Звезда тантрического секса

– А у кого еще? Вот скажи, Сена, отчего такая странная закономерность? Сколько раз видела: идет по улице девушка-картинка, модель да и только, а рядом с нею обязательно какой-нибудь черт катится. И наоборот, идет мужчинка-картинка, будто только-только с рекламного плаката слез, а его под ручку чучелко бледненькое частнособственнически придерживает. Стремненькое такое чучелко, жалкенькое. Отчего такая ерунда творится, Сенчурия?

– Так устроен наш загадочный подлунный мир, мне его тайные законы не ведомы. Завершив прогулку, мы отправились домой и сразу же принялись за наведение легкого марафета. Ведение следствия этого требовало, ведь мы как правило ощущали себя персонажами сериала, ну или Голливудского блокбастера на худой конец. Соорудив прически, мы были готовы к операции «Слежка», что делать, надо было отрабатывать аванс, куда деваться? Жизнь такова и ни какова более…

Жоперулька моя завелась сразу и это было добрым знаком – день обещался сложиться удачно, я всегда так гадала. Тайка плюхнулась на переднее сидение и тут же принялась крутить ручку стеклоподъемника, желая насладиться пылью и выхлопными газами на всю катушку.

– Зачем ты окно открываешь?

– Жарко, да и курить собираюсь.

– С утра? Фи, какой моветон!

– На дорогу смотри!

– Слушай, а не бросить ли нам курить?

– На дорогу смотри, кому сказала!

– Можно приобрести антиникотиновый пластырь…

– Да, самый большой, какой найдется, прилепить его на лоб и написать химическим карандашом: «Я за мир!» Смотри на дорогу и не ерунди.

В общем, ехали мы в атмосфере любви и дружбы.

Денёк выдался радостным и солнечным, сквозь месяц май вовсю пробивалось лето. Душа тянулась на юг, к морю, шашлыкам, сухому вину и загорелым красавцам, но приходилось пилить к метро «Беляево» и следить за фифой, отхватившей себе в мужья бегемота в костюме… какая пошлость в сущности эта наша земная жизнь.

Засыпав сигаретным пеплом все что можно, включая собственные штаны, Тая наконец-то выбросила в окно окурок и полезла в бардачок. Каждый раз, когда подруга садилась в машину, она неизменно лезла в бардачок и внимательно инспектировала его содержимое. Что именно Таисия хотела там найти, оставалось для меня большим секретом, но это уже стало чем-то вроде ритуала, и я не вмешивалась в этот тонкий магический процесс.

Утренние пробки были в самом разгаре. Создавалось полное впечатление, что стоит вся Москва и никто на работу так и не попадет – постоят до вечера и поедут по домам. Духота, вонища, да еще и риск поцарапать кого-нибудь в плотном потоке – вот оно, счастье московского автомобилиста. Особенно напрягали уроды, пытающиеся перестроиться из ряда в ряд самыми неожиданными и хитроумными способами, у меня аж волосы дыбом топорщились, когда такой деятель начинал ворочаться перед моим носом. Черепашье движение в пробке требовало максимального сосредоточения, но рядом сидела Тая и, как обычно, несла какую-то чушню. Странное дело, но в машине ее, как правило, пробивало на болтовню, прямо лилось словоблудие потоком без задержки. Я изредка мычала в паузах, чтобы было похоже, будто я ее слушаю.

– Сена, кому я это все рассказываю? Ты меня совершенно не слушаешь!

– Ну отчего же, я тебя внимательно слу…

Синий «Вольво» должно быть решил, что кроме него на дороге больше нету никого и полез напролом через три ряда на трамвайные рельсы. Свой безумный поступок он начал совершать крайне неожиданно и прямо передо мной. Я еле успела притормозить.

– Сена, ты меня не слушаешь!

– Слушаю, слушаю, – я машинально потрогала макушку, не сильно ли испортилась прическа и насколько сильно встали дыбом основательно поредевшие от стрессов волосенки. – Не могла бы ты немного помолчать, а? Выберемся из пробки, тогда и расскажешь все, что на душе скопилось.

Пассажир мгновенно обиделся, надулся и уставился в окно. Прибью когда-нибудь, честное слово, возьму молоток и прибью.

Мучительно долго, тягостно и нервно добирались мы до метро «Беляево». При мысли, что, возможно, нам придется ездить за девушкой дальше по городу, приводило меня в крайне депрессивное состояние. По сути своей я не автомобилистка, я страшная трусиха и мое место в метро, но что поделать, жизнь такова и ни какова… кажется, это я уже говорила.

Улицу Профсоюзную, дом 69 нашли без труда, располагалась она прямо рядом со станцией. С первого взгляда район нам не понравился – какой-то лысый, шумный, бестолковый.

– С его-то деньжищами мог бы поселиться где-нибудь в другом месте, – заметила Тая.

Мы вообще любим считать чужие деньжищи.

С большим трудом удалось припарковаться у третьего подъезда, где обитала счастливая чета Сидорчуков, и слежка началась.

– Тая, ты взяла мобильник?

– Да, – зевнул бравый Штирлиц, подруга уже устраивалась поудобнее, намереваясь как следует всхрапнуть.

– Дай.

– Сплошные потребители и паразиты, – она полезла в сумочку, – только «дай» и слышишь!

Я пыталась абстрагироваться, чтобы не мотать себе нервы с самого утра. Вообще, Тая человек хороший… наверное была… в сопливом детстве.

Сверяясь с цифрами на листочке, я набрала домашний номер Сидорчуков. Ответили после шестого сигнала, заспанный женский голос произнес:

– Да?

Я тут же нажала на отбой.

– Дома?

– Дома, голубушка, нежится в супружеском ложе со своим шаловливым бегемотиком.

– Ну, положим, бегемотик, наверное, уже на работу отчалил.

– Нам без разницы, где он, главное, голубушка дома.

– А вообще, Сена, – Тая развернулась ко мне всем корпусом, – неправильно мы с тобой к ведению слежки подготовились. Надо было заехать в Макдоналдс, накупить буржуйских плюшек, пару здоровенных стаканов кока-колы и лопать это все в машине, а когда появится объект, ты резко дашь по газам и все огрызки вместе с колой должны эффектно полететь прямо нам в физиономии, иначе фигня это, а не слежка.

Я не могла не согласиться, во всех импортных фильмах именно так все и происходило, но мы занимались дилетантской слежкой, опыта маловато, нас можно было простить.

Через полтора часа увлекательнейшего времяпрепровождения, я поняла, какие правильные импортные фильмы показывает наше телевидение.

– Давай я сбегаю в метро, там наверняка продают слойки, – ныла мучимая голодом Тая. – Горячие, вкусные слойки!

– А если объект…

– Да пёс с ним, с объектом, я так жрать хочу, аж в глазах темно!

– Тебе худеть давно пора. Это же серьезное дело, она может выйти в любую минуту.

Честно признаться, я сама оголодала, но еще больше хотелось пить, от бесчисленных Тайкиных сигарет, которыми она дымила, изображая детектива, кружилась голова и во лбу постепенно начинала образовываться злополучная мигрень. Но попросить ее не курить в машине, это все равно, что подойти к трубе завода и повелительным тоном произнести: «Не дыми!»

– Слойки, Сена, слойки! Ароматные горячие слойки! Тебе каких взять? С мясом? С курицей и сыром? С грибами?

– Прекрати! Задушу! Утоплю! Зарежу! Застре…

– Вон она!

– Слойка? – не сразу переключилась я.

– Сидорчукча! Вон, из подъезда вылезла!

– Ты уверена, что это именно она?

– По фотографии – она.

Мы напряглись, голодным взором всматриваясь в даль. Да, вне всякого сомнения, это была она – те же локоны и ведро косметики, на нашей королевне красовался облегающий брючный костюмчик шизофренически розового цвета и белые босоножки на громадной платформе.

– Такую обувь только по приговору носить, да? Четыре шага и в гипсе.

– Ну, она-то особенно шагать не собирается, сейчас усядется в машину и вперед.

Я радовалась, что объект вырядился так ярко, в толпе не затеряется. Интересно, какая у нее машина?..

– Интересно, какая у нее машина? – озвучила Тая мои мысли, и я получила лишнее подтверждение тому, что настроены мы были на одну волну и свободно могли обмениваться сообщениями на «мозговые пейджеры».

Машинка у розовой крали оказалась что надо – серебристый «Сааб». Тая выудила из своей необъятной сумки замусоленный блокнот, огрызок карандаша и принялась конспектировать первые полученные данные – номер «Сааба». Зачем это нужно было, я не понимала, но вмешиваться не стала, пусть играет, ребятенок.

Девица лихо вырулила со стоянки. Стараясь держать приличную дистанцию, мы последовали за нею.

– Главное остаться незамеченными, – бубнила подруга, не спуская глаз с серебристой машины, – главное, чтобы она не заподозрила слежку…

Что-что, а не заметить, что за тобой повсюду таскается такой вот доисторический «Запорожец» уникальной цветовой гаммы, было очень уж проблематично, оставалось держать дистанцию и прятаться за автомобилями.

Итак, короткими перебежками, стыдливо прячась за чужими авто, мы следовали за Валерией Сидорчук, и вскоре завязли в первой пробке. Тая полезла за сигаретами, и я взревела раненным бизоном:

– Не кури в машине! Я чувствую себя как в газовой камере, голова потом трещит!

– Я окно открою.

– Там выхлопы сотен машин! Неужели ты еще не накурилась?

– Так делать же нечего.

– Веди наблюдение, тоже мне, детектив!

Тая водрузила на нос солнечные очки и с кислой мордой уставилась в окно. А я стала думать о некой Лине, чей телефон был в портмоне Нечаева. Не мешало бы ей позвонить… хотя вряд ли узнаем что-нибудь особенное, номер записан на огрызке, так обычно бывает при случайных знакомствах. У некоторых таких огрызков полные кошельки, уже не помнят, кто это, чьи номера, но упорно таскают с собой всю эту макулатуру.

– О чем ты думаешь? – буркнула Тая.

– О Лине из портмоне Нечаева.

– Надо ей позвонить.

– Надо.

Пробки странным образом действовали на застрявших в них автомобилистов, кто-то принимался отважно решать поставленные начальством задачи, кто-то, как Таиска, маялся дурью по полной программе, а я в пробках тупела и засыпала. Даже аналитическую работу, связанную с расследованием вести не могла – подумала немного о Лине и собралась придремнуть.

– Сена! – рявкнула мне в ухо Таисия Михайловна. – Чего стоим? Поехали!

И правда, пробка рассосалась и мы поспешили за авто красотки Сидорчук. М-да, с такой фамилией на сцену вряд ли полезешь, придумают, наверное, что-нибудь звучное, элегантное как, например, Жасмин вместо Сары Семендуевой.

Тем временем наша подозреваемая подрулила к салону красоты «Аква-студия», залезла туда и проторчала часа четыре – не меньше. Как мы провели это время, лучше и не вспоминать, по истечении четвертого часа мы готовы были вцепиться друг другу в горло, не смотря на долгие годы безупречной дружбы. Теперь-то понятно, почему в Америке подбирают детективов для работы в паре путем всевозможных тестов на совместимость. Мы бы ни одного не прошли, ей богу. Наконец красотка высветилась из салона, выглядела она точно так же, то есть вообще без изменений. Следующим пунктом был боулинг клуб. Припарковавшись на стоянке она, виляя тощей розовой задницей, скрылась в дверях.

– Пойдем за ней, – предложила Тая, не желая больше сидеть в машине и ненавидеть меня.

– Ты посмотри, какое шикарное место, мы фейс-контроль не пройдем.

– Пройдем, пройдем, тем более деньги у нас есть, хоть лимонаду попьем, а то я скоро сдурею от голода и жажды.

Пить мне тоже хотелось ужасно, поэтому решила рискнуть, и поперла нахально на своем доисторическом «жопере» прямиком на охраняемую стоянку клуба. Охранник ничего не сказал, даже не удивился – мало ли какие еще больные на голову богатейки встречаются в г. Москве.

Боулинг клуб нам не понравился, мы вообще равнодушными оказались к такому захватывающему действу, как пуляние шара по кеглям. Меня вообще ничего сильнее тетриса и бильярда в жизни не захватывало. Мы присели за столик в баре так, чтобы не упускать из вида нашу будущую звезду телеэкранов, взяли по безалкогольному коктейлю и по паре пирожных. Вышло дорого, но жрать хотелось. От нечего делать стали рассматривать нашу принцессу, она сидела в компании трех девушек и двух парней в облегающих майках, чтобы, значит, все мускулы наружу, на всеобщее обозрение. Мускулов, надо сказать, мыло много.

– Она мне Иру Салтыкову напоминает, – сказала Тая, отрываясь от коктейля, – кривляется так же.

– Да, в чем-то где-то сходство есть.

Кривлялась деточка и вправду страшным образом, наверное, уже ощущала себя популярной личностью, которая у всех на виду. Подскакала к дорожке на своих высоченных каблучищах, запустила шар, сбила три кегли и так радовалась, что едва по швам не разошлась. От безумной тоски мы сфотографировали ее пару раз рядом с парнями-жеребцами и переключили мысли на более насущные проблемы.

– Тай, у тебя мобильник работает?

– Да, – она с блаженством уминала пирожное. – Зачем тебе?

– Хочу позвонить Лине.

– Прямо сейчас?

– А чего время зря тратить? Я и номер помню.

– Да? – изумилась подруга, потому что касательно памяти я была слаба на голову.

– Ага, – пожала я плечами, – почему-то отпечатался.

Тая протянула мне мобильник и занялась вторым пирожным – венецианской трубочкой с сырным кремом. Судя по тому, какой неземной восторг возник на ее мордахе, венецианцы не оскандалились.

– Ты куда?

– Пойду в туалет, тут шумно.

– Удачи, – с набитым ртом напутствовала меня подруга.

В туалете было пусто, кафельно, пахло ландышами, играла музыка, прямо утренняя песня соловья, а не место отправления естественных надобностей. Я зашла в кабинку, настелила на круг два слоя туалетной бумаги, присела и набрала номер Лины. Ответил очаровательный бархатный баритон.

– Здравствуйте, – закокетничала я, ерзая на туалетной бумаге, – я могу поговорить с Линой?

– Я вас слушаю, кто это?

Я чуть в унитаз не провалилась. Очаровательный бархатный баритон имеет женское имя Лина?