фрэнка. Кэтлин искренне надеялась, что ему хватит сил сдерживать свои порывы хотя бы до тех пор, пока она его разденет. Иначе его черные брюки тут же выдали бы Фрэнка родителям с потрохами. Но парень, похоже, неплохо справлялся с ситуацией. Кэтлин даже удалось его полностью обнажить. Но тут он вновь попытался поучаствовать, чего Кэтлин совершенно не хотелось. Она протянула руку к своему шелковому шарфику.

– Подожди, милый, я хочу, чтобы эта ночь навсегда осталась в твоей памяти. – Кэтлин крепко обвязала его кисти шарфом и примотала их к металлической решетке своей кровати. Она знала, что для нее эта встреча не просто останется навсегда в памяти, но и позволит сделать некоторые выводы.

Когда Кэтлин начало казаться, что все сложится не так уж и плохо, зазвонил телефон. Она замерла на несколько мгновений, но потом решила, что вряд ли случилось что-то настолько срочное, чтобы ей не могли перезвонить позже. Да и милый мальчик, который уже даже и не пытался проявлять самостоятельность, срывающимся голосом попросил ее не останавливаться.

Но настроение у Кэтлин уже было окончательно испорчено, поэтому она просто постаралась отвлечься от звонка телефона и все же закончить начатое, чтобы потом побыстрее выпроводить Фрэнка домой.

Когда с дикими стонами, заглушающими даже трели настырного телефонного аппарата, Фрэнк все же достиг состояния, близкого к нирване, Кэтлин поклялась сама себе, во-первых, никогда не встречаться ни с кем моложе ее и, во-вторых, в самые ответственные моменты выключать телефон.

Фрэнка удалось выпихнуть за порог в рекордно короткое время. Он до сих пор находился в странном состоянии полного подчинения Кэтлин и ее желаниям, поэтому быстро оделся и поспешил домой, чтобы не сердить свою милую Кэтлин. Она смогла спокойно вздохнуть, лишь закрыв за ним дверь. Правда одно волновало Кэтлин: теперь Фрэнк знал, где она живет. А этим юнцам ничего не стоит стоять под дверью ее квартиры и умолять хоть об одном благосклонном взгляде, прижимая к груди букет роз, купленных на выпрошенные у родителей деньги для карманных расходов.

От грустных размышлений и самобичевания Кэтлин отвлек телефон. Он вновь настойчиво принялся требовать ее внимания. Что-то ей подсказывало, что ей пытается дозвониться человек, помешавший встрече, которая могла бы принести некоторые положительные результаты.

– Да?! – раздраженно отозвалась она.

– Почему ты не брала трубку?

– Гейл, милый, а тебе не кажется, что необходимо хотя бы поздороваться? – Кэтлин была ужасно рассержена бестактным поведением любовника. До этого он никогда даже не решался звонить ей после полуночи.

– Мы с тобой уже сегодня виделись.

– Зачем ты мне звонишь в такое время? – раздраженно спросила Кэтлин.

– Хотел услышать твой голос. – Голос Гейла был полон сарказма, который любовник Кэтлин и не пытался скрыть.

– Тогда, будь добр, смени тон. Иначе я сейчас же брошу трубку. И вообще, кажется, мы договорились, что ты не будешь мне звонить в это время? Я же не звоню тебе домой, да, мой милый? Или мне теперь тоже можно позвонить тебе?

– Куколка, ты же понимаешь, что у меня другая ситуация.

– А ты не думал, что мог помешать мне?

– Хорошо, извини, пожалуйста. Просто мне действительно очень хотелось тебя услышать. – Он попытался держать себя в руках, но Кэтлин отлично слышала в его голосе ненавистные молящие нотки. – Так почему ты не брала трубку?

– А ты уже мне звонил? – невинным тоном поинтересовалась Кэтлин.

– Да, пять минут назад.

– Как жаль. Я только что вошла.

– Кэтлин, не пытайся лгать мне! – вновь вспылил Гейл. Он повысил голос и почти кричал в трубку: – Я знаю, что ты уехала из ресторана час назад! Причем не одна!

– И кто же тебе это сообщил?

– Наш милый общий друг Крейг Белфур.

– Надо ему все же что-то оторвать. Интересно, – как бы беседуя сама с собой, спросила Кэтлин, – это он на меня обиделся из-за того, что я отказалась с ним спать?

– Он хотел с тобой переспать?!

– Почему же хотел? Все уже давно произошло по обоюдному согласию. Он тебе не рассказывал? – Кэтлин старалась, чтобы ее голос звучал как можно невиннее. Она была очень зла на Гейла и за сегодняшний разговор, и за свое неудавшееся свидание, и за его просящий тон, который резко сменялся какими-то странными требованиями. Поэтому Кэтлин решила выместить на нем всю свою злость. Тем более что он вполне этого заслуживал.

– Подожди, ты же сказала, что отказалась с ним спать?

– Ну да. Он похуже тебя, милый, в постели. И я решила: чем приобретать не очень хорошего Крейга, лучше сохранить более опытного Гейла.

– Кэтлин, я когда-нибудь убью тебя!

– Конечно, и оторвешь Крейгу язык! Да, нам обоим будет очень интересно, за что ты подвергнешь нас своему гневу. И вообще, как ты объяснишь всем своим респектабельным друзьям и знакомым свое ужасное преступление? Тем, что я тебя пыталась завлекать? Кстати, ты, вероятно, сейчас разговариваешь из кладовки или из ванной? Что-то звук уж очень гулкий.

– Тебя не касается, откуда я разговариваю!

– Жаль, что ты дома под контролем Салли, а то бы я тебе рассказала, во что я сейчас одета.

– Да-да, вот мне и интересно узнать, почему ты в таком виде!

– В каком таком?

– В неприличном!

– А раньше тебя мой неприличный вид побуждал к определенным действиям, – грустно произнесла Кэтлин. – Ты все же стареешь, Гейл. Я, кажется, слышу льющуюся из-под душа воду, значит, ты все же прячешься в ванной! – Кэтлин весело рассмеялась. Она представила, как довольно большой Гейл Кейси сидит на краю ванны и пытается спрятаться за занавеской.

– Не важно!

– А что важно? – спросила Кэтлин.

– То, с кем ты сегодня была!

– О, кстати, спасибо, что напомнил! Расскажи мне, Гейл, как ты умудряешься заниматься сексом с совсем еще молоденькими девочками?

– Почему тебя-то это волнует? – опешил он.

– Потому что я сегодня попыталась заняться сексом с молоденьким мальчиком. Совсем еще юным. Гораздо моложе тебя, Гейл. И как-то мне не очень…

– Кэтлин, какого черта?!

– А почему ты так разнервничался?

– Потому что мне совсем не нравится, что ты мне изменяешь с кем попало! – Гейл почти кричал.

– А ты хочешь подбирать для меня тех, с кем я буду спать, когда ты выполняешь супружеский долг?

– Я требую, чтобы ты прекратила свои похождения!

– Гейл, Гейл! Что ты можешь требовать от меня, если сам изменяешь не только жене, но и мне? Причем то, что ты спишь со своей женой, меня как-то мало волнует, но то, что ты спишь еще с несколькими женщинами… хотя и это меня не сильно волнует. Я ведь не такая дурочка, какой тебе кажусь. Так что дыши глубже, говорят, это успокаивает. И если тебя что-то не устраивает, я скажу тебе только одно: мы можем остаться друзьями. И вообще, знай: я не воспринимаю понятие «измена». Пока, Гейл!

– Кэтлин, мы еще не закончили!

– Я – закончила, а если ты еще что-то хочешь мне сказать, это твои личные проблемы. Передавай привет жене!

Кэтлин бросила трубку на рычаг. Она просто кипела от злости. Кто он такой, чтобы требовать от нее верности? Несколько часов назад он честно сказал, что ни за что не женится на ней. Сам постоянно изменяет, а при этом хочет, чтобы она, Кэтлин, сидела дома в одиночестве и вязала ему зимние шарфы!

– К черту тебя, Гейл Кейси! – выкрикнула она. – Ненавижу! Кто ты вообще такой и что ты для меня сделал?!

Она немного успокоилась, когда позволила своим эмоциям выплеснуться в тишину комнаты, а потом принялась с ненавистью срывать с постели простыни, которые еще хранили тепло Фрэнка.

2

Когда Кэтлин немного успокоилась, она решила, что для нее же будет лучше не принимать близко к сердцу все, что сегодня произошло. К тому же есть более интересные дела, чем сожаление о том, чего нельзя исправить или изменить. Эту истину она усвоила уже давно. Жаль только, что понимание пришло через боль утраты. Кэтлин завидовала людям, которые не знают, что такое потеря, настоящая потеря, когда действительно ничего нельзя вернуть или исправить.

Кэтлин включила компьютер. Она уже давно выяснила, что лучший способ отвлечься от грустных мыслей – поболтать с кем-нибудь в Интернете. Она набрала знакомый адрес чата и представилась администратору.

Уже давно многие знали Кэтлин в сети под именем Ночная Гостья. Она выбрала себе этот псевдоним совершенно случайно. Несколько лет назад, когда она только начала свою виртуальную жизнь, Кэтлин могла бывать во всемирной Сети только по ночам. Все остальное ее время занимала учеба, а потом работа. Сейчас, впрочем, ситуация совершенно не изменилась. Работа и личная жизнь отнимали у нее большую часть дневного времени. И вот кто-то в шутку назвал ее ночной гостьей. С тех пор она только так и представлялась.

Сегодня в чате было совсем не много народу. И в основном совершенно случайные люди. Кэтлин ожидала увидеть хотя бы одно знакомое имя, но, видимо, сегодня для нее был день разочарований. Даже Интернет не оправдал ее ожиданий. Она несколько минут пыталась поговорить с кем-нибудь из присутствующих, но ни с кем так и не могла найти общий язык. Кэтлин тут же поняла, что большинство сидящих сейчас в чате – женщины, и, скорее всего, совсем молодые. А ее из ровесниц понимала только одна женщина, Андреа, но она давно была за мужем за прекрасным человеком, и поэтому на Кэтлин у подруги оставалось не так уж и много времени.

Часто она завидовала счастью Андреа, но всегда по-доброму, где-то в глубине души надеясь, что тоже встретит своего мужчину. Иногда чертенок, скрывавшийся в другой части души Кэтлин, пытался заставить ее попробовать соблазнить Питера – мужа Андреа, но как только она появлялась в их доме, и зависть, и желание доказать всему миру свое превосходство куда-то улетучивались. Оставалось только ощущение человеческого тепла и любви. Кэтлин подозревала, что Андреа прекрасно знает о возникающем у нее желании соблазнить Питера, но ни разу подруга не попыталась каким-то образом предотвратить это. Андреа верила Кэтлин. И это много для Кэтлин значило. Она понимала, что подруга, вероятно, единственный человек в этом мире, которого она ни за что не предаст. Хотя в остальных случаях трепета перед святостью уз чужого брака Кэтлин не испытывала.

Ей казалось, что подавляющее большинство женщин ей не доверяют. И правильно делают, добавляла она в таких случаях. Почтенные матери семейств видели в ней угрозу для целости и сохранности своей семьи, а молодые девушки прекрасно понимали, что более опытная и зрелая женщина с легкостью уведет у них даже самого влюбленного поклонника.

Она невесело усмехнулась и уже было собралась прервать связь, как друг в чате появился новый человек.

– Привет, люди! Я – Вульф, и мне сегодня очень одиноко, – сообщили черные буквы, быстро забегавшие на экране.

Что-то подсказало Кэтлин, что с этим человеком можно поговорить по душам. Она сразу же откликнулась на его призыв:

– Привет, Вульф, я – Ночная Гостья. Кажется, наше настроение этой ночью совпадает?

– Тебе тоже одиноко, Ночная Гостья? – Вульф перешел в режим «приватно», чтобы общаться только с Ночной Гостьей.

Кэтлин поняла, что он действительно очень нуждается в человеке, с которым можно просто поболтать, но не хотел бы, чтобы остальные гости чата могли следить за их беседой.

– Мне не просто одиноко, мне еще и очень грустно, – ответила она на признание Вульфа.

– А разве грусть не сопровождает одиночество?

– Не всегда. Я вот обычно одинока, но мне от этого только хорошо, а сегодня ночью стало ужасно грустно. – Кэтлин ни за что не хотела признаваться, что сегодня ночью ей еще и ужасно жалко себя.

– Мне сказали, что в этом чате обычно весело?

– Тебя не обманули, но сегодня всех, кто мог бы нас развеселить, почему-то нет. Быть может, они скоро появятся… – ответила Кэтлин, хотя у нее уже не было особенной надежды, что старые знакомые сегодня придут в Сеть.

– А ты постоянно сидишь здесь?

– Да. Здесь собираются очень интересные люди. Но, видно, сегодня не мой день!

– Почему ты так решила?

– Потому что даже в чате не оказалось никого, кроме молодых девиц, которым хочется послушать комплименты в свой адрес! Жаль, что мы общаемся приватно, я не отказалась бы, чтобы они прочитали все, что я о них думаю.

– Что тебе плохого сделали девушки?! – Вульф пометил это свое высказывание как «удивленное».

– Ничего, но только потому, что я всегда хоть на один шаг, а опережаю их.

– Что это значит?

– Это значит, что не они мне делают гадости, а я им. – Кэтлин решила применить слово «гордо», чтобы описать настроение своего высказывания.

– Я даже боюсь представить, как можно сделать гадость молодой девушке! Поделись!

– А зачем тебе-то? Ты ведь мужчина. Твоя задача – говорить комплименты. Единственный способ совершить отвратительный поступок по отношению к молодой девушке, который тебе доступен, это жениться на ней.

– Ничего себе откровения! Все же не зря я сюда зашел! Так ты еще и противница брака?!