Роман о камне

— А, черт! — заорал Ральф, выдернул ногу и отбежал на несколько футов. — У тебя на глазах эта тварь сожрет кого-нибудь, а ты будешь любоваться его зубами!

— Давай забудем про все. Успокойся. Я никогда ничего плохого не делал. И тем более, не смогу это сделать тебе, — верхняя губа Айро приподнялась и обнажила крупные желтые зубы — он улыбнулся. — У нас же одна кровь. Мы два родных человека. Нет, мы один человек. Разве и могу сделать плохо себе!

Голос брата звучал убедительно, и Ральф почти успокоился. Но вдруг услышал:

— Смотри, смотри, какие зубки, Ральф. «Нет, он все-таки сумасшедший»,

— подумал коротышка и зашагал прочь.

***

Джоан отворила дверь и замерла на пороге. Господи, что здесь произошло? Из горла вырвались какие-то жалобные звуки — «а-а», «ы-ы» — и другие, напоминающие скулеж щенка, потерявшего мать.

Все в квартире было перевернуто вверх дном. Ее любимые книги валялись на полу, белье вывернули из ящиков и разбросали по комнате, постель перевернута, стулья уставились в потолок всеми четырьмя ножками. Содом и Гоморра!

Она прошла по комнате — везде царил хаос. Нижняя челюсть опустилась, и Джоан так и бродила, забыв закрыть рот. У нее даже не хватило сил поднять стул, и она прислонилась к косяку, чтобы перевести дыхание.

— Ааааа!!!! — дикий крик вырвался из самой глубины живота Джоан.

Сверху на плечи свалилось что-то тяжелое. Это был Ромео, который запрыгнул на дверь, спрятавшись от грабителей.

— О, мой милый, милый, — запричитала девушка, гладя любимца, успокаивая его и себя этим ритуальным поглаживанием.

За спиной резко, взывая о помощи, заголосил телефон.

***

Элейн сжимала трубку дрожащей рукой. Она сидела на яхте между двумя бандитами, едва дыша от ужаса. Толстый тип был еще ничего, но худой смотрел сумасшедшими глазами, придвинувшись к ней вплотную и скаля зубы в ухмылке, Прошло не меньше минуты, пока на том конце провода сняли трубку.

— Джоан! Джоан, ты слышишь меня? — отчаянно закричала Элейн. Джоан едва держалась на ногах. Она ничего не соображала, глаза все еще блуждали по развороченной квартире, и ей стоило больших усилий отвечать сестре.

— Элейн! Я не могу сейчас разговаривать, — голос ее дрожал.

— Слушай меня внимательно. Очень внимательно. У меня неприятности, — женщина постаралась взять себя в руки и втолковать своей романистке трагичность положения.

— Элейн, я прошу тебя, — Джоан чувствовала, что еще минута, и ноги не выдержат тела: она рухнет прямо на пол.

— Помоги мне, у меня большие неприятности.

Слова «большие неприятности* немного привели Джоан в чувство. Она постаралась собраться, и уже тверже спросила:

— В чем дело?

— Эдуардос послал тебе конверт, ты получила его? Айро и Ральф придвинулись ближе. От ответа зависело многое.

— Да, — услышали они и вздохнули с облегчением.

***

Джоан сунула руку в карман и достала серый конверт. Она до сих пор не распечатала его!

— Как хорошо. Там внутри какая-то карта. Я не знаю.., острова сокровищ, что ли… — в голосе сестры чувствовалось напряжение.

Джоан прижала трубку плечом, разорвала пакет и извлекла из него лист бумаги. На нем был нарисован дьявол с вилами и какие-то полоски. Наверху четкая надпись.

— Да. Здесь написано «Эль-Корозон».

— Нужно, чтобы ты привезла эту карту мне. Сюда. В Колумбию.

— В Колумбию? — Господи, да для меня другая сторона улицы уже Антарктида! Как она себе представляет это путешествие? А что будет с Ромео! Или я потащу его в чемодане в эту дурацкую Колумбию! Но она сдержалась, — А какие у тебя неприятности?

Элейн едва сдерживала рыдания. Должна же сестра понять, что случилось страшное, раз она просит ее об этом…

Толстяк достал блокнот и тыкал в него коротким пальцем.

— Пожалуйста, Джоан, гостиница «Картахена» в городе Картахена. Вылетай ближайшим рейсом. Когда приедешь, позвони по телефону 6-4-58-24,

— толстяк одобрительно кивнул головой. — Ты записала?

Джоан писала прямо на стене.

— Да.

— И запомни. Не говори никому об этом.

— Элейн, — жалобно попросила Джоан, еще раз окинув взглядом квартиру.

— Я не могу сейчас лететь в Колумбию.

Ральф услышал эти слова. Щелчок, и у горла женщины блеснул нож.

— Джоан! Они зарежут меня! — отчаянно закричала она. — Зарежут!!!!

***

Глория никак не могла понять, что же случилось Позвонила Джоан и попросила срочно приехать. Это в десять-то часов ночи! Небывалый случай!

В квартире творился бардак, а эта ненормальная в дорожном костюме (уже собралась!) заявила, что летит в Колумбию!

— Колумбия! Ты знаешь, что такое Колумбия! — Глория бегала за Джоан, которая укладывала чемодан, запихивая туда все, что подвернется под руку. — А я знаю! Я знаю эти страны, где правят «настоящие* мужчины! Там джунгли, там насекомые размером с грузовик! Там множество болезней! — Глория наблюдала, как подруга пытается захлопнуть крышку. — Кстати, ты сделала прививки? — Какие прививки? — крышка, наконец, поддалась, замки защелкнулись.

— Вот видишь, ты совершенно не готова! Скажи, что происходит! Зачем ты туда собралась!

Джоан встала, с трудом переводя дыхание, и — наконец-то! — удостоила Глорию взглядом.

— У Элейн неприятности. У нее маленькие домашние проблемы, — очень серьезно сказала она и помчалась дальше. Все, что говорила подруга, уже ничего не меняло.

— Домашние проблемы? — задохнулась Глория. — Последняя домашняя проблема была, когда нашли ее мужа, разрезанным на куски. Это ей надо быть здесь! А ты не можешь сейчас лететь туда!

Джоан протянула ей большую коробку, на которой стояли консервы для животных.

— Вот. Это Ромео. Обещай мне, что ты будешь кормить его и гладить. По крайней мере, раз в день.

«Нет, она точно сошла с ума…» Глория стояла в обнимку с коробкой и наблюдала, как «лучший романист года» рылась в стойке, перебирая бутылочки. Она внимательно рассматривала свою коллекцию.

— Нет, — отвергла она несколько пузырьков. — Мне потребуется что-нибудь покрепче этого. — Наконец, она нашла то, что ей было нужно и, довольно хмыкнув, сунула в сумку.

Заперев квартиру, Джоан отдала ключи Глории, и они вышли на улицу.

Глория тащила коробку с Ромео и с сочувствием смотрела, как подруга волокла по тротуару неподъемный чемодан. Сумка висела у нее на плече. Это невозможно было видеть, и она предприняла последнюю попытку.

— Послушай меня. Тебе там будет плохо от автобусов, от поездов… Ты даже в лифте не можешь подняться!

— Ну, в лифте, знаешь, это был один случай, в универмаге…

Джоан бросила чемодан и пыталась остановить такси, но они почему-то проезжали мимо.

«Господи! Ну куда ей ехать в Колумбию!» — Глория чуть не плакала от жалости к этой неумехе.

— Джоан, пожалуйста, не езди никуда. Ты не готова к этому, и сама это знаешь, Девушка повернулась к подруге.

— Да, знаю. Но она — моя сестра. Они немного помолчали, чтобы скрыть волнение. И тут на помощь им пришел водитель такси, который лихо тормознул рядом.

— Ладно. Я буду его кормить. Но не вечно, — Глория улыбнулась.

Джоан благодарно поцеловала подругу и забралась в машину. В-ж-ж. Такси помчалось в аэропорт.

— Сумасшедшая! — крикнула Глория вслед удалявшейся машине.

Она не заметила человека, который наблюдал за ними, сидя в черном «плимуте», запаркованом чуть поодаль, нервно покусывая кончик сигары. Ворот его плаща был поднят, шляпа надвинута на самые брови. Как только такси с Джоан тронулось, он резко приказал водителю:

— За ними…

И, облегченно вздохнув, развалился на сиденье.

***

«О-о-о! Это был совершенно ничем не примечательный полет. Трап отъехал, и я осталась в чреве „Боинга-747“ одна, если не считать остальных пассажиров.

Мне даже не было особенно страшно — кто-то же из них должен не принадлежать к шайке террористов, заполнивших салон! Обыкновенные доброжелательные лица. Почти все. Правда, в кресле наискосок устроился подозрительного вида бородатый старик.

— Хорошо бы проверить, не фальшивая ли борода, как волосы на голове миссис Зорн!

Я следила за его руками, но либо бомбу умело упаковали в корзине, которая стояла у его ног, либо ее просто не было.

Рядом уселся какой-то тип, похожий на мексиканца, с тонкими ехидными усиками и стеклянными глазами. Шляпу он почему-то не снял и красовался в ней вовремя всего полета, а черные перчатки свидетельствовали о том, что этот молодец боится оставить отпечатки на фужере или чашке с кофе, которые, как я слышала, предлагают пассажирам стюарды. О-о-очень подозрительный джентльмен!

Остальных террористов я не успела рассмотреть. Те, что сидели ко мне спиной, не оборачивались, а к другим боялась обернуться я. Они ведь могли понять, что раскрыты, и решиться на крайний шаг.

Самолет вздрогнул и покатился по взлетной полосе.

Я прилипла к иллюминатору, крепко сжимая в руках сумку, в глубине которой лежал заветный конверт, пятьсот долларов и испано-английский разговорник, не считая всяких мелочей: платка, записной книжки, расчески и, конечно же, шикарной открытки с портретом Джесси.

Мимо проплыли огни аэропорта… Потом они оказались где-то внизу… А дальше я уже ничего не видела. Уши заложило, будто меня возносили на лифте.., ну, как тогда, в универмаге… Внутри все смешалось, поднялось к самому горлу, и я стала опасаться за костюм соседа… Сердце языком колокола глухо билось о стенки грудной клетки, а перед глазами запрыгали белые и желтые сверкающие зайчики.

Черный бархат накрыл землю, и я, разлепив, наконец, веки, увидела только синие огоньки на крыле самолета. «Боинг» вдруг стал заваливаться на бок, и я поняла, что это конец — через несколько минут прекрасный огненный взрыв всколыхнет землю! И когда я это поняла, все, что болталось у горла, опустилось к низу живота… Но, видно, Господь услышал наши молитвы, и самолет каким-то образом выпрямился. Но самое страшное, что остальные преспокойно сидели на своих местах, и кое-кто даже умудрялся спать! Некоторые что-то читали, другие потягивали напитки Казалось, мы никогда не доберемся до этой проклятой Колумбии. Я успела прочитать по несколько раз все молитвы, которые учила в детстве.

«Леди и джентльмены, пристегните ремни Наш самолет прибывает…» — раздался уверенный вежливый голос стюарда Уф…

Наконец, колеса мягко коснулись земли, и огромное тело «Боинга», пробежав некоторое расстояние, замерло, как утомленный скакун.

Я вздохнула и оторвала холодные потные ладошки от мокрых подлокотников.

В общем, спокойный, совершенно ничем не примечательный перелет из одной жизни в другую, полную приключений и опасностей».

***

Чемодан, конечно же, нашли не сразу. (Да и какого порядка можно ждать от служащих в стране, где даже от человека находят лишь кусочек!) Наконец, его вытащили откуда-то сбоку и водрузили на транспортер. Джоан ухватилась за него и поволокла по залу, качаясь на тонких шпильках модных итальянских туфель.

Аэропорт был забит пестрой толпой. Люди сидели на скамейках, стояли галдевшими группами, а некоторые даже лежали. Через несколько секунд выяснилось, что Колумбия очень огромная страна. Очень.

Один не совсем трезвый джентльмен все время порывался спеть какую-то песню, но дальше первой фразы не шел, повторяя одни и те же слова. Видимо, английский язык был сложен для него, но он с завидным упорством хрипел:

— Ай лав ю, май беби… Ай лав ю, май беби…

«Джентльмен» в расстегнутой до пупка рубашке остановился перед парнем с окровавленными бинтами на голове, снова и снова повторяя:

— Ай лав ю май беби… ухмыляясь и протягивая к нему руки. Тот сидел, застыв в одной позе, не обращая на певца никакого внимания.

Маленькая девочка в белом платье, с воздушным огромным бантом в черных волосах, плясала перед толстой мулаткой. Та улыбалась белозубым ртом и хлопала в ладоши, раскачиваясь из стороны в сторону, как бы помогая малышке…

Чуть подальше, размахивая руками, о чем-то громко спорили мужчины. Вопрос, очевидно, был неразрешимым, и наконец, один из них, исчерпав все аргументы, треснул соперника кулаком по макушке. Началась всеобщая свалка. Крик стоял невообразимый. Захлопали выстрелы, пронзительно залились трелью свистки дежурных, топая, пробежал наряд полицейских.

Нет, подальше, подальше!.. Еще не хватало получить случайную пулю прямо в аэропорту!

Поздравляю тебя, Джоан! Именно сюда ты мечтала попасть всю свою жизнь! Веселая страна, веселые люди!

Она поспешила выбраться на площадь из этого сумасшедшего дома.

Толпа с корзинками, баулами, детьми, птицами в объемных клетках, поросятами в мешках осаждала старенький, знавший гораздо лучшие времена автобус, на котором висела табличка с короткой надписью: «Картахена». В нескольких метрах стоял такой же монстр с грязными стеклами и облупившейся краской. «На кладбище машин в Нью-Йорке таких ископаемых наверняка нет!» — подумала Джоан и замерла, пытаясь сообразить, куда же ей направиться. Оба чудовища не вызывали доверия вконец истерзанной девушки. Хотелось рыдать… «Не сметь! — приказала она себе. — Анжелина не плакала НИКОГДА!»

Великан носильщик с бляхой привлек внимание своей приветливой улыбкой. Увидев тяжелый чемодан в руках у леди, он, надеясь заработать несколько центов, а если очень повезет, то и доллар, всем своим видом выражал готовность помочь и тащить — за хорошую, разумеется, плату — ее чемодан хоть на руках, и хоть до самой границы.

Джоан остановилась рядом. Тот расплылся в еще более счастливой улыбке.

— Скажите, будьте любезны, где автобус на Картахену? — спросила она, явно не собираясь расставаться в ношей.

— Не понимай, — равнодушно ответил носильщик, лицо его моментально изменилось, улыбка пропала, и он стал похож на сонную рыбу.