Ферма «СТАНЛЮ»

– Я.

Какие-то секунды я молчал.

– И что получилось?

– Я должен рассказать все по порядку.

– Это очень интересно!

– Секрет своего открытия Форкман передал только мне. Я почти забыл о нем, пока не пришел к выводу о необходимости стандартизации.

– Кого же вы взяли в качестве стандарта?

– О, я и моя жена перебрали многих своих знакомых, обсудили их со всех сторон, и все они оказались с изъянами… Знаете, все имели какие-либо врожденные физические или умственные, или моральные недостатки. Да, это был очень мучительный выбор. В конце концов, мы остановили наш выбор на себе.

Я невольно улыбнулся. Старик это заметил.

– Не смейтесь… Я и моя Арчи в молодости были незаурядными личностями, с интеллектом выше среднего, да и на вид совсем не плохи! Достигнув зрелого возраста, мы обнаружили у себя достаточно мудрости для стандартного человека монолитного однородного общества…

– Я не сомневаюсь в ваших качествах, – прервал я своего собеседника. – Что вы в конце концов сделали?

– Мы вырастили по методу Форкмана двух мальчиков и двух девочек… Они были точными копиями нас в соответствующем возрасте. Я и Арчи проделали опыт по выращиванию наших юных копий на ферме Гринбол.

– Не слишком ли мало стандартных людей для монолитности нашего будущего общества?

– Не иронизируйте, молодой человек! Вам следовало бы спросить, почему дети были выращены на ферме Гринбол.

– Разве это существенно?

– Абсолютно. Дело в том, что именно на этой ферме протекали младенческие, детские и юношеские годы у меня и у Арчи.

– И что же?

– А то, что для тождественности этих существ было абсолютно необходимо тождественное воспитание. Я и Арчи очень хорошо помнили наши годы, прошедшие на этой ферме. Мы решили воссоздать их со всей скрупулезностью на наших… э… детях.

– Для чего?

– Для этого были две причины. Во-первых, мы могли легко воспроизвести весь цикл воспитания, а во-вторых, таким образом мы обеспечивали повторение нашего эксперимента в будущем.

Я начал смутно представлять всю дикость замысла.

– Вы хотите сказать, что, повторив свой жизненный путь в созданных вами существах, вы добьетесь того, что в определенный момент и они придут к тем же самым выводам, что и вы, и тоже повторят опыт по выращиванию своих копий, а их потомки сделают то же самое, и так далее?

– Вы сообразительны.

– Но этого не может быть! – воскликнул я.

– Это так и случилось!

– Боже мой!

– Имейте терпение выслушать все до конца. Так вот, я занялся мальчиками, а Арчи – девочками. Должен признаться, что наша работа доставляла истинное наслаждение. Знаете, я как-то читал одного ученого, который исследовал жизненный путь многих пар близнецов. Он обнаружил, что однояйцевые близнецы не только похожи друг на друга внешне, но и их жизненный путь, и их судьба во многом совпадают. Помню, он приводил в пример двух братьев близнецов, которые расстались в раннем детстве, а по прошествии многих лет выяснилось, что они были женаты на поразительно похожих женщинах, занимались одной и той же профессией, оба имели собак, и обе собаки носили одно и то же имя! Тогда я не поверил в это. За время работы в Гринболе я воочию убедился, что генетическое тождество детей позволяет без особого труда добиться и их духовного тождества. Но самым поразительным было другое: в наших отпрысках я и Арчи видели свои копии, свое детство, затем юность и молодость. Мы смотрели на детей и восклицали: «Смотри, Арчи! Они полезли на тополь! Помнишь, я в семь лет сделал то же самое, а ты, как и наши девочки, бросала в меня мячом!» И действительно, мальчики, как по команде, полезли на один и тот же старый тополь, а девочки начали бросать в них мячи!

«Дик! Девочки склонились над колодцем! Бьюсь об заклад, что они уронили ведро! Сейчас мальчишки за ним полезут!» И действительно, мальчишки лезли за ведром…

– Оба за одним ведром? – спросил я.

– Да. Я и Арчи смотрели на них, на их жизнь, как на фантастическое, повторенное дважды свое собственное бытие, перенесенное на тридцать лет назад. Если и есть у человека шанс когда-нибудь вернуть свою молодость, то только таким путем!

– А как вы их отличали друг от друга?

– Мальчики имели одно и то же имя – Дик, а девочки – Арчи. Но у каждого был свой номер. Его мы нашивали им сзади, как это делают спортсмены. Вскоре мальчики начали ухаживать за девочками.

– Точно так же, как вы за своей будущей женой?

– Да-да! Возникла сложность с местом свиданий, потому что они всегда назначали одно и то же место. Но после они к этому привыкли.

– А они не путали друг друга?

– Представьте себе, нет.

– Любопытно, что же произошло дальше?

– Арчи жила на ферме до четырнадцатилетнего возраста, а я – до восемнадцати лет:

После Арчи уехала с родителями в Нью-Йорк. Поэтому, достигнув четырнадцати лет, девочки уехали вместе с Арчи в Нью-Йорк, чтобы там повторять курс жизни, который в свое время прошла Арчи. Это они сделали без труда, с большим успехом, и стали еще больше походить на Арчи в молодости. Они вернулись на ферму через два года, когда юноши достигли двадцатилетнего возраста. Они еще прожили на ферме по три года. И тут-то произошло несчастье.

– Какое?

– Моя жена. Арчи… повесилась. И ужас был не только в самом факте самоубийства. Скорее в причине трагедии.

– Может быть, не стоит об этом вспоминать?

– Стоит! Дело в том, что пока обе Арчи жили в Нью-Йорке, Дики немного к ним поохладели и стали наведываться на соседнюю ферму, к дочерям мистера Сольпа. У Сольпов всегда были большие семьи. В мое время у них было три дочери. И теперь их было три. И вот Дики к ним повадились в гости.

– Так почему же ваша жена…

– Однажды, вскоре после ее приезда из Нью-Йорка, мы ужинали у Сольпов и задержались до позднего вечера.

Я болтал со стариками Сольпами, а моя Арчи куда-то вышла. Вдруг она вбежала в комнату вся в слезах, с безумными глазами. В ответ на вопрос, что случилось, она только еще сильнее заплакала.

По дороге на нашу ферму она не разрешила мне взять ее за руку, даже прикоснуться. За каких-нибудь полчаса мы вдруг стали совершенно чужими…

Только после ее самоубийства я догадался, вернее, понял, что случилось. Она, узнав, что в семье Сольпов гостят наши Дики, поднялась наверх и совершенно случайно подслушала разговор юношей с дочерьми нашего приятеля.

Мои сыновья клялись в верности и любви дочерям Сольпов и заверяли, что если те не станут их женами, то неизбежный брак с Арчи будет для Диков проклятьем всей жизни. Они говорили, что не любят этих холодных дурочек и только из уважения к старикам, то есть к нам, согласились на них жениться. Они предлагали дочкам Сольпов немедленно бежать.

– Это произвело впечатление на вашу жену?

– Еще бы! Она сразу поняла, что до нашего брака я ей изменял.

– То есть, – пробормотал я тупо.

– Мои парни повторили то же самое, что когда-то сделал я. Это было ужасно. Арчи поняла, что обманулась, веря в мою любовь и добродетельность. Она повесилась на одном из дубов, что растет у нас над ручьем. После этого я покинул ферму вместе со всем семейством и переехал сюда.

– Скажете, а юные Арчи знали о происходящем?

– Конечно, нет, они спали, как и моя Арчи в те далекие времена. Так вот, я переехал со всем семейством в Нью-Йорк. Мальчики поступили на биологический факультет колледжа, как когда-то и я, а девочки устроились телефонистками на центральной почте. Так они жили порознь, уже фактически без моего вмешательства до тех пор, пока однажды не встретились в кино. Это была радостная встреча. Их нежная дружба возобновилась. Будьте добры, который час? Хорошо, в нашем распоряжении еще пятнадцать минут. Кстати, они встретились и том же самом кинотеатре, и котором когда-то я встретился с Арчи.

– Удивительно!

– Я уже ничему не удивлялся. Я знал всю игру от начала до конца. Я точно знаю день и час, когда они переженятся. Если вы никуда не спешите, пройдемте в «Сперри-дансинг».

– Зачем?

– Вы их там увидите. Они сегодня придут туда на танцы… Я и Арчи тоже ходили.

– Господи, – воскликнул я. – А что же будет дальше?

– Это мы сейчас узнаем. Я просто дрожу от ожидания… Все, до мельчайших подробностей, должно повторяться!

Мы пошли по совершенно темной аллее, старик ощупывал дорогу палкой, а я слегка поддерживал его под руку. Теперь окна клуба «Сперри-дансинг» сияли, и оттуда доносилась музыка. Это был второразрядный клуб с дешевыми входными билетами. После темноты осеннего вечера глаза не могли привыкнутъ к яркому свету. Джаз ревел во всю свою латунную глотку. Затем музыка прекратилась, и вдруг две одинаковые пары бросились в нашу сторону.

– Папа! Папа Дик! Как ты узнал, что мы здесь?

Они кричали одновременно и, как мне показалось, в унисон.

Старик Дик вытащил носовой платок и вытер глаза. Я никак не мог понять, плачет он или у него жестокий насморк.

– Я догадался, что вы здесь.

– Удивительно! Ведь мы тебе об этом не говорили!

– Отцовское сердце. Знаете, оно всегда чувствует. Думаю, дай зайду.

– Мы очень рады тебя видеть. Ты у нас мудрый и можешь решить наш спор.

Мой собеседник как-то страшно съежился, как будто его собирались бить.

– Я вас слушаю.

– Мы говорили о том, что нельзя создать гармоническое общество из разных людей. Что ты на это скажешь?

Старик съежился еще больше.

– Об этом как-нибудь в другой раз.

– Нет, ты скажи свое мнение. А то мы будем так спорить без конца.

– Месяца через полтора вы придете к выводу самостоятельно. Тогда приходите ко мне.

– Мы пришли к выводу, что если из разных людей нельзя создать монолитное общество, то нужно попытаться…

В тот момент снова заиграл оркестр, и Дики со своими Арчи бросились танцевать.

Почти насильно я вытащил старика из зала:

– Послушайте! Я не могу допустить, что эти прекрасные девушки, которые вскоре станут женами своих Диков, будут рано или поздно болтаться на ветках дуба, что растет у вас на ферме Гринбол.

– А что поделаешь? – упавшим голосом сказал старый Дик.

– Нужно немедленно рассказать им о происшествии в семействе Сольпов!

– Думаете, мою Арчи не предупреждали? Она не верила ни единому слову. А когда я узнал имя одного ябеды, то…

– То что?

– В молодости я очень метко стрелял. Я имею в виду, что мои сыновья очень метко стреляют.

– Вы хотите сказать…

– Это еще будет. Не скоро.

В моем голове все начало путаться.

– Что вы сейчас намерены делать? – спросил я старика.

– Ничего. Я теперь уже не в состоянии что-нибудь сделать.

– Значит, все повторится?

– Все. Они придут к тому же выводу, что и я, и Арчи. Потом они ограбят аптеку…

– Ограбят аптеку?!

– Чтобы добыть химические реактивы, которые необходимы для выращивания людей по методу профессора Форкмана.

– Вы доставали реактивы таким путем?

– Да – я был вынужден. А до того взорвал танкер с нефтью.

– Да вы с ума сошли!!

– Я был вынужден. Для проведения опыта мне нужны были деньги. Их пообещал один делец за то, что я подложу адскую машину в танкер с нефтью. Ему это было нужно для какой-то аферы.

– А почему вы ограбили аптеку? – нарушил я тяжелое молчанье.

– Потому что после завершения дела мой хозяин отказался платить и еще пригрозил тюрьмой.