Помоги проекту - поделись книгой:
Возраст неизвестен, за тридцать. Помощник и правая рука Хрыча, второй человек в охране «Курорта». Из честных служак. Бывший армейский капитан. Толком о его прошлом не известно, поговаривают, что произошло какое-то крупное ЧП на стене, окружающей Зону. Его с отделением отправили устранять. Баклажан вернулся один из всего отряда и при смерти от потери крови. Ни благодарности, ни выговора не последовало. Безразличие начальства покоробило его. Выписавшись из госпиталя, Баклажан нашел подтверждения того, что солдат просто подставили, послав на убой. После чего он инсценировал собственную смерть и ушел в Зону. Молчалив, практичен, пунктуален, ненавидит мир по ту сторону стены.
Охранники двинулись вдоль ограды, внимательно всматриваясь в пустырь за речкой. Старик сложил в деревянный ящик топор и ножовку, взял лопату на плечо и с ящиком под мышкой зашагал по «Главному Проспекту», обсаженному с обеих сторон высоченным топинамбуром.
По правую руку показалось серое здание под обомшелой шиферной крышей. Это и был бывший столярный цех, а теперь одновременно мэрия «курорта», его клуб, резиденция охранников, хранилище общественного продовольственного неприкосновенного запаса, арсенал, мастерская и универмаг. Вернув инструменты хмурому Баклажану, копавшемуся в тесной кладовой, Старик пару минут постоял, рассматривая столярку снаружи, после чего направился к дому Борова.
Выйдя на крыльцо, Боров кивнул в сторону груды серо-зеленой грубой ткани.
– Разберёшься. – устало сказал он. -Чтобы к пятнадцати ноль-ноль было готово, потому что в пятнадцать тридцать надо выходить.
– Можно пойти с вами? -спросил Старик.
– Носильщики не нужны. -ответил Боров. -Платы не будет.
– Да я так… посмотреть.
– Любопытствуешь, значит? Ладно, шей, там видно будет.
Собственно, видавшие виды картонные коробки никакими мешками не были. Их обтянули брезентом, приделали лямки, карманы, всякие пуговицы-застёжки и приспособили для бережной транспортировки на спине и груди всевозможных «штук». Требовалось пришить на место всё, что оторвалось, положить латки на дыры и зашить прорехи. Дело спорилась и, пожалуй, могло быть завершенной за час до срока. Старик поглядывал на окно, в котором мелькала смутная тень Борова. Тот тщательно заворачивал «штуки», выменянные за неделю у добытчиков, готовя сокровища к отправке. Последним, кто внёс свою лепту в бизнес «курортного» торговца, был Хоботяра. Он вчера вечером оптом сбыл Борову свои находки, а с рассветом уже подался на северо-запад в сторону Лукьяновки. Хоботяра считался невероятно везучим добытчиком. Много раз его группа оказывалась на волосок от смерти, а он всегда оказывался в числе тех удавалось спастись. В конце концов, он стал пользоваться дурной славой «несчастливого талисмана» и с тех пор всегда ходит в одиночку.
Вынырнув из-за двухметровой высоты пирамидального куста смородины, к дому метнулся охранник Бульдог. Нетерпеливо забарабанил в мутное стекло.
– Чего там? – недовольно отозвался Боров.
– Слышь, тебя там Хрыч кличет.
– А самому ему зайти слабо? Непременно инвалиду до столярки ковылять? Не пойду.
– Не, такое дело… В общем обязательно там нужен.
– Провалиться вам… Иду.
Кряхтя, Боров выбрался на заросший дворик. Поднял на ходу пару починенных упаковок, посмотрел, кажется, остался доволен работой. Переваливаясь по-утиному, удалился. Старик заметил, что Боров потерял на крыльце исписанный лист бумаги, но окликать не стал. Подобрал бумагу, начал читать, задумался, хмыкнул, крепко потёр подбородок. Ещё раз прочёл, вернулся к работе, но теперь шил рассеяннее, несколько раз отвлекался.
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Черново, «Курорт новоселов» 13 часов 00 минут 1 августа 2007 г.
Ровно в час пополудни послышались тягучие удары молотка по подвешенному куску рельса. Старик осмотрел отремонтированную и аккуратно уложенную тару, встал, с хрустом потянулся и пошёл к столярке. Рядом с ней находился предмет гордости «курортников» – дармовой душ. Когда лет тридцать пять назад в Черново только начинали обосновываться первые обитатели, незаслуженно забытый гений додумался вкатить в крематорку за ручьём большой железный бак с подведёнными к нему трубами. Крематорка оказалась уникально устойчивой и действует по сей день! Как и всё гениальное, горячее водоснабжение элементарно просто. Как в классической школьной задаче – в одну трубу самотеком вливается холодная вода из ручья, превращается в пар струями плазмы, хлещущими бак, а пар вырывается через другую трубу. По пути он охлаждается, конденсируется и до «курорта» доходит горячая вода. Так что при желании любой «курортник» может вволю помыться. Со сравнительными удобствами и совершенно бесплатно.
Старик сорвал по дороге лист подорожника. Его уже научили вчера, как использовать это неприхотливое мутировавшее растение в качестве неплохого заменителя мыла. Кран злобно фыркнул, сплюнул остывшую воду и выдал на ладони толстую тёплую струю. Растёртый подорожник вспенился и отчистил с рук грязь второго трудового дня.
В Черново имелся также собственный «ресторан». В одном из помещений на первом этаже бывшего столярного цеха стояли два длинных стола, сколоченных из струганных некрашеных досок, и такие же грубые лавки. Старик отдал на входе три патрона повару Пельменю и получил от подрабатывавшего сегодня на кухне Ташкента алюминиевую армейскую миску с тушеной картошкой, такую же вторую посудину с чем-то супообразным и кружку с традиционным подслащённым мятным отваром.
Громких разговоров за столом не вели, ели молча, либо переговариваясь вполголоса. Священное право повышать голос в «ресторане» было только у Пельменя и тот им сегодня воспользовался:
– Эй, Бармалей!
– Ну? -поднял голову мрачный, заросший недельной щетиной охотник, сидевший в тёмном углу.
– Свинина заканчивается. Полтуши осталось.
– Все крысоловки твои сломались, что ли?
– Хохмить в «раю» будешь. -невозмутимо парировал Пельмень. -На Райке. Когда промышлять пойдешь?
– Завтра с солнышком. -проворчал Бармалей.
– Подсуетись, родимый. Не то мужики опять на вегетарианскую диету сядут. Взвоют, когда наварю им морковки…
– А что я – один тут с автоматом?
– Батон и Дырявый, похоже, сгинули. Колотун с двумя новичками… Памперсом и… ну, как его… тоже, как видно не вернутся. Про Носка уж не говорю, царство небесное. Вы, охотники, хоть бы молодняк себе в ученики брали.
– Ага, -оскалился Пельмень, -вот, к примеру, сосунка этого. Хы!
Он указал кружкой на Старика.
– Я бы не пошёл к тебе в ученики. -добродушно ответил Старик. -Не люблю тех, кто зверушек изничтожает. По-моему это следствие искалеченной психики. Наследие тяжелого детства: родители в угол ставили, одноклассники булочки отбирали.
Бармалей полиловел и сжал кулаки.
– Э, э! -предостерегающе помахал мятым половником Пельмень. -Поспокойнее за столом, Бармалей. А ты, Старик, не зарывайся, знай место. Завтра четверг, новосёлов опять к нам через ворота выведут, так что вполне можно из них кого-то присмотреть, не все же – мусор. Давай, Бармалей, воспитывай смену, а то, не ровен час, сожрут тебя зайцы, мы без твоих поставок исхудаем…
Обедавшие заржали.
– Типун вам всем на языки, трепачи. -от души пожелал Бармалей, допил отвар и вышел.
– Что точно – то точно, на рожон лезть не надо. -прошептал Старику сидевший рядом Тихоня, -Особенно с Бармалеем цапаться – гнилой мужичонка, даром что охотник. Вы поели?
Тихоня – рабочий, бывший студент, в Зону ушел с пятого курса физфака ХамГУ. Причины ухода скрывает очень тщательно, но явно они не криминальные. Неуёмный любитель повыпендриваться своими знаниями и порассуждать на отвлеченные философские темы. За этот выпендреж его несколько недолюбливают «курортники». Но в целом парень неплохой. Все еще верит в то, что жизнь каким-то чудом изменится. На «курорте» кое-как сводит концы с концами. Живет на подачки от других обитателей Черново, весь в долгах. С кредиторами всегда честно рассчитывается, но тут же влезает в новые долги. В глубине Зоны бывал, но никогда не рисковал этого делать один, только в группах. Профессионалы же, как известно толпами не бродят, и никто из них не соглашается брать его напарником: -«На что мне эдакая обуза?»
Старик удивленно кивнул.
– По-моему, в Зоне все «на ты». -заметил он.
– Конечно. Но у меня машинально вырвалось, когда вас вспомнил. Лет пять назад вы выступали на открытии студенческой научной конференции университета. Преподаватель с исторического факультета?
– Да.
– А я учился на физическом.
– Надо же, -поразился Старик, -тесна Зона.
– Довольно. Тут категорически не принято расспрашивать о причинах ухода. Если человек захочет сам расскажет. Не пожелает – его право. Но всё-таки я поражён, что вижу вас здесь…
– Есть причины. -неохотно сказал Старик. -Как-то неудобно получается, «тыкать» в ответ на ваше «вы» не могу, давайте уж до конца следовать здешним традициям.
– Хорошо. Каковы ва… твои планы, Старик?
– Хочу сходить с Боровом на торг, если возьмёт.
– А, ну это на сегодня. Я тоже буду носильщиком. А вообще?
– Трудно сказать на третий день новой жизни.
– На «курорте» кроме нас нет людей с высшим образованием. -вздохнул Тихоня. -Даже с неоконченным, вроде моего. Если честно, я очень обрадовался, увидев ва… тебя. Не представляешь, до какой степени хочется поговорить с понимающим человеком. Где поселился?
– Вон в том доме.
– Там свободные лежбища есть?
– Четыре
– Можно перебраться?
– Да пожалуйста, если никто не возразит. -пожал плечами Старик.
– Кому там возражать? Значит, решено – вечером переселяюсь. А то, знаешь, живу вместе с охранниками, а они придут со смены, завалятся и храпят, словно слоны. Ну, так до вечера?
– Бывай!
Когда Старик вышел из за угла дома Борова, тот, злобно бурча под нос, обшаривал крыльцо.
– Если это разыскиваешь, то возьми. -сказал Старик. -Выронил, уходя, а я подобрал, чтобы ветром не унесло.
Он протянул Борову исписанный мелким почерком лист.
– М-матерь божья коровка! -с чувством сказал Боров, -Всё обыскал, ума не мог приложить, куда список задевал. Спасибо.
Он, кряхтя, собирался войти, когда Старик окликнул его:
– Работу не изволите принять хозяин?
– Что, уже закончил? -удивился торговец, наугад поднял несколько обшитых коробок, осмотрел и, видимо, остался доволен.
– Ну, что ж, неплохо, давай рассчитываться.
Получив патроны, Старик осторожно спросил:
– Я в бумагу заглянул, это ничего?
– Да какие секреты… -отмахнулся Боров, -Список «штук» и перечень того, что за них запрошено.
– А что это ты такой бескорыстный? -поинтересовался Старик, улыбаясь уголками губ.
– В смысле? -подозрительно осведомился торговец.
– В самом простом. Я допускаю, что ты живешь тут давно и как-то не очень в курсе сегодняшних цен на «штуки» там, за стеной. Поэтому и просишь за них так мало. Простой и незатейливый народ, прибывающий на «курорт» снаружи, тоже не знает, что можно за «штуки» выручить. Присоветовать тебе некому. Но я-то немного соображаю, что к чему.
– С этого места – подробнее. – потребовал Боров.
– А чего тут «подробнее»? Понятно, что полной цены за «штуки» тебе не получить, но то, что ты просишь за некоторые – раз эдак в двести меньше того, что тебе дали бы покупатели и при этом считали, что сделали выгодную покупку. Конечно, сразу взвинчивать цены в двести раз нельзя, лучше это делать плавно. Но попробуй, скажем, сегодня потребовать за товар вдесятеро. Конечно, за одно надо наращивать оплату побольше, за другое – поменьше. В зависимости от спроса, так сказать…
– Мммм… -задумчиво сказал Боров, скребя толстыми пальцами щетину на щеках и пристально глядя Старику в глаза. -Советуешь, стало быть? А вдруг не получится?
– Получится. -уверенно ответил Старик.
– Значит так… Попробуем… Но учти, если клиенты не согласятся, сам будешь покрывать все убытки. А поскольку у тебя нет ни шиша, придётся отрабатывать по полной!
– По рукам. А если все удастся?
– Н-ну… Тогда… Десятая доля прибыли – твоя. -пообещал Боров.
– Восьмая. -решительно сказал Старик. -Я тебе конкурентом быть не собираюсь, но уж очень надо прибарахлиться. Не хочу нищенствовать.
– Согласен. Что ж, пойдём, посмотрим товар и перепишем список.
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Черново, «Курорт новоселов» 16 часов 00 минут 1 августа 2007 г.
– Сгружай. -скомандовал Боров. -И брысь отседова.
Пятерка носильщиков, пыхтя, выкарабкивалась из лямок, складывала обшитые коробки и тюки и послушно отходила за густые камыши и кленовый молодняк.
– Гонишь? -спросил Старик. -Боишься промышленного шпионажа? Вдруг Ташкент чего подглядит…
Боров презрительно фыркнул: -Если ты еще не уяснил, что мне страшиться нечего, то с мозгами у тебя не того… Я ж об этих дураках забочусь. Смотри, видишь вон тот столбик впереди? Это граница, понял? В нашу сторону сейчас направлены пулемёты, хоть нас и не видят. А вот выйдешь из-за кустов, сделаешь пять шагов к столбику – шестого не будет. Тебя даже хоронить не потребуется, потому что клочьев и тех не останется. Хочешь попробовать?
– Как-нибудь потом. Спасибо.
Боров хмыкнул. Он пошарил руками в кленовой листве, злобно зашипел, уколовшись обо что-то, вытянул капроновый канат.
– Подвесная дорога. -объяснил он. -На той стороне знают, кто ей пользуется. Сейчас мы будем цеплять груз вот к этим карабинчикам и тянуть веревку на себя. За раз можно отправить до тридцати килограммов. Давай вон тот свёрток. Запихни в него прейскурант.
Поделиться книгой: