Помоги проекту - поделись книгой:
– Уверена, что Уинифред согласится, – кивнула Розлин. – Но мы с тобой должны перед отъездом попрощаться с Арабеллой.
– Конечно! – Лили благодарно улыбнулась. – А теперь мне нужно найти Тесс и попросить ее принести жертву ради меня. Она так ждала этого вечера, и мне неприятно портить ей веселье. Но сегодня я слишком расстроена. По крайней мере, Тесс посочувствует моим бедам, поскольку сама не раз становилась объектом унизительных попыток Уинифред найти ей выгодную партию.
– Мне тоже пора, – объявила Фанни, поднимаясь. – Я обещала танцевать с несколькими джентльменами и не могу позволить себе разочаровать кого-то из них. Розлин, может, принести тебе бокал вина или пунша?
– Спасибо, Фанни, не стоит. Мне скоро нужно идти на кухню, проверить, как идут приготовления к ужину. А пока что несколько минут посижу спокойно.
Дождавшись ухода обеих девушек, Розлин вновь устремила взгляд на новобрачных, и вместе с искренним восторгом ощутила неожиданный укол зависти к их неподдельному счастью.
О нет, она наслаждалась своей нынешней жизнью. Даже до щедрой помощи Маркуса доход, получаемый от преподавания в академии, давал ей определенную финансовую независимость. К тому же наградой ей было превращение ничем не примечательных молодых девушек в прекрасно воспитанных леди, способных вращаться в высшем обществе и соперничать со своими ровесницами. И все же она сознавала, что в ее жизни чего-то недостает. Да, сестры были бесконечно ей дороги, но они не могли удовлетворить ее потребности любить и быть любимой. Иметь мужа и собственных детей.
И теперь, когда Арабелла вышла замуж по любви, решимость Розлин найти такую же истинную любовь возросла еще больше. И она надеялась обрести эту любовь с Рейном Кеньоном, графом Хэвилендом. Рейн неожиданно для всех унаследовал титул и богатство, что сразу возвело его в ранг завидных женихов, несмотря на независимую натуру и ненависть к условностям света.
Розлин сознавала, что у графа гораздо больше общего с Лили, чем с ней. Оба мятежники, оба восстают против общепринятых правил. Да и внешностью Хэвиленд разительно отличается от Розлин. Он, как и она, был высок, но темноволос, с грубовато-красивым лицом и властным дерзким видом, требующим почтительного внимания. И все же Розлин тянуло к нему. Восхищали его откровенные манеры и неподдельное чувство юмора.
Как человек, напрочь отрицающий фривольность и пустые претензии общества, Хэвиленд не потрудился обучиться этикету и манерам, обязательным для графа. Однако ради своей семьи он предпринимал некоторые попытки стать своим в свете.
Именно это уважение к семье больше всего восхищало Розлин. Она видела, с какой любовью относятся к нему племянники, которых он учил, плавать в Темзе. Кроме того, он находил время возить престарелую бабушку по всему Лондону. Такая доброта была именно тем качеством, которое Розлин хотела видеть в муже.
Розлин скользила взглядом по собравшимся, бессознательно пытаясь обнаружить лорда Хэвиленда. Среди танцующих его не видно. Может, стоит побродить по залу?
Опомнилась она только при виде Уинифред, надвигавшейся на нее под руку с герцогом Арденом, и ее сердце тут же забилось неровно.
Розлин поднялась и нерешительно оглянулась, готовясь к атаке почтенной леди.
Крупная краснолицая матрона обладала громовым голосом и акцентом, безошибочно выдававшим ее низкое происхождение. Но и душа, и намерения у нее были самые добрые. Много лет она была их дорогой подругой и союзницей, с тех самых пор, когда сестры Лоринг приехали в Данверз-Холл.
Тем летом, перед появлением сестер, Уинифред овдовела. И это несчастье разбило ей сердце: странное обстоятельство, если учесть, что выходила она замуж по расчету и сделала блестящую партию, хотя сама была не из знатной семьи. Ее отец, богатый промышленник, владевший фабриками и шахтами и сколотивший огромное состояние, купил дочери мужа-баронета, в надежде, что та возвысится в обществе.
Через семнадцать лет сэр Руперт Фримантл неожиданно умер от разрыва сердца, но Уинифред до сих пор оплакивала мужа. И хотя одевалась по последней моде, все ее наряды были в неярких тонах, создавая впечатление полутраура. И ее редко видели без пришпиленной к пышной груди серебряной с эмалью броши, внутри которой был скрыт миниатюрный портрет сэра Руперта. По общему мнению, Уинифред поклялась никогда не выходить замуж, хотя была еще довольно молода: лет сорока, не больше.
Вот и сейчас она рассеянно теребила брошь.
– Ты здесь, дорогая?! – жизнерадостно воскликнула она. – Почему ты прячешься от всех, как монашенка? Тебе следовало бы танцевать и веселиться!
И, не ожидая ответа, Уинифред показала на своего спутника:
– Позволь представить герцога Ардена. Его светлость идеально танцует. Поэтому я и привела его к тебе!
Пытаясь не выказать смущения, Розлин учтиво присела и раздраженно пробормотала:
– Уинифред, я уверена, его светлость сам способен выбрать себе партнершу для танцев.
– Но не такую прекрасную и очаровательную, как ты, дорогая. Герцог будет доволен более близким знакомством с тобой!
И поскольку музыка как раз смолкла, зычный бас герцогини разнесся по всему залу, Розлин почувствовала, как стало жарко щекам. Ничего не скажешь, ее приятельница даже не дает себе труда скрыть свои намерения. Лили права: все это крайне унизительно.
Герцог вежливо поклонился.
– Не окажете честь потанцевать со мной, мисс Розлин?
Розлин с трудом выдавила улыбку.
– Вы сама доброта, ваша светлость. Но я как раз собиралась идти на кухню, поговорить насчет ужина. Надеюсь, вы поймете? Умоляю меня простить.
– Ради всего святого, поверьте, я вовсе не хотел мешать вам выполнять свой долг.
– Спасибо, ваша светлость.
Снова сделав реверанс, Розлин повернулась и попыталась как можно медленнее выйти из бального зала. Только не спешить. Не дать ему понять, что она позорно сбегает! Но она остро ощущала спиной его пронизывающий взгляд.
Глава 3
Я нахожу неприятным, что герцог заклеймил меня званием «расчетливой особы», ведь я не имею на него никаких видов!
Дру пристально смотрел вслед Розлин Лоринг, спокойно удалявшейся от него. Он не привык к отказам. А она каждый раз обращалась с ним, как с назойливым слугой, от которого нужно как можно скорее отделаться.
Его досада была столь очевидной, что леди Фримантл встревожено уставилась на него.
– Мне очень жаль, ваша светлость. В самом деле жаль! Розлин – чудесная девушка, только очень занята сегодня вечером. Приходится заботиться о бесчисленных мелочах, если хочешь устроить столь пышный праздник. Она превосходная хозяйка, наша Розлин.
Дру постарался стереть с лица раздраженную гримасу и ответил учтивой улыбкой:
– Я все прекрасно понимаю, миледи.
– Буду счастлива найти вам другую партнершу…
– Умоляю, не трудитесь, – поспешно перебил он. – Я предпочитаю сам приглашать дам на танец.
– Как пожелаете, ваша светлость, – с деланной улыбкой пробормотала дама, прежде чем удалиться.
Однако Дру не питал иллюзий относительно леди Фримантл. Она никогда не бросит попыток сосватать его. Такая самонадеянность вывела бы его из себя… но уж очень хотелось потолковать с Розлин тет-а-тет.
Он едва не рассмеялся, услышав ее неубедительные извинения. Все, что угодно, лишь бы избежать разговора с ним. Нет, он, разумеется, сознавал, что ей нужно проследить за приготовлениями к ужину! Целый вечер он наблюдал за Розлин, невольно восхищаясь спокойной уверенностью, с которой она руководила организацией завтрака и бала. Она была неизменно очаровательна и учтива с бесчисленными гостями, предупреждая каждое их желание.
Она была также вежлива с армией слуг, которыми командовала. Те мгновенно бросались выполнять ее приказания, и в результате все шло без малейшей заминки.
И, словно в подтверждение его мнения, рядом материализовался лакей с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Дру взял бокал и пригубил, по достоинству оценив вкус.
Ничего не скажешь, леди Фримантл права: Розлин Лоринг действительно превосходная хозяйка. В этом отношении она напомнила герцогу мать, вдовствующую герцогиню Арден.
При мысли о своей высокородной матушке Дру поморщился. Нет, сравнивать этих женщин абсолютно несправедливо. Как и герцогиня, Розлин была настоящей леди, элегантной и воспитанной, и все же в ее мизинце, возможно, больше тепла, чем во всем теле его бессердечной матери.
Музыка снова смолкла. Дру со вздохом поставил бокал на пристенный столик и направился в бальный зал, поискать очередную пожилую матрону. Он пообещал Маркусу танцевать только с немолодыми женщинами, влиятельными светскими дамами, и попытаться убедить их поддержать новую графиню Данверз.
Немного позже он пригласит на танец невесту и сделает все возможное, чтобы уладить недоразумения, возникшие между ними. Он и Арабелла с самой первой встречи не слишком ладили. И поэтому он был уверен, что Маркус делает непоправимую ошибку, женясь на ней.
Но ради их долгой дружбы Дру был готов улыбнуться, смириться с выбором, который сделал Маркус, и надеяться, что их союз не принесет обоим разочарования и обид, когда выветрится первое очарование любви.
Час спустя ему также удалось потанцевать с Фанни Ирвин, однако, когда он попытался выведать у нее что-нибудь о бале Киприды, та предложила расспросить Розлин, объяснив, что не имеет права выдавать чужие секреты. Он уже был готов смириться, когда она нерешительно пробормотала:
– Может, это слишком смело с моей стороны, ваша светлость… но, думаю, будет лучше, если вы оставите ее в покое. Она по сравнению с вами – воплощенная невинность. И отнюдь не принадлежит к вашему кругу.
Дру резко вскинул голову. Советовать мужчине отказаться от чего-то – значит намеренно провоцировать абсолютно противоположную реакцию, и Фанни прекрасно это знала, несмотря на наивно-бесхитростное выражение лица.
– Я мог бы сказать то же самое о вас, дорогая Фанни. Вряд ли вам пристало сбивать с пути невинную молодую девушку.
– Уверяю, я тут ни при чем, ваша светлость. Розлин сама принимает решения, – улыбнулась она, хотя голос звучал сухо.
Дру снова принялся оглядывать толпу в поисках предмета разговора. По правде говоря, он не мог понять своего увлечения Розлин. Она вообще не в его вкусе! Он любил более пышных, более приземленных женщин, а ее хрупкая красота, скорее, пристала позолоченной статуэтке. Да вот только он уже успел узнать, насколько она теплая, чувственная и соблазнительная! В ту ночь она поистине вскружила ему голову.
И тут он вдруг увидел Розлин, танцующую с лордом Хэвилендом. Она смотрела на графа, нежно улыбаясь, и у Дру невольно сжались кулаки.
– Они друзья, ваша светлость, – поспешила пояснить Фанни. – Хэвиленд – их ближайший сосед.
– Да, мне говорили, – с деланным безразличием обронил Дру.
Однако, когда закончился танец, он взял на себя труп разыскать Хэвиленда и возобновить их недолгое знакомство. Они вели светскую беседу, из которой Дру многое узнал о семье и происхождении графа. Наконец Хэвиленд спросил, хорошо ли его светлость проводит время.
– Неплохо, – ответствовал Дру, – если учесть, что я вообще терпеть не могу свадьбы.
Хэвиленд широко улыбнулся:
– Как я вас понимаю! И уже ощущаю, что галстук меня душит! Подобные собрания не слишком меня привлекают особенно с тех пор, как я получил титул. Меня воистину выбивают из колеи атаки молодых дам и их мамочек, готовых на все, лишь бы заполучить богатого жениха!
Настала очередь Дру улыбнуться, поскольку он полностью оценил положение, в котором оказался граф. Богатый пэр, сохранивший волосы, зубы и способность ублажить женщину, считался ценным призом на брачном рынке.
Однако когда он предложил уйти из бального зала и провести время в одной из игорных комнат, Хэвиленд с сожалением отказался, объяснив, что сегодня у него в Лондоне важное свидание, которое он не может пропустить, и предложил сыграть как-нибудь позже, хотя бы в «Бруксе».
Дру согласился встретиться с ним в одном из мужских лондонских клубов. Конечно, удивительно, но Хэвиленд ему понравился. Наверное, именно поэтому он все еще смотрел в его сторону. Поэтому и заметил, что граф распрощался с Арабеллой и Маркусом и вышел через высокие стеклянные двери в глубине бального зала. Поскольку он жил недалеко от Данверз-Холла, наверняка решил пойти домой пешком, вместо того чтобы ехать в экипаже.
Но, увидев знакомую фигурку Розлин Лоринг, почти сразу же выскользнувшую в дверь следом за графом, Дру стиснул зубы. Интересно, что она намеревается делать?!
Не успев опомниться, он уже шагал к ближайшему выходу на террасу, выходившую в сад. Там он остановился и стал наблюдать.
Хэвиленд остановился, чтобы подождать Розлин. Она подравнялась с ним и застыла. Оба представляли поразительно красивую картину. Заходящее солнце превращало волосы девушки в золотое пламя, и бросало на ее нежное личико почти неземной отблеск.
У Дру перехватило дыхание. Сейчас он сознавал, что Хэвиленд, как всякий мужчина, тоже поражен и очарован. А будь он сам истинным джентльменом, немедленно ушел бы, чтобы не мешать романтическому свиданию.
И все же Дру не мог заставить себя отвернуться.
Немного запыхавшись от спешки, Розлин встала перед Хэвилендом и очень обрадовалась, когда граф одарил ее приветливой улыбкой.
– Я искал вас, чтобы попрощаться, мисс Розлин, но не смог найти.
– К сожалению, сегодня у меня много дел.
– Прошу вас, примите мою благодарность за чудесный вечер, – объявил он с безупречной учтивостью, достойной его положения, и склонился над ее рукой. – Должно быть, крайне нелегко устроить такой пышный праздник.
К собственной досаде, Розлин почувствовала, что краснеет.
– Я рада, что вы пришли, милорд.
– Я тоже. Жаль, что приходится уходить так рано, но мне через час нужно быть в Лондоне.
Розлин отчего-то немного обиделась, когда он выпустил ее руку.
– Кажется, вы говорили, что вас ждут родственники?
– Как ни обидно, но это так, – грустно усмехнулся граф. – Бабушка устраивает поэтический вечер, и потребовала моего присутствия. Я терпеть не могу литературные потуги графоманов, но вынужден согласиться. – Граф поколебался, задумчиво рассматривая ее, и наконец, спросил: – Очевидно, вас подобные светские обязанности не тяготят, поэтому не согласитесь ли мне помочь? Вам уже известно, что на следующей неделе я тоже устраиваю бал?
– Да. Мы с сестрами получили приглашения.
– Может, посоветуете мне, как лучше все устроить? Весь свет, включая моих августейших родственников, ожидает моего провала. И мне очень хотелось бы доказать, что они не правы.
– Буду счастлива сделать все, что смогу, милорд.
– В таком случае до завтра, мисс Розлин, – снова поклонился Хэвиленд.
Девушка с улыбкой наблюдала, как он сбежал с террасы и направился к своему дому. Ей хотелось обхватить себя руками и беззаботно закружиться, выплескивая радость. Ничего, она поможет мятежному лорду Хэвиленду посрамить своих хулителей!
Все еще улыбаясь, она направилась к входу в зал, но случайно бросила взгляд на боковую дверь и застыла. Там, в тени, стоял герцог Арден, небрежно прислонившись к косяку.
Улыбка Розлин мгновенно померкла.
– И долго вы подсматриваете за мной, ваша светлость?
– Достаточно долго, чтобы стать свидетелем вашего свидания с Хэвилендом. Я видел, как вы последовали за ним, и мне стало любопытно: заранее вы назначили встречу, или это вышло случайно?
Розлин надменно вздернула подбородок.
– Вам никто не говорил, что истинному джентльмену не к лицу подслушивать и подсматривать?
– А вам никто не объяснял, что истинной леди не к лицу гоняться за джентльменом? – Выступив из тени, Арден с сожалением прищелкнул языком. – Столь непристойное поведение! Я думал о вас лучше, мисс Розлин.
Его сардоническая ухмылка бесила Розлин, но она все же умудрилась сладко улыбнуться:
– Если вы подслушали наш разговор, значит, знаете, что никакого свидания не было. Я просто хотела попрощаться с другом, прежде чем он уйдет.
– А мне показалось, что Хэвиленд больше, чем просто друг.
– Он также наш ближайший сосед и человек, которого я уважаю и которым восхищаюсь, – холодно объяснила она, хотя не понимала, с чего это должна оправдываться перед этим наглецом.
– И вы намерены помочь ему устроить бал?
– Конечно!
Арден надвинулся на нее, и Розлин очень захотелось отступить, но она решила держаться до конца.
Поделиться книгой: