Помоги проекту - поделись книгой:
Видите старуху? Очень важно, чтобы вы ее увидели, прежде чем продолжите чтение.
Я впервые познакомился с этим тестом много лет назад, в Гарвардской Школе бизнеса. С его помощью преподаватель наглядно демонстрировал, как два разных человека могут по-разному видеть один и тот же предмет — и оставаться правыми.
Логика тут ни при чем — тест носит сугубо психологический характер.
Преподаватель приносил с собой две колоды крупноформатных карт — наподобие игральных. На одних была нарисована молодая женщина, которую вы видите на рис.1, а на других — старуха с рис.3. Он раздавал карты студентам, просил на протяжении десяти секунд внимательно вглядываться в изображение, а затем вернуть ему карты. Потом проецировал на экран рис.2, сочетающий в себе детали обоих рисунков, и просил описать увиденное. Почти все, кому досталась карта с изображением молодой женщины, точно так же воспринимали женщину на экране. И наоборот.
Я часто прибегаю к этому эксперименту, так как он обеспечивает глубокое проникновение и ведет ко многим важным открытиям в области плодотворной индивидуальной и коллективной деятельности. Прежде всего, он демонстрирует, как сильно условия жизни (эксперимента) влияют на восприятие и образование представлений. Если такой эффект достигается за десять секунд, что же говорить об опыте целой жизни? Всевозможные воздействия, которым мы подвергаемся со стороны семьи, школы, церкви, коллег, друзей, условий жизни и популярных теорий — таких, как этика имиджа, — все это подспудно влияет на формирование системы взглядов, нашей картины мира.
Этот эксперимент убедительно показывает: отношение к проблеме и поведение в первую очередь зависят от сложившихся стереотипов. Если вы входите в те девяносто процентов, которые регулярно видят на обобщенном рисунке молодую женщину, вам не придет в голову помочь ей перейти улицу. То есть, ваши эмоции и поступки определяются видением.
И вот тут-то становится очевидным один из важнейших недостатков этики имиджа. Попытки ограничиться внешними переменами — изменить подход к проблеме и свое поведение — и уклониться от пересмотра своих представлений в долгосрочной перспективе оказываются несостоятельными.
Нам также становится ясно, как сильно стереотипы влияют на наше общение с другими людьми. Мы убеждены, что смотрим на мир незамутненным, объективным взглядом, и вдруг оказывается, что другие думают о себе то же самое, однако видят совсем другое. Образно говоря, «точка зрения зависит от кочки зрения».
Каждому хочется верить, что его картина мира ближе других к объективной реальности. Но это не так. Мы воспринимаем мир в зависимости от условий и от того, каковы мы сами. Пытаясь описать явления окружающей действительности, мы, в сущности, описываем себя, свое представление о них. Если кто-то не соглашается, мы считаем такого человека ущербным. Однако, как показывает вышеприведенный опыт, честные люди в абсолютно здравом уме и ясном сознании могут по-разному видеть вещи — каждый сквозь призму своего опыта.
Это не означает, что объективных фактов не существует вообще. В нашем опыте два человека, на восприятие которых повлияли два разных рисунка, вместе смотрят на третий. Они видят одни и те же детали — черные штрихи, белые пятна — и признают их фактически существующими. А вот интерпретация фактов уже зависит от прошлого опыта. Факты вне толкования не имеют смысла.
Чем полнее мы отдаем себе отчет в наличии у нас определенных представлений (предубеждений), чем ответственнее подходим к их проверке действительностью, чем внимательнее прислушиваемся к другим и считаемся с их мнением, тем шире наш кругозор и объективнее — точка зрения.
Помню мини-шок, испытанный мною одним воскресным утром в нью-йоркской подземке. Люди спокойно расположились на сиденьях — одни читали, другие погрузились в раздумья, третьи клевали носом. Привычная, мирная сцена.
Потом в вагон вошел мужчина с детьми. Дети так шумели, что атмосфера мигом изменилась.
Мужчина сел рядом со мной и закрыл глаза, безучастный ко всему на свете. Дети орали, носились взад-вперед, швыряли различные предметы, даже выхватывали из рук пассажиров газеты. Это ужасно раздражало. И тем не менее их отец ничего не предпринимал.
Трудно было сохранить безразличие. У меня просто не укладывалось в голове, как можно оставаться таким невосприимчивым, разрешать своим детям носиться, как дикари, и ни за что не отвечать. Да и все остальные пассажиры были разгневаны. В конце концов я не выдержал и, повернувшись к соседу, с максимальным — как мне показалось — терпением сказал:
— Сэр, ваши дети мешают множеству людей. Вы не могли бы получше присматривать за ними?
Он поднял на меня глаза — так, словно только что очнулся, — и ответил:
— Да-да, вы правы. Видите ли, мы едем из больницы, где час назад умерла их мать. Не представляю, как теперь быть, — а они, похоже, не представляют, как себя вести.
Можете представить себе мои чувства в этот момент? Моя парадигма, то есть модель ситуации, мигом лопнула, я увидел вещи в совершенно ином свете — и, конечно, стал думать, чувствовать, вести себя иначе. Гнев испарился. Мне больше не нужно контролировать себя; сердце преисполнилось чужой боли. Мною владели жалость и сочувствие.
— У вас только что умерла жена? О, как мне жаль! Может, вам станет легче, если вы поделитесь со мной? Могу ли я чем-нибудь помочь?
Так за одно мгновение ситуация кардинальным образом изменилась.
Большинству людей в тот или иной период жизни довелось пережить похожий скачок в сознании. Это произошло перед лицом нависшей над ними угрозы, когда происходит мгновенная переоценка ценностей, или если они вдруг оказались в непривычной для себя роли – мужа или жены, отца или деда, менеджера или руководителя.
Можно неделями, месяцами, даже годами упражняться в этике имиджа, пытаться изменить свое отношение к проблеме и свое поведение – и ни на йоту не приблизиться к желанным переменам; зато они моментально произойдут, как только мы попробуем взглянуть на вещи под другим углом.
Таким образом, становится очевидным, что, если мы заинтересованы лишь в незначительных переменах, можно сосредоточить усилия на отношении и поведении. Но если мы нацелены на качественный скачок, возникает необходимость пересмотреть всю нашу жизненную философию.
Торо сказал: «На один удар, подрубающий корень зла, приходится тысяча ударов по его веточкам». Можно добиться качественных изменений в жизни, только прекратив наносить удары по веточкам и вложить всю свою мощь в решающий удар по корням – закостеневшим представлениям.
Конечно, не все перемены вершатся в единый миг. В отличие от случая в метро, перемена в нашем с Сандрой подходе к воспитанию сына явилась результатом медленного, мучительного процесса. Наш первоначальный подход был обусловлен годами приверженности этике имиджа; мы, как тщеславные родители, пребывали в плену условностей. И только сломав стереотип, смогли добиться радикальных изменений в своей психологии — что помогло нам взять ситуацию в свои руки.
Чтобы увидеть свое дитя в новом, объективном свете, нам с женой пришлось измениться самим, что, в свою очередь, привело к возникновению новой модели семейной жизни.
Как правило, стереотип чрезвычайно устойчив; он — призма, сквозь которую мы смотрим на мир. Зато ломка стереотипа с неодолимой силой влечет радикальные перемены — независимо от того, являются ли она внезапными или постепенными.
В основе этики характера лежит аксиома о существовании ПРИНЦИПОВ, от которых зависит успех нашей деятельности. Они выполняют роль естественных законов в гуманитарной сфере и так же объективны, бесспорны и незыблемы, как закон всемирного тяготения в физике.
Объективный характер и роль этих принципов могут быть продемонстрированы на примере одного эпизода, приведенного Франком Кохом в «Трудах Военно-морского общества».
«Два линкора, приписанных к учебной эскадре, выйдя на маневры, были застигнуты штормом и провели несколько дней в открытом море. Я служил на головном корабле и с наступлением темноты нес вахту на мостике. Из-за клочьев тумана видимость была препаршивой, так что капитан не уходил с мостика, лично руководя нашей деятельностью.
Вскоре после наступления сумерек дозорный доложил:
— Справа по курсу корабля огонь.
— Неподвижный или смещающийся к корме?
— Неподвижный, сэр, — ответил дозорный, что означало: ситуация чревата столкновением.
Капитан крикнул сигнальщику:
— Передайте: «Есть опасность столкновения. Рекомендую вам изменить курс на двадцать градусов».
Последовал ответ: «Рекомендую вам изменить курс на двадцать градусов».
Капитан приказал передать: «Я — капитан. Требую изменения курса на двадцать градусов».
Ответ был: «Я — моряк второго класса. Смените курс на двадцать градусов».
Капитан весь кипел от возмущения.
— Передайте, — он словно выплевывал слова: — «Я — линкор. Требую смены курса на двадцать градусов»!
В ответ просигналили: «Я — маяк».
Мы сменили курс».
В приведенном случае видно, как ограниченное, шаблонное восприятие не позволяет правильно оценить обстановку. В повседневной жизни подобная ситуация представляет ничуть не меньшую угрозу.
Принципы — те же маяки, естественные законы, которые непозволительно нарушать. Как сказал Сесил де Милль в своем эпохальном фильме «Десять заповедей»: «Мы не в силах сокрушить закон; все, что мы можем, это рухнуть при столкновении с ним».
Люди смотрят на жизнь и взаимоотношения с окружающими сквозь призму своих представлений, или карт, составленных на основании их жизненного опыта. Как уже отмечалось, карта — не сама местность, а лишь попытка ее описать, то есть субъективная реальность.
Что же касается объективной реальности, или местности, то она сплошь утыкана «маяками», ограничителями, принципами, лежащими в основе развития и процветания личности. Эти принципы — естественные законы, мириадами нитей вплетенные историей в ткань общества; они — корни человеческого опыта, вобравшего в себя опыт каждого рода, любого общественного установления, выдержавшего проверку временем. Степень точности мысленной карты никак не влияет на саму местность.
Объективный характер принципов, или естественных законов, становится очевидным для всякого, кто глубоко мыслит и изучает циклы исторического развития общества. Эти принципы то и дело напоминают о себе; степень их осознания людьми и умения жить в согласии с ними ведет либо к жизнестойкости и стабильности, либо к упадку и краху.
Принципы, о которых идет речь, ни в коей мере не являются эзотерическими, то есть понятными лишь посвященным, и не имеют ничего общего с мистикой либо религиозными догмами. В этой книге вы не встретите ни одного положения, которое подходило бы только какому-то одному вероисповеданию, включая то, к которому принадлежу я сам. Эти принципы входят как составная часть в любую широко распространенную религию, равно как и во всякую жизнеспособную общественную теорию или этическую систему. Они самоочевидны и универсальны, являются необходимым условием человеческого существования, частью морали, изначально присутствуют в сознании всех людей, независимо от социальной принадлежности или готовности соблюдать эти принципы. Они существуют даже тогда, когда погребены под тяжестью ненормальных условий жизни.
Возьмем, к примеру, принцип СПРАВЕДЛИВОСТИ, из которого произросла концепция права. Даже маленькие дети от природы наделены чувством справедливости, несмотря на то, что личный опыт подчас дает примеры противоположного толка. Конечно, существуют серьезные расхождения в трактовке и способах достижения справедливости, но сама идея признается практически всеми — можно сказать, «носится в воздухе».
Вот еще примеры: ЧЕСТНОСТЬ и ПОСТОЯНСТВО. На этих двух китах держится ДОВЕРИЕ, без которого невозможно деловое сотрудничество, равно как и любые, рассчитанные на долгую перспективу, связи между людьми.
Далее идет ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО, основа основ Декларации Независимости Соединенных Штатов Америки.: «Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью».
Следующий принцип — ДОЛГ — сопряжен с потребностью внести свой вклад в дело свободного и счастливого развития человечества. С ним тесно связано понятие ДОБРОДЕТЕЛИ.
Не забудем и о принципе ПОТЕНЦИАЛА. В момент появления на свет каждый находится в эмбриональном состоянии и мало-помалу раскрывает свой потенциал, обнаруживает все новые таланты. С этим тесно связаны такие понятия, как СТАНОВЛЕНИЕ, РАЗВИТИЕ и ПРОГРЕСС — процесс реализации потенциала, самовыражения и самоутверждения личности, в свою очередь требующий ТЕРПЕНИЯ, ЗАБОТЫ и ПООЩРЕНИЯ.
Принципы следует отличать от ПРАВИЛ. Правила действуют по отношению к какой-нибудь конкретной сфере деятельности. Что годится в одном случае, не годится в другом, похожем — это могут подтвердить родители, пытавшиеся воспитывать второго ребенка в точности как первого.
В отличие от ситуационно обусловленных правил, принципы существуют как коренные, фундаментальные истины, имеющие универсальное применение. Они одинаково подходят отдельно взятой личности и супружеской паре, семье, частному предприятию или общественной организации. Будучи полностью усвоенными, то есть преобразованными в НАВЫКИ, принципы могут послужить основой для выработки правил.
Принципы — ограничители, помогающие нам соотносить свое поведение с непреходящими ценностями. Они фундаментальны и неоспоримы, потому что самоочевидны. Простейший способ убедиться в их правильности — даже не попробовать, а только представить себе попытку существовать, претворяя в жизнь их антиподы. Сомневаюсь, чтобы кто-либо всерьез считал несправедливость, ложь, подлость, тунеядство, бездарность или порок прочным фундаментом для счастья и успеха. Можно спорить о терминологических тонкостях, способах проявления и осуществления отдельных принципов, но в глубине души никто не сомневается в их существовании.
Чем точнее наши карты, или представления о мире, совпадают с верными принципами, тем они надежнее. Точные карты значат для личного и коллективного успеха неизмеримо больше, чем любые усилия, направленные на перемены в отношении к проблеме и поведении.
Своим блеском и притягательностью для всех этика имиджа обязана тому, что она обещает быстрый, не требующий особого труда способ достичь высокого качества жизни и установить тесные взаимоотношения с другими людьми.
Это — символ без содержания, философия быстрого обогащения, так называемой «халявы». И даже если она временно торжествует, проблема остается.
Этика имиджа иллюзорна и обманчива. Пытаться достичь высоких результатов с помощью набора трюков и пожарных мер — все равно что добираться в центр Чикаго, пользуясь картой Детройта.
На протяжении жизни человек проходит через несколько стадий роста и развития. Младенец учится переворачиваться, садиться, ползать, ходить и бегать. Каждая ступень развития равно необходима и требует времени. Нельзя прыгать через ступеньки.
Это относится ко всем фазам жизни и видам деятельности — будь то обучение игре на фортепьяно или овладение искусством общения с партнерами по бизнесу — и справедливо как для отдельно взятой личности, так и для коллектива (включая семью).
Мы согласны с этим, когда речь идет о явлениях материального мира; однако применить тот же подход к эмоциональной сфере, отношениям между людьми — трудное и непривычное дело. Даже признавая правомерность этого подхода, не так-то легко — осуществить его на практике. Гораздо проще и привычнее — пытаться «срезать угол», перескочить через несколько жизненно важных ступенек — лишь бы сэкономить время и усилия и в то же время достичь желаемого результата.
Что происходит, когда мы пытаемся ускорить естественный процесс развития? Представьте себе: вы — посредственный теннисист, но, чтобы произвести выгодное впечатление, бросаете вызов игроку высокого класса. Как по-вашему, что произойдет? Достаточно ли настроиться на успех, чтобы выиграть у профессионала?
Или вообразите, что вы похвастались перед знакомыми, будто ваша игра на фортепьяно достойна концерт-холла — тогда как на самом деле вы играете на уровне начинающего. Чем все кончится?
Ответ очевиден. Никому не дано безнаказанно игнорировать естественный ход событий и пытаться ускорить движение вперед. Это — против законов природы. Все попытки «срезать угол» приведут к краху и разочарованию.
Чтобы установить хорошие отношения с женой, детьми, друзьями или сослуживцами, нужно научиться слушать. А это требует больших эмоциональных затрат. Процесс слушания включает в себя такие компоненты, как терпение, открытость и искреннее стремление понять. Все эти качества относятся к высокому уровню развития личности. Гораздо легче — действовать на низком эмоциональном уровне — и в то же время щедро раздавать советы, относящиеся к более высокому уровню.
Об уровне развития нетрудно судить, если речь идет об игре в теннис или на фортепьяно: здесь притворством не возьмешь. А вот в сфере эмоционального развития все не столь очевидно. Мы можем «позировать», «пускать пыль в глаза» перед незнакомыми людьми или сослуживцами, и это какое-то время сходит нам с рук. Можно даже самим уверовать в свой обман. Хотя я лично уверен: большинство из нас знает себе истинную цену.
Мне не раз приходилось наблюдать последствия попыток ускорить естественный процесс развития в сфере бизнеса, когда администрация пыталась «купить» более высокие производительность труда, качество продукции либо обслуживания, дисциплину и сознательное отношение к труду — за счет красноречия, искусства улыбаться, косметических или таких сугубо внешних мер, как слияние подразделений, тактичная или бесцеремонная перестановка кадров и так далее. Но при этом упускают из виду климат низкого доверия — следствие подобных манипуляций. Убедившись в неэффективности одних мер, ищут другие, такие же поверхностные, относящиеся к Этике имиджа — нарушая тем самым естественный ход событий и принципы, на которых основана культура высокого доверия.
Помню, как однажды, много лет назад, я сам отступил от этого принципа. Вернувшись домой в день рождения дочери, я застал ее в передней. У девочки был угрюмый, вызывающий вид; она вцепилась в свои подарки и ни за что не хотела дать другим детям поиграть с ними. Первым, что бросилось мне в глаза, были несколько человек родителей, на чьих глазах разыгрывалась эта неприглядная сцена. Мне стало невыносимо стыдно, тем более что в то время я читал в университете курс лекций об отношениях между людьми и прекрасно знал (во всяком случае, чувствовал), чего от меня ждут все эти взрослые.
Атмосфера в комнате накалилась. Дети окружили мою дочь; они тянули руки и просили дать им поиграть игрушками, которые сами же только что ей и подарили. А она ни за что не соглашалась. Я сказал себе: «Необходимо научить ее делиться своими вещами. Щедрость — одно из ценнейших человеческих качеств».
Я начал с того, что обратился к дочери с просьбой:
— Солнышко, поделись, пожалуйста, своими игрушками с друзьями.
Ответ был предельно лаконичен:
— Нет.
Я стал апеллировать к здравому смыслу:
— Милая, если ты будешь давать гостям твои игрушки, они тоже поделятся с тобой, когда ты придешь к ним в гости.
Поделиться книгой: